Текст:Егор Холмогоров:Повесть о маленьком белом цветке…
Повесть о маленьком белом цветке…
Я неоднократно предостерегал своих собеседников от увлечения эмоциональной аргументацией, аргументацией от личного религиозного опыта. Дело в том, что такая аргуменация кажется красивой и убедительной только до второго шага. Пока мы восторженно описываем свои религиозные эмоции, то все в порядке. Однако, стоит нам встретиться с религиозными переживаниеми других, как мы оказываемся не готовы и неспособны принять их как истинные.
Чудеса свершают индийские факиры, язычники греки испытывали возвышенные религиозные переживания в элевсинских мистериях, поклонники Марии Дэви христос искренне считали ее Богом, трудно представить себе что-либо более «возвышающее» чем медитации совместно с ламами линии карма-кагью или присутствие при величественной церемонии Черной Короны. Все это тоже обладает для присутствующих необычайной религиозной убедительностью.
Если Вы склонны принимать аргументацию от «личного религиозного опыта», то почему Вы не римо-католик? Переживания их как нельзя более возвышенны и восторженны, эмоции сильны и убедительны, существует огромная мистическая литература римо-католиков, посвященная этим переживаниям. В отличие от суховатой трезвости Православия, трезвости за которой чувствуются не цветущие долины Испании, и не роскошь итальянской природы, а суровость египетской пустыни или малоазийских гор, там вы найдете целую симфонию самых изысканнейших, утонченнейших и убедительнейших свидетельств в благодатности католичества, в особой святости Сердца Иисусова (которое православные почему-то не почитают), в ни с чем не сравнимом положении римского папы.
Современное, обмирщенное католичество фактически утратило тот благодатный заряд, которым еще недавно веяло от церемонии целования папской туфли, а потом дошло и о того, что была продана «на нужды бедных» папская тиара, так игравшая своим золотом и драгоценностями на солнце, зримо свидетельствуя, о торжестве Небесного над земным, о реальном пришествии в нашу юдоль скорби Царства Бога, мистически-реально выражаемого в римском понтифике…
Или съездите в Лурд, Честонхов и в Фатиму, туда где совершились величественные и грозные явления Девы Марии. Сотни тысяч паломников стекаются туда ежегодно, десятки исцелений творятся ежедневно в Лурде. Вот где с необычайной, убедительнейшей до подавления всякой противной мысли силой, свидетельствует о себе благодать! Как Вы сможете противиться свидетельству сотен людей, своими глазами видевших явление девы Марии в Фатиме?! Что Вы им скажете? Как будете возражать? Как оправдаетесь перед ними — почему Вы не католик…
И в самом еле — почему? Почему вы противитесь столь явно засвидетельствовавшей о себе Благодати? Неужели только потому, что родились в России? Но разве Благодать имеет границы? Разве для русских она значит что-то иное, чем для итальянцев? Разве не Един Бог, не Един Христос, имеющий своим викарием Римского Понтифика? Поверьте, друг мой, и в Вашей России Вы недалеки от истинного спасения — подчинитесь папе, вознесите его святое имя, и Вы вечно и непреходяще будете жить в огненном столпе благодатных даров, Вас не на секунду не оставит особое чувство близости с Богом, а если и оставит, то великие духовные учителя разработали множество способов восстановить это прерванное богообщение. Станьте католиком, станьте послушным воином папы, смиренно подчинитесь свидетельству благодати и спасения Вам обеспечено.
Дело потом останется за малым, принести свет Католичества тем, кто еще живет во тьме своего схизматического неведения, кто еще не взыскал подлинной благодати. Человек, благодатью убежденный, должен совершать труд свой невзирая ни на какие трудности, как говорил отец Мате Магуш, верный слуга Папы из Хорватии: «До сиих пор мы работали в пользу католической веры молитвенником и крестом, а теперь пришло время действовать ружьем и револьвером». И он честно трудился на ниве Христовой, как трудился на ней и последователь друга пташек и цветов и просветителя сарацинов — св. Франциска, отец Диониз Юричев: Я уже очистил в некоторых областях все, начиная от цыпленка до старца, а если будет нужно, то сделаю и здесь , так как теперь не грех убить и семилетнего ребенка…".
Католическая вера, засвидетельствованная таким множеством чудес, сонмом мистиков и боговидцев, от Франциска и Екатерины Сиенской, до Хуана де ла Крус и Терезы Авильской, разве потерпит ущерб от стонов и упреков маловеров, вроде какого-то политикана Грисогоно, писавшего славному архиепископу Загребскому Алоизию Степиянцу:
«Убивают всех: стариков, женщин и детей с применением варварских пыток. Этих невинных сербов сажают на кол, на их голой груди разжигают огонь, их заживо жарят, живыми сжигают в домах и храмах; облив их кипятком снимают с них кожу и посыпают их раны солью, отрезают у них уши, нос и язык; у священников вырывают бороду и усы, отрезав половые органы, суют их жертвам в рот; привязав к грузовикам их тащат по земле, пригвождают головой к полу; их сбрасывают живыми в колодцы и с крутых обрывов, вслед за ними бросаются гранаты; разбивают их головы об стену, ломают спины о камни и пни, применяют и разные другие ужасные пытки, которые нормальному человеку трудно и вообразить… Многие духовные лица, священники, монахи и организованная католическая молодежь принимали участие в этих преступных делах… Один католический священник лично убил православного священника. Они не могли бы пойти на это без разрешения возглавляющих их епископов, в противном случае они были бы лишены своего сана и подлежали бы суду. Поскольку ничего подобного не произошло, это означает, что они действовали с ведома и согласия своих епископов…»
Вам страшно? Вам это кажется невероятным? Но какой грех не возьмешь на душу, чтобы и сербы узнали о Маленькой Терезе Лизье — драгоценнейшем ребенке Божием, еще при жизни совершившей 4000 чудес и после своего воссоединения с младенцем Христом затопившей мир потоками своей любви. Разве можно было скрыть от сербов её чудесную «Повесть о маленьком белом цветке», полную такой неземной привлекательности и простоты, такого искреннего и живого свидетельства о благодати?
Разве не погрешили бы мы, если бы утаили от мира ее великое откровение, что Христос — Младенец — играющий с людьми как со своими игрушками… Каждый из нас должен предложить себя Младенцу Христу как игрушку, он может ее кидать (как мячик), может подстегивать ее (как волчок, чтобы быстрее крутился), может сбивать ее (как меткий игрок в кегли), может капризно рвать, ломать, откручивать руки, но ведь, в конечном счете, он все равно прижмет ее к сердцу. Так и мы поступили с сербами, будучи орудиями младенца Христа — все наши труды ведь были к одной цели, чтобы привести ко Христу заблудших схизматиков, чтобы младенец Иисус прижал их к сердцу и дал им почувствовать свою благодать.
Такова наша повесть о маленьком белом цветке. Друг мой, ах, почему Вы не римо-католик?