Договор о ненападении 1939 года и начало Второй мировой войны
Договоры в швейцарском Локарно[править | править код]
Практически сразу после Первой Мировой войны началась активная подготовка к следующей войне. Один из первых, и важных, этапов была система переговоров и договоров 1925 года в швейцарском городе Локарно(Locarno). Попытка в 1934 заключения «Восточного пакта», гарантировавшего восточные границы, провалилась.
Главные организаторы международной войны были англичанин Остин Чемберлен и представитель Франции Аристид Бриан. Россия к договору не была допущена по требованию Англии и Франции.
"Вдоль всей протяженности наших западных границ сложился "кордон" из возникших на обломках Российской империи государств - зачастую с националистическими режимами. Самым крупным из них была Польша Пилсудского, в 1921 году отторгнувшая от России территории Западной Белоруссии и Западной Украины. Насильственная полонизация местных жителей к концу 1920-х переросла в неприкрытый государственный террор. Не лучше обстояли дела и в соседней Прибалтике.
Подлинное отношение Великобритании и Франции к этой "прихожей Европы" продемонстрировали Локарнские соглашения 1925 года. Опасаясь наметившегося сближения Веймарской республики и Советского Союза, гаранты Версаля разделили границы Германии на западные, незыблемость которых не могла быть поставлена под вопрос, и восточные, в отношении которых у немцев оставалась значительная свобода рук. Иными словами, крепнущий немецкий реваншизм предполагалось не подавлять, а канализировать - направлять в "правильное" восточное русло. Неудивительно, что сразу после прихода нацистов к власти призывы к "завоеванию нового жизненного пространства на Востоке и его беспощадной германизации" стали стержневой идеей внешней политики Третьего рейха".
План грабежа европейских ценностей[править | править код]
В 1931 году немецкая разведка Военно-морского флота разработала детальный план грабежа. Были составлены подробные списки ценностей; это музеи, частные коллекции, архивы. В случае необходимости морская пехота должна была по плану проводить конфискации по всей подконтрольной территории.
Морской договор Англии-Гитлера[править | править код]
С окончания Первой Мировой войны Англия взяла курс на развязывание следующей, ещё более выгодной войны. Одна из главных необходимых ступеней была - сново вооружение немецкой армии. Подписании договора Британия провела в тайне от своих союзников по Первой мировой войне Францию и Италию о желании заключить договор с Гитлером, тем самым согласившись в одностороннем порядке с нарушением немцами Версальского договора. «Именно соглашением по соотношению флотов (англо-германского Морского договора в июне 1935 г.) Англия фактически узаконила перевооружение Германии в нарушение основополагающих договоров». СССР оценивал договор крайне негативно, сравнивая англичан со штрейкбрехерами, - этот договор является признаком сближения между Великобританией и Германией.
Аншлюс Австрии[править | править код]
12 марта 1938 г. вермахт без боя занял Австрию. Мир безучастно взирал на происходящее. С июня 1937 г. немецкий Генеральный штаб готовился к оккупации соседнего государства в рамках операции «Зондерфаль Отто». Г. Геринг настаивал на скорейшем аншлюсе Австрии, руководствуясь экономическими соображениями: требовалось смягчить финансовый и сырьевой кризис, грозящий рейху. Австрийские национал-социалисты оказали давление на правительство в Вене, Гитлер выдвинул жёсткие требования, а затем распорядился ввести вермахт на территорию Австрии. Большинство населения приветствовало немецкие войска. Ни одна великая держава не сочла нужным поддержать независимость Австрии.
Мюнхенский договор 1938 г.[править | править код]
Предметом всеобщего внимания стала Чехословакия, тем более что уже в ноябре 1937 г. у Берлина сложилось впечатление, что Великобритания может не воспротивиться переходу Праги в зону влияния Германии.
Тем самым СССР оказался бы вытесненным из Центральной Европы, а немцы смогли бы беспрепятственно приступить к экспансии на Востоке — при условии, что Германия прекратит руководствоваться политикой свершившихся фактов. Сторонники такой политики умиротворения не учитывали, однако, безудержное стремление Гитлера к войне и необузданность его намерений.
С Польшей по чешскому вопросу была быстро достигнута договорённость. Уже в феврале 1938 г. Г. Геринг во время очередного приезда на охоту заговорил о «чешской проблеме». Министр иностранных дел Бек проявил интерес к населенным поляками областям Чехословакии. Поляки стремились избежать неожиданностей и не хотели стоять в стороне, когда обсуждался вопрос о разгроме соседней страны. Устранение советского влияния было делом менее актуальным, нежели территориальные притязания, которые Варшава заранее обсудила с венгерским правительством, заинтересованным во включении Словакии в собственное государственное объединение.[1].
12 сентября, накануне своей встречи с фюрером, лидер британских "умиротворителей" Невилл Чемберлен заявил, что Германия и Англия являются "двумя столпами европейского мира и главными опорами против коммунизма". За этим последовал раздел суверенной Чехословакии, представителей которой, к слову, тогда не пригласили даже за стол переговоров.
"То, что произошло в Мюнхене, означает конец большевизма в Европе, конец всего политического влияния России на нашем континенте", - торжествовал итальянский диктатор Муссолини. Стало очевидно, что такие тонкие материи, как международное право, фашистских агрессоров и их сторонников уже не остановят. Советский Союз, оказавшийся в действительно непростой ситуации, вынужден был срочно менять прежние международные приоритеты.«Иного выхода не было». Статья С. Нарышкина в «Российской газете»
30 сентября 1938 г. в Мюнхене премьер-министры Великобритании и Франции Н. Чемберлен и Э. Даладье подписали с А. Гитлером и Б. Муссолини соглашение о передаче Германии Судетской области Чехословакии. Представители самой Чехословакии были приглашены в зал, чтобы под давлением поставить свои подписи под документом. Это печально известное соглашение вошло в историю под названием «Мюнхенского сговора». Позднее другие территории Чехословакии были оккупированы Польшей и Венгрией.
Мюнхенский сговор фактически означал капитуляцию западноевропейских стран перед фашизмом. Отказавшись от противодействия совместно с СССР немецкому национал-социализму, лидеры ведущих стран Западной Европы избрали тактику умиротворения агрессора, стремясь отвести от себя угрозу и направить германскую военную машину на Восток. В тот же день, 30 сентября, Н. Чемберлен подписал с А. Гитлером декларацию о ненападении, а 6 декабря 1938 г. аналогичную декларацию подписали Риббентроп и французский министр иностранных дел Жорж-Этьенн Бонне.
"Сильнейший удар по коллективной безопасности был нанесён годом ранее на переговорах в Мюнхене, получивших меткое название Мюнхенский сговор. Как известно, в сентябре 1938 года Германия, Италия, Великобритания, Франция подписали соглашение о передаче Германии Судетской области, являвшейся частью Чехословакии, поставили перед фактом и затем принудили президента Чехословакии Бенеша принять его к исполнению. Советский Союз был изолирован от участия в урегулировании чехословацкого вопроса, хотя он был связан с этим государством договором, предусматривавшим оказание военной помощи. Сталин подтвердил готовность выполнить этот договор при условии, что так же поступит и Франция, являвшаяся ещё одной стороной этих договорённостей, а Польша пропустит через свою территорию советские войска. Франция, как известно, не подтвердила своей готовности исполнять эти договорённости, а Польша отказалась пропустить советские войска. В итоге состоялся раздел Чехословакии, санкционированный не только Великобританией и Францией, но и президентом США Рузвельтом, который одобрил принятые решения. Польша и Венгрия беззастенчиво использовали ситуацию и приняли участие в разделе территории независимого государства. Неслучайно позже на одном из заседаний Нюрнбергского трибунала Геринг, обращаясь к судьям от Великобритании и Франции, скажет: «Это вы развязали нам руки в Мюнхене, господа». - говорит кандидат исторических наук, научный руководитель Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) А.К. Сорокин.«Сталин был уверен в неизбежности войны». Кто на самом деле позволил Гитлеру развязать Вторую мировую.
Потакание западных стран А. Гитлеру позволило ему развязать Вторую мировую войну, которая принесла неисчислимые бедствия всему человечеству и, в особенности, народам СССР и повлекла беспрецедентные нарушения прав и свобод человека.
Германия и страны Прибалтики[править | править код]
То же касалось и польского правительства, которое поначалу надеялось в обмен на собственную уступчивость разрешить данцигский вопрос. Однако вскоре Польша поняла, что очередными объектами германского ревизионизма станут Чехословакия и/или Литва. Уже 12 марта 1937 г. в Варшаве было принято решение о действиях в отношении Литвы.
Ввиду наличия в стране сильной внутриполитической оппозиции правительство надеялось упрочить свою популярность, поддержав националистические настроения. С внешнеполитической точки зрения аншлюс Литвы привёл бы к расширению пояса антибольшевистских государств, укрепил бы позиции Польши на Балтийском море и предотвратил бы попадание Польши в зону влияния Германии. Правительство в Варшаве намеревалось воспользоваться этой ситуацией, чтобы добиться установления контроля над Литовским государством. Оно в ультимативной форме потребовало заключения соответствующих договоров и приготовилось к вводу войск.
Давление со стороны СССР, Франции и Великобритании заставило Польшу отказаться от выдвинутых требований, тем не менее она настояла на возобновлении дипломатических отношений, которые были прерваны из-за спора вокруг Вильно. Польское руководство заверило Берлин, что учтёт мнение Германии в случае обострения конфликта. Гитлер воспользовался ситуацией и распорядился начать подготовку к возможной оккупации Мемельского края — предмета территориальных притязаний Германии. Он был озабочен тем, что в случае установления Польшей контроля над Литвой может возродиться к жизни старая идея: побудить Польшу к уступкам в споре о Данциге в обмен на территорию Литвы.
Предмостное укрепление в Мемеле в марте 1938 г. не стало трофеем немцев, поскольку литовское правительство приняло ультиматум Польши. Варшава была удовлетворена готовностью правительства в Ковно возобновить дипломатические отношения.
7 июня 1939 г., в Берлине были подписаны пакты Мунтерса-Риббентропа и Сельтера-Риббентропа (с секретными договорённостями о развороте формального нейтралитета LV и ЕЕ против USSR, зафиксированными в меморандуме Дертингера). Глав эстонской и латвийской дипломатии принял лично А.Гитлер и наградил орденом Заслуг германского орла. Сегодня в Прибалтийских государствах вся политика строится на том, что они стали «жертвами» пакта Молотова-Риббентропа, который, напоминаю был подписан на два с лишним месяца позже указанных выше соглашений. Особенно смешно выглядит руководство Литвы. Согласно пакту и протоколам к нему Литва получила Вильнюс, который до 1939 г. был польским Вильно. Нельзя осудить пакт и не отдать после этого Вильнюс полякам. Но что делать с нытьём руководства Латвии и Эстонии. А они ведь не просто ноют, они начинают требовать финансового возмещения за «оккупацию». История продемонстрировала, что если бы эти страны не вошли в 1940 г. в состав СССР, то в 1941 г. они стали бы прямыми союзниками Германии. А значит после победы над нацизмом, они попали бы в стан стран агрессоров, со всеми последующими вытекающими последствиями: выплата репараций, создание оккупационной администрации аналогичной той, что была создана в Германии или формирование просоветских правительств как Болгарии, Венгрии, Австрии или Финляндии. Другими словами, результат был бы тот же, что и в 1940 г., но на пять лет позже.
Общий анализ международной ситуации вокруг СССР летом-осенью 1939 года[править | править код]
1939-й - это год, когда сталинской дипломатии удалось изменить сценарий войны, написанный для Гитлера его лондонскими кураторами. Война покатилась на Запад вместо Востока, а Советский Союз смог вернуть в зону влияния территории, потерянные после 1917 г. И.В. Сталин возвращает Литву, Латвию, Эстонию и Бессарабию. И не просто возвращает, а ещё и наделяет территориями. Именно И.В. Сталин отдал Вильнюс Литве, а Львов Украине. И территориальные приращения на этом не закончатся. Но «принципиальные» борцы со сталинским наследием отчего-то не спешат вернуть полученное от «кровавого тирана». Почему бы это?
Этот договор в своё время, особенно во времена перестройки, оброс рядом антисоветских мифов, большинство из которых сегодня уже отвергнуты серьёзными историками. Большинство исследователей уверены, что это был вполне нормальный договор, в котором для того времени не было ничего необычного. Пакт вовсе не явился роковой ошибкой по «сговору с Гитлером», а стал настоящим успехом отечественной дипломатии, благодаря которому СССР избежал войны на два фронта. Ведь именно в дни подписания договора бушевало советско-японское сражение в Монголии, на реке Халхин-Гол (оно завершилось лишь 31 августа). После подписания советско-германского пакта правительство Японии было буквально в шоке от известий из Москвы. Такой дипломатический шаг Гитлера расценили в Токио как предательство. Это во многом предопределило и то, что уже после начала Великой Отечественной войны Япония так не решилась открыть свой фронт против нашей страны на Дальнем Востоке. Ещё одно важное следствие пакта — советская граница отодвинулась далеко на Запад. При вероломном нападении Гитлера это обстоятельство сыграло свою, и немаловажную роль. Несмотря на быстрое продвижение германских войск, достигнутое за счёт огромного превосходства в военной технике, наша страна получила тогда те дни и часы на проведение мобилизации, которые были просто на вес золота. И в конечном итоге гитлеровцы были остановлены и побеждены в битве под Москвой… Очевидно, что договор с нацисткой Германией был для нас делом вынужденным. Известно, что в 1930-ые годы все попытки советской дипломатии создать в Европе систему «коллективной безопасности», заключив соглашения о военно-политическом сотрудничестве с Англией и Францией, успехом не увенчались. Более того, было видно, что правители Великобритании и Франции, которые уже имели свои договора о ненападении с Германией, делали всё, чтобы направить военную машину Германии на Восток, сделать Советский Союз объектом гитлеровской агрессии. В этих условиях рассчитывать на чью-то помощь со стороны было бессмысленно: «Речь шла о подготовке к неизбежной войне, поскольку антисоветская и, что гораздо важнее, антиславянская риторика А. Гитлера была у всех на слуху. Трудно было рассчитывать на «вечный мир» с политиком, который присвоил всем славянским народам статус «недочеловеков». Кроме того, И.В. Сталин не сомневался, что в случае германской агрессии предстоит воевать на два фронта, так как Япония давно уже находилась в полной боевой готовности. Поэтому смысл подписания мирного договора состоял в первую очередь в том, чтобы использовать даже самую малейшую возможность для передышки, предотвратить возможность войны на два фронта и обезопасить границы страны, отодвинув их на Запад». В очень непростых отношениях с фашистской Германией находилась все эти годы Польша. Открыто антисоветская (а глубже – антирусская) направленность её внешней политики не вызывала сомнений в Кремле.
