Инициативные словено-русы

Инициативные словено-русы – выходцы из праславянских общин, участвовавшие в полиэтничных походах северян на юг примерно со времен мезолита. Наиболее известны походы примерно с 7 – 6 вв. до н.э., когда утверждался образ библейского князя Роша (Роса), грозного северного властителя.

События времен царя Мадия

Событиям около 600 г. до н.э., времен приазовского царя Мадия (он покорил земли от Каспия почти до Египта и Индии), посвящены пророчества Исайи, Иеремии, Иезекииля. По пророчествам Исайи, бог специально направляет на греховодных южан северные народы, от самого края мира. «И поднимет знамя народам дальним, И даст знак живущему на краю земли, И вот, он легко и скоро придет. Не будет у него ни усталого, ни изнемогающего; Ни один не задремлет и незаснет, И не снимется пояс с чресл его, И не разорвется ремень у обуви его. Стрелы его заострены, и все луки его натянуты; Копыта коней его подобны кремню, И колеса его как вихрь» (Исайя. 5. 26 – 28). Подобное о народах владений Атл-анта (держащего край земли) сообщал эпос ряда античных этносов, начиная с египтян и индийцев. Северяне умели строить огромные осадные валы у городов, владели разнообразными техническими приемами осады. Без ратного мастерства не могли бы достигать успеха на юге 4 – 5 тысяч лет назад многие индоевропейцы, включая молодых скифских царей Плина и Сколопита около 2054 г. до н.э. Легкими колесницами, мощными луками отличались при захвате Египта около 1700 г. до н.э. и гигсосы во главе с царем Кианом (он мог вполне превратиться в библейского Каина или стать одним из начал летописного Кия). Иеремия тоже сетовал и предрекал: «Вот, идет народ от страны северной, И народ великий поднимается от краев земли; Держат в руках лук и копье; Они жестоки и немилосердны, Голос их шумит, как море, И несутся на конях, выстроены, как один человек…» (Иер. 6. 22 – 23). Память о гигсосах у иудеев связывают со временами Моисея, у которого во Второзаконии около 33 (или 37) веков назад сказано: «Пошлет на тебя Господь народ издалека, от края земли; Как орел налетит народ, которого языка ты не разумеешь, Народ наглый, который не уважит старца и не пощадит юноши. И будет он есть плод скота твоего и плод земли твоей, Доколе не разорит тебя…» (Второзаконие. 28. 49 – 51). Выясняется, что северяне уже во времена Моисея могли разрушать по всей земле высокие и крепкие стены. Они вытесняли своих противников из всех жилищ. Не оставляли им хлеба и вина, телят и ягнят. Доводили гонимых до каннибализма, поедания собственных детей (28. 53). Иезекииль, оказавшийся в результате нашествия народа северного от краев земли в Вавилонском плену, подробнее рассказал о составе этого войска, во главе которого был "Гог в земле Магог (Великой, Волхвов-магов), князь Роша, Мешеха и Фувала». Это были объединенные языческие войска, включавшие персов, эфиопов и ливийцев (союзников покорившего их приазовского царя Мадия). В полчищах Гога особо выделяли и «Гомера (киммерийца) со всеми отрядами его, дом Фогармы (армян Урарту), от пределов севера, со всеми отрядами его, многие народы…» (Иезек. 38. 3 – 6). Большое полчище коней и всадников было в полном вооружении – в бронях и со щитами, у всех имелись мечи (а в начале похода доминировали луки и стрелы, не указывались доспехи). 28 лет дружины Мадия собирали дань с народов от Каспия до Египта и Индии. И на службе у вавилонских царей были оснащены на самом высоком для того времени уровне. Денег на брони, щиты и мечи уже хватало. Вместе с тем Иезекииль помнил, что образ северян со времен Моисея больше связан с луками и стрелами (по мифам, скиф Тевтар даже обучил стрелять из лука самого Геракла, спасшего от орла прикованного к скифской скале Прометея). И якобы Господь разрешил Иезекиилю обратиться к Гогу. «Ты же, сын человеческий, нареки пророчество на Гога и скажи: так говорит Господь Бог: вот Я – на тебя, Гог, князь Роша, Мешеха и Фувала ! И поверну тебя и поведу тебя, и выведу тебя от краев северных И приведу тебя на горы Израилевы. И выбью лук твой из левой руки твоей И выброшу стрелы твои из правой руки твоей. Падешь ты на горах Израилевых, Ту и все полки твои, и народы, которые с тобою; Отдам тебя на съедение Всякого рода хищным птицам и зверям полевым» (Иезек.39. 1 – 4). Эта идеологическая угроза северянам не смехотворна, она до сих пор питает часть ортодоксального сионизма и другие подобные секты, имеющие существенные финансовые ресурсы для отдания потомков «Гога,князя Роша» на съедение «всякого рода хищным птицам и зверям полевым». Библейские трактовки северян давно отражены множеством публикаций, большинством не переведенных на русский язык. Около 19 веков назад Иосиф Флавий еще раз подчеркнул, что образ Гога в земле Магог, князя Роша, связан именно с землями Скифии. Эта версия затем неоднократно иудейскими и неиудейскими авторами повторялась. И просвещенные византийцы по мере христианизации Скифии стали называть северную державу Росия. Правда, надо напомнить, что урартские цари 28 – 26 веков назад носили имена Руса (светлые, красноватые) – от Русы 1 до Русы 1У. А у римлян «рус» – деревня, «рустиг» – сельский, крепкий; Русина и Сея – полевые богини (и след этого сохраняется в ряде латинских языков). Наши супер-ученые (в законе) упорно ведут Русь от скандинавского «д-ро(п)-с» – гребцы «д-ро(мо)-сов» (судов из «дров», деревьев, бревен; это «моно-ксилы»-однодеревки у византийцев). «Русь» якобы из нерусского получилась так, что «д» в скандинавском почти не произносится, а «п» звучит очень глухо. По такой «изысканной» схеме в десятках средневековых языков в округе Руси можно найти еще более близкие созвучия. Например, тюркские – орси, орус, урус, орыс, урос и т.д. – и все они до сих пор означают раннесредневековых словено-русов у Ра (Расы, Рангхи, Роси : античные названия Волги; для ряда народов она до сих пор Ра-Рау). Тюркская версия происхождения этнонима «русские: русы» много ближе к истине. Это утверждаю как исследователь, более трети века изучавший с разных сторон русский этногенез.

