Жизнь, порой, полна таких метафор, которые не придут на ум самому изощренному сочинителю. Коль скоро Олимпиады давно уже, как минимум с гитлеровских времен, стали ареной внешнеполитического соперничества мировых держав и условно мирного «выяснения отношений», то случай с нашими фигуристами в Солт-Лейк Сити далеко выходит за рамки громкого спортивного скандала. Это символ начала нового этапа в геополитической игре, этапа, на котором шок «11 сентября» не будет верховенствовать столь безусловно, а значит соперничающие мировые державы не должны уже больше делать хорошую антитеррористическую мину, заставляющую действовать «согласованно». Столкновение интересов, эмоций и амбиций вновь выходит на первый план, напоминая нам, что из вещей, которые «важнее мира» есть только одна — война.
Спортивное унижение, которое пришлось вынести России, подчеркнуто и намеренно демонстративно. Если бы медали отобрали и заставили бы спортсменов разыгрывать их по новой, то и тогда бы это шокировало бы меньше. В том-то и дело, что никто не сомневается в победе Сихарулидзе и Бережной, в том-то и дело, что победа досталась бы им и без спорного голоса французского судьи, в том-то и дело, что наше фигурное катание было и остается сильнейшим в мире, в том-то и дело, что над площадками олимпийских ледовых дворцов звучала и будет звучать еще долго одна и та же до боли знакомая мелодия. В том-то и дело. Смысл происшедшего в том, чтобы доказать всему миру, что отныне и впредь вопросы мирового порядка, вопросы спортивного первенства, вопросы чего угодно, будут решаться криком обожравшегося попкорном американского обывателя и мнением «Вашингтон пост», «Нью-Йорк таймс» и других, куда менее почтенных американских печатных изданий…
Дело не в справедливости или несправедливости решения судей, которым (подумать только!) русский балетный стиль понравился более американского, дело не в том, что канадцы тоже неплохо катались, а в том, что американцам захотелось наградить соседей золотой медалью и в том, что сами соседи прекрасно знали, что надо не апеллировать к справедливости, а жаловаться «сильному». Сильный все и решит, не по правде, а по дворовой «справедливости», состоящей в том, что его кулаки больше и потому судить он будет так, как ему захочется. В этом «хочется» весь смысл новейшего мирового порядка, устанавливаемого сегодня Америкой и никакого другого смысла в нем нет.
В информационном поле факты, свидетельствующие об этом «хочется» попадаются все чаще и чаще, так что следует говорить уже не об «элементах волюнтаризма и субъективизма», а о капризе и нежелании считаться ни с кем и ни с чем, как о принципе. США захотелось увидеть Милошевича на скамье подсудимых и примерно наказать его за его мнимые преступления, коль скоро уж он так и не дождался от Запада награды за подлинные (типа предательства боснийских и краинских сербов) — и вот Милошевич сидит, тщетно пытаясь оправдаться и призвать к ответственности Клинтона и его команду. Даже лучше будет, если он убедительно оправдается — тем более весомо прозвучит вынесенный ему несмотря ни на что обвинительный приговор, тем меньше в нем будет двуссмысленности «права». Вот не захотелось CNN показывать демонстрируемые Милошевичем фотографии изуродованных натовскими бомбами сербских трупов — и не стали, закрыли нижнюю часть экрана при трансляции черной полосой. О каких «двойных стандартах» может идти здесь речь? Стандарт один — sic volo, sic jubeo — как говаривали худшие из римских императоров — так я хочу и повелеваю…
Тот же универсальный произвол, что в отношении «справедливости» и в отношении «борьбы с терроризмом». Придуманная американскими стратегами «ось зла» столь шокирующе смехотворна, что даже натовским союзникам американцев приходится выдавать нечленораздельно-изумленные комментарии. В «оси» из Ирака, Ирана и Северной Кореи нет даже минимальной логики и последовательности, если иметь ввиду принятый во внешней политике хотя бы минимальный этикет. Ирак и Иран — два смертельных врага вот уже более двадцати лет, почти десятилетие ведшие кровопролитную войну, если не сказать больше — бойню. При этом Иран, несмотря на непростую историю отношений с США и Западом, все-таки довольно давно ведет себя на международной арене в высшей степени аккуратно и старается не давать повода ищущим повода. Позиция Ирана — это позиция почтенной региональной державы, интенсивно налаживающей контакты с Россией и играющей в регионе Персидского залива скорее роль «стаблизатора». Ирак, который подтолкнула к захвату Кувейта поощрительная дипломатия самих США (широко известны факты, как представитель США когда иракские войска уже концентрировались на кувейтской границе высказался в том духе, что у США «нет определенного мнения» по поводу иракско-кувейтского спора), теперь превратился в вечного мальчика для битья американцев. Поэтому ждать тех или иных выпадов против Саддама Хусейна следовало, но в одном ряду и мало того «оси» с Ираном и Северной Кореей, Саддам выглядит просто комично. Причем тут Северная Корея, которая за последний год значительно улучшила отношения с Южной — вообще остается только гадать (если мыслить в привычной логике)…