Именно Ю. Пилсудский первым из европейских правителей заключил с А. Гитлером договор о ненападении – вскоре после прихода нацистов к власти, в 1934 году (пакт Липского-Нейрата). Мало того, тот же министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп вёл неоднократные и вполне успешные переговоры с Варшавой о союзнических отношениях. А до него в Польшу неоднократно наведывался Герман Геринг и множество иных гитлеровских генералов и дипломатов, а польский министр и фактический глава государства Юзеф Бек ездил на свидание лично к Гитлеру, чтобы выразить тому своё глубокое почтение. Наконец, вместе с нацистами поляки после Мюнхенского сговора участвовали в разделе Чехословакии… Всё это делалось только для того, чтобы сколотить военный союз против Советской России. Надо сказать, что и сегодня в Польше есть деятели, горько сожалеющие о том, что такой альянс не удался. Один из них, профессор истории П. Вечоркевич, в 2005 г. на страницах известной польской газеты «Жечь Посполита» мечтательно рассуждал о том, каким полезным был бы тандем нацистской Германии и Польши: «Мы бы могли найти своё место на стороне рейха, почти такое же, как Италия, и наверняка лучшее, нежели Венгрия или Румыния. В итоге мы были бы в Москве, где Адольф Гитлер вместе с нашим маршалом Рыдз-Смиглы принимали бы парад победоносных польско-германских войск в Москве». Однако А. Гитлеру в его планах никакой «великой Польши» вовсе не значилось, а все шашни с польским руководством нужны были лишь для того, чтобы усыпить бдительность поляков. Всё это прекрасно видели на Западе, и не мешали нацистам дурить Польше голову — только для того, чтобы через труп поверженной Польши Гитлер ринулся дальше на восток, на земли Советского Союза. Пакт Молотова-Риббентропа напрочь разрушил все эти иезуитские планы. И это, хоть и со скрипом, сегодня признают даже многие западные историки.[[1]]
Международные отношения накануне осени 1939 г. Позиции Великобритании, Франции и Германии[править | править код]
26 января 1939 года в Варшаве состоялась беседа министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа с главой польской дипломатии: "Г-н Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Чёрному морю".[2].
В апреле 1939-го, когда Гитлер уже фактически решился напасть на Польшу, Варшаве было сделано последнее, но очень "щедрое" предложение за счёт третьих стран: Данциг вместе с коридором в Восточную Пруссию становятся территорией Третьего рейха, а Польша в качестве компенсации получает всю Литву и порт Либава (Лиепая), принадлежащий Латвии.[3]. Мнение самих прибалтийских стран в расчет не принималось.
Какова реакция польского МИД?
27 июля 1939 года Бруно Петер Клейст, заведующий Восточным отделом канцелярии Риббентропа и оберштурмбанфюрер СС, в доверительной беседе с советским дипломатом Георгием Александровичем Астаховым сказал "о той горечи, которую неизменно испытывают все немцы, проезжая через коридор. Но поляки на все попытки германской стороны поставить эту проблему не находят другого ответа, кроме: "если вам не нравится коридор, то отдайте нам Восточную Пруссию, и коридора не будет"".[4].
2 августа 1939-го министр Риббентроп без обиняков заявил Астахову о ближайших планах Гитлера: "Данциг будет наш… Мы не относимся серьёзно к военным силам Польши. Поляки сейчас кричат о походе на Берлин, о том, что Восточная Пруссия - польская земля. Но они знают, что это вздор. Для нас военная кампания против Польши - дело недели - десяти дней. За этот срок мы сможем начисто выбрить Польшу".[5].
Ведущие европейские державы были осведомлены о планах Гитлера. Но Великобритания и Франция не посчитали нужным, заключив союз с СССР, совместными усилиями вооружённой рукой ограничить германскую экспансию. При том, что такая историческая альтернатива имела шанс. Уинстон Черчилль утверждал: "Если бы, например, мистер Чемберлен, по получению русского предложения сказал: "Да, объединимся вместе все трое и сломаем Гитлеру шею", или какие либо иные слова того же содержания, парламент это одобрил бы, Сталин это принял бы, и история могла принять другое течение… Вместо этого последовало долгое молчание, а тем временем подготовлялись разные полумеры и крючкотворные компромиссы".[6].
Так почему же европейские державы не выступили единым с Советским Союзом фронтом против Гитлера?
Рассекреченные архивные материалы свидетельствуют: спецслужбы европейских стран в один голос информировали свои правительства об исключительной мощи германской военной машины. И о исключительной слабости советской. "Ни английская, ни немецкая, ни французская, ни польская, ни швейцарская дипломатические службы и разведки не сумели добыть детальную, конкретную и прежде всего точную информацию, на которой их правительства должны были основывать свои решения и действия". Это способствовало весной 1939-го укоренению сразу трёх легенд: "…Англичане считались неподготовленными, французы - слабыми и не играющими роли в равновесии сил. Немцев считали сильными, подготовленными и решительными, и судьбу Европы отдали в руки Гитлера". Четвёртая легенда, очень популярная в Польше и у министра иностранных дел Бека лично, утверждала, что Советский Союз - это "колосс на глиняных ногах", Красная Армия не готова к большой европейской войне, а её лучшие военачальники пали жертвами сталинских репрессий.
Так Запад совершил важнейшую ошибку, имевшую далеко идущие последствия. Сиюминутное состояние Советского Союза и его Вооружённых сил помешало Западу увидеть колоссальные потенциальные возможности советской мобилизационной экономики. Великобритания и Франция, относясь к Советскому Союзу как региональной державе, не захотели при активном содействии Польши рассматривать его в качестве полноправного партнера в Большой европейской игре.
В личном архиве Сталина сохранился красноречивый документ, датированный 16 июня 1939 года. Ознакомившись с англо-французскими формулировками, Советское правительство отвергло сделанные ему предложения со стороны Англии и Франции:
"Последние считают, что Советский Союз должен оказать немедленную помощь Польше, Румынии, Бельгии, Греции и Турции в случае нападения на них агрессора и вовлечения в связи с этим в войну Англии и Франции, между тем, как Англия и Франция не берут на себя обязательств по оказанию Советскому Союзу немедленной помощи в случае, если СССР будет вовлечён в войну с агрессором в связи с нападением последнего на граничащие с СССР Латвию, Эстонию и Финляндию.
Советское правительство никак не может согласиться с этим, так как оно не может примириться с унизительным для Советского Союза неравным положением, в которое он при этом попадает".[7].
"Пакт, по мнению советского руководства, был призван отодвинуть сроки военного конфликта с Германией, в неизбежности которого никто не сомневался.
Подписанием секретного протокола Сталин, как ему казалось, выжал из этой ситуации максимум выгод для СССР. Договоры и декларации о ненападении с Германией и договоры о дружбе, сотрудничестве к тому времени подписали многие страны Европы, включая Великобританию, Францию, Польшу, Эстонию, Латвию, Литву. Сталин пошёл на заключение аналогичного документа только тогда, когда ему стало ясно, что коллективная безопасность остаётся недостижимой целью".«Сталин был уверен в неизбежности войны» Кто на самом деле позволил Гитлеру развязать Вторую мировую.
Советско-англо-французские переговоры весны и лета 1939 года закончились неудачей. Не состоялось заключение тройственного договора о взаимопомощи и военной конвенции. Сталин в образной форме очень точно объяснил Георгию Димитрову причину этого:
"Мы предпочитали соглашение с так называемыми демократическими странами и поэтому вели переговоры.
- Но англичане и французы хотели нас иметь в батраках и притом за это ничего не платить!
- Мы, конечно, не пошли бы в батраки и ещё меньше, ничего не получая".[8].
В международных отношениях, после прихода к власти нацистов в январе 1933 г., И.В. Сталин резко изменил ленинскую советскую внешнюю политику (договор в Раппало): если раньше она была направлена на союз с Германией против Версальско-Вашингтонской системы, возникшей после окончания Первой мировой войны (1914-1918), то теперь она заключалась в создании системы «коллективной безопасности» в составе СССР и бывших стран Антанты против Германии. Однако Франция и Англия опасались СССР и надеялись «умиротворить» Гитлера («Мюнхенский сговор») за счёт малых стран Европы (Чехословакия, Польша, страны Прибалтики, Финляндия).
К весне 1939 г. международная ситуация резко обострилась из-за претензий Германии к Литве и Польше. 23 марта немецкие войска и военно-морской флот заняли Мемель и Мемельскую область, вынудив правительство Литвы подписать договор о передачи города и области Германии. А. Гитлер лично прибыл на военном корабле в Мемель.
"В марте 1939 года Европу сотряс очередной дипломатический кризис. Вопреки всем гарантиям, данным Великобритании и Франции в Мюнхене, Гитлер оккупировал Чехию и провозгласил германский протекторат над Словакией. Развивая успех, агрессор аннексировал литовский Мемель и вслед за тем выдвинул сразу два ультиматума - к Румынии и Польше. Перспектива большой войны в Европе стала очевидной для всех.
Под колоссальным давлением общественности Лондон и Париж осудили Германию и отозвали берлинских послов. Весь март прошёл в напряжённых международных консультациях, к которым, наконец, был полноценно привлечён Советский Союз. В ответ на предложения Великобритании правительство СССР выступило с инициативой заключения нового англо-франко-советского договора о взаимопомощи и - приложением к нему - трёхсторонней военной конвенции. Так, 17 апреля 1939 года, на самом пороге войны, начались Московские переговоры - отчаянная и, к сожалению, запоздалая попытка создания антигитлеровской коалиции. Символично, что ещё до их начала, 11 апреля 1939 года, германским генштабом был принят печально известный план "Вайс" - план внезапного нападения на Польшу.
Историки продолжают спорить о том, что послужило причиной провала англо-франко-советской инициативы. Прежде всего, заметим, что ни британский, ни французский лидеры не желали встречаться со Сталиным лично. "Мистер Чемберлен вёл прямые переговоры с Гитлером… Он и лорд Галифакс посещали Рим, - отмечал экс-премьер Великобритании Дэвид Ллойд Джордж. - Но кого они отправили в Россию? Они не послали даже члена кабинета самого низкого ранга, они послали клерка из Форин-офиса. Это было оскорблением".
Документы, добытые в том числе советской внешней разведкой, убеждают, что официальный Лондон даже не пытался договариваться с Москвой. В отличие от французов, вполне ощущавших угрозу своей национальной безопасности, британцы по-прежнему видели в Гитлере лишь строптивого союзника, которого надлежит "приструнить" гипотетическим союзом с русскими. Ясно и то, что "умиротворители" были не против повторить "Мюнхенский сговор" - теперь уже в отношении Польши. О подобных консультациях по линии Берлин - Лондон советская внешняя разведка также регулярно докладывала руководству страны вплоть до августа 1939 года".«Иного выхода не было». Статья С. Нарышкина в «Российской газете»
Англия и Франция на этот раз проявили на словах готовность вступить в войну с Германией дав в марте 1939 г. гарантии Польше, Греции и Румынии, которые оказались гарантиями на бумаге и одновременно на словах согласились вести переговоры с СССР о заключении военного союза с участием Советского Союза. Однако на практике и Д. Чемберлен (премьер-министр Великобритании), и Даладье (глава Франции) желали достичь нового соглашения с А. Гитлером на этот раз уже не за счёт Чехословакии, а Польши.
Советское руководство 25 июля 1939 г. предложило провести в Москве переговоры военных делегаций. Согласие было получено, но правительства Великобритании и Франции не торопились. Достаточно сказать, что британская миссия не нашла более подходящего транспортного средства, чем тихоходный товаро-пассажирский пароход «Сити оф Эксетер», прибывший в Ленинград только 10 августа. До начала Второй мировой войны оставалось три недели. Переговоры военных миссий шли тяжело и длились с 12 по 21 августа. Со стороны СССР их вели высокие должностные лица, обладавшие необходимыми полномочиями и компетенцией – начальник Генерального штаба РККА командарм 1-го ранга Б.М. Шапошников, нарком Военно-Морского Флота Н.Г. Кузнецов, начальник Военно-Воздушных Сил А.Д. Лактионов и заместитель начальника Генштаба И.В. Смородинов. Миссию возглавлял нарком обороны Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов. Делегация получила от Политбюро ЦК ВКП(б) полномочия на подписание с Великобританией и Францией полномасштабной военной конвенции, направленной против гитлеровской агрессии. Инструкция Ворошилову была разработана лично И.В. Сталиным. В отличие от советских переговорщиков, миссии Лондона (глава миссии – адъютант короля отставной адмирал Р. Дракс) и Парижа (член военного совета генерал Ж. Думенк) состояли из второстепенных лиц и не имели необходимых полномочий на подписание военного соглашения.
15 августа начальник Генерального штаба РККА Б.М. Шапошников изложил план развёртывания на западных границах сил Красной Армии, предназначенных для совместных действий против агрессии Германии в Европе. "СССР выставляет на фронт: 120 пехотных и 16 кавалерийских дивизий, 5 тыс. тяжёлых орудий, 9-10 тыс. танков, от 5 до 5,5 боевых самолётов".[9]. Реализовать этот сценарий не удалось. Польша и Румыния отказались пропустить через свою территорию советские войска.
"Решающими, а точнее - финальными, стали разногласия по вопросу о проходе Красной армии через территорию Польши. Продолжая пребывать в плену своих иллюзий, поляки принципиально отказывались дать право прохода советским войскам. Не помогло даже давление на Варшаву со стороны официального Парижа. "Не немцы, а поляки ворвутся вглубь Германии в первые же дни войны!" - браво отвечал на все доводы польский посол Юзеф Лукасевич. Позднее, провожая западные военные миссии, маршал Ворошилов с горечью скажет адмиралу Драксу: "Выходит, нам следовало завоевать Польшу, чтобы предложить ей нашу помощь, или на коленях просить у поляков соизволения их спасти?" Ответ на этот риторический вопрос дала сама история.
