КОНСТАНТИН КРЫЛОВ
ПОРЯДОК: ПОНЯТИЕ И МЕРА
  

Функции системы управления

Взаимоотношения управляющей системы и управляемых ею объектов могут выглядеть по-разному в разных ситуациях.

В простейшем случае, когда управляющая система является достаточно сложной, а управляемая - достаточно простой, имеет место ситуация, когда управляющая система принимает решения за управляемую, а действия управляемой системы полностью определяются решениями управляющей. Так, биллиардист, бьющий кием по шару, задает направление и скорость его движения.

Однако, подобные ситуации встречаются сравнительно редко и не представляют большого практического интереса. Как правило, управляемая система сама является достаточно сложной. В этом случае говорить о "принятии решений за кого-то" становится затруднительным даже в тех случаях, когда нечто подобное вроде бы имеет место. Так, всадник на лошади не может, да и не пытается, управлять ее движениями: ему важно только, чтобы она ехала в нужную сторону.

В ситуации же, когда управляемая система намного сложнее управляющей (в такой ситуации, например, находятся органы государственной или местной власти по отношению к управляемым ими территориям), характер взаимодействия управляющего и управляемого приобретает совершенно другой характер. Прежде всего, управляющая система в таких случаях является частью системы управляемой, как бы особым ее органом, встроенным в циклы общественного воспроизводства.

Что же производит система управления? Как известно, ее основная функция - наведение порядка в управляемой системе. В этом смысле порядок можно рассматривать как особого рода продукт, производимой системой и ею же потребляемый.

 

Понятие порядка

Что такое "порядок", кажется интуитивно ясным. Описание следует начинать именно с образа порядка, с нашего представления о нем. При этом мы не будем обращать внимания на то, как оценивается порядок: позитивно или негативно: человек, который любит порядок, и человек, который его не любит, могут представлять себе его примерно одинаково.

Представим себе какое-нибудь учреждение, в которое мы попали впервые, и не знаем о нем ничего (даже характера занятий сотрудников).

Итак, предположим, что все сотрудники ходят в униформе, в коридорах пусто и тихо, и на каждом этаже - строгие вахтеры, проверяющие пропуска. Скорее всего, мы подумаем, что в этом учреждении есть "порядок и дисциплина" (может быть, даже слишком крутая).

Теперь предположим, что мы зашли в другое учреждение, где сотрудники все время носятся по коридорам, буфеты набиты людьми, все ходят в полурасстегнутых рубашках и протертых джинсах, и т.п. Мы подумаем, что порядка тут нет. (Заметим, что наши рассуждения совершенно не касаются эффективности работы обоих учреждений: первое может уступать второму; речь идет о чисто внешних образах порядка).

Итак, порядок мы представляем себе как подчинение своего поведения неким правилам.

 

Уровни упорядоченности

Но, кроме этого, мы обычно предполагаем и кое-что еще: а именно, объект подобного подчинения. Что именно мы подчиняем правилам?

Сравним, к примеру, офицера в форме и женщину, одетую со вкусом. Правила, которым она следует, одеваясь (например, туфли подобраны по цвету к юбке), не менее строги, нежели правила, которым следует офицер. Но эти правила относятся не к самим предметам одежды (типа "можно надеть это, но нельзя то"), а к отношениям между ними ("это можно надеть только с тем"). Во втором случае "порядок в одежде", хотя и присутствует, но выглядит по-другому. Его нельзя даже назвать "более гибким": скорее, речь идет о порядке другого уровня, о "производной" порядка.

Точно так же можно упорядочивать не только отношения между вещами, но и отношения между отношениями, и т.д. Назовем множества однородных явлений (объекты, отношения между объектами, отношения между отношениями и т.п.) уровнями, или степенями упорядоченности. Так, если униформа является выражением порядка первой степени, а хорошо подобранный наряд, где все части "подходят", выражением порядка второй степени, то соответствие наряда и обстановки (скажем, вечернее платье нельзя носить на работе) является выражением порядка третьей степени.

