ЛОВУШКА ДЛЯ ЦЕРКВИ

 

На допросе одиннадцатилетний Ваня Савельев заставил следователя говорить о Владыке не "Валентин", а "Митрополит Валентин". "Что он, сосед Вам? Не буду отвечать, пока не назовете правильно!" Следователь пытался получить от Вани показания о том, что тот "подвергался сексуальным домогательствам" митрополита Валентина. Ваня не знал, что такое "сексуальные домогательства", но ему старательно объяснили. С 14-летним Ромой Куприяновым поговорили еще конкретнее: "Не будешь давать показания, все не расскажешь, просидишь здесь сутки, посадим в камеру...".

Митрополиту Валентину (Русанцову) — главе Российской Православной Автономной Церкви (РПАЦ) — крупнейшей после РПЦ православной конфессии в России, депутату городского собрания Суздаля, почетному гражданину города, Владимирской областной прокуратурой было предъявлено обвинение «в растлении несовершеннолетних» и взята подписка о невыезде. Но что же произошло в Суздале на самом деле? Кем и какое преступление было совершено? Попытаемся ответить на этот вопрос по классической римской методе: Когда? Где? Что? Кому выгодно?

 

Когда? или Православие сегодня

Православная Церковь едина — об этом поется в Символе Веры, об этом сказано в общеупотребительном Катехизисе, в это должен верить каждый христианин. Но не раз и не дав в истории случалось так, что единая в учении в организационном отношении Церковь была расколота на множество группировок, которые никак не могли достичь согласия. Истина в Церкви тоже одна и понимать ее все должны одинаково, но достаточно часто разные группы людей ее пытаются понимать по-разному и вступают в конфликт.

Один из таких острых конфликтов начался в Православной Церкви в ХХ веке, после того как с падением Российской Империи исчезла внешняя «удерживающая» сила в лице русского православного Царя. За первую половину и середину столетия очень многие православные попали под либеральное западное влияние и приняли доктрину экуменизма — согласно которой, — все религии одинаковы, все учат об одном и том же и должны организационно объединиться. Эта программа во многом была рассчитана на поглощение Православия западными исповеданиями — католичеством и протестантизмом, которые традиционно считались в Православии уклонениями  от правильно учения — ересями.

Русской Православной Церкви экуменизм был во многом навязан извне, советской властью, которая не скрывала своего атеизма и стремления ликвидировать поскорее религиозные предрассудки, но готова была использовать РПЦ как полицейский и внешнеполитический инструмент. Поездки на экуменические конференции были удобным прикрытием для вербовки иностранной агентуры, а потому власти стали настаивать на том, чтобы РПЦ вступила в экуменический «Всемирный Совет Церквей» и вообще вела активную «внешнюю политику». Произошло то, что и должно было произойти — многие из церковных функционеров прониклись западными идеями и западным образом жизни и стали вполне искренними проводниками западного влияния на Православие, другие при таких обстоятельствах стали смотреть на церковную Истину с полным цинизмом. Типичным примером такого подхода стал второй человек в РПЦ 1960-70-х годов Митрополит Никодим (Ротов) проповедовавший совмещение христианства и коммунизма, бывший чуть ли не тайным католиком и умерший на руках у римского папы.

Многие из учеников Никодима занимают в РПЦ и по сей день ведущие места и проводят в той или иной степени ту же политику, из-за чего сегодня русское Православие раздираемо внутренней борьбой группировок — тут и крайние либералы и либералы умеренные, и католики, и протестанты, и ультраконсерваторы, и сторонники старообрядчество — короче, набор непримиримых учений и групп, который церковная иерархия, чтобы не провоцировать скандала, вынуждена почти насильно держать «в узде» и не давать критиковать друг друга слишком резко и с «оргвыводами». Тем, кто придерживается традиционного церковного вероучения приходится «вести борьбу изнутри» и  смиряться с многими неправдами, чтобы не «провоцировать конфликт». Отсюда та странная ситуация, что РПЦ только с большим трудом откликается на запрос общества о национальной идеологии и поддержке государства. Непонятно — взгляды какой из групп — либералов или консерваторов, предлагать в качестве общецерковных. Надежда только на то, что государство осознает ответственность за сделанное с Церковью в прошлые десятилетия и поддержит со всей решительностью восстановление традиционного, святоотеческого, учения как общеобязательного. До тех пор внутренний конфликт в Православии будет тлеть.