Дальнейшие события развивались стремительно. Удостоверившись в бесперспективности консультаций с Лондоном и Парижем, советское руководство подтвердило свою готовность на прямые переговоры с Германией. Уже 23 августа 1939 года Москву спешно посетил министр иностранных дел Третьего рейха Иоахим фон Риббентроп".«Иного выхода не было». Статья С.Нарышкина в «Российской газете»
11 августа на заседании Политбюро было принято решение начать предварительные переговоры с Германией. Большую роль в их проведении сыграл Г. Астахов, сменивший в мае 1939 г. в этой должности А. Мерекалова.[10].
15 августа 1939 г. И.В. Сталин, поддерживая переговоры о союзе с Англией и Францией, параллельно начал переговоры с Германией (Пакт о ненападении от 23 августа 1939 г.). Тем самым он держал под контролем оба варианта возможного развития событий.
20 августа А. Гитлер направил послание И.В. Сталину с предложением срочно принять министра иностранных дел Германии и. фон Риббентропа не позднее 23 августа: "Напряжённость между Германией и Польшей стала невыносимой. Поведение Польши по отношению к великим державам таково, что кризис может разразиться в любой день. Перед лицом такой вероятности Германия в любом случае намерена защищать интересы государства всеми имеющимися в её распоряжении средствами.
По моему мнению, желательно, ввиду намерений обеих стран, не теряя времени, вступить в новую фазу отношений друг с другом. Поэтому я ещё раз предлагаю принять моего министра иностранных дел во вторник, 22 августа, самое позднее в среду, 23 августа. Имперский министр иностранных дел имеет полные полномочия на составление и подписание как пакта о ненападении, так и протокола. Более продолжительное пребывание министра иностранных дел в Москве, чем один день или максимально два дня, невозможно ввиду международного положения. Я был бы рад получить от Вас скорый ответ".[11]. 21 августа И.В. Сталин ответил согласием и предложил Риббентропу прибыть в Москву 23 августа: "Я благодарю за письмо.
Я надеюсь, что германо-советский пакт о ненападении станет решающим поворотным пунктом в улучшении политических отношений между нашими странами.
Народам наших стран нужны мирные отношения друг с другом. Согласие германского правительства на заключение пакта о ненападении создает фундамент для ликвидации политической напряжённости и для установления мира и сотрудничества между нашими странами.
Советское правительство уполномочило меня информировать Вас, что оно согласно на прибытие в Москву господина Риббентропа 23 августа".[12].
23 августа 15-30 в кремлёвском кабинете В.М. Молотова начались переговоры с немецкой делегацией в составе Риббентропа, Хильгера (советник посольства Германии в СССР) и посла рейха в СССР В. фон Шуленбурга. С советской стороны присутствовали И.В. Сталин, В.М. Молотов, маршал Б.М. Шапошников (начальник Генерального штаба СССР) и переводчик В.Н. Павлов. Первый раунд переговоров продолжался три часа. Стенографических записей переговоров не сохранилось ни в немецких, ни в российских архивах. Видимо, они и не велись.[13]. Затем немецкая делегация отбыла в здание посольства Германии, где Риббентроп провёл телефонные переговоры с А. Гитлером, согласуя с ним детали проекта договора. В 22.30. переговоры в Кремле возобновились. После редактирования текста проекта договора, Риббентроп достал из кармана листок бумаги и передал его переводчику для прочтения. Ни И.В. Сталин, ни В.М. Молотов не знали его содержания. Это, по мнению исследователей, был проект секретного протокола. Переговоры завершились в полночь подписание документов. С советской стороны проект договора редактировал сам И.В. Сталин. После подписание договора был сервирован небольшой ужин с шампанским и вином.[14].И.В. Сталин и Риббентроп обменялись мнениями о состоянии отношений СССР с Японией, Турцией, оценили военный потенциал Франции и Англии. И.В. Сталин кратко коснулся военного конфликта с Японией в Монголии на Халхин-Голе, где в именно в эти часы развернулись активные боевые действия советско-монгольских соединений против японской армии.[15].
Таким образом, 23 августа 1939 г. И.В. Сталин и В.М. Молотов подписали с А. Гитлером Договор о ненападении, который стал адекватным дипломатически ответом на так называемое «Мюнхенское соглашение», которое лидеры западных стран заключили с Гитлером ещё в сентябре 1938 г., подарив ему Чехословакию с её богатейшим промышленным потенциалом. В секретных дополнениях к договору оговаривалось разделение сфер влияния Германии и СССР в Восточной Европе. Впоследствии ответственность за заключение договора была полностью возложена на западные страны, целенаправленно не желавшие создавать международный антинацистский фронт и проводившие политику «умиротворения» Германии за счёт государств на Востоке Европы.
В.М. Молотов выступая 31 августа на сессии ВС СССР жёстко и правдиво сказал: «Всем известно, что на протяжении последних шести лет, с приходом национал-социалистов к власти, политические отношения между Германией и СССР были натянутыми. Известно также, что, несмотря на различие мировоззрений и политических систем, Советское правительство стремилось поддерживать нормальные деловые и политические отношения с Германией. Сейчас нет нужды возвращаться к отдельным моментам этих отношений за последние годы, да они вам, товарищи депутаты, и без того хорошо известны. Следует, однако, напомнить о том разъяснении нашей внешней политики, которое было сделано несколько месяцев тому назад на XVIII партийном съезде... Товарищ Сталин предупреждал против провокаторов войны, желающих в своих интересах втянуть нашу страну в конфликт с другими странами. Разоблачая шум, поднятый англо-французской и североамериканской прессой по поводу германских “планов” захвата Советской Украины, товарищ Сталин говорил тогда: “Похоже на то, что этот подозрительный шум имел своей целью поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых к тому оснований”.
Как видите, товарищ Сталин бил в самую точку, разоблачая происки западноевропейских политиков, стремящихся столкнуть лбами Германию и Советский Союз. Заключение советско-германского договора о ненападении свидетельствует о том, что историческое предвидение товарища Сталина блестяще оправдалось. (Бурная овация в честь тов. Сталина.). Поскольку переговоры (с Британией и Францией в 1939 году) показали, что на заключение пакта взаимопомощи нет основания рассчитывать, мы не могли не поставить перед собою вопроса о других возможностях обеспечить мир и устранить угрозу войны между Германией и СССР. Если правительства Англии и Франции не хотели с этим считаться – это уж их дело. Наша обязанность – думать об интересах советского народа, об интересах Союза Советских Социалистических Республик».
В 1939 г. подписание пакта Молотова–Риббентропа, журнал «Time» назвал последней попыткой противостоять Третьему Рейху силами дипломатии.
В официальной, уже послевоенной трактовке, «Пакт» должен был отсрочить начало войны. В конце концов, он действительно заставил А. Гитлера воевать на два фронта, напав сначала на Англию. Таким образом, союзники были вынуждены помогать СССР.
Помимо отсрочки возможного начала боевых действий между двумя ведущими тогда в военном отношении державами, договор позволял теоретически отодвинуть далеко на запад советскую границу. В противном случае фашистские танки оказались бы ещё до начала боевых действий около Минска и в 120 км. от Ленинграда. При этом практически вплотную к Северной столице стояли бы союзные нацистам финские войска, а подразделения королевской Румынии были бы у ворот Одессы. В такой ситуации провала гитлеровского блицкрига летом-осенью 1941 г. могло и не случиться. Именно удалённость рубежей Отечества от Москвы не позволила фашистам прорваться к столице СССР ещё в тёплое время года. Пока немецкие танки прорывали рубежи обороны и увязали в бездорожье, советское руководство смогло эвакуировать на восток гигантское количество важных производств и их профессиональный персонал. Всё это "помог" обеспечить своей личной подписью Й. Риббентроп в 1939 г. — без его содействия куда сложнее было бы проводить эвакуацию два года спустя. Но росчерком пера на договоре о ненападении он сослужил Советскому Союзу ещё одну важную службу — настроил против представляемого им рейха главного союзника — милитаристскую Японию. Последняя как раз в августе 1939 г. получила по носу от советских и монгольских войск в легендарной битве при Халхин-Голе.
По существу, отрезанным оказался путь к соглашению с англо-американскими империалистами. В провале попытки Р. Гесса в мае 1941 г. договориться о примирении с Великобританией перед началом Великой Отечественной и тайной инициативы генерала К. Вольфа в самом её конце начать сепаратные переговоры с США есть немалая заслуга нацистского министра иностранных дел. Так что договор с ним был не просто удачей советской дипломатии, а настоящим её триумфом. Даже "секретные протоколы" никоим образом не бросают тень на сталинское руководство — это было всего лишь разделение сфер влияния, ни к чему никого не обязывающие и ничего не предопределяющие. Гитлер же допустил колоссальную промашку — дал возможность ключевому противнику провести, хотя и не до конца, перевооружение.
Стоит упомянуть и экономическое действие договора. Предоставление кредита для СССР было обязательным условием советского правительства. Взять кредит перед войной у потенциального противника — уникальное историческое событие, однако советскому правительству это удалось. В результате СССР получил 200 млн германских марок сроком на 7 лет под 4,5 %. Использован он был на инвестиционные цели: в Германии было закуплено оборудование, машины и станки, большая часть этого оборудования впоследствии использовалась для производства оружия против Германии.
Одновременно с договором были подписаны "секретные протоколы" и карта о разграничении "сфер интересов" СССР и Германии. Правда, карта почему-то относится только к "разделу территории" Польши в границах 1939 г., но отсутствует карта разграничения интересов в Прибалтике или Бессарабии, хотя в протоколах эти территории указаны.
Сам А. Гитлер в своей речи от 22 июня 1941 г., как ни странно, подтвердил, что имели место всего лишь некие договорённости. Ведь он во всей этой речи использовал выражение «московские договорённости» или просто «достигнутые договорённости», но не подписанный «секретный дополнительный протокол» от 23 августа 1939 г.
Выводы исследователей[править | править код]
Как утверждал историк В.А. Седак, кропотливый анализ материалов, которые были ему доступны для исследования, давал ему основание сомневаться в подлинности, аутентичности секретного дополнительного протокола к Договору о ненападении между Германией и СССР, других секретных советско-германских документов, обнаруженных в архиве ЦК КПСС и официально опубликованных в 1993 г. в журнале “Новая и новейшая история”. Оригинал должен был храниться и в Германии. И в ФРГ не было сил, которые были бы заинтересованы в его сокрытии. Хотя по официальным дипломатическим каналам советская сторона дважды обращалась в ведомство федерального канцлера ФРГ Г. Коля с просьбой провести тщательную проверку немецких архивов на предмет отыскания подлинника секретного протокола. Власти ФРГ сумели предоставить лишь уже давно известные "копии" и ещё раз подтвердили, что подлинники этих документов у них отсутствуют. В советских архивах этого протокола нет, а на Западе имеется только его сомнительная копия, а не подлинник. Ни один из этих аргументов не подтверждался ни фактами, ни документами, ни действительным ходом событий.
Как пишет председатель РИО, руководитель СВР России С. Нарышкин: "Тактическое соглашение с Гитлером позволило расколоть коалицию англо-французских "умиротворителей" и стран "оси", обеспечило Советскому Союзу несколько лет мира и помогло отодвинуть на запад границу с Германией. Главным мерилом целесообразности договора являлась национальная безопасность - в конечном счёте, в прочный мир с агрессором к тому моменту не верил уже никто...
1 сентября 1939 года, в Европе началась Вторая мировая война. Произошедшее стало крупнейшим поражением Великобритании и Франции, их правительств, дипломатий и разведок. Стремясь обезопасить себя и подтолкнуть Германию к нападению на Советский Союз, "умиротворители" пали жертвой собственных интриг. "Надо признать, СССР вёл умную политику", - отмечал финский лидер Карл Маннергейм, никогда, заметим, не питавший симпатий к советскому строю.
Дальнейшие события подтвердили, что отказ от предложений Риббентропа мог бы поставить Советский Союз в гораздо худшие военно-политические условия. Переоценивая свою значимость в глазах старших "партнёров", Польша не получила от Великобритании и Франции никакой реальной помощи. Спустя всего две недели она прекратила существовать как независимое государство, а гарантии западных лидеров обернулись дипломатическим убежищем для польского правительства в изгнании".«Иного выхода не было». Статья С.Нарышкина в «Российской газете»
Реализация положений договора[править | править код]
1-го сентября, уже через неделю после заключения «пакта», вермахт вторгся в Польшу с запада. 17 сентября Советский Союз под предлогом защиты украинского и белорусского населения вошёл в Польшу с востока и занял восточную часть страны (ныне Западную Украину и Западную Белоруссию). Вторжение произошло уже после бегства польского правительства в Румынию (в ночь с 16 на 17 сентября), и государства «Польша», таким образом, уже не существовало, следовательно, действовавший на тот момент между Советским Союзом и Польшей пакт о ненападении можно считать недействительным.
В тот же год в соответствии с договорённостями между СССР и Латвией, Литвой и Эстонией, в них был введён ограниченный контингент советских войск (в 1940 г. эти страны решением своих парламентов вступили в СССР).
Несколько позже Советcкий Союз на основании советско-румынского соглашения занял Бесcарабию, которую Румыния в апреле 1918 г. в одностороннем порядке присоединила к себе (нарушив тем самым соглашение с РСФСР от 1918 г.). На этой территории была провозглашена Молдавская ССР. Часть жителей этих регионов в условиях продолжающегося ухудшения международной обстановки были насильственно переселены в центральные районы страны.
Высказывания И.В. Сталина[править | править код]
И.В. Сталин неоднократно отмечал в своих официальных выступлениях (например, 10 марта 1939 г. на XVIII съезде ВКП(б), что в условиях социализма в одной, отдельно взятой стране, постоянно находящейся под угрозой внешнего военного нападения, необходимо иметь достаточно сильное государство для защиты его завоеваний..[16].
В этой связи очевиден отказ от прежнего принципа международного пролетарского интернационализма и повышенное внимание к национально-государственному строительству внутри страны.