Именьковцы как союз славян, тюрков и финно-угров

Около 400 г. н.э. на берегах Волги у низовий Оки и Камы стали активно расселяться славяне, давшие ныне знаменитую именьковскую культуру. Они имели немало общего со славянами Волыни и Поднестровья, да и региона черняховской культуры у низовий Днепра. Их передвижение к Волге нередко объясняют нашествием гуннов (Седов В.В.Славяне в раннем средневековье. – М.:Институт археологии РАН, 1995. – С.193 – 197), хотя и местные оседлые скифо-сарматы (индоевропейцы) вполне могли трансформироваться в словено-русов (это утверждали многие средневековые авторы). Уже выявлено несколько сотен именьковских поселений и захоронений. Но в начале УШ века многие из поселений прекращают функционировать. Вероятно, это связано с походом сюда 150-тысячного войска арабов во главе с будущим халифом Мерваном в 737 г. Мерван громил у славянской реки основные силы Хазарии, хакан (каган) которой тогда еще любил свинину и был непрочь выпить. Мерван вывел на Кавказ 20 тысяч семей славян, которые большинством якобы погибли (хотя выходцы из этих семей пополнили боевые силы арабов, затем участвовали в знаменитом движении Фомы Славянина; из их среды мог происходить и Иоанн Дамаскин). А неверные хазары вместо ислама с 740 г. стали принимать иудаизм, почти три века все хазарские правители имели иудейские имена. Память о доминировании славян у Волги арабы сохраняли долго. Хан Волжской Болгарии Алмуш (Алмаз) просил к 921 г. багдадского халифа прислать миссию для обращения населения в ислам. В составе миссии был талантливый писатель Ибн-Фадлан, оставивший немало свидетельств о нравах славян и русов в ту пору. И всю Болгарию Поволжья арабы упорно называли страной Сакалиба (Славян). Алмуш тоже считался царем «сакалиба». Ему подчинялись «сиваны» князя Вирига, эскелы (осколы) со своим царем и барандж-ары. И все они считались «сакалибами» (Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921 – 922 гг. Харьков, 1965. – С.121 – 148). Понятно, что «сакалибы» как славяне не устраивают ряд ученых. Они выводят этноним из арабского «саклаб» (светлокожий, беловолосый), а всех «светлых и белых» связывают только со светлокожимы тюрками, финно-уграми и т.д. Только бы не со словено-русами, как доказывается в работах М.З.Закиева и других близких авторов. Но при всех информационных атаках словено-русы у Ра были, есть и «будут есть». Даже в облике тюрко-славян (от славянских жен нет силы похотливым южанам отказываться) и т.д.