Еще более поразительно отсутствие в рядах «оси зла» других не менее очевидных кандидатов — будь то Ливия, Сомали, или арафатовская Палестина, присутствие которых было бы вполне оправданным, если бы американцы действительно ставили бы своей целью борьбу со «странами поддерживающими терроризм». Однако никакого «этического» смысла в разговорах про «ось зла» нет и быть не может — главное в этой геостратегической химере — произвольность объектов агрессии. В едином «понятии» объединяются страны, не имеющие между собой почти ничего общего, кроме антипатии, которую они вызывают у США. Из миража, из ничего, из «сумасбродства» младшего Буша вдруг возникает главный враг цивилизации, не имеющий ничего общего ни с террористическим Мировым Подпольем, ни вообще с каким-либо здравым смыслом. Американцам захотелось, чтобы трехглавый дракон, с которым им вздумалось сражаться, выглядел так и миру, если он хочет сохранить хорошие отношения с США, придется признать, что дракон и в самом деле трехглавый и эти головы похожи на иранского, иракского и северокорейского лидеров.
Американские союзники из Европы оказались явно не готовы к такому кульбиту и ропщут. Но им придется привыкать и к «врагам», которых госдепартамент США, с ловкостью фокусника, будет доставать из рукава как кроликов, и к очередным разрушающим что старый, что новый мировой порядок фокусам американского президента, вроде отказа от «Киотского протокола» по охране окружающей среды, предполагающего борьбу с так называемым «парниковым эффектом» при помощи сокращения выбросов углекислого газа (прежде всего — промышленного происхождения) в атмосферу. Эта хитроумная придумка международных бюрократов била прежде всего по развивающимся странам и России, которым ставился жесткий предел их промышленного развития, поскольку на инвестиции в «экологически чистые производства» у них просто не хватило бы средств. России эта придумка была еще более ни к чему, поскольку от любого возможного «глобального потепления» и соответствующих изменений климата мы находимся в выигрыше, — там где у нас холодно, становится теплее (что почувствовали на себе в этом году москвичи, оказавшиеся вместо сурового февраля в хлипком марте), там где у нас слишком сухо — становится влажно, там где все замерзло начинает оттаивать…
Столкнувшись с «послесентябрьской» экономической стагнацией США обнаружили, что экологические камлания — это и для них тоже слишком дорого, а посему, недолго думая, отказались от «Киотского протокола», сославшись на то, что такова экономическая необходимость да и вообще никто еще не доказал, что глобальное потепление и в самом деле связано с «парниковым эффектом» (а ведь и в самом деле не доказал). Говоря проще — американцам расхотелось играть в одну из игр «нового мирового порядка», как раньше им расхотелось играть в другую — «договор по ПРО», в свое время так же придуманный для того, чтобы на этом фундаменте выстроить хитроумную систему международных «ограничений», сдержек и противовесов в области ядерных вооружений. Американцы попросту начали проводить политику «национальных интересов», причем в особо циничной форме.
Из этого, впрочем, не следует, что американцы признают право на «национальные интересы» за другими странами. Ничего подобного на деле (а не на словах, где давно уже была провозглашена «доктрина Райс») отнюдь не предполагается. Когда США говорят о «национальных интересах» они подразумевают только свои собственные интересы — и ничьи больше. «Национальные интересы» других стран сводятся к тому, чего от них захотели и что для них придумали американцы. Пространство, на котором могут свободно двигаться и дышать другие, отмеряет исключительно «мистер с аршином», с которым практически невозможно спорить или дискутировать, апеллируя к каким бы то ни было «общечеловеческим ценностям».
Когда, вскоре после «13 декабря» — выхода США из договора по ПРО стали появляться признаки того, что прежняя игра на потепление с Россией для американцев сыграна и они начинают другую, среди какой-то части нашей политической и журналистской общественности распространились разговоры о каком-то «ухудшении отношений с США» и, помилуйте, об «обмане со стороны американцев». Такие разговоры если о чем и свидетельствуют, так только о полной внешнеполитической невменяемости говорящих. Никакого обмана со стороны США не могло быть по определению, поскольку не было никаких общих правил игры, нарушив которые только и можно обмануть. Россия последовательно, с большей или меньшей искренностью апеллировала к принципам, например к принципу «глобального противостояния террору», как к той основе, на которой можно выработать совместную политику. Америка отвечала фразами Буша о том, что он «увидел душу» Путина и что общая борьба нас сблизила… Эти фразы имели только один смысл «ты хороший парень (cool guy), ты мне нравишься, давай дружить» — и похлопывание по плечу.