Реакция руководителей зарубежных государств[править | править код]
Подписание Договора о ненападении было совершенно проигнорировано в Варшаве, однако удостоилось резкого осуждения в Токио. Обстановка под Халхин-Голом складывалась не в пользу агрессоров, на фоне чего предательство германских союзников стало особенно болезненным ударом для императорского двора. Спустя пять дней антисоветское правительство Киитиро Хиранумы в полном составе подало в отставку. Японцы лишний раз убедились в политической беспринципности Гитлера, и, как полагает ряд историков, осенью 1941 года этот урок удержал Страну восходящего солнца от внезапного удара в спину СССР.
Договор о ненападении с Германией от 23 августа 1939 года наглядно продемонстрировал Западу: невозможно вершить судьбы Европы, рассматривая Советский Союз в качестве региональной державы. Прочие великие державы отнеслись к заключению пакта спокойно. В дипломатической практике тех лет имелось несколько прецедентов подписания договоров о ненападении, и пакт Молотова-Риббентропа был вполне законным с точки зрения действовавшего в тот момент международного права.[17].Он стал последним в числе подобного рода соглашений. С 1933-го по 1939-й годы Германия заключила девять договоров о ненападении с европейскими странами. СССР подписал договор о ненападении с Германией после того, как аналогичные договоры с ней заключили Италия, Польша, Великобритания, Франция, Япония, Эстония и Латвия.
Даже после того, как 17 сентября 1939-го войска Красной Армии перешли восточную границу Польши и заняли Западную Белоруссию и Западную Украину (в ноябре эти территории вошли в состав Советского Союза), Великобритания и Франция, уже формально вступившие в тот момент в войну с Германией, не выказали особого беспокойства и не расценили это как акт агрессии, ибо не увидели в этом угрозы своим национальным интересам.
Причина понятна: великие державы не считали границы малых европейских стран незыблемыми.
В 1939-м никто не рассуждал о морали. Заключив пакт о ненападении с Германией, Советский Союз стал де-факто участником Большой игры. И великие державы вынуждены были признать как его новый статус, так и наличие у СССР собственных государственных интересов. О принципиально новой политической реальности очень точно написал Уинстон Черчилль: "В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германских армий, с тем чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи. В умах русских каленым железом запечатлелись катастрофы, которые потерпели их армии в 1914 году, когда они бросились в наступление на немцев, еще не закончив мобилизации. А теперь их границы были значительно восточнее, чем во время первой войны. Им нужно было силой или обманом оккупировать Прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут. Если их политика и была холодно расчётливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной".[18].
Новая советско-германская граница получила молчаливое международное признание. "То, что русские армии должны были встать на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против нацистской угрозы", - подчеркивал в своем выступлении сэр Уинстон Черчилль. Сдержанное согласие с произошедшими территориальными изменениями дал и официальный Париж...
При этом по дипломатическим каналам советским правительством до Великобритании и Франции было доведено, что "нынешняя демаркационная линия не представляет государственной границы между Германией и СССР", а судьба Польши "зависит от многих факторов и противоположных сил, учесть которые в настоящее время нет пока возможности".
Как мы знаем, главным среди этих обстоятельств стало начало Великой Отечественной войны. В 1941-1944 годах в советском тылу были вновь сформированы и вооружены польские национальные части. Солдаты Войска Польского воевали плечом к плечу с бойцами Красной армии, освобождали свою родину от нацизма. Более 600 тысяч красноармейцев отдали свои жизни, сражаясь на польской земле. Ими и их боевыми товарищами были освобождены узники Освенцима, Майданека, Треблинки…
Добавим к этому ещё один штрих: уже после победы над нацистской Германией по инициативе СССР в пользу Польши была отторгнута значительная часть промышленно развитых территорий - Силезии, Восточной Пруссии и Померании. Усилиями советской дипломатии Польская Республика расширилась практически на четверть. Так что польским партнёрам следует находить в своем прошлом правильные образцы - вряд ли заслуживают доброй памяти польские националисты, отметившиеся лишь бегством из страны в момент нависшей над ней опасности.«Иного выхода не было». Статья С.Нарышкина в «Российской газете»
В реалиях августа-сентября 1939-го никто из реальных политиков не рассматривал действия Советского Союза сквозь призму морали. Обвинения в политическом аморализме стали звучать гораздо позднее - в годы холодной войны, став одним из наиболее ярких её проявлений и одним из самых сильных инструментов информационной войны. Советский Союз и лично Сталина стали обвинять в политическом аморализме. Истина никого не интересовала. Как не интересует и сейчас - в принятой при активнейшем участии Польши пресловутой резолюции Европарламента от 19 сентября 2019 года есть всё, что угодно, кроме исторической истины.
Американский военный корреспондент и историк Уильям Ширер очень точно сказал о присущей Западу системе двойных стандартов:
"Если Чемберлен поступил честно и благородно, умиротворив Гитлера и отдав ему в 1938 году Чехословакию, то почему же Сталин `себя нечестно и неблагородно, умиротворяя через год Гитлера Польшей, которая все равно отказалась от советской помощи?"[19].
Документы[править | править код]
24 марта 1938 года начальник Генштаба Красной Армии командарм 1-го ранга Б.М Шапошников в совершенно секретной, написанной в одном экземпляре записке на имя наркома обороны маршала К.Е. Ворошилова назвал Польшу в числе наиболее вероятных противников СССР в будущей войне:
"Польша находится в орбите фашистского блока, пытаясь сохранить видимую самостоятельность своей внешней политики. ...Таким образом, Советскому Союзу нужно быть готовым к борьбе на два фронта: на Западе против Германии и Польши и частично против Италии с возможным присоединением к ним лимитрофов и на Востоке против Японии. Наиболее вероятные противники на Западе - Германия и Польша.[20].
26 июля 1939 года временного поверенного в делах СССР в Германии Г.А. Астахова пригласили на обед отдельном кабинете берлинского ресторана "Эвест". Беседа продолжалась с 8 часов 30 минут вечера до 12 часов ночи. Руководитель экономического отдела рейхсминистерства иностранных дел Карл Шнурре заявил: "Мы пошли бы целиком навстречу СССР… От всяких посягательств на Украину мы отказались… Ещё легче было бы договориться относительно Польши…".[21].
2 августа состоялась беседа Астахова с Риббентропом. Министр несколько раз повторил в различных выражениях: "…Никаких серьёзных противоречий между нашими странами нет. По всем проблемам, имеющим отношение к территории от Чёрного до Балтийского моря, мы могли бы без труда договориться. …Мы не относимся серьёзно к военным силам Польши. Поляки сейчас кричат о походе на Берлин, о том, что Восточная Пруссия - польская земля. Но они знают. Что это вздор. Для нас военная кампания против Польши - дело недели-десяти дней. За этот срок мы сможем начисто выбрить Польшу".[22]. Но на этом беседа не закончилась. "Скажите, г. Поверенный в Делах, - внезапно изменив интонацию, обратился он ко мне как бы с неофициальным вопросом, - не кажется ли Вам, что национальный принцип в Вашей стране начинает преобладать над интернациональным? Это вопрос, который наиболее интересует фюрера…".[23].
23 августа Риббентроп прибыл в Москву. Во время банкета Сталин предложил выпить "за нового антикоминтерновца Сталина". Риббентроп чуть ли не бегом бросился звонить Гитлеру, чтобы доложить об этом тосте Сталина.
Судьба Георгия Астахова, прилетевшего в Москву вместе с Риббентропом, сложилась трагически. Он был уволен из НКИД, недолго работал заведующим сектором Кавказа Музея народов Востока. В 1940 г. стал жертвой репрессий: получил 15 лет лагерей и в феврале 1942 г. умер в Усть-Вымском исправительно-трудовом лагере.
"ДОГОВОР О НЕНАПАДЕНИИ МЕЖДУ ГЕРМАНИЕЙ И СССР. 23 АВГУСТА 1939 г.
Правительство СССР и Правительство Германии, руководствуясь желанием укрепления дела мира между СССР и Германией и исходя из основных положений договора о нейтралитете, заключенного между СССР и Германией в апреле 1926 года, пришли к следующему соглашению:
1. Обе Договаривающиеся Стороны обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга, как отдельно, так и совместно с другими державами.
2. В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу.
3. Правительства обеих Договаривающихся Сторон останутся в будущем в контакте друг с другом для консультации, чтобы информировать друг друга о вопросах, затрагивающих их общие интересы.
4. Ни одна из Договаривающихся Сторон не будет участвовать в какой-нибудь группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой стороны.
5. В случае возникновения споров или конфликтов между Договаривающимися Сторонами по вопросам того или иного рода, обе стороны будут разрешать эти споры и конфликты исключительно мирным путем в порядке дружеского обмена мнениями или в нужных случаях путем создания комиссий по урегулированию конфликта.
6. Настоящий договор заключается сроком на десять лет с тем, что, поскольку одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует его за год до истечения срока, срок действия договора будет считаться автоматически продлённым на следующие пять лет.
7. Настоящий договор подлежит ратификации в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Берлине. Договор вступает в силу немедленно после его подписания.
Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках, в Москве 23 августа 1939 года.
По уполномочию
Правительства СССР В. Молотов
За Правительство Германии И. Риббентроп".Договор ратифицирован: Верховным Советом СССР и рейхстагом Германии 31 августа 1939 г.
Обмен ратификационными грамотами произведён 24 сентября 1939 г. в Берлине.[24].
"ДОГОВОР О ДРУЖБЕ И ГРАНИЦЕ МЕЖДУ СССР И ГЕРМАНИЕЙ. 28 СЕНТЯБРЯ 1939 г.
Правительство СССР и Германское Правительство после распада бывшего Польского государства рассматривают исключительно как свою задачу восстановить мир и порядок на этой территории и обеспечить народам, живущим там, мирное существование, соответствующее их национальным особенностям. С этой целью они пришли к соглашению в следующем:
1. Правительство СССР и Германское Правительство устанавливают в качестве границы между обоюдными государственными интересами на территории бывшего Польского государства линию, которая нанесена на прилагаемую при сём карту и более подробно будет описана в дополнительном протоколе.
2. Обе Стороны признают установленную в статье 1 границу, обоюдных государственных интересов окончательной, и устраняют всякое вмешательство третьих держав в это решение.
3. Необходимое государственное переустройство на территории западнее указанной в статье линии производит Германское Правительство, на территории восточнее этой линии - Правительство СССР.
4. Правительство СССР и Германское Правительство рассматривают вышеприведённое переустройство как надёжный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами.
5. Этот договор подлежит ратификации. Обмен ратификационными грамотами должен произойти возможно скорее в Берлине. Договор вступает в силу с момента его подписания. Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках.
Москва, 28 сентября 1939 г.
По уполномочию Правительства СССР В. Молотов
За Правительство Германии И. Риббентроп. 28 сентября 1939 года.".
В соответствии с договором СССР получил 51 % территории бывшей Польши и 37 % населения, Германия 49 % территории бывшей Речи Посполиты и 63 % населения, в основном поляков, чехов и евреев.[25]. По мнению ряда историков дипломатии к договору прилагалась некая карта разграничения сфер влияния почему-то с подписями И.В. Сталина и Риббентропа, а не В.М. Молотова и Риббентропа, как логически казалось должно быть. Возникшие границы СССР были подтверждены на конференциях Большой тройки в Тегеране (1943 г. вербально) и в Ялте (1945 г., в соответствующих документах о линии Керзона).
Опубликованы сканы советского оригинала Договора о ненападении между Советским Союзом и Германией от 23 августа 1939 года и секретного дополнительного протокола к нему. Ранее историкам были доступны лишь фотокопии немецких оригиналов этих документов.
Сканы предоставлены Историко-документальным департаментом МИД России и опубликованы в научном издании «Антигитлеровская коалиция 1939: формула провала», выпущенным в свет Институтом внешнеполитических исследований и инициатив. Ознакомиться со сканами документа можно на сайте фонда "Историческая память".[2]
"При подписании договора о ненападении между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик нижеподписавшиеся уполномоченные обеих сторон обсудили в строго конфиденциальном порядке вопрос о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе. Это обсуждение привело к нижеследующему результату:
1) В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обеими сторонами.
2) В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, границы сфер интересов Германии и СССР будут приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.
Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития.
Во всяком случае, оба Правительства будут решать этот вопрос в порядке дружественного обоюдного согласия.
3) Касательно юго-востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о её полной политической незаинтересованности в этих областях.
4) Этот протокол будет сохраняться обеими сторонами в строгом секрете.
По уполномочию
Правительства СССР В. Молотов
За Правительство Германии И. Риббентроп".[26].
Публикаторы в своё время сопроводили данный документ следующим комментарием: "В годы "перестройки" приведённый ниже текст был опубликован как один из секретных протоколов, приложенных к договору, вошедшему в публицистический обиход 80-х годов XX века под названием "пакт Риббентроп-Молотов". Оснований для стопроцентной уверенности, что публикуемый текст соответствует тому, который подписали два министра, нет. В Архиве Политбюро ЦК КПСС была обнаружена лишь машинописная копия документа".
История бытования протоколов по словам И. Осовина кратко такова: "Информация о дополнительном протоколе, согласно общепринятой сегодня версии, держалась в строжайшем секрете. Тем не менее, по легенде, она просочилась в дипломатические круги практически сразу же. Утром 24 августа 1939 года немецкий дипломат Ганс фон Херварт сообщил своему американскому коллеге Чарлзу Болену полное содержание секретного протокола.
Считается, что в 1945 г. немецкий оригинал текста дополнительного протокола был захвачен советскими войсками и вывезен в Москву, но его копия на микрофильме сохранилась в документальном архиве МИД Германии. Карл фон Лёш, служащий МИДа, передал эту копию британскому подполковнику Р.С. Томсону в мае 1945 г.
Публично речь о секретных протоколах впервые была поднята на Нюрнбергском процессе: обвиняемые построили на этом факте линию защиты. Об этом договоре говорил Риббентроп, а защитник Гесса – Зайдль – добыл копию с фотокопии и попытался огласить её, но ему было отказано под тем предлогом, что он отказался сообщить суду источник получения документа. Позднее, в воспоминаниях, он упомянул, что получил документы от американской разведки.
Спустя несколько месяцев «протокол» был опубликован в американской провинциальной газете «Сан-Луи Пост Диспатч». Но широкую известность документ приобрёл в 1948 г., когда он был опубликован в сборнике Госдепартамента США «Нацистско-советские отношения. 1939-1941 г.г.» («Nazi-Soviet Relations 1939-1941», Washington, 1948). Кроме того, сборник содержал немецкую и немецко-советскую дипломатическую переписку, в которой находились прямые ссылки на секретные договорённости: о них, кстати, активно упоминал Уильям Ширер в своём труде «Взлёт и падение III Рейха», который впервые был опубликован в 1960 г. в Лондоне, то есть – в разгар «холодной войны».