Упорядоченность на более высоком уровне, описываемая в виде простого правила (в нашем примере - "туфли должны быть в тон юбке") выражается на более низком уровне в виде большого набора условных предложений (типа "если платье красное, туфли должны быть красные, если платье черное, туфли должны быть черные, и т.п.). Обратное, однако, неверно: далеко не всякому набору условных предложений на более низком уровне упорядоченности соответствует общее правило на более высоком уровне.

В каждой конкретной общности людей (в том числе и в разных обществах) каждая степень упорядоченности упорядочена по-своему и в разной мере.

Представим себе детский сад, в котором "строгие порядки" такого рода: воспитательницы тщательно следят за тем, чтобы все дети носили одинаковую форму, не шумели и не дрались в коридорах, но больше ничем не интересуются. Очевидно, что порядка первого уровня здесь больше, чем порядка второго и следующего уровней.

И, с другой стороны, представим себе фирму, в которой начальство ничем не ограничивает свободу подчиненных, "лишь бы они работали". Работа предполагает сложную взаимозависимую деятельность, и, соответственно, порядок на одной из высоких степеней, но на первой ступени порядка может быть не так уж много.

При этом следует иметь в виду, что уровни упорядоченности не дискретны. Существуют промежуточные уровни упорядоченности - например, правила одного порядка могут корректировать правила другого порядка (обычно это правила более низкого уровня, так называемые "исключения", вводимые формулой "всегда так, кроме ..."). Поэтому уровень порядка в системе может быть изображен не в виде набора показателей упорядоченности уровней, но в виде непрерывной кривой.

Выразим наше представление о порядке разных уровней в виде графика:

 

Стоимость порядка

Далее, будем иметь в виду, что наведение порядка требует усилий (материальных и трудовых затрат, создания особых контролирующих структур, и т.д. и т.п.), причем количество ресурсов, которые мы можем затратить на наведение порядка, ограничено.

Предположим, что количество затраченных ресурсов на каждом уровне порядка прямо пропорционально достигнутой упорядоченности (примерно так: чем больше воспитательниц, и чем они внимательнее следят за детьми, тем дети аккуратнее). В таком случае ресурсные затраты на наведение порядка прямо пропорциональны площади под кривой на графике.

При этом вполне возможно предположить, что упорядочение одних уровня более ресурсоёмко, чем упорядочение других. (Например, заставить детей быть аккуратными сложнее, чем занять их каким-то общим делом; заставить всех сотрудников продуктивно работать сложнее, чем заставить их ходить в униформе).

Наконец, имеет смысл учитывать то, что порядок не является самоцелью. Как правило, порядок - это необходимое условие некоторой продуктивной деятельности. В этом смысле он может быть отнесен к своего рода "идеальным средствам производства".

В таком случае распределение ресурсов между ресурсами, потребляемыми структурами, создающими порядок, и собственно продуктивной деятельностью, может быть изображено в виде "классического" графика:

Таким образом, упорядоченность некоторой произвольной системы в целом характеризуется двумя параметрами:

 

Российская проблематика

Теперь приложим наши представления к некоторым привычным реалиям. Можно заметить, что в России на упорядочивание системы всегда тратились значительные ресурсы, - и, с другой стороны, максимальные ресурсы обычно вкладывались в поддержание порядка низкого уровня (например, примитивных форм дисциплины).

В отличие от России, в Западной Европе сложилась традиция вложения максимальных ресурсов в поддержание высокоуровневого порядка, со значительным ослаблением непосредственно наблюдаемых низкоуровневых форм порядка. Это, в частности, позволяет поддерживать приемлемый уровень "личной свободы", в значительной мере иллюзорной, но психологически переживаемой как "настоящая" [1]. Особенно это касается поведения индивида. В сущности говоря, поведение человека в западном обществе организовано не в меньшей мере, чем в российском; но эта организация касается, как правило, не самих поведенческих форм, а системы отношений между этими формами и даже отношений между отношениями.

Можно сказать, что российская система управления ориентирована на производство низкоуровневого порядка (это можно сравнить с попыткой использовать в качестве топлива исключительно мазут). Это обстоятельство порождает жалобы на заорганизованность и - одновременно - бесформенность, "хаотичность", российского стиля жизни.

Между тем производство высокоуровневого порядка совершенно необходимо для функционирования многих общественных институтов, и прежде всего рыночной экономики.

