Об обстановке в русском обществе накануне февраля 1917 года[править | править код]

Великий Князь Александр Михайлович писал о той атмосфере политиканства, которая царила в русском обществе:

«Политиканы мечтали о революции и смотрели с неудовольствием на постоянные успехи наших войск. Мне приходилось по моей должности часто бывать в Петербурге, и я каждый раз возвращался на фронт с подорванными моральными силами и отравленным слухами умом.
"Правда ли, что Царь запил?"
"А вы слышали, что Государя пользует какой-то бурят и он прописал ему монгольское лекарство, которое разрушает мозг?"
"Известно ли вам что Штюрмер, которого поставили во главе нашего правительства, регулярно общается с германскими агентами в Стокгольме?"
"А вам рассказали о последней выходке Распутина?"
И никогда ни одного вопроса об армии! И ни слова радости о победе Брусилова! Ничего, кроме лжи и сплетен, выдаваемых за истину только потому, что их распускают высшие придворные чины» (см. Александр Михайлович, Великий Князь. Воспоминания. М.: Захаров-АСТ. С. 260).

Возмущение Великого Князя понятно, не понятно только, почему он, вместо того, чтобы решительно пресечь подобную зловредную болтовню и немедленно организовать ей противодействие, отправляется на фронт «с подорванными моральными силами и отравленным слухами умом».

А вот что писал Великий Князь Кирилл Владимирович:

«В целом ситуация создавала ощущение, будто балансируешь на краю пропасти или стоишь среди трясины. Страна напоминала тонущий корабль с мятежным экипажем. Государь отдавал приказы, а гражданские власти выполняли их несвоевременно или не давали им хода, и иногда и вовсе игнорировали их.

Самое печальное, пока наши солдаты воевали, не жалея себя, люди в чиновничьих креслах, казалось, не пытались прекратить растущий беспорядок и предотвратить крах; между тем агенты революции использовали все средства для разжигания недовольства» (см. Кирилл Владимирович, Великий Князь. Моя жизнь на службе России /Лики России. М., 1996, с. 234)

Терерь уже всем известно, как поступил Великий Князь Кирилл Владимирович, служа России: "...1/14-го марта, т.е. еще за целый день до вынужденного отречения Императора, разослав другим начальникам войск в Петрограде предложение поступить, так же как и он сам, совершенно игнорируя воинскую присягу и присягу приносимую членами Царствующего Дома при их совершеннолетии, привел Гвардейский Экипаж, командиром коего он являлся, в расположение думских заговорщиков. С красным бантом на груди Вел. Кн., вытянувшись перед Родзянко, произнес: «Честь (!!!) имею явиться Вашему Высокопревосходительству»..."

В обществе, в оппозиции и даже в армии открыто обсуждали возможность Цареубийства.

Профессор Ю.В. Ломоносов, бывший во время войны высоким железнодорожным чиновником и по совместительству сторонником революции, писал в своих воспоминаниях:

«Удивительно то, что, насколько я слышал, это недовольство было направлено почти исключительно против Царя, и особенно Царицы. В штабах и в Ставке Царицу ругали нещадно, поговаривали не только о ее заточении, но далее о низложении Николая. Говорили об этом далее за генеральскими столами. Но всегда, при всех разговорах этого рода, наиболее вероятным исходом казалась революция чисто дворцовая, вроде убийства Павла». (см. Ломоносов Ю.В. Воспоминания о мартовской революции 1917 года. Стокгольм-Берлин, 1921. с.1 )

С конца 1916 года до Императора начинают доходить все усиливающиеся слухи о готовящемся против него заговоре. Одним из главных деятелей этого заговора был А.И. Гучков.

«Из показаний А.И. Гучкова ЧСК, — пишет С. П. Мельгунов, — стало известно о заговоре, который перед революцией организовал Гучков. По его словам, план был таков: "Захватить по дороге между Ставкой и Царским Селом Императорский поезд, вынудить отречение, затем, одновременно, при посредстве воинских частей, на которые в Петрограде можно было бы рассчитывать, арестовать существующее правительство и затем уже объявить как о перевороте, так и о лицах, которые возглавят правительство"» (см. Мельгунов С.П. На путях к дворцовому перевороту. Заговоры перед революцией 1917 года. Париж: Родина. 1931. С. 102).