В СССР существование секретного протокола категорически отрицалось. Считается, что русско- и немецкоязычные варианты секретных протоколов хранились в личном сейфе Сталина, а потом были переданы в архиве ЦК КПСС.
Вопрос о «пакте Молотова-Риббентропа», и особенно – секретном протоколе к нему, был поднят в СССР во время перестройки, прежде всего, из-за давления со стороны Польши. Для изучения вопроса была создана особая комиссия во главе с секретарём ЦК КПСС А.Н. Яковлевым.
24 декабря 1989 г. Съезд народных депутатов СССР, заслушав доложенные Яковлевым выводы комиссии, принял резолюцию, в которой осудил протокол, отметив отсутствие подлинников, но признав его подлинность, основываясь на графологической, фототехнической и лексической экспертизе копий, и соответствие ему последующих событий. Публикация решения Съезда состоялась в официальном издании «Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1989. № 29». С. 579. Тогда же, впервые в СССР, был опубликован текст секретного протокола (по немецкому микрофильму) в журнале «Вопросы истории» (№ 6, 1989).
Интернет-энциклопедия «Википедия», со ссылкой на историка Л. Безыменского (Безыменский Л.А. Гитлер и Сталин перед схваткой. М.: Вече, 2000), замечает, что оригинал протокола хранился в Президентском архиве (ныне – Архив Президента РФ, Особая папка, пакет № 34), но скрывался М.С. Горбачёвым, знавшим о его существовании ещё с 1987 г. Причём, М.С. Горбачёв, по словам его управделами В. Болдина, намекал на желательность уничтожения этого документа (Валерий Болдин, статья «Над пропастью во лжи», опубликована в газете «Совершенно секретно», № 03, март 1999 г.).
После рассекречивания архива документ был «найден» 30 октября 1992 г. заместителем начальника Главного политического управления Министерства обороны РФ генерал-полковником Д.А. Волкогоновым и опубликован в ряде СМИ. А научная публикация состоялась в журнале «Новая и новейшая история» (№ 1, 1993 г.).
Позиция В.М. Молотова после отставки[править | править код]
Писателя Ф.И. Чуева интересовал вопрос существования пресловутого «секретного протокола» к Договору между Германией и СССР от августа 1939 г. Феликс Иванович в своих беседах с Вячеславом Михайловичем неоднократно возвращался к теме «секретного протокола» и практически всегда получал от В.М. Молотова одинаковые ответы. Вот, к примеру, фрагмент записи беседы от 14 августа 1973 г. (цитирую по изданию 2002 года, издательство «Олма-Пресс»): «Интересно, был ли какой-нибудь секретный протокол к пакту 1939 года? Был всё-таки, наверное, говорят. О границах Польши, Бессарабии…
– Границы были опубликованы, – отвечает Молотов.
– А ещё дополнительно что-то было?
– Никаких секретных не было. Может быть, детали я сейчас точно не помню, но детали на карте более точно нанесены, чем, так сказать, известно, но никаких секретных – нет […].
– Один дипломат мне говорил, что, по-видимому, был ещё протокол.
– Он не требуется. Не требуется. Я вот сейчас не помню, но границы были не как граница, а как демаркационная линия, как временная линия…».
Вот фрагмент ещё одной беседы Чуева с Молотовым, которая состоялась 10 лет спустя, 29 апреля 1983 г. И вновь – о секретном протоколе:
«– На Западе упорно пишут о том, что в 1939 году вместе с договором было подписано секретное соглашение…
– Никакого.
– Не было?
– Не было, это абсурдно.
– Сейчас уже, наверное, можно об этом говорить.
– Конечно, тут нет никаких секретов. По-моему, нарочно распускают слухи, чтобы как-нибудь, так сказать, подмочить. Нет, нет, по-моему, тут всё-таки очень чисто и ничего похожего на такое соглашение не могло быть. Я-то стоял к этому очень близко, фактически, занимался этим делом, могу твёрдо сказать, что это, безусловно, выдумка».
Оценки современников и историков[править | править код]
То, что происходило, казалось мне справедливым, и я этому сочувствовал. Сочувствовал, находясь ещё на Халхин-Голе и попав неделей позже, обмундированный по-прежнему в военную форму, с Халхин-Гола в уже освобождённую Западную Белоруссию. Я ездил по ней накануне выборов в народное собрание, видел своими глазами народ, действительно освобождённый от ненавистного ему владычества, слышал разговоры, присутствовал в первый день на заседании народного собрания. Я был молод и неопытен, но всё-таки в том, как и чему хлопают люди в зале, и почему они встают, и какие у них при этом лица, кажется мне, разбирался и тогда. Для меня не было вопроса: в Западной Белоруссии, где я оказался, белорусское население — а его было огромное большинство — было радо нашему приходу, хотело его. И, разумеется, из головы не выходила ещё и мысль, не чуждая тогда многим: ну а если бы мы не сделали своего заявления, не договорились о демаркационной линии с немцами, не дошли бы до неё, если бы не было всего этого, очевидно, связанного так или иначе — о чём приходилось догадываться — с договором о ненападении, то кто бы вступал в эти города и села, кто бы занял всю эту Западную Белоруссию, кто бы подошёл на шестьдесят километров к Минску, почти к самому Минску? Немцы. Нет, тогда никаких вопросов такого свойства для меня не было, в моих глазах Сталин был прав, что сделал это. А то, что практически ни Англия, ни Франция, объявив войну немцам, так и не пришли полякам на помощь, подтверждало для меня то, что писалось о бесплодности и неискренности с их стороны тех военных переговоров о договоре, который мог бы удержать Германию от войны.[27].
Историк М.И. Мельтюхов верно замечает: «Следует помнить, что никаких реальных территориальных изменений или оккупации сфер интересов советско-германский договор не предусматривал (чтобы убедиться в этом, достаточно внимательно вчитаться в приведённые выше тексты Договора и так называемого «секретного приложения» к нему; формулировки в них зафиксированы более чем обтекаемые: «если», «в случае возникновения», «может быть», «вопрос будет решаться», и пр.). В этом и заключается его принципиальное отличие от Мюнхенского соглашения, которое прямо передавало Германии приграничные районы Чехословакии. К сожалению, теперь, зная дальнейшие события, некоторые исследователи склонны полагать, что Гитлер и Сталин уже тогда, в ночь на 24 августа, заранее знали, что именно произойдёт в ближайшие 38 дней. Естественно, что в действительности этого не было. Вообще ситуация конца августа 1939 года была столь запутанной, что политики и дипломаты всех стран, в том числе и Советского Союза, старались подписывать максимально расплывчатые соглашения, которые в зависимости от обстановки можно было бы трактовать как угодно.
Более того, 24 августа никто не знал, возникнет ли вообще германо-польская война, или будет достигнут какой-то компромисс, как это было в 1938 году. В этой ситуации термин “территориально-политическое переустройство” (зафиксированный в п.п. 1 и 2 так называемого «секретного протокола» к «пакту Молотова-Риббентропа») Польши и Прибалтики мог трактоваться и как вариант нового Мюнхена, то есть позволил бы Москве заявить о своих интересах на возможной международной конференции. А понятие “сфера интересов” вообще можно было трактовать как угодно. Таким образом, советско-германский пакт был соглашением, рассчитанным на любую ситуацию».
Историк А.К. Сорокин: "Ни в самом тексте пакта, ни в секретном протоколе к нему не шло речи о военных действиях обеих сторон по отношению к кому бы то ни было. Секретный протокол был призван зафиксировать итоги обсуждения вопроса «о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе». Были определены границы этих интересов на случай «территориально-политического переустройства». Вопрос об этом самом переустройстве не фиксировался как предрешённый. Вопрос «сохранения независимости Польского государства» и его границ «мог быть окончательно решён только в течение дальнейшего политического развития». Секретный протокол не налагал на стороны никаких юридических обязательств.
На ваш взгляд, стала ли Вторая мировая война неизбежной после подписания пакта Молотова — Риббентропа и секретного протокола к нему? Осмелился ли бы Гитлер напасть на Польшу, предварительно не договорившись со Сталиным?
Имел ли значение для Гитлера при приятии им решения о нападении на Польшу фактор наличия подписанного пакта о ненападении с СССР? Безусловно, имел. Было ли это значение решающим? Моё мнение — нет, решающего значения этот фактор не оказывал. К тому времени геостратегическая доктрина Гитлера давно сформировалась. Продвижение на Восток с целью расширения жизненного пространства было запрограммировано. План нападения на Польшу был утверждён в апреле 1939 года. Гитлер, договариваясь со Сталиным, «всего лишь» обеспечивал себе максимально комфортные условия реализации своих замыслов. Уверен, что и в менее благоприятных для себя обстоятельствах он бы приступил к их выполнению.«Сталин был уверен в неизбежности войны» Кто на самом деле позволил Гитлеру развязать Вторую мировую.
14 августа 2019 г. в Доме Российского исторического общества Председатель Российского исторического общества Сергей Нарышкин провёл круглый стол, посвящённый 80-летию начала Второй мировой войны. В особняке на Воронцовом поле собрались ведущие историки, государственные деятели, эксперты, чтобы дать современную оценку Договору о ненападении между Германией и Советским Союзом от 23 августа 1939 года (т. н. «пакт Молотова – Риббентропа») в широком контексте политической ситуации в Европе накануне войны.
Сергей Нарышкин в своём выступлении отметил, что 80 лет назад к началу самой кровопролитной войны в истории человечества мир подтолкнули «безответственные действия ряда европейских держав».
«Близоруко допустив возрождение военной мощи рейха, западные державы поддержали Гитлера в вопросе аншлюса Австрии, пошли на позорный «Мюнхенский сговор» и заняли очевидно профашистский нейтралитет в Испании. Сложенные воедино, данные события рисуют нам наглядную картину «умиротворения» агрессора – опасной игры, затеянной против Советского Союза», – считает Председатель РИО.
Ссылаясь на документы, опубликованные в «Вестнике Архива Президента Российской Федерации. СССР – Германия: 1932–1941», презентация которого также стала частью повестки круглого стола, Сергей Нарышкин подчеркнул, что не Советский Союз, а именно Третий рейх выступил инициатором заключения 23 августа 1939 года Договора о ненападении, в котором были в том числе разграничены сферы влияния. «Для советской стороны это решение было вынужденным», – сказал он.
Начиная с 20 августа 2019 года жители Москвы и гости столицы получили возможность изучить оригинал этого документа: пакт Молотова-Риббентропа будет представлен на историко-документальной выставке «1939 год. Начало Второй мировой войны», которая состоится в Выставочном зале федеральных архивов. Об этом рассказал член Президиума Российского исторического общества, руководитель Федерального архивного агентства Андрей Артизов. Кроме того, в этот же день на официальном сайте Росархива будет запущен интернет-проект, который позволит всем желающим ознакомиться более чем с 700 документами, касающимися этого исторического периода.
Собранные в ходе работы над выставкой источники подтверждают: пакт был закономерным результатом политики «умиротворения» германского агрессора, реализуемой западными союзниками. Андрей Артизов обратил внимание на то, что своё согласие на договор с Гитлером советское руководство дало лишь тогда, когда стал ясен характер и состав миссии союзников, направляемой в Москву, а также в атмосфере всеобщего недоверия, которая сложилась в то время в Европе.
Комплексно изучать вопрос причин начала Второй мировой войны призвал сопредседатель Российского исторического общества, научный руководитель Института всеобщей истории РАН академик РАН Александр Чубарьян. По его мнению, важно сосредоточиться на выявлении общих проблем, приведших к двум страшнейшим мировым трагедиям, которые пережило человечество в XX веке. Однако он с сожалением констатировал, что в настоящее время интерес к истокам и событиям Второй мировой войны, а также к Договору о ненападении между Германией и СССР в западной историографии «довольно сократился». Это стало очевидным в процессе подготовки тематической международной конференции, которая состоялась в Москве 1 октября. Её участниками стали руководство и представители исторических институтов из Франции, Англии, Эстонии, Украины, Грузии, Литвы и других стран. При этом американские историки демонстрируют «изоляционистский подход», подчеркнул Александр Чубарьян.
Глобальной катастрофой, втянувшей в своё жерло целые коалиции государств, поглотившей и перемоловшей в своих жерновах колоссальные людские и материальные ресурсы, назвал Вторую мировую войну заместитель Министра обороны Российской Федерации – начальник Главного военно-политического управления Вооружённых Сил Российской Федерации генерал-полковник Андрей Картаполов. Событием, которое привело к началу самой кровопролитной войны и нападению Германии на Советский Союз, стало «”Мюнхенское соглашение” стран так называемой старой демократии с алчущими мирового господства фашистскими государствами». Говоря о Договоре о ненападении между Германией и СССР, Андрей Картаполов отметил, что для советского руководства заключение договора о ненападении с Германией было вынужденной мерой, предпринятой в условиях стремительно приближавшейся войны. «Важно также подчеркнуть, что ни в коей мере и ни при каких обстоятельствах он не может рассматриваться в качестве главного толчка к развязыванию Гитлером мировой войны, как это зачастую хотят представить некоторые историки и политики», – сказал он в заключение.
С ним согласна президент Фонда исторической перспективы, историк Наталия Нарочницкая, которая добавила, что «если бы этот договор не был заключён, то гитлеровская армия, наверное, оттеснила бы нас почти до Урала». Она отметила, что во время «холодной войны» никто не выступал с претензиями по отношению к СССР из-за заключения пакта: «Это началось при смене идеологической парадигмы». Наталия Нарочницкая напомнила, что «лорд Галифакс, выступая в палате лордов через месяц после этого пакта, говорил, что СССР был вынужден это сделать».
Документ, подписанный в Кремле в ночь на 24 августа, часто «критикуют» за наличие секретного протокола к нему. Но такие «приложения» были нормой того времени, заявил член Президиума Российского исторического общества, директор Института российской истории РАН Юрий Петров. В качестве примера он упомянул так называемый антикоминтерновский пакт от ноября 1936 года, заключённый между Германией и её союзниками – Японией и Италией (последняя присоединилась позднее).