Критерием «вражды» или «дружбы» двух держав было исключительно доброе или дурное настроение американцев. Когда и почему оно вдруг может испортиться — предсказать с полной уверенностью никогда нельзя. Испортилось сейчас. Могло не испортиться еще какое-то время. Никакого особенного коварства или цинизма тут нет — обыкновенная сытая уверенность «супердержавы», которая может позволить себе устанавливать и менять правила по ходу любой игры и в том-то, собственно, эта игра и состоит, чтобы играть с правилами. Поэтому если кто и надеялся на возможность установить с США более менее прочное партнерство за счет «конвергенции» идеалов и подходов к мироустройству, то он был глубоко наивен. К «дружбе» или «вражде» с США следовало и следует относиться глубоко цинично видя игру исходя из своих и только своих целей и интересов, руководствуясь собственными правилами, — в этом случае опасность обмануться будет сведена к нулю.
Если рассматривать внешнеполитический сюжет «российско-американский союз», развивавшийся с сентября по декабрь как законченный, то можно говорить о том, что игра была сведена вничью — каждая сторона получила ровно то, что хотела получить, причем не столько в виде «материальных приобретений» (вопрос о которых как раз и будет решаться на следующих витках сюжета), сколько в психологическом плане. На события последних месяцев уместней всего смотреть сквозь призму старых и новых национальных «комплексов» России и США, которые и следовало «отыграть», чтобы они не мешали в будущем.
Со стороны США речь шла прежде всего о преодолении «комплекса жертвы», который один только и ограничивал бесконечно инфантильное поведение «супердержавы» на мировой арене. Очень и очень многие — от журналистов до этнопсихологов, которым в этом вопросе в общем-то можно верить, говорят об удивительном инфантилизме американцев. Во всем, от внешности до повадок, они более всего похожи на увеличенных в размерах детей 7-8 лет — подвижных, шумных и бесконечно собой довольных. Вольно или невольно, но этот инфантилизм, эта логика каприза, переносились и на международные отношения, однако столкнувшись лицом к лицу с миром американцы обнаруживали, что являются «нелюбимым» ребенком, которого, несмотря на его симпатичную мордочку и недюжинную физическую силу, норовят пнуть, ущипнуть, а то и расквасить физиономию. Американцев, осознающих свою силу и свои действительно огромные возможности, такое положение откровенно злит и они, как это ни парадоксально, чувствуют себя не столько победителем, сколько «жертвой».
В книге одного из американских социологов приходится читать удивительные признания: «США — это нация, которая претерпела множество национальных унижений: от главного, такого, как поражение во Вьетнаме, до каждодневных проявлений бессилия в виде, например, взятия заложников и других форм терроризма». Поразительно то, что это и в самом деле так — быть американцем это очень и очень опасное дело, которое предполагает значительную антипатию во всем мире, постоянную угрозу жизни, постоянную повышенную ответственность за каждое слово и каждый жест, которые могут быть восприняты другими как оскорбление. В отличие от американцев, граждан СССР в заложники и впрямь почти не захватывали, да и унизительное обращение с русскими сейчас идет от их сегодняшней слабости. С сильным русским никогда и никто не решится разговаривать в таком тоне, как с американцем. «11 сентября» стало апогеем подобного отношения к США — уничтожить один из символов Америки, похоронив под его развалинами несколько тысяч американцев, — такое только в отношении Америки и могло придти в голову, любая другая страна, тем более — сверхдержава к подобным «шуткам» не располагает.
Сочетающаяся с глобальным превосходством «забитость» дает, порой, причудливые результаты. Если в России «русофобия» является принадлежностью довольного тонкой «субкультуры», лишь в силу определенных обстоятельств и только на какое-то время получившей возможность транслировать свои настроения в массы, то в США та или иная степень «антиамериканизма» свойственна большей части интеллектуальной верхушки, и вбивается в головы университетских студентов весьма последовательно и агрессивно. Оскорбительный словооборот «эта страна», байки о всемогущих и абсолютно аморальных спецслужбах, разговоры о неизбывной исторической вине государства и народа перед всеми угнетенными, и прочие формы самоокозления, которые не слишком успешно пытались пересаживать и на нашу почву, являются американским изобретением и предназначены для «внутреннего потребления».
