Солидаризм

From Традиция
Jump to navigation Jump to search

Солидаризм (от франц. solidansme — общность интересов, единомыслие), англ. solidansm; нем. Solidarismus — политико-правовая концепция начала XX в. (Л. Дюги, Э. Дюркгейм, Л. Буржуа и др.), утверждающая, что движущей силой обществ, развития является не классовая борьба, а единодушие членов общества, отношения солидарности его членов и взаимозависимость всех социальных групп, гармония интересов труда и капитала.[1] Развитие и практическая реализация теории солидаризма наиболее широко проводились в корпоративных государствах.

В центре его стоит человеческая личность: она может быть только целью, никак не средством. Но, в противоположность индивидуализму и либерализму, солидаризм подчеркивает факт, что личность существует не сама по себе: своими знаниями, своей культурой, своей рукотворной средой человек обязан другим людям. Человеческое «я» нельзя отделить от «мы». Сознание общего «мы» — основа каждого сообщества. Неизбежные в нем конфликты надо решать не стремлением одной стороны подавить другую, а нахождением общих для обеих сторон ценностей и соподчинением столкнувшихся интересов этим ценностям. Солидаризм прежде всего образ действия: искать в людях то, что их объединяет, а не то, что их разъединяет.[2]

Солидаризм в мире[edit | edit source]

В мировой мысли провозвестником солидаризма был еще Менений Агриппа в древнем Риме, сказавший притчу о частях тела, которым не следует враждовать между собой. Термин «солидаризм» впервые употребил Пьер Леру в 1840-х годах во Франции. Там же это учение развили юрист Леон Буржуа, социолог Эмиль Дюркгейм и другие. Положения западного солидаризма как христианского учения разработали немецкие мыслители, в том числе Генрих Пеш и Освальд Нелль-Бройнинг. Их идея «социально-ответственного рыночного хозяйства» легла в основу многих европейских политических партий: французских центристов, австрийской Народной партии, христианских демократов в Германии, Италии и Бельгии. На той же почве христианского социального учения, в его католическом преломлении, выросла, начиная с 1977 года, и польская «Солидарность».[2]

Теория солидаризма Леона Дюги[edit | edit source]

Леон Дюги (1859 − 1928) — теоретик права, конституционалист, декан юридического факультета в Бордо.

Дюги, опираясь на идеи французских социологов О. Конта, Э. Дюркгейма и Л. Буржуа, развил концепцию социальной солидарности. В теории Л. Дюги связи, объединяющие людей в обществе, являются узами социальной солидарности.

Общество делится на классы, каждый класс выполняет свою миссию, свой долг, свою социальную функцию по обеспечению солидарности и гармонии общества. Эти социальные связи основаны на разделении труда. Сотрудничество классов в процессе разделения труда приведет к преодолению теневых сторон капитализма мирным путем, без революций.

Факт общественной солидарности, говорил Л. Дюги, осознается индивидами и порождает норму социальной справедливости: «не делать ничего, что нарушает социальную справедливость, и делать все возможное для ее реализации и увеличения». Социальная норма солидарности составляет основу всего объективного права.

Юридическая норма — это «верхний пласт» социальной нормы. Отдельные нормы в их многообразии значительны лишь поскольку, постольку они отвечают социальной норме солидарности. Л. Дюги утверждает, что право вытекает непосредственно из социальной солидарности и поэтому стоит над государством. Юридическая норма возникает спонтанно в условиях общественных взаимосвязей. Законодатель лишь констатирует, но не создает ее. В этом аспекте теория Л. Дюги связана с социологической юриспруденцией.

Норма социальной солидарности создает для индивида лишь право выполнять «социальную обязанность», определенную социальную функцию, в соответствии с положением которой, данное лицо занимает в системе общественной солидарности и нет других прав. Существует лишь объективное право — юридическая норма, которая никому: ни индивиду, ни коллективу не дает субъективных прав. Человек лишь винтик в социальном организме. Индивид — это не цель, а средство выполнять известную работу в деле социального строительства. Для права есть только обязанности. Для каждого класса существуют свои социальные функции.

Государство налагает руку на собственность, которая должна выполнять социальную функцию. Л. Дюги говорил, что собственность социализируется и перестает быть абсолютным правом и трансформируется для собственника в социальный долг.

Л. Дюги говорил о социальной реформе общества. Он высказывал уверенность, что современное общество движется к известному роду федерализации классов, соорганизованных в синдикаты — синдикальный федерализм.

Всеобщее индивидуалистическое избирательное право предлагал заменить организаторским пропорциональным представительством партий и профессиональных организаций. Для этого классовое общество перестраивается на основе синдикатов. Каждый класс объединяется по профессиональному признаку в профессиональные союзы. Отношения между классами регулируется не законами, а договорами. Соединение синдикатов в федерацию приведет к децентрализации политической власти, к политическому и правовому плюрализму. Власть будет распределяться между различными синдикатами, к которым перейдет вся практическая работа по осуществлению социально-экономических и социально-политических задач.

Деятельность центрального правительства будет направляться палатой, образованной из представителей всех синдикатов. Некоторые идеи, которые выдвинул Л. Дюги, находят и сегодня применение, так в Норвегии продолжительность рабочего дня и минимальная оплата рабочего часа определяется соглашением организаций предпринимателей и рабочих. Этот договор является договорным.

Вывод: теория солидаризма Леона Дюги выделяет следующие постулаты:

1. Общества складывается из связей, объединяющих людей на основе солидарности;

2. Сотрудничество классов, социальных групп регулируется социальной нормой солидарности;

3. Сущность права заключается в общественной солидарности, с которой должно считаться государство;

4. Отвергается самостоятельный статус субъекта права и в особенности его субъективные права.