Сегодня ответственность за развязывание Второй мировой войны пытаются возложить в том числе и на СССР. При этом западные государства и Польша изображаются в качестве истинных, стойких и последовательных борцов с зародышами фашистской агрессии в Европе. Но архивные документы СВР свидетельствуют об обратном, рассказал ветеран Службы внешней разведки Российской Федерации Владимир Губернов, напомнивший о реальных позициях ведущих западных стран в тот период. В частности, он процитировал «доверительные высказывания» американского посла в Лондоне Джозефа Кеннеди: «Ни французы, ни англичане никогда бы не сделали Польшу причиной войны, если бы не постоянное подстрекательство из Вашингтона».
Устранять противоречия и завершать непримиримые дискуссии о важнейших исторических вопросах позволяет объективная правда, которую содержат архивные документы. В связи с этим как для научного сообщества, так и для широкой аудитории особое значение имеет выпуск «Вестника Архива Президента Российской Федерации. СССР – Германия. 1932–1941», презентация которого состоялась в ходе заседания. Главный редактор Вестника научный сотрудник Германского исторического института в Москве Сергей Кудряшов рассказал, что подготовка книги заняла в совокупности больше 12 лет. В сборнике публикуются документы из Архива Президента Российской Федерации, рассекреченные в последние годы. Они иллюстрируют различные аспекты взаимоотношений СССР и Германии в межвоенный период, а также деятельность высшего советского руководства накануне и в начале Второй мировой войны. Издание снабжено научным предисловием и расширенным справочным аппаратом.Договор о ненападении между Германией и СССР. Взгляд историков.
Научный сотрудник Германского исторического института в Москве С.В. Кудряшов: "Англия и Франция явно не имели серьёзного намерения в союзе с СССР остановить агрессивную немецкую поступь на восток… Великобритания, очевидно, считала компромисс с Германией гораздо более перспективным подходом, чем сдерживание германского агрессора путём подчинения его действующим международным нормам и договорам при участии Кремля. СССР был явно изолирован и не принимался в расчёт на международной арене, в чём в определённой мере сыграла свою роль и советская внешняя политика, постоянно колебавшаяся между риторикой мировой революции и традиционным дипломатическим поведением."[28].
Позиция Европарламента[править | править код]
Европейский парламент подвёл итог Второй мировой в официальной резолюции от 19 сентября. Теперь, согласно их новым установкам, не было никакой Победы советского народа в мае 1945-го, не было десятков миллионов убитых русских мирных жителей, не было панфиловцев, Сталинграда, Курской битвы и взятия Берлина. Фашизм у них приравнивается к коммунизму, а от русских и немцев, согласно новой доктрине, пострадали евреи, негры и педерасты. Теперь они требуют запретить любое иное «мнение», переписать учебники и главное – для «успешного сотрудничества» Москва должна официально покаяться за «преступления советского режима», то есть отказаться от Победы и плюнуть дедам на могилы.
Вот и подошла к логическому концу истерия вокруг русофобии в Восточной Европе. Истерия заказная – теперь уже можем говорить открыто, так как ее подводили к осенней сессии Европейского парламента (не путать с пустой говорильней ПАСЕ – Европарламент как раз наоборот, обладает достаточной властью внутри ЕС). Итак, 19 сентября Европейский парламент «отдал дань памяти жертвам сталинизма, нацизма и других тоталитарных и авторитарных режимов» в резолюции, принятой в четверг 535 голосами "за", 66 голосами "против" и 52 воздержавшимися, официально заявив, что теперь любое упоминание советских воинов освободителей будет трактоваться, как «искажение истории» и запрещаться. Помимо этого депутаты ЕС призвали Россию покаяться за преступное освобождение мира от нацизма...
Особенно хорошо тут про демократию – это ведь крайне демократично запрещать любую иную точку зрения, особенно в учебниках истории, кроме главных «демократов». Более того, теперь там эти учебники проверять будут, дабы какой-нибудь болгарский русофил или не совсем отшибленный латыш не взял и не вписал туда про «воина-освободителя». Нет, нет – никакого освобождения. Победа в 1945 году угрожает сегодня демократии в ЕС чуть не сильней, чем Гитлер. Дальше это говорится открыто.
«Депутаты Европарламента выражают обеспокоенность попытками нынешнего российского руководства обелить преступления, совершённые советским тоталитарным режимом, и рассматривают их как «опасный компонент информационной войны, развязанной против демократической Европы». Они также осуждают экстремистские и ксенофобские политические силы и организации в Европе за искажение исторических фактов и использование символики и риторики тоталитарной пропаганды, включая расизм, антисемитизм и ненависть к сексуальным и другим меньшинствам», – пишут дальше европейские депутаты...
Самое прекрасное – это про главных жертв нацизма – негров, евреев и педерастов. Друзья, а как же истребление русских, белорусов, сербов, тех же китайцев...
Верхом цинизма было основание нового праздника в ЕС. «Евродепутаты предлагают учредить 25 мая как Международный День героев борьбы с тоталитаризмом (годовщина расстрела Освенцимского героя Ротамастера Витольда Пилецкого), чтобы дать будущим поколениям «наглядный пример правильного отношения к происходящему перед лицом угрозы тоталитарного порабощения», – отмечается в резолюции. И тут как бы хорошо все, кроме той мелочи – нынешние евродегенераты никогда не узнали бы про подвиг Витольда, не освободи Освенцим тот самый русский «тоталитарный» солдат. Сожгли бы свидетелей его подпольной деятельности немцы, вместе с остальными, кто дожил до прихода «оккупантов». Но теперь мы видимо и за освобождение концлагерей должны покаяться, надо было, чтобы больше узников нацисты убили…
Впрочем, европейских парламентариев стоит и поблагодарить. Своей резолюцией они провели настолько четкий водораздел с нашей страной, что лучше и не придумаешь.Европарламент призвал русских покаяться за Победу над фашизмом в Великой Отечественной войне
Оценки Президента РФ В.В. Путин на неформальный саммите СНГ в Санкт-Петербурге глав государств СНГ 20 декабря 2019 года и 22 октября 2021 года[править | править код]
Первый вопрос возникает – всё время говорим о пакте Молотова–Риббентропа, мы повторяем это за нашими европейскими коллегами – вопрос: это что, был единственный документ, подписанный одной из европейских стран, тогда Советским Союзом, с фашистской Германией? Оказывается, это совсем не так. Я просто их перечислю, с вашего разрешения.
Итак, Декларация о неприменении силы между Германией и Польшей. Это, по сути, так называемый пакт Пилсудского–Гитлера. Подписан в 1934 году. По сути, это договор о ненападении.
Затем англо‑германское морское соглашение от 1935 года. Великобритания предоставила Гитлеру возможность иметь свой военный флот, что было запрещено ему, по сути, или сведено до минимума по результатам Первой мировой войны.
Затем совместная англо‑германская декларация Чемберлена и Гитлера, подписанная 30 сентября 1938 года, согласованная ими по инициативе Чемберлена. В ней заявлялось, что подписанное Мюнхенское соглашение, а также англо‑германское морское соглашение символизируют… и так далее, и так далее. Создание правовой базы между двумя государствами продолжалось.
Это ещё не всё. Франко‑германская декларация, подписанная 6 декабря 1938 года в Париже министрами иностранных дел Франции и Германии Бонне и Риббентропом.
Наконец, договор между Литовской Республикой и Германским рейхом, подписанный 22 марта 1939 года в Берлине министром иностранных дел Литвы и тем же Риббентропом, о том, что Клайпедский край вновь воссоединяется с Германским рейхом.
И договор о ненападении между Германским рейхом и Латвией от 7 июня 1939 года.
Таким образом, договор между Советским Союзом и Германией был последним в ряду тех, которые были подписаны другими европейскими странами, как бы заинтересованными в сохранении мира в Европе. При этом хочу отметить, что Советский Союз пошёл на подписание этого документа только после того, как были исчерпаны все возможности и были отклонены все предложения Советского Союза о создании единой системы безопасности, антифашистской коалиции, по сути дела, в Европе...
Мы, повторяю, из архива подняли некоторые документы. Хочу вас познакомить с некоторыми из них. У нас есть такой документ – шифровка полпреда СССР во Франции Наркому иностранных дел СССР Литвинову от 25 мая 1938 года о доверительной беседе с премьер‑министром Франции Даладье. Я просто прочитаю, интересный документ. «Премьер‑министр Франции Эдуард Даладье последние дни посвятил выяснению позиции Польши». Имеется в виду по Мюнхенскому соглашению, в результате которого Германии должны были отойти Судеты – часть чехословацкой территории. «Зондаж в Польше дал самый отрицательный результат» – это говорит премьер‑министр Франции. «Не только не приходится рассчитывать на польскую поддержку, но нет уверенности, что Польша не ударит с тыла. Вопреки польским заверениям Даладье не верит в лояльность поляков даже при прямом нападении Германии на Францию. Он потребовал от поляков ясного и недвусмысленного ответа, с кем она в мирное и военное время. В этом плане он поставил ряд прямых вопросов польскому послу во Франции Лукасевичу. Он спросил его, пропустят ли поляки советские войска. Лукасевич ответил отрицательно. Даладье спросил тогда, пропустят ли они советские аэропланы. Лукасевич сказал, что поляки откроют по ним огонь. Когда Лукасевич ответил отрицательно и на вопрос, придёт ли Польша на помощь, если Франция после германского нападения на Чехословакию – а между Францией и Чехословакией был договор о взаимопомощи, – если Германия объявит войну Франции, польский представитель ответил, что нет. Даладье сказал, что не видит смысла во франко‑польском союзе и в жертвах, которые во имя него приносит Франция».
То есть о чём это говорит? О том, что Советский Союз готов был оказать помощь Чехословакии, которую нацистская Германия собиралась ограбить. Но в договоре между Советским Союзом и Чехословакией было записано, что Советский Союз будет делать это только в том случае, если свои обязательства перед Чехословакией выполнит и Франция. Франция связала свою помощь Чехословакии с поддержкой со стороны Польши. Польша отказалась.
Следующий документ. Это документ № 5 здесь у меня лежит, я об этом сейчас сказал. Пойдём дальше, шестой документ.
Что же предприняли польские власти, когда Германия начала претендовать на часть чехословацкой территории? Они предъявили требования одновременно, так же как Германия, на свою долю «добычи» при разделе чехословацкой территории и потребовали, чтобы им тоже была передана определённая часть Чехословакии. Более того, были готовы применить и силу. Сформировали целую специализированную военную группу под названием «Силезия», в состав которой вошли три пехотные дивизии, кавалерийская бригада и другие части.
Есть и конкретный документ из архива: из отчёта командующего отдельной оперативной группой «Силезия» господина Бортновского о подготовке наступательной операции, захвате Тешинской области и обучении войск. Польские власти готовили и засылали боевиков на чехословацкую территорию для совершения диверсий и терактов, вели активную подготовку к разделу и оккупации Чехословакии.
Следующий документ – запись беседы посла Германии в Польше господина Мольтке с министром иностранных дел Польши господином Беком. В этом документе министр иностранных дел Польши господин Бек выразил надежду – дальше цитата – «в областях, на которые претендует Польша», он прямо об этом говорит, «не возникнет противоречий с германскими интересами». То есть происходит делёж чехословацкой территории.
Сразу же, как было заключено Мюнхенское соглашение 30 сентября 1938 года, Варшава, скопировав, по сути, нацистские методы, направила в Прагу ультиматум с безоговорочным требованием передать ей часть территории Чехословакии – Тешинскую область. Франция и Великобритания не поддержали Чехословакию, что вынудило её смириться с этим насилием. Польша одновременно с Германией, которая аннексировала Судеты, 1 октября 1938 года начала прямой захват чехословацкой территории, тем самым разорвав соглашение, которое сама ранее заключила с Чехословакией.
В следующем документе – это справка о завершающем, то есть окончательном договоре о границе между Польшей и Чехословакией – речь идёт о следующем: 28 июля 1920 года при арбитраже Верховного совета держав Антанты Польша и Чехословакия заключили завершающий, так называемый окончательный договор о границе, по которому западная часть Тешинской области Чехословакии была оставлена за чехами, тогда как Варшава получила восточную часть. Обе стороны официально признали, более того, гарантировали сложившуюся между ними на тот момент границу.
В Польше, безусловно, отдавали себе отчёт в том, что без гитлеровской поддержки попытки захвата части территории Чехословакии обречены на провал. В этой связи хочу вам процитировать следующий очень показательный документ – запись беседы германского посла в Варшаве господина Мольтке с Юзефом Беком о польско‑чешских отношениях и позиции СССР в этом вопросе от 1 октября 1938 года.
Германский посол в Польше господин Мольтке докладывает своему руководству в Берлин. Господин Бек – это министр иностранных дел, напомню, Польши – между прочим, выразил большую благодарность за лояльную трактовку польских интересов на Мюнхенской конференции, а также за искренность отношений во время чешского конфликта. Правительство и общественность Польши полностью отдают должное позиции фюрера и рейхсканцлера. То есть он с благодарностью отзывается о действиях Гитлера на конференции в Мюнхене.
Стоит упомянуть, что польские представители не были приглашены на Мюнхенскую конференцию и представлял их интересы, по сути говоря, Гитлер.
В свою очередь Польша также, очевидно, взяла на себя роль подстрекателя: втягивала Венгрию в раздел Чехословакии, то есть осознанно стремилась повязать в нарушение международного права и другие государства. То, что Германия и Польша действовали заодно, было известно и понятно другим европейским государствам – и Великобритании, и Франции.
Следующий, десятый документ: из донесения посла Франции в Германии Андре Франсуа‑Понсе министру иностранных дел Франции Жоржу Бонне от 22 сентября 1938 года. Прочитаю, это очень интересный документ, дальше цитата, это доклад французского посла своему начальнику в Париже, он пишет: «Речь идёт о демаршах, предпринятых 20 сентября Польшей и Венгрией в адрес фюрера и в Лондоне, имевших целью указать, что Варшава и Будапешт не согласятся с тем, чтобы в отношении своих этнических меньшинств, включённых в чехословацкое государство, был применён менее благоприятный режим, чем тот, который будет предоставлен судетским немцам. Это было равнозначно утверждению, – дальше пишет посол Франции, – что уступка территорий, населённых немецким большинством, должна будет также повлечь за собой отказ Праги от Тешинской области и от 700 тысяч мадьяр в Словакии. Таким образом, предлагаемое отторжение территории превратилось бы в расчленение страны». То есть Чехословакии.