В 2000 году изощренная форма «антиамериканизма» едва не стала официальной идеологией Соединенных Штатов — это непременно произошло бы, если бы президентом стал Гор. И только «безмозглый техасец» Буш, смог переломить эту тенденцию. Левые круги уже ненавидят его столь же сильно, как в 1980-х Рейгана, «подморозившего» страну и обеспечившего ей впечатляющие успехи на международной арене. Но сегодня, после пикового унижения пережитого в сентябре, Америка последовательно отыгрывает свои старые комплексы. Ей надоело быть жертвой, — жертвами будут другие, причем те, в кого она ткнет пальцем. Ей надоело обставлять свои действия формальностями и изощренной ложью, теперь тех, кто не понравится будут мочить не в сортире при помощи «темной», а на главной площади и среди белого дня. Суд Линча, являющийся наверное центральным символом американской культуры возводится в ранг политической философии. Действующий по своему произволу техасский герой-одиночка или улюлюкающая толпа намерены считаться отныне только со своей совестью и со своим непосредственным желанием.
Если кому-то такой образ действий и кажется неприемлемым то ему, по крайней мере, нельзя отказать в железной последовательности. В кажущемся безумии американцев есть своя стройная система — они намерены подчиняться собственному произволу и более ничему. Говоря всерьез — Америка сегодня самая антиглобалистская сила из всех, действующих на планете. Никакие собирающиеся на «глобальные конгрессы» антиглобалисты с ней поспорить не могут. Американцы делают все для того, чтобы последовательно разрушить те предпосылки, на которые только и может опираться создание «глобального общества» — «универсальные» и «общечеловеческие» ценности, на которые должно быть ориентировано «глобальное» действие. Право? Какое право? Мы правы — вот вам и Право. Терроризм? Ну конечно мы против терроризма, кто против нас, тот и террорист. Соглашения? Безусловно! У вас есть отличная возможность согласиться с нами. Конечно, понадобится какое-то время, чтобы весь разговор свелся к этим прозрачным формулировкам, но американцы движутся в этом направлении семимильными шагами…
Россия, за время «романа с Бушем», тоже смогла отыграть целый ряд своих «комплексов», причем отыграть весьма успешно. Давно оттесненной на периферию мировой политики ей, в общем-то, удалось вернуть себе положение игрока в центре поля, мало того — сперва демонстративным охлаждением отношений с США, а затем столь же демонстративным сближением после 11 сентября, Путин добился того, что Россия стала восприниматься как единственный контрагент США, чей голос имеет какое-то значение. Порой довольно дорогой ценой, ценой уступок, России удалось создать некую внешнеполитическую имитацию «эпохи разрядки», и поставить себя в положение второй, пусть и более слабой, «сверхдержавы». Важно это было прежде всего для нашего внутреннего потребления, для окончательного вытравления пораженческого духа 1990-х. Характерен тот факт, что отказ от военных баз, появление США в Средней Азии, выход Америки из договора по ПРО и прочие в общем-то малоприятные для России события, были истолкованы в откровенно пораженческом ключе исключительно либеральной прессой. Это означает, что «воли к поражению» и желания лечь и испустить дух в стране не было и нет.
То, что при этом России реально удалось и во многом отыграть «афганский синдром», и значительно укрепить свое положение в Европе, и создать целый ряд продуктивных внешнеполитических осей — важно, но все-таки менее прочно, по сравнению с закрепившимся переломом в психологическом настрое. Так же, как американцы ощутили себя с развязанными руками и лишенными комплексов, русские в общем почувствовали себя снова «в игре» и будут готовы забивать шайбу за шайбой и брать призовые места всюду, где это только возможно. Это и является главной причиной новой волны русофобской истерии поднятой на Западе в последние месяцы — полученные катанием золотые медали у России пытаются отобрать мытьем и вливанием ушатов с помоями.
Страна с экономикой продолжающей расти, несмотря на общемировой спад и падение цен на нефть, с обретающий смысл внешней политикой, с укрепляющейся властью Россия страшна не столько своими пока что небольшими реальными возможностями, сколько своим накапливаемым потенциалом, который будут стараться изо всех сил подорвать. Подорвать со своей точки зрения вполне обоснованно, ибо только нам есть что противопоставить заигравшемуся мировому ребенку в глазах которого отражен вечный Диснейленд.
Сегодня Россия вступает в жесткое соревнование, где не будет никаких поблажек и нет права на ошибку. У не умеющих за себя постоять золотые медали в этом соревновании отбирают, поскольку второго комплекта наград по правилам не положено.