 

Рынок как потребитель порядка

Рынок часто изображают своего рода хаотической системой, неуправляемой и не нуждающейся в управлении. Отчасти это верно: так, рыночная экономика не предполагает прямого вмешательства органов управления в решения производителей и покупателей товаров и услуг (то есть, в нашей терминологии, упорядочения отношений первого уровня). Напротив, попытки такого рода действий расстраивают рыночные механизмы.

Тем не менее, рынок ни в коей мере не является саморегулирующейся системой, если понимать эти слова буквально. А именно - рыночные отношения требуют постоянного контроля за соблюдением множества правил, нарушение которых тактически выгодно, но в перспективе приводит к разрушению рыночных отношений.

Напротив, неупорядоченный (в полном смысле слова "стихийный") рынок в прямом смысле слова опасен для общества, поскольку разрушает его. Во-первых, рыночные отношения способствуют коррупции и росту преступности всех видов (поскольку и то, и другое экономически оправдано). Далее, рынок приводит к значительным социальным напряжениям. Кроме того, рыночные отношения являются питательной средой для разного рода финансовых махинаций, опасных для процессов реального производства.

Самое опасное, однако - стихийные процессы, происходящие на рынке. (Представления о "саморегулирующихся механизмах рынка" неверны, если понимать их буквально. На нас производят впечатление слова вроде "рынок стремится к равновесию между спросом и предложением". Нас успокаивает слово "равновесие", но мы забываем о том, что лавина или камнепад - это тоже, знаете ли, процесс установления равновесия. Камни лежали неустойчиво, а теперь вот лежат устойчиво. Очень естественное дело. Только вот по ходу "установления равновесия" смело три селения. "Обвал рынка" может смести с лица земли целые народы, такое, кстати, в истории бывало.) Рыночная стихия в своем "естественном состоянии" разрушительна, как лесной пожар. Для того, чтобы использовать рынок в "мирных целях", необходимо ее укротить, и для этого нужно очень много порядка. Тем более современная "рыночная стихия" - это просто сель, сметающий на своем пути все и вся. Колебания цен могут превратить цветущие города в пустыни, сорвать с насиженных мест миллионы людей, перевернуть весь мир - если только не удается удержать рыночного джинна магическими сетями таможенных тарифов, налогов на прибыль, межгосударственных соглашений о курсах валют и так далее. Разница между "диким" рынком и рынком управляемым примерно такая же, как между атомной бомбой и атомным реактором.

 

Демократия как потребитель порядка

Другим потребителем порядка является "гражданское общество". Чем больше прав и свобод имеют граждане, тем больше порядка высокого уровня требуется, чтобы эти права и свободы защищать. Демократия - "удовольствие для богатых". В этом смысле любая бедная страна обречена либо на беспредел, нищету и коррупцию, либо на диктатуру, либо на какой-нибудь вариант "социализма".

Почему? Если еды не хватает на всех, нужно сократить число едоков. Не справляющееся с наведением порядка государство обычно пытается уничтожить или сильно урезать ту область жизни, в которой не может поддерживать порядок.

Это очень старый рецепт, неизбежно применяемый любой системой управления в затруднительной для себя ситуации. Еще в Древнем Китае такие теоретики управления, как "легисты", откровенно ставили задачу "ослабления народа" в целях облегчения управления таковым. Предлагаемые рецепты: ликвидация рыночных отношений, прекращение поддержки прав и свобод, милитаризация общества. Не нужно видеть в этом какую-то изощренную жестокость. Это было неизбежным следствием ориентации на производство низкоуровневого порядка.

 

Современная российская ситуация

Нынешние российские власти (любой сферы компетенции) стоят перед выбором: или снова пытаться уменьшать число потребителей порядка (путем неизбежного упрощения общества, и, как следствие, его деградации), или резко увеличить производство высокоуровневого порядка.

В сложившихся условиях последнее невозможно без скорейшего внедрения новых технологических средств, ориентированных на управление "высокого уровня", связанного с получением и переработкой больших объемов взаимосвязанной информации и поддержкой процессов принятия решений.

Ссылка дня:

Проект "СВОЁ"