Это именно то, что и нужно Рейху. Польша и Венгрия присоединяются к Германии для травли Чехословакии. Франция и Англия, которые пытались идти на уступки и, всячески удовлетворяя германские требования, хотели спасти существование чешского государства, оказываются перед лицом единого фронта трёх государств, добивающихся раздела Чехословакии.
Руководители Рейха, которые не делают тайны из того, что их целью является стереть Чехословакию с карты Европы, немедленно воспользовались польским и венгерским демаршами, чтобы уже 21 сентября объявить через свои официальные печатные органы о том, что сложилась новая ситуация, для которой требуется новое решение.
Далее: тот факт, что Польша высказала свои аппетиты в момент, когда она почувствовала, что близится час раздела добычи, не может удивить тех, кто знал о помыслах господина Бека, министра иностранных дел Польши, который в последнее время проявлял все бо́льшую и бо́льшую осторожность в отношении Германии и был полностью информирован о замыслах гитлеровских руководителей. В частности, благодаря систематическим контактам с Герингом в течение уже нескольких месяцев польский министр иностранных дел считал, что раздел Чехословакии неминуем, что он произойдёт без войны и что это случится до истечения 1938 года. Бек не делал также тайны из своих намерений претендовать на Тешин, а также оккупировать его, если потребуется.
И последнее: разногласия между партией Генлейна – это партия, которая возглавлялась этим господином в Чехословакии, – и чехами явились для Рейха всего лишь поводом и отправной точкой. Главная его цель заключалась в том, чтобы, преследуя пражское руководство, ликвидировать этот барьер, которым является Чехословакия – союзница Франции и России в Центральной Европе на пути германской экспансии.
Это очень показательная вещь. Как же тогда крупные мировые политики оценивали Мюнхенский сговор, это соглашение, которое было подписано между Гитлером, Великобританией и Францией в 1938 году? Что говорили тогда известные и уважаемые в мире и в Европе люди? Можно сказать, что за редким исключением весьма позитивно реагировали и оптимистично. И только Уинстон Черчилль честно оценил ситуацию и назвал вещи своими именами.
Скажу два слова дополнительно: премьер-министр Великобритании после подписания договора в выступлении у своей резиденции на Даунинг‑стрит, когда вернулся из Мюнхена 30 сентября 1938 года, сказал: «Вторично из Германии на Даунинг‑стрит привезен почётный мир. Я верю, что это будет мир для нашего времени». То есть для нашего поколения.
Франклин Рузвельт, из поздравления Чемберлену по поводу подписания Мюнхенского соглашения 5 октября 1938 года: «Полностью разделяю веру в то, что сегодня существует величайшая возможность для установления нового порядка, в основе которого находятся справедливость и закон».
А посол США в Великобритании Джозеф Кеннеди, это отец будущего президента Джона Кеннеди, 19 октября 1938 года так оценил Мюнхенское соглашение между западными державами, демократиями, а также между Германией и Италией: «Уже долгое время я считаю, что как для демократий, так и для диктатур непродуктивно и неразумно подчёркивать существующую между ними разницу. Они могут с выгодой направить свои силы на дело решения их общих проблем, изменив в лучшую сторону собственные отношения».
И Черчилль, речь в палате общин британского парламента от 5 октября 1938 года: «Мы только что потерпели полное и безоговорочное поражение. Всё кончено. Чехословакия сломлена, всеми покинута, в скорбном молчании погружается она во мрак. Настало время посмотреть правде в глаза. Довольно обманывать самих себя. Мы должны реально оценить масштаб бедствия, постигшего мир. Мы оказались перед лицом величайшей катастрофы, обрушившейся на Великобританию и Францию. Мы потерпели поражение, не участвуя в войне. И последствия этого поражения ещё долго будут напоминать о себе. Не думайте, что опасность миновала, это ещё далеко не конец, это только начало грандиозного сведения счетов. Это лишь первый тревожный звонок», – вот эта оценка.
То есть о чём Черчилль сказал? То, что произошло в Мюнхене, то, что западная так называемая демократия сдала своего союзника, – это начало войны.
А вот что сказал Литвинов, наш нарком иностранных дел, в ходе выступления на пленарном заседании Лиги наций в сентябре 1938 года. «Избежать проблематической войны сегодня и получить верную и всеобъемлющую войну завтра, да ещё ценою удовлетворения аппетитов ненасытных агрессоров и уничтожения суверенных государств, не значит действовать в духе пакта Лиги наций». То есть Советский Союз осуждал это событие.
В этой связи хотел бы вас ознакомить и со следующим очень важным документом, это любопытный документ. Я его покажу, собственно, у нас на выставке есть всё. Он очень короткий. Это ответ Политбюро ЦК ВКП(б) на телеграмму полпреда СССР в Чехословакии Александровского от 20 сентября 1938 года с положительными визами всего политического руководства СССР. На прямой вопрос президента Эдварда Бенеша, а это президент Чехословакии, окажет ли СССР немедленную помощь Чехословакии, если Франция останется ей верной, Политбюро ЦК ВКП(б) от 20 сентября 1938 года единогласно дало утвердительный ответ.
Более того, 23 сентября 1938 года Советский Союз официально заявил Польше, что в случае её вторжения в Чехословакию будет разорван советско‑польский пакт о ненападении. Министр иностранных дел Польши господин Бек назвал этот шаг пропагандистской акцией, не имеющей большого значения.
И вдобавок, думая о предстоящем захвате Тешина, Польша сделала всё, чтобы не позволить Советскому Союзу выполнить свои обязательства – предоставить помощь Чехословакии. Как вы помните, и советские самолёты собирались сбивать, и войска не собирались пропускать на помощь Чехословакии. А Франция, главный на тот момент союзник чехов и словаков, фактически отказалась от своих гарантий по защите целостности Чехословакии.
СССР, оставшись в одиночестве, вынужден был принять реальность, которую западные государства создали своими руками. Раздел Чехословакии был предельно жестоким и циничным, по сути, это был грабёж. Можно со всеми основаниями утверждать: именно Мюнхенский сговор послужил поворотным моментом в истории, после которого Вторая мировая война стала неизбежной.
В 1938 году Гитлера ещё можно было остановить коллективными усилиями европейских государств. Это признавали и западные лидеры.
Опять ссылка на документ – это запись бесед представителей французского и польского командований о перспективах войны в Европе между итало‑германской и польско‑французской коалициями от 17 мая 1939 года. На встрече с министром военных дел Польши начальник французского генерального штаба заявил, что в сентябре 1938 года общая обстановка представляла гораздо больше возможностей, чем теперь, для вмешательства против Германии. То есть он о чём говорил? Что если бы своевременно отреагировали, войны можно было бы избежать. А вот уже в ходе Нюрнбергского процесса над военными преступниками на вопрос, напала бы Германия на Чехословакию в 1938 году, если бы западные державы поддержали Прагу, фельдмаршал Кейтель ответил: «Нет. Мы не были достаточно сильны с военной точки зрения». Целью Мюнхена было вытеснить Россию из Европы, выиграть время и завершить вооружение Германии.
Советский Союз последовательно, исходя из своих международных обязательств, в том числе соглашений с Францией и Чехословакией, пытался предотвратить трагедию раздела Чехословакии. Однако Британия, Франция предпочли бросить демократическую страну Восточной Европы на растерзание нацистам, задобрить их, умиротворить. Не просто бросить, а постараться направить устремления нацистов на восток. Этому способствовало, к сожалению, и тогдашнее польское руководство. Лидеры Второй Речи Посполитой всеми силами препятствовали созданию системы коллективной безопасности в Европе с участием СССР.
Хочу вам представить ещё один документ – запись беседы Адольфа Гитлера с мининдел Польши Юзефом Беком от 5 января 1939 года. Документ показательный, это своего рода квинтэссенция совместной политики Германского рейха и Польши накануне чехословацкого кризиса, в его ходе и после завершения. Содержание цинично по своему характеру по отношению к соседним государствам, к Европе в целом. И он прямо демонстрирует контуры польско‑немецкого альянса как ударной силы, направленной против России.
Приведу лишь несколько выдержек из него. 13‑й документ. Здесь мелким шрифтом всё написано. Это копия документа от 17 мая 1939 года, поэтому я попросил коллег, чтобы они мне выдержки сделали, чтобы читабельно было.
Итак, цитата номер один – фюрер говорит открытым текстом: «Оказалось не так‑то просто добиться в Мюнхене от французов и англичан согласия на включение в соглашение также польских и венгерских претензий к Чехословакии». То есть Гитлер работал в интересах руководства этих стран тогда. По сути, Гитлер выступал адвокатом польских властей в Мюнхене.
И вторая цитата – польский министр не без гордости говорит: «Польша не проявляет такой нервозности в отношении укрепления своей безопасности, как, например, Франция, и не придаёт никакого значения так называемым системам безопасности, которые после сентябрьского кризиса (судетского кризиса) в Чехословакии окончательно обанкротились». Не хотят они ничего создавать. Прямо мининдел Польши говорит об этом Гитлеру.
То, что система безопасности деградирует, в Берлине и в Варшаве никого из лидеров, принимающих решения, не волнует. Волнует совсем другое.
И в этой связи третья цитата: Гитлер заявляет, что – дальше прямая речь Адольфа Гитлера – «при всех обстоятельствах Германия будет заинтересована в сохранении сильной национальной Польши совершенно независимо от положения дел в России. Идёт ли речь о большевистской, царской или какой‑либо иной России, Германия всегда будет относиться к этой стране с предельной осторожностью. Наличие сильной польской армии снимает с Германии значительное бремя. Дивизии, которые Польша вынуждена держать на российской границе, избавляют Германию от дополнительных военных расходов». Это вообще похоже на военный союз против Советского Союза.
Документ, как вы видите, предельно откровенный, и возник он не на пустом месте, это не предмет какого‑то тактического лавирования, а отражение последовательной линии на польско‑германское сближение в ущерб Советскому Союзу. И в этой связи приведу ещё некоторые свидетельства, хотя более ранние, но очень показательные.
Это выдержка из беседы вице‑министра иностранных дел Польши господина Шембека с Германом Герингом о польско‑советских отношениях от 5 ноября 1937 года. Геринг уверен, что Третья империя, то есть Третий рейх, не может идти на сотрудничество не только с Советами, но и вообще с Россией независимо от её внутреннего устройства. Геринг также добавил, что Германии нужна сильная Польша. При этом он вставил, что Польше Балтийского моря недостаточно и что она должна иметь выход к Чёрному морю.
И в прошлом, и сейчас пугают Россией. И царской, и советской, и современной – ничего не меняется. Не важно, какая она, – смысл сохраняется. Не нужно здесь путать и идеологические термины – «большевистская», «русская», какая угодно, наша общая бывшая родина Советский Союз. Для этого можно заключить сделку с кем угодно, в том числе и с фашистской Германией, что, по сути дела, мы видим, и происходит по факту.
И в этой связи ещё один очень показательный документ – запись беседы министра иностранных дел Германии Иоахима Риббентропа с министром иностранных дел Польши господином Беком от 6 января 1939 года. После Второй мировой войны в наших архивах достаточно много оказалось документов из Восточной Европы и из Германии. Иоахим Риббентроп выразил позицию Германии, которая – дальше цитата – «будет исходить из того, чтобы рассматривать украинский вопрос как привилегию Польши, и во всех отношениях поддерживать Польшу при обсуждении этого вопроса, но опять‑таки при условии, что Польша займёт ещё более отчётливую антирусскую позицию», это цитата, «так как иначе у нас», нацистской Германии, «вряд ли могут быть общие интересы». На вопрос Риббентропа, отказались ли поляки от честолюбивых устремлений маршала Пилсудского в отношении Украины, господин Бек заявил: «Поляки уже побывали в Киеве, и подобные замыслы, без сомнения, живы и сегодня».
Правда, это было в 1939 году. Будем надеяться, что хотя бы в этом отношении произошли хоть какие‑то изменения. Но в основе всего, что я сейчас показал, безусловно, лежит патологическая русофобия. Это, кстати, понимали и в европейских столицах. Западные союзники Польши на то время прекрасно это понимали.
Поэтому следующий документ в подтверждение того, что я сейчас сказал, – донесение посла Франции в Варшаве господина Ноэля министру иностранных дел Франции господину Бонне о беседах с польскими коллегами от 31 мая 1938 года. Французский посол Леон Ноэль так описывает недвусмысленные речи, которые, не стесняясь, высказывали в ходе встречи с ним тогдашние польские руководители.
Итак, цитата: «Если немец остаётся противником, он тем не менее европеец и человек порядка». Польша скоро узнает, что такое «европеец и человек порядка». 1 сентября 1939 года это все почувствуют на себе.
Дальше: «Русский для поляков – варвар, азиат, разрушительный и развращающий элемент, с которым любой контакт опасен, любой компромисс смертелен». Можно сказать в качестве комментария, это типичный образчик расизма, презрения к «недочеловекам», к «унтерменшам», в число которых записали русских, белорусов, украинцев, затем в этом числе оказались и сами поляки.
Вы знаете, в этой связи, конечно, я смотрю, что в некоторых странах Европы происходит с русофобией, с антисемитизмом и так далее. Это всё мне что‑то очень напоминает.
Агрессивный национализм всегда ослепляет, стирает любые моральные грани. Вставшие на этот пусть не останавливаются ни перед чем, но в конечном итоге это достаёт их самих, и так было не раз.
В этой связи, в подтверждение этого тезиса следующий документ – донесение посла Польши в Германии Йозефа Липски министру иностранных дел Юзефу Беку от 20 сентября 1938 года. Считаю необходимым просто вам его зачитать. Он вёл беседу с Гитлером, и вот что он пишет об этом, польский посол своему министру иностранных дел: «В дальнейшем во время беседы канцлер» Германии, то есть Гитлер, «настойчиво подчёркивал, что Польша является первостепенным фактором, защищающим Европу от России».
Из других высказываний фюрера следовало, что его осенила мысль о решении «еврейской проблемы» путём миграции в колонии в согласии с Польшей, Венгрией, а может быть, и Румынией. Гитлер предлагал выслать евреев из европейских стран для начала в Африку. Но не просто выслать – отправить их фактически на вымирание. Понимаем, что имелось в виду под колониями в 1938 году. На вымирание. Это первый шаг к геноциду, к уничтожению еврейского народа и к тому, что мы сегодня называем Холокостом.