 

Где? или «суздальский раскольник»

Одним из немногих, кто решился все же пойти на конфликт, стал Архимандрит Валентин (Русанцов), создавший и возглавивший в сане Митрополита РПАЦ, быстро ставшую главным критиком либерально-антицерковного направления в РПЦ извне. Человек умный, энергичный и решительный архимандрит Валентин прибыл в 1972 в Суздаль настоятелем единственного на город храма. В то время Суздаль не был туристическим центром и восстановление городской жизни шло параллельно с восстановлением жизни церковной. Большинство батюшек на доходных местах ничего не делают — о. Валентин развил исключительную активность — ходил с крестными ходами, создавал хоры из старушек и детей, добился разрешения звонить в колокола, сумел извлечь из музея мощи суздальских святых и водрузить святыню на место в соборе. Горожане, которых в Суздале не так много и все знают друг друга наперечет, восхищались своим батюшкой и были готовы за него и в огонь и в воду, власти и функционеры светские и церковные побаивались — архимандрит не столько «ладил» с начальством, сколько умел настоять на своем, а заменить его на кого-то столь же инициативного было трудно. Конфликты шли постоянно, но до поры до времени без разрыва.

Взрыв произошел в 1988. Отец Валентин с перестройкой стал действовать смелее, местные власти еще не поняли куда идут события и на священника посыпались репрессии со стороны местного епископа. Верующие встали за своего батюшку. Конфликт вышел на уровень Синода, заявившего — что если даже епископ не прав решения его не отменим, «он наш, а эти ваши «верующие» — это чернь» заявил лидер экуменического крыла РПЦ Митрополит Кирилл (Гундяев) о. Валентину, пришедшему на заседание после инфаркта. Тогда о. Валентин и принял для себя непростое решение о переходе в Русскую Зарубежную Церковь — Церковь белой эмиграции, критиковавшую РПЦ за сотрудничество с большевиками, а в 1970-е годы, усилиями Митрополита Филарета (Вознесенского) (ум. 1985, прославлен РПАЦ как святой), ставшую главным оплотом жестко традиционного православного вероучения, не знавшего никаких компромиссов с экуменизмом и любым либерализмом. В 1981 году собор РЗЦ прославил как святого Царя Николая II и с ним всех Новомучеников Российских, а в 1983 отлучил от Церкви экуменистов.

Обращаясь к РПЦЗ о. Валентин еще не знал, что и там идет постепенный упадок, что наследники св. Филарета поддаются либеральному давлению и все больше отрываются от тех требований, которые предъявляет русская действительность. Он применил свои организационные таланты для того, чтобы собрать в РПЦЗ все консервативное русское духовенство. «Процесс пошел», в 1990-91 годах переходили в РПЦЗ много и охотно в уверенности, что с уходом коммунистов все перегородки рухнут, все расколы будут преодолены и все закончится, как не раз бывало в истории, «Торжеством Православия» — победой церковной доктрины над всеми ересями. Но ни того, ни другого не произошло, ельцинское государство поддержало в РПЦ либеральное крыло, а печать начала ожесточенную травлю РПЦЗ. В самой РПЦЗ, признав исключительные качества ставшего к тому моменту Епископом Валентина, приложили все усилия к тому, чтобы… выбросить его за борт, «во избежание конкуренции».

Еп. Валентин создал самостоятельную церковную структуру — РПАЦ, с центром в его родном Суздале, основой идеологии которой стал все тот же бескомпромиссный антиэкуменизм и отказ от приспособленчества. В РПЦ и РПЦЗ ему навесили клеймо «раскольника», зато он пользовался огромным уважением «катакомбных» православных ушедших в подполье еще в годы красных гонений, а также не мирившихся с экуменизмом «истинно-православных» по всему миру — под окормлением Митр. Валентина была оказалась сеть «катакомбных» приходов в России и общины по всему СНГ и всему миру — в Латвии, Великобритании, Америке. Еще в 1970-х о. Валентин прославился умением притягивать к себе творческую интеллигенцию, теперь вокруг него стали группироваться консервативные православные интеллектуалы — философы, богословы, писатели, журналисты, политики. Концентрация активных церковных «интеллектуалов» в РПАЦ была выше, чем где бы то ни было. Деятельность этих людей приводила к подвижкам в мировоззрении и в РПЦ, консерватизм стал пользоваться все большим уважением и если в «валентиновцы» решались идти единицы, то проникаться антилиберальным традиционным настроем стали многие. К 2001 году стало ясно, что РПАЦ становится самой влиятельной из православных структур, имеющих строго традиционную ориентацию. С изменениями в стране стали появляться надежды на то, что ельцинское безвременье кончится и в церковных делах, и тут-то произошло нечто непонятное.

