Текст:Егор Холмогоров:Выступление на презентации книги Владимира Мосса «Православная церковь не перепутье»
Выступление на презентации книги Владимира Мосса «Православная Церковь не перепутье»
Отчет о презентации см. в журнале «Вертоградъ»
Мне не хотелось бы начинать с чисто политических вопросов, и вообще уделять им слишком большое внимание, поэтому мне хотелось бы несколько подробнее рассказать собственно о значении и о содержании книги Владимира Мосса.
Эта книга занимает достаточно уникальное место в том корпусе литературы, посвященной истории Православия в ХХ в., который был уже издан на протяжении прежде всего 70-х, 80-х и, в особенности, 90-х годов. Эту литературу можно условно разделить на три течения. Течение первое — это апологетика собственно официальных церквей: МП, находящихся с ней в единстве и общении греческих церквей -- Константинопольского патриархата и др., — в котором собственно проводилась одна мысль, что политика МП в ХХ в., т. н. политика сергианства, то есть тесного сотрудничества с коммунистической властью во всем, включая в особенности уничтожение Церкви, потому что нужно достаточно четко понимать, что главные претензии, которые предъявляются к МП, как она существовала в советское время, состоят совсем не в том, что она просто сотрудничала с властью (Церкви приходится это делать, она всегда существует в том или ином легальном поле), а в том, что это сотрудничество вело к уничтожению Церкви, потому что священники стояли у входа в храмы и не пускали туда верующих, потому что священники доносили на верующих и т. д. Аналогичная ситуация, кстати говоря, сложилась не только в России — это надо очень четко понимать, это, кстати, у нас очень мало известно, — но и в Греции, где начиная с 20-х годов, когда после ограничения власти короля, и потом, после его фактического свержения, церковь превратилась в полицейское орудие странного свойства революционно-либерально-фашистских режимов — такого причудливого сочетания. Греческая церковь фактически выполняла в Греции роль полиции официально. И, соответственно, эта проблематика тоже была для Греческой Церкви актуальна.
Первое и наиболее крупное течение — это всевозможная апологетика Московской патриархии и всевозможных официальных церквей, но я думаю, что здесь достаточно известный пример — это очень популярная книга профессора из Канады Дмитрия Поспеловского, его книга «Русская Православная Церковь в ХХ веке» -- книга, полная всяких передержек и достаточно тенденциозных ходов, фактов и т. д. Еще можно упомянуть книгу очень известного патриархийного историка Владислава Цыпина и целый ряд других.
Существует т. н. «диссидентское» направление в историографии, истории Русской Православной Церкви, представленное достаточно знаменитой книгой Льва Регельсона «Трагедия Русской Церкви». Написанная с несергианских, непатриархийных, но, скажем так, критикующая с точки зрения либерально-диссидентской позиции, официальную церковь, эта литература активно распространялась в 90-е годы, когда диссидентство стало менее актуально. Фактически авторы этого направления выступают в том же русле, что и апологеты МП.
Наконец, существовало у нас и практически неизвестное в России третье направление, представленное прежде всего авторами Русской Зарубежной Церкви. В первую очередь, это епископ Григорий (Граббе), очень известный церковный историк, церковный деятель ХХ века, автор замечательных книг «Правда о Русской Церкви на родине и зарубежом» и «Русская Церковь перед лицом господствующего зла», которые тоже подавали церковную историю с определенных позиций жесткого неприятия коммунизма и всего, что с ним связано. Главный недостаток этих книг состоял в том, что коммунистическая проблема стала самодовлеющей для авторов этого направления.
Книга Владимира Мосса выделяется среди этого разнообразия литературы (…) Старостильников обозвали, в общем, так новостильники, потому что хотели вызвать ассоциативное восприятие, будто они — как русские старообрядцы из-за сравнительно мелкого вопроса, из-за переноса с юлианского на григорианский календарь на 13 дней, — раскололись с официальными церквами. Это не так. Раскол между официальными и Истинно-Православными Церквами произошел прежде всего из-за серьезнейших догматических вероучительных вопросов. Ничуть не менее значимых, чем те вопросы, которые обсуждались на Вселенских Соборах в IV, V, VI веках, которые составили славнейшую эпоху в истории Православной Церкви.
Вопрос, скажем, об экуменизме — это ничуть не меньший вопрос. Это вопрос о том, существует ли на свете Одна, Единственная, основанная Христом, спасающая людей Церковь, или же христианство — это некое, достаточно необязательное, достаточно факультативное течение, которое можно частично принимать, частично не принимать, которое можно частично реформировать, изменить, и при этом все равно оставаться и по названию, и — как считают экуменисты — по сути христианином. И именно вокруг вопроса — растворится ли христианство в окружающем мире, в котором уже нет ничего определенного, нет ничего четкого, нет ничего ясного: все границы — интеллектуальные, духовные, нравственные, какие угодно, -- размыты. Сохранится ли оно как некий духовный стержень, который дает наполнение жизни людей, — или же оно исчезнет.