Что же ответил на это польский представитель и что он написал в этой связи своему министру иностранных дел, видимо, рассчитывая на взаимопонимание и на одобрение? «Я – то есть посол Польши в Германии, – ответил, – это он пишет своему министру иностранных дел, – что если это произойдёт, если это найдёт своё разрешение, мы поставим ему, – Гитлеру, – прекрасный памятник в Варшаве». Да.
Выдержка из уже упомянутой беседы Адольфа Гитлера с мининдел Польши Беком 5 января 1939 года. В ней фюрер говорит: «Дальнейшим вопросом, в котором у Германии и Польши есть совместные интересы, является еврейская проблема. Он, – фюрер, – преисполнен твёрдой решимости выбросить евреев из Германии. Сейчас им ещё будет позволено захватить с собой часть своего имущества. При этом они наверняка увезут с собой из Германии больше, чем они имели, когда поселились в этой стране. Но чем больше они будут тянуть с эмиграцией, тем меньше имущества они смогут взять с собой».
Это что такое вообще? Что это за люди? Кто они такие? И у меня складывается впечатление, что этого не только не хотят знать в сегодняшней Европе, а что это сознательно замалчивают, пытаясь переложить вину, в том числе за развязывание Второй мировой войны, с нацистов на коммунистов.
Да, мы знаем, кто такой Сталин, да, мы дали ему свои оценки. Но думаю, что фактом остаётся то обстоятельство, что именно фашистская Германия напала 1 сентября 1939 года на Польшу, а 22 июня – на Советский Союз.
И что это за люди вообще, которые ведут с Гитлером такие беседы? Именно они, преследуя свои узкокорыстные, непомерно возросшие амбиции, подставили свой народ, польский народ, под военную машину Германии и, больше того, способствовали вообще тому, что началась Вторая мировая война. А как иначе думать после того, когда смотришь такие документы?
Вот и сегодня мы видим ещё: и могилы оскверняют тех людей, которые побеждали в войне, жизни свои клали, в Европе в том числе, освобождая эти страны от нацизма.
Кстати говоря, вы знаете, мне какая в голову мысль приходит? Ведь Сталин здесь совершенно ни при чём. Наши простые бойцы Красной армии, которым были поставлены памятники, в том числе и выходцы из сегодня независимых абсолютно государств, которые были созданы после роспуска Советского Союза, это и ваши предки тоже, им были поставлены памятники в Европе. Они же самые простые люди. Вот эти красноармейцы, кто они такие? В основном крестьяне, рабочие. И многие из них пострадали от того же самого сталинского режима: кто‑то был раскулачен, родственники кого‑то были сосланы в лагеря. Эти люди погибли, освобождая страны Европы от нацизма. Теперь их памятники сносят, в том числе для того, чтобы не всплыли факты фактического сговора с Гитлером некоторых тогда руководителей своих европейских стран. Это мстят не большевикам, а все делают для того, чтобы скрыть свою собственную позицию.
Почему я сказал, что тогдашнее руководство этих стран, в том числе и Польши, бросило, собственно говоря, свой народ под колесницу германской, нацистской военной машины? Потому что они недооценили того, что было тогда истинными причинами действий Гитлера.
Вот что он сказал на совещании у себя в рейхсканцелярии с руководителями германской армии, цитата: «Дело не в Данциге, – это город, который Германия хотела получить назад после Первой мировой войны, который был объявлен международной единицей, – речь идёт для нас о расширении жизненного пространства на восток и обеспечении продовольственного снабжения». Вообще дело не в Польше. Дело в том, что им нужно было пробить дорогу для агрессии против Советского Союза.
Советский Союз до последней возможности старался использовать любой шанс создать антигитлеровскую коалицию, вёл переговоры с военными представителями Франции и Великобритании, тем самым пытался предотвратить начало Второй мировой войны, но практически остался один, в изоляции, как я уже сказал, был последним из заинтересованных государств Европы, кто вынужден был подписывать с Гитлером пакт о ненападении.
Да, там есть секретная часть о разделе какой‑то территории. Но мы не знаем, что есть в других соглашениях европейских стран с Гитлером. Потому что если мы вскрыли эти документы, то в западных столицах это всё хранится под грифом «секретно». Мы ничего не знаем, что там было. Но нам теперь и знать не нужно, потому что мы по фактам видим, что сговор был. По факту мы видим, что был раздел независимого демократического государства – Чехословакии. И в этом участвовал не только Гитлер, но и прежние руководители этих государств. Именно это и открывало Гитлеру движение на восток, именно это и послужило причиной начала Второй мировой войны.Неформальный саммит СНГ
Что касается исторической памяти вообще, связанной со Второй мировой войной, Вы знаете, конечно, я готов сам на эту тему говорить аргументированно. У нас много претензий к правителям страны с 1917 года по 1990-й, это очевидная вещь. Но ставить тем не менее на одну доску нацистов и коммунистов в преддверии Второй мировой войны и разделять ответственность 50 на 50 – это абсолютно недопустимо. Это ложь!
Вы знаете, я говорю так не только потому, что я русский человек и в данный момент являюсь главой Российского государства, а Россия – правопреемница Советского Союза. Я вам говорю в данном случае отчасти – хотя бы отчасти – как исследователь. Я читал документы, просто поднял их из архива эти документы. Мы сейчас их публикуем всё больше и больше.
Поверьте мне: я когда читал, у меня даже по-другому картина начала складываться. Можно как угодно, и есть за что вспомнить Сталина – за его лагеря, за репрессии и так далее. Но я видел в документах его резолюции. Реально Советское правительство боролось за то, чтобы предотвратить начало Второй мировой войны. Тоже можно сказать, что по разным причинам. Кто-то может сказать, что не были готовы, поэтому старались предотвратить. Но точно совершенно старались предотвратить. Боролись за сохранение Чехословакии, ставили вопросы по поводу того, чтобы защитить её суверенитет. Я читал, прямо читал – здесь секрета нет, мы же сейчас открываем эти архивы, – какова была реакция той же Франции на происходящие события, в том числе и по встрече в Мюнхене в 1938 году с Гитлером ведущих политических деятелей.
Когда это читаешь, видишь, понимаешь, что попытка извратить, конечно, она всегда может быть, но хотя бы прочитайте эти документы! Я понимаю сегодняшнее польское руководство по поводу событий 1939 года, но когда им говоришь: ребята, вы посмотрите, что происходило чуть-чуть пораньше до этого. Вы же поучаствовали вместе с Германией в разделе Чехословакии. Вы же фитиль этот подожгли, открыли пробку, а потом джинн вылетел, и его уже туда не загонишь.
Я читал и архивные документы, которые оказались у нас после того, как Красная армия прошла через Европу: и немецкие, кстати говоря, и польские, и французские, – у нас всё есть. Напрямую просто договорились о разделе Чехословакии, договорились о времени вхождения войск. Ну послушайте, а потом всё сваливать на Советский Союз! Это просто не соответствует реалиям и действительности.
Если по-простому, а кто напал-то на кого? Что, разве Советский Союз напал на Германию? Нет. Да, были эти секретные договорённости между Германией и Советским Союзом. Кстати, обращу ваше внимание на то, что в Брест советские войска вошли тогда, когда там уже немецкие стояли, немецкие просто подвинулись, и всё, Красная армия вошла, понимаете?
Не нужно политизировать здесь ничего. Давайте спокойно на уровне экспертов почитаем документы и разберемся во всём. Ведь никто не обвиняет тогдашнее польское руководство. Но мы не позволим обвинять и Россию, Советский Союз, в том, в чём её обвиняют.
И наконец, Вы меня извините, есть какие-то вещи совершенно очевидные. Кроме того, что 22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз, а не наоборот, давайте не забудем, кто Берлин взял штурмом. Американцы, что ли? Англичане или французы? Красная армия. Подзабыли, на секундочку? Вспомнить несложно, это же очевидный факт.
У нас только под Сталинградом 1 миллион 100 тысяч человек погибло. У Великобритании сколько? 400 тысяч. Меньше полумиллиона и в США. 75 процентов, а то и 80 всего потенциала вермахта было уничтожено Красной армией Советского Союза. Вы что, подзабыли это, что ли, совсем?Заседание дискуссионного клуба «Валдай» Владимир Путин принял участие в пленарной сессии XVIII заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай».
Примечания[править | править код]
- ↑ Мюллер Рольф-Дитер. Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году. М.: Историческая память. Пятый Рим. 2016.
- ↑ Запись беседы министра иностранных дел Германии И. Риббентропа с министром иностранных дел Польши Ю. Беком. Варшава, 26 января 1939 г.//Год кризиса. 1938-1939: Документы и материалы. Т. 1. 29 сентября 1938 г. - 31 мая 1939 г. М.: Политиздат, 1990. С. 195.
- ↑ Вестник Архива Президента Российской Федерации. СССР - Германия. 1932-1941/Архив Президента Российской Федерации/Российское историческое общество/Фонд "История Отечества"/Германский исторический институт в Москве. Главный ред. С.В. Кудряшов. М.: Историческая литература, 2019. С. 239, 243, 253, 263, 265, 268.
- ↑ Там же. С. 263.
- ↑ Там же. С. 271.
- ↑ Дюков А.Р. "Пакт Молотова- Риббентропа" в вопросах и ответах / Фонд "Историческая память". М., 2009. С. 37.
- ↑ Вестник Архива Президента Российской Федерации. СССР - Германия. 1932-1941. С. 253.
- ↑ Из дневника Генерального секретаря Исполкома Коминтерна Г.М. Димитрова. 07.09.1939//1941 год. Кн. 2.
- ↑ Вестник Архива Президента Российской Федерации. СССР - Германия. 1932-1941. С. 296.
- ↑ Дурачинский Э. Сталин: создатель и диктатор сверхдержавы. М., 2015. С. 387.
- ↑ АВП РФ. Ф. 0745. Оп. 14. П. 32. Д. 3. Л. 63—64. Здесь печатается по кн.: Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы в двух томах. Составитель МИД СССР. 1990. Документ № 582.
- ↑ АВП РФ. Ф. 0745. Оп. 14. П. 32. Д. 3. Л. 65. Здесь печатается по кн.: Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы в двух томах. Составитель МИД СССР. 1990. Документ № 583; Дурачинский Э. Сталин: создатель и диктатор сверхдержавы. С. 391.
- ↑ Невежин В.А. Сталин о войне. Застольные речи 1933-1945 гг. М.: Эксмо, Яуза, 2007. 320 с. Тираж 4000 экз. С. 99-100. ISBN 978-5-699-21053-4.
- ↑ Дурачинский Э. Сталин: создатель и диктатор сверхдержавы. С. 392.
- ↑ Невежин В.А. Сталин о войне. С. 102.
- ↑ И.В. Сталин. Вопросы ленинизма. М.: ОГИЗ Госполитиздат, 1947. С. 602‒606.
- ↑ Дюков А.Р. "Пакт Молотова- Риббентропа" в вопросах и ответах / Фонд "Историческая память". М., 2009. С. 61-66, 107-114.
- ↑ Черчилль У. Вторая мировая война. В 3-х книгах. Кн. 1. Т. I-II. М.: Воениздат, 1991. С. 179.
- ↑ Ширер У. Взлёт и падение третьего рейха. В 2-х томах. Т.1. М.: Воениздат, 1991. С.577.
- ↑ Записка начальника Генштаба Красной Армии наркому обороны СССР Маршалу Советского Союза К.Е. Ворошилову о наиболее вероятных противниках СССР. 24.03.1938 // 1941 год. Кн. 2.
- ↑ Вестник Архива Президента Российской Федерации. СССР - Германия. 1932-1941. С. 267.
- ↑ Там же. С. 271.
- ↑ Там же. С. 272.
- ↑ АВП РФ. Ф. 3а. Оп. 1. П. 18. Д. 243; Известия. 1939. 24 августа. Здесь печатается по кн.: Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы в двух томах. Составитель МИД СССР. М., 1990. Документ № 602.
- ↑ Дурачинский Э. Сталин: создатель и диктатор сверхдержавы. С. 411.
- ↑ Печатается по сохранившейся машинописной копии: АВП РФ. Ф. 06. Оп. 1. П. 8. Д. 77. Л. 1-2. Здесь печатается по кн.: Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы в двух томах. Составитель МИД СССР. М., 1990. С. 321. Документ № 603.
- ↑ Симонов К.М. Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В.Сталине. 27 февраля 1979 г.
- ↑ Кудряшов С.В. Советский Союз, Сталин и Германия в 1933-1941 годах//Вестник Архива Президента Российской Федерации. СССР - Германия. 1932-1941/Архив Президента Российской Федерации/Российское историческое общество / Фонд "История Отечества"/ Германский исторический институт в Москве. Главный редактор С.В. Кудряшов. М.: Историческая литература, 2019. С. XIX.
Литература[править | править код]
- Накануне, 1931-1939. Как мир был ввергнут в войну. М.: Политиздат, 1991. 272 с.: ил. ISBN 5-250-00789-9. Тираж 100 тыс. экз.
- Эванс Р. Третий рейх. Дни триумфа: 1931-1939. Екатеринбург, У-Фактория, М.: Астрель, 2010. 958, [2] c. ISBN 978-5-9757-0532-7 ISBN 978-5-271-30709-6. Тираж 3000 экз. (О договоре о ненападении между СССР и Германией и реакции на него членов нацисткой партии см.: С. 748-752).
- Мюллер Рольф-Дитер. Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году. М.: Историческая память. Пятый Рим. 2016.
- Смирнов В.П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков//Вестник МГИМО-Университета. 2009. № 1. С. 103-121.
- Вестник архива Президента Российской Федерации. СССР — ГЕРМАНИЯ 1932–1941. М.: Историческая литература. 2019. 640 с.: 32 илл. ISBN 978-5-6040416-8-0
- Экшут С.А. Никаких серьёзных противоречий между нашими странами нет..."//Родина. 2019. 3 11. С. 118-121.
Ссылки[править | править код]
- О пакте Молотова-Риббентропа
- 1939 год. От "умиротворения" к войне
- https://www.youtube.com/watch?v=PTN20GSrn6o Валентин Сахаров: Причины начала Второй мировой войны