 

Что? или полгода кошмара

Как и везде в РПАЦ были свои внутренние несогласия и нестроения, но вдруг 30 апреля 2001 года протоиерей Андрей Осетров — секретарь Синода РПАЦ и многолетний соратник Митр. Валентина обвинил Митрополита в ереси и пригрозил, что соберет людей и прогонит его с кафедры. Первоиерарх спокойно, но резко обличил Осетрова и предложил ему либо одуматься, либо снять сан. Никто и не предполагал, что всегда бедствовавший многодетный Осетров начнет разъезжать по Суздалю на роскошной машине и на роскошную видеокамеру станет снимать фильм, в котором, по его замыслу, бывшие ученики воскресной школы, в которых Митрополит души не чаял, кормил их собственноручно приготовленными обедами, вывозил на отдых в Германию, всячески опекал, будут свидетельствовать о «сексуальных домогательствах» со стороны Митр. Валентина. Кто-то отказался сразу, кто-то пробормотал что-то невнятное, некоторых удалось подкупить, чтобы они молча кивали — фильм не получился, но кассета была разослана во все городские и областные органы власти с требованиями начать расследование.

В городе и Митрополита и смутьянов хорошо знали, поэтому значению не придали, но зато областная прокуратура начала расследование по материалам кассеты, а суздальской милиции спущена была установка ни во что не вмешиваться. Провокации начались одна за другой — то избиение молодого юноши одним из осетровских подручных прямо на ступенях храма, то оскорбительные надписи на стенах новопостроенной церкви, то кража ценных икон, то вытаптывание газонов, то поджог дома правой руки Митрополита Архиепископа Феодора, то подбрасывание в храм патронов, то расклеенные по всему городу листовки с призывами «убить Валентина»… На все это не следовало никакой реакции правоохранительных органов, как будто бандитский беспредел для города — обычное дело.

Зато вопрос о «сексуальных домогательствах» начал разрабатываться с энтузиазмом и, можно сказать, с пристрастием. Следователи Владимирской прокуратуры запугивали детей, применяли против двенадцатилетних мальчишек изощреннейшие следственные приемы, каждое похлопывание по плечу или отеческий поцелуй, которым одаривают взрослые детей, засчитывались за домогательства. Следователи прекрасно понимают, что судебной перспективы дело не имеет, поскольку Владыка Валентин жил последние 10 лет на виду у всех, гостящие в его доме, если хватало невоспитанности, могли заглянуть в его спальню хоть ночью, во время его длившегося два-три часа сна. Расчет не на то, чтобы посадить по приговору на зону, а на то, что диабетик с серьезными сердечными проблемами попросту не вынесет потрясений и умрет, а если не захочет делать этого сам, то его можно отправить в КПЗ. Убрать Валентина и РПАЦ рассыплется — так сформулировал задачу один из участников процесса в разговоре с ходоками из Суздаля.

После того, как стало понятно, что дело получает общественный резонанс, к следственным действиям прибавилась пиаровская компания во владимирской областной газете «Призыв», затем подхваченная частью столичной прессы, падкой до «жаренного». Заголовки шли один хлеще другого, в стиле «воинствующих безбожников» 1920-30-х: «Святые изгои», «Митрополит Валентин "Голубых"», «Митрополит предпочитает малолеток» и т п. Ни подписей, ни имен, ни конкретных свидетельств — зато обвинения все больше приобретают налет хлестаковщины: создание в церкви публичного дома, воровство церковной собственности, занятия магией, связи с сатанистами. Даже плохие дела так плохо и топорно не делаются, особенно если противник серьезный. А что противник серьезный стало ясно, когда на стороне РПАЦ в битву включился главный кремлевский политтехнолог Глеб Павловский, не афиширующий напрямую своей заинтересованности, но оказывающий чувствительную поддержку средствами своих интернет-сми. Заинтересованность людей такого уровня — очевидна, «Консервативный поворот» в Русском Православии неизбежен и «суздальцы» здесь выступают и источником идей и ценными кадрами, а потому допускать расправу с ними никак не возможно. Но к тому моменту «разобралась» уже и часть либерально-олигархической прессы, почуявшей подлинного «заказчика» и в изданиях типа «Новых Известий», «Коммерсанта», «Комсомольской Правды» появляются материалы с одним и тем же лейтмотивом — в Церкви «очередной голубой скандал»,  Митрополит такой-то замешан во всех смертных грехах, он правда не Митрополит РПЦ, но еще хуже и там творится то же самое, и вообще делайте выводы о том — какая гадость ваше Православие. В ответ на пресс-конференцию РПАЦ и кампанию в прессе следствие применило «меру устрашения» — подписку о невыезде и стало намекать, что дальше будет хуже.