Византийцы о раннесредневековых славянах

Византийцы сталкивались с пограничными славянами У – У1 вв. нашей эры у низовий Дуная, когда вся пограничная система расселения славян должна была обеспечивать им выживание в условиях частых нашествий врагов. У низовий Эльбы (Лабы) и Одера (Одра), у Вислы, верховий Днепра и в иных местах образ жизни славян (если судить по археологическим данным) заметно отличался от нижнедунайского. Прокопий Кессарийский, соратник императора Юстиниана П, имел такие сведения о приграничных славянах середины У1 века нашей эры: «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком (а как же король антов Бож около 378 г. или царь славян Добрент в 576 г.?!), но издревле живут в демократии (народоправстве; но полисами-демократиями были задолго до нашей эры и города Северного Причерноморья), и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим. И во всем остальном у обоих этих варварских племен (народов) вся жизнь и законы одинаковы (археологи прослеживают одинаковость жизни пращуров славян на глубину до 5 – 6 тыс. лет назад хотя бы от Днепра до Эльбы и почти от Балтики до Дуная). Они считают, что один только бог, творец молний (Перун, Тархунт - сын Зевса; у Геродота), является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды ( хотя бы для обрядов быков надо было вырастить, а выращивали их в Скифии несколько тысячелетий). Судьбы они не знают и вообще не признают, что она по отношению к людям имеет какую-либо силу. И когда им вот-вот грозит смерть, охваченным ли болезнью, или на войне попавшим в опасное положение, то они дают обещание – если спасутся, тотчас же принести богу жертву за свою душу; избегнув смерти, они приносят в жертву и то, что обещали, и думают, что спасение ими куплено ценой этой жертвы». На любые жертвы по сути шли пращуры славян, чтобы тысячи лет защищать родные земли. Просить же спасение у бога (вне зависимости от его имени) характерно людям со времен каменного века. «Они почитают реки (Эридан, Рудон – Двину; Ра – Волгу и т.п.), нимф (от нимфы Борисфениды – дочери Борисфена-Днепра – у Зевса и родился, по данным Геродота, якобы около 35 веков назад Таргитай-Тархунт), и всякие другие божества, приносят жертвы всем им и при помощи этих жертв производят гадания (у скифов около 25 веков назад были распространены гадания по связкам прутьев и внутренностям животных). Живут они в жалких хижинах (полуземлянках), на большом расстоянии друг от друга, и все они часто меняют места жительства (это явно приграничный образ жизни: П.З.). Вступая в битву, большинство из них идет на врагов со щитами и дротиками в руках (большие щиты у пехоты венедов-славян отмечал Тацит около 19 веков назад на землях от Балтики до Дуная). Панцирей же они никогда не надевают (защитные доспехи отмечаются у воинов Скифии задолго до нашей эры), иные не носят рубашек (хитонов), ни плащей (накидок), а только одни штаны, подтянутые широким поясом на бедрах, и в таком виде идут на сражение с врагами. У тех и у других один и тот же язык, достаточно варварский (вульгаризмы-волгаризмы из этого языка попадали в римский и византийско-греческий). И по внешнему виду они не отличаются друг от друга. Они очень высокого роста и огромной силы (это говорилось и об античных скифах, наследниках Геракла – Георгия Победоносца: П.З.). Цвет кожии волос у них очень белый или золотистый (русый, рыжеватый) и совсем не черный, но все они темно-красные. Образ жизни у них, как у массогетов (во главе с царицей Тамирис разгромили у Каспия в 529 г. до н.э. полчища Кира), грубый, без всяких удобств, вечно они покрыты грязью ( грязь среди знати венедов отмечал Тацит), но по существу они не плохие и совсем не злобные, но во всей чистоте сохраняют гуннские нравы ( союз гуннов и антов существовал со времен Божа, славяне Онегесий и другие входили в элиту царя Скифии и Германии гунна Аттилы; подобный образ жизни своего народа отмечали задолго до нашей эры Анахарсис и другие скифские мыслители). И некогда даже имя и славян и антов было одно и тоже (чуть ранее аланский историк Иордан указал это имя – венеды=виниты). В древности оба эти племени назывались «спорами» (рассеянными), думаю, потому, что они жили, занимая страну «спораден», «рассеянно», отдельными поселками. Поэтому-то им и земли надо было занимать много. Они живут, занимая большую часть берега Истра, по ту сторону реки» (Прокопий из Кесарии. Война с готами /Пер. С.П.Кондратьева. – М.,1950. – С.297 – 298). Действительно, чтобы контролировать «великую и обильную землю» (по словам русских летописей), словено-русы с древних времен должны были рассеять свои поселения по огромной территории от Черного моря и Каспия до Балтики и Белого моря (а скифы – от Дуная до Алтая: П.З.). Иногда их селения оказывались в соседстве с другими народами, поэтому археологически четко выявлять их и бывает трудно. Жители другого берега Дуная во времена Кира именовались гетами, а в начале средних веков гетами иногда называли и славян. Когда царь славян Добрент со своими полководцами громил Византию, будущий император Маврикий (или его соратник) сочинил около 580 г. пособие, как воевать со славянами. И там он сообщил