(…) Эта книга — история Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви, то есть той Истинной Церкви, как ее понимает автор. И — история расколов и отколов от этой Церкви.
Думается мне, что значительная часть той тревоги, и того неприятия, которые эта книга сейчас вызывает — потому что на пути ее издания, на пути ее распространения, на пути распространения информации о том, что она издана, в самом деле встречается огромное количество очень и очень значительных трудностей, — это неприятие связано с той угрозой и дискомфортом, который испытывает МП в связи с тем, что в очередной раз и достаточно громко прозвучал голос об Истинном Православии. Но это неприятие связано еще и с тем особым общественным резонансом, который эта книга может вызвать именно сейчас.
Мне представляется, что наша страна, наше общество преодолели в значительной степени состояние той либеральной расхлябанности, которая царила у нас в 90-е годы. Начинается поиск новых духовных ориентиров, и здесь появление этой книги, говорящей о том, что существуют не отдельные, маленькие, маргинальные истинно-православные группы в России, которые чего-то там не поделили, которым не понравился епархиальный архиерей и они
куда-то убежали, в какой-то самозванный раскол и т. д., — а существует целостная, достаточно интегрированная, обладающая единым взглядом на Церковь, единой идеологией, не только общецерковной, но и в значительной степени общественной, политической, что существует такое, общемировое, не побоюсь употребить это слово, достаточно глобальное движение Истинно-Православных Христиан, которое представляет собой серьезную, значительную альтернативу т. н. официальному экуменическому православию, — это знание очень сейчас опасно для официальных церквей.
МП всю вторую половину ХХ века играла роль некоторой церковной полиции внутри Росиии, канала для отвода активности верующих. Когда Сталин восстанавливал МП после Второй мировой войны, он это делал прежде всего для того, чтобы некоторый религиозный порыв народа, возникший в ходе этой войны, и который грозил тем, что народ действительно обратится к Православию, как-то канализировать в относительно безопасное официальное русло. Потом, в 60-е годы, той же МП нашлось новое чисто инструментальное применение для задач советского государства — это применение такого отделения спецслужб. Иерархи МП выезжали на Запад, вели там разведывательную деятельность, для советского государства действительно очень полезную: старые разведчики церковные кадры ценят, говорят, что да, вот они работали правильно, много пользы советскому государству в своей области принесли. Другое дело, что церковному человеку нельзя такими занятиями заниматься. Тем более — на благо той власти, которая стремится уничтожить Православие и Церковь не только в России, но и во всем мире. Здесь так или иначе МП была полезна и советскому государству, и нынешнему российскому государству, как интересное и очень ценное дополнение к министерству иностранных дел, как некоторое орудие определенной внешней политики.
И вдруг, по книге Владимира Мосса, оказывается, что возможна и другая внешнецерковная политика в рамках Российского Православия. Что, оказывается, существуют не только те официальные православные церкви, с которыми можно общаться, можно вести какие-то переговоры, можно оказывать какое-то прямое или косвенное внешнеполитическое влияние в пользу российских интересов, но и что-то другое. Может быть, для церковного человека все это сравнительно неважный и сравнительно неинтересный момент, но при этом для такого замечательного учреждения как ОВЦС МП, который играет в МП ключевую роль — фактически МВД, и МИД, и много чего еще, — такая постановка вопроса становится очень и очень опасной. Появляется ощущение и обществом, и государством некоторой альтернативы, причем альтернативы более жесткой, более четко ориентированной на традиционные православные ценности, чем нынешняя, в общем либеральная патриархийная среда. К Истинному Православию все больше и больше появляется общественный интерес.
Я об этом могу судить хотя бы потому, что в последнее время — а я не первый год занимаюсь церковной работой, — все чаще и чаще начинают спрашивать об этих вопросах, в том числе и люди, заинтересованные в общественных политических процессах. Ситуация в обществе назрела для того, чтобы разговор об альтернативе мог вестись всерьез. И конечно, такой достаточно сильный, весомый, интеллектуально значительный (при всех наших несогласиях с теми или иными положениями автора) аргумент, как эта книга, идеи, высказанные в этой книге, и фактология, которая в ней изложена, не может пройти незамеченным, и вызывает естественное сопротивление. Но мы, в общем, к этому были готовы, мы знали, что оно так будет, мы будем стараться его преодолевать, — так, чтобы эта книга дошла до максимального количества людей и была ими прочитана и воспринята.