Социологическая юриспруденция подвергла критике формально-догматическое направление, прежде всего за смешение права и закона. Но, с другой стороны, она сама страдает серьезными изъянами. Так, противопоставляются нормы и правопорядок, отрицается нормативный характер права, отвергается нормативная сила законов, исключаются из правовой науки сущностные и аксеологические проблемы права.[3]

Штрассеризм[edit | edit source]

Чтобы четко отличить эту программу и от национал-социализма, и от марксистского социализма, я называю ее СОЛИДАРИЗМОМ, тем самым приводя ее в тесный контакт с основным католическим учением о современной экономике.

Солидаризм — это экономически совместное владение частным капиталистом, наемными работниками (а не профсоюзами) и нацией в лице государства, каждый из которых владеет одной третью акций. Эта одна треть собственности государства обеспечивает одновременно все налоги, которые в противном случае отменяются.

Этот принцип самоуправления также заметен в политической сфере. Парламент основан на профессиональных ячейках, а не на партиях, где каждый немец, конечно, имеет право свободного и тайного голосования в своей собственной профессии. Различные профессии представлены в парламенте в соответствии с их числом, обеспечивая тем самым реальное сечение всех людей в стране.

Идея самоуправления подкрепляется политической децентрализацией. Государственные права против централизма — это лозунг, позволяющий избежать любой диктатуры и и ракового роста современной бюрократии. Наконец, в области внешней политики принцип самоуправления идет рука об руку с принципом самоопределения всех народов, малых или больших. Только этот принцип делает возможным реальное сотрудничество между народами, точно так же, как принцип совместной собственности делает возможным сотрудничество между классами, ведущее к Конфедерации Европы, более или менее по образцу Британского Содружества и заканчивающееся «Европейской Швейцарией». Три белые и христианские федерации: Панамериканский Союз, Британское Содружество и Конфедерация Европы, тесно сотрудничая, гарантируют внешнюю безопасность и внутреннее благополучие Запада.

— Заявление Отто Штрассера 25 марта 1952 года[4]

Русский солидаризм[edit | edit source]

Истоки российского солидаризма восходят к Хомякову и понятию соборности, укорененному в православном вероучении. Потом это направление развивали Владимир Соловьев и авторы сборника «Вехи», а, по-своему, Петр Кропоткин и некоторые народники. В русскую политическую литературу слово солидаризм ввел юрист Г. К. Гинс. Он предложил в 1920-х годах солидаристическую систему права и теорию государства как служебного инструмента, подобного светофору, регулирующему уличное движение.[2]

НТС[edit | edit source]

В название НТС слова «российских солидаристов» вошли в 1948 году. В документах Союза понятие «солидаризм» появляется с 1935 года. Оно сложилось на основе русской общественной и философской мысли зарубежья, работ таких ее представителей, как Бердяев, Билимович, Вышеславцев, Георгиевский, Гинс, И. А. Ильин, Лосский, Левицкий, Сорокин, Тимашев, Федотов, Франк. Их влияние расширило мировоззренческий охват солидаризма. В него вошла развитая Максом Шелером философия личности, персонализм. Благодаря этому, русский солидаризм рассматривает глубже и всестороннее, чем западный, вопросы свободы человека и его творчества.

Все эти идеи зрели постепенно. Основатели Союза были объединены любовью к России, верой в ее будущее и решительным отрицанием всего, на чем зиждилась ленинско-сталинская диктатура. Свое мировоззрение они в начале 1930-х годов выражали словами «Идеализм, национализм, активизм». «Идеализм» впоследствии вел к идеал-реалистическому мировоззрению, к солидаризму и персонализму. «Национализм» НТС (сегодня бы, вероятно, сказали патриотизм) всегда был основан на культуре, а не на расе; он был российским, а не русским. «Активизм» воплощал евангельские слова: «Вера без дел мертва» (Иаков, 2 : 20).[2]

Солидаристы НТС отстаивали идею твердой центральной власти в сочетании с принципом равенства всех граждан перед законом. Они считали необходимым обеспечение гражданских прав и свобод в обществе: свободу выбора места жительства внутри страны и выезда за границу; свободу слова, печати, собраний, союзов; научного и художественного творчества; философских и политических убеждений. Политическая доктрина НТС предусматривала неприкосновенность личности, жилища, имущества и переписки; право на труд, образование, социальную помощь, обеспечение старости, право представительства, право занятия любой должности, право на доброе имя.

НТС заявлял о себе как о националистической организации, но понятие «национализм» трактовал по-своему: «Национализм не означает ни национального эгоизма (шовинизма), ни империализма (подавления одной нации другой)… Национализм активно проявляется в потребности служения своему отечеству».

Солидаристы оперировали понятием «российская нация» и рассматривали ее как сообщество равноправных народов России, осознавших на протяжении многовековой совместной исторической судьбы общность государственных, экономических и культурных интересов. В экономической части программы солидаристы отстаивали принцип частной собственности, частной экономической инициативы, свободы экономических отношений. Восстановление сельского хозяйства они связывали с возрождением социального слоя мелких земледельцев-собственников. НТС отвергал возможность частного владения капиталом в тяжелой индустрии. Все отрасли промышленности, имеющие национальное значение, должны, по их убеждению, находиться в руках правительства.

В социальном плане солидаризм означал сотрудничество различных классов общества в интересах российской нации и противопоставлялся идее классовой борьбы.[5]

Ссылки[edit | edit source]