 

Кому выгодно? или ловушка для Церкви

Кому вся эта история точно невыгодна, так это РПЦ. Сегодня суздальская история выступает как очередной повод вымазать в грязи Православие, а читатель вряд ли замечает одну буковку в аббревиатуре и думает, что речь идет об «официальной Церкви». Интерес может быть у либерального крыла РПЦ, которое хотело бы подрезать крылья тем силам, которые могли бы выступить против него, но у либералов интерес скорее «партийный», чем «церковный». Зато консерваторы в РПЦ в большинстве своем в ужасе — существование «внешней» силы, которая критиковала либералов не стеснясь в выражениях, делала консерваторов намного сильнее, а теперь возникает угроза остаться с экуменической мафией один на один. РПЦ сегодня от этого дела одна головная боль.

Владимирская прокуратура и администрация явно «в доле» и добросовестно «исполняют». Причины у них прежде всего — материальные. Крупный туристический центр является лакомым куском для кого угодно, а между тем про местную мафию ничего не слышно. Главный «авторитет» в городе — Митрополит, который никого не убивает, никакого «бизнеса» не ведет, зато строит и реставрирует одну за другой церкви, восстанавливает бесхозные здания, предоставляет работу и благотворительную помощь, пользуется в городе беспрекословным уважением и политическим влиянием. Чтобы развернуться и «похозяйничать» в городе, пока Митр. Валентин в силе — нечего и думать, а потому лучше свести на нет его политическое влияние, сорвав переизбрание в городское собрание в декабре, гарантированное ему при нормальном течении вещей, а то и вообще убрав.

Администрация Президента, ФСБ и прочие центральные власти сегодня явно не заинтересованы в таких событиях. Никакой политической опасности РПАЦ не представляет, в отношениях с государством держится в правовом поле, зато ее церковная позиция оказывается «востребованной» завтрашним днем, поскольку уже сегодня власть начинает искать более конструктивного и принципиального сотрудничества с Церковью, нежели приказное советских времен и показуха ельцинской поры. А для принципиального сотрудничества важно, чтобы Церковь была православной и единой в своем Православии, а не в «плюрализме».

Эти, пока едва заметные, смещения в политическом пространстве, и стали, видимо, причиной «заказа». Разыгрывается хитроумная партия — создающая опасность возникновения серьезного консервативного поворота в Русском Православии церковная структура уничтожается руками корыстных местных властей и при помощи позорных обвинений. Один выстрел убивает сразу трех зайцев. Во-первых, консервативный поворот предотвращается, а стало быть, Православие не становится реальной, а не символической, опорой государственного возрождения,  а те, кто замышляют консервативные акции в будущем, получают примерную острастку. Во-вторых, создается впечатление государственного гонения на одну из православных конфессий, отношения с государством портятся и  отныне церковные консерваторы ему не доверяют. Не случайно, кстати, что и в самой РПАЦ откуда-то появились оппозиционные, антигосударственнические настроения, ведется фактическая проповедь превращения ее в анархическую секту, о чем еще полгода назад не было речи — и здесь «поработали». В-третьих вся Православная Церковь замазывается грязью еще одного мнимого «голубого скандала» и пойди разбери — «раскольник» или нет, общество получает еще один «сигнал», что на Церковь рассчитывать нельзя.

Сегодня речь идет о талантливо задуманной и старательно осуществляемой двусторонней провокации против намеченных российской властью ориентиров государственного строительства. Власть, стремящаяся проводить в отношении Православной Церкви более ценностную и принципиальную политику, основанную на общности целей, а не на корыстных интересах, уничтожает якобы «собственными руками» носителей консервативных, традиционалистских установок в Православии, фактически закрывает себе путь к сотрудничеству и диалогу с той частью православных, для которых государственническая установка — продуманная и обоснованная верой позиция. Такая акция не подорвет, разумеется, сотрудничества государства с РПЦ, может быть даже его укрепит, обязав экуменическую властную фракцию РПЦ благодарностью по отношению к отведшим консервативную угрозу государственным властям. Но сотрудничество это со стороны РПЦ будет основано прежде всего на поиске материальных выгод, экономических и иных преференций, а не на поддержании традиционых церковных ценностей, которые являются для Православия значимыми и составляющими главную его силу — на Церковное Предание. От возможности опереться на Предание Церкви государство услужливо избавляют неспровоцированные репрессии в отношении Митр. Валентина со стороны владимирских властей, поддерживаемые некоторыми московскими СМИ.