Как мы видим, сценарий переворота совпал с реальными событиями.

Об участии Гучкова в заговоре пишет и Милюков:

«Рядом стояли люди — и число их быстро увеличивалось, — которые надеялись предупредить стихийную революцию дворцовым переворотом с низложением Царской четы. Из них я уже указывал Гучкова». (см. Милюков П.Н. Воспоминания. М: ИПЛ, 1991. С. 404).

«Прогрессивный блок» согласился с планом Гучкова.

Разумеется, «заговор Гучкова» не был плодом исключительно его инициативы, как он пытался это представить в эмиграции, когда он утверждал, что другие лидеры оппозиции, такие как Родзянко и Милюков, говорили о «"безнравственности" организации государственного переворота в военное время».

За Гучковым и его сподвижниками незримо стоял масонский «Великий Восток Народов России» (ВВНР) —дочерняя ложа «Великого Востока Франции».

Меньшевик и член Верховного совета ВВНР Н.С. Чхеидзе писал:

«Переворот мыслился руководящими кругами в форме дворцового переворота: говорит о необходимости отречения Николая II и замены его. Кем именно, прямо не называт, но думаю, что имели в виду Михаила. В этот период Верховным советом был сделан ряд шагов к подготовке общественного мнения к перевороту. Помню агитационные поездки Керенского и других в провинцию, которые осуществлялись по прямому поручению Верховного совета. Помню сборы денег для такого переворота» (см. Брачев В.С. Русское масонство XVII1-ХХ веков. СПб.: Стома. 2000. С. 297).

«В результате ряда организованных единым масонским центром совещаний оппозиционных деятелей был разработан общий план захвата царского поезда во время одной из поездок Николая II из Петербурга (так в тексте — C.) в Ставку или обратно. Арестовав Царя, предполагалось тут же принудить его к отречению от престола в пользу Царевича Алексея при регентстве Михаила Александровича и введения в стране конституционного строя».

Особую опасность для Императора представлял тот факт, что с середины 1916 года думско-масонские заговорщики устанавливают тесные связи с высшим генералитетом Ставки, в частности, с генералами Алексеевым, Брусиловым и Крымовым, и вовлекают последних в свои планы.

Впрочем, участие некоторых представителей генералитета в думской деятельности наблюдалось давно.

«Связь Думы с офицерством, — писал генерал А.И. Деникин. — существовала давно. Работа комиссии государственной обороны в период воссоздания флота и реорганизации армии после японской войны протекала при деятельном негласном участии офицерской молодежи. А.И. Гучков образовал кружок, в состав которого вошли Савич, Крупенский, граф Бобринский и представители офицерства во главе с генералом Гурко. По-видимому, к кружку примыкал и генерал Поливанов, сыгравший впоследствии такую крупную роль в развале армии». (см. Деникин А.И. Очерки русской смуты. Крушение власти и армии. Февраль сентябрь 1917 г, М.: Наука, 1991. С. 106).

Один из самых главных и активных врагов Императора Николая II А.И. Гучков хорошо понимал всю необходимость установления контроля над армейской верхушкой для успеха государственного переворота. Гучков открыто заявил об этом еще до войны, во время своего пребывания во Франции:

«В 1905 году революция не удалась потому, что войска было за Государя... В случае наступления новой революции необходимо, чтобы войско было на нашей стороне: поэтому я исключительно занимаюсь военными вопросами и военными делами, желая, чтобы в случае нужды войско поддерживало более нас, чем Царский Дом». (см. Кобылки В. Анатомия измены. Император Николай II и генерал-адъютант М.В. Алексеев. Истоки антимонархического заговора. СПб.: Царское Дело 1998. С. 74).

Слова Гучкова не были пустым звуком. Им и его единомышленниками была проделана огромная работа по вовлечению армейской верхушки в антицарский заговор.

Не случайно Февральскую революцию иногда называют «революцией генерал-адъютантов», намекая на ту решающую роль, которую сыграл генералитет в государственном перевороте зимы 1917 года.

Продолжение темы: Меры, принятые для преодоления смуты

Текст:Claire de Lune:Об обстановке в русском обществе накануне февраля 1917 года

Об обстановке в русском обществе накануне февраля 1917 года[править | править код]

Навигация

Поиск