Текст:Егор Холмогоров:Фабрика будущего

ФАБРИКА БУДУЩЕГО

"Исторические заслуги судятся не по тому, чего не дали исторические деятели сравнительно с современными требованиями, а по тому, что они дали нового сравнительно со своими предшественниками", — говорил Владимир Ульянов (Ленин), не худший из марксистов. Поэтому спорить о Марксе в стилистике обсуждения его пьяных дебошей и постельных сцен, или же со списком репрессированных в руках — неубедительно и неинтересно. Сам Маркс таких спорщиков обозвал бы нехорошими унизительными словами (чего-чего, а это он умел) и потерял бы к ним всякий интерес.

Интересней другое — что же именно дал современникам и потомкам Маркс, чего бы они не знали от его предшественников. Это, конечно же, не мечты о социализме и коммунизме, которых у одного "из источников и составных частей марксизма" — утопического социализма — было хоть отбавляй, причем самых смелых и фантастичных. Это и не «блестящий анализ капитализма». И здесь у Маркса были вполне внятные предшественники вроде Адама Смита и блестящие преемники, такие как Макс Вебер и Вернер Зомбарт. Подлинное завоевание марксизма состояло в новом смелом взгляде на историю и на место человека в ней. Смысловое ядро марксизма, как признает и большинство марксистов, заключено в знаменитом 11-м «тезисе о Фейербахе»: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его!». Из объекта исторического процесса, осуществляемого по Божию промыслу, по законам духа и диалектики, по воле случая, человек превращается в субъект действия, изменяющий мир. Чего Маркс никогда не принял бы, так это интерпретации его учения, как учения об исторической неизбежности. В центре марксизма — перенос акцента с объяснения и понимания действительности на ее изменение.

Классовая борьба, о которой Маркс так много говорил, — это попытка выразить простую мысль — в истории борются не понятия, идеи и принципы, а конкретные общественные силы, социальные группы. У Маркса история производится, будущее люди изготавливают, как на фабрике. Человеческое бытие — не результат рока, стечения непреодолимых обстоятельств, а продукт "производственных процессов". Люди сами сделали то, в чем и вокруг чего они живут. Если мы хотим понять, как это устроено, почему мы так думаем, говорим, поступаем, мыслим, то надо задуматься над тем, как и зачем мы сами это сделали. И если мы хотим что-то изменить, то надо взяться за работу и сделать — вместо беспомощных рассуждений о несовершенстве бытия. Прошлое и настоящее — это продукт того, что сделано человеком, будущее — это продукт того, что им может быть сделано — в этой установке основная философская новизна марксизма.

Отсюда и интерес Маркса к "Капиталу" и вообще к экономическим темам — его интересует состояние "производственной базы" для истории (как в части "базиса" — то есть станков, так и в части "надстройки", то есть организации процесса). Ведь для человека XIX века было совершенно очевидно, что историю производят на фабрике. Так же, как для человека XII века было ясно, что история делается при дворе Папы или в монастырских скрипториях, а человеку XXI века трудно объяснить, что не все решают ТВ и пиар. В этом Маркс оставался сыном своего времени и немецкой культуры, как раз под его влиянием открывшей наряду с "бюргером" величие и красоту "рабочего". Не случайно Энгельс, блестяще применив мысль Маркса, создал концепцию происхождения человека под влиянием трудовой деятельности, так контрастировавшую с зоологическим хищническим эволюционизмом Дарвина.

Марксизм глубоко человечен и чрезвычайно оптимистичен. Отсюда и его скрещение с социалистическим утопизмом предшественников. Маркс не мог не понимать, что история всегда делается за чей-то счет. Для того чтобы произвести чего-то чуть больше, необходимо, чтобы за это кто-то заплатил, то есть кого-то надо эксплуатировать. Человек, за чей счет производится историческое, является орудием производства, станком, который подлежит эксплуатации и который, разумеется, не может принадлежать самому себе. Только у пролетариата, представляющего собой производственную функцию, появляется за счет машинизации производства возможность перевернуть ситуацию и заняться производством самого себя (фактически новым созданием человека, переходом на новую ступень), в чем и будет состоять коммунизм. Человек будет производить свою историю для себя, а не для другого, "отчуждение" будет наконец снято.

Марксистский оптимизм, надежда на коммунистическое "самопроизводство" — это единственная форма исторического оптимизма для человека, не верящего в Бога и в то, что человек сотворен Им. Либо коммунизм — либо вечное видоизменение рабского труда в процессе производства истории. Про эксплуатацию и про классовую борьбу Маркс ведь все сказал правильно. Другое дело, что верить в Бога и Творца, в то, что Он создал Адама и уже затем научил его трудиться, — и полезно, и правильно. По крайней мере, лучшие люди многих эпох в этом многократно убеждались. Но факт остается фактом. Выбора между марксизмом и капитализмом у человечества нет. Есть лишь выбор между верой в Бога и марксовой верой в человека. Вера в "капитализм" была и остается формой ужасного самообмана. Обмана раба господином и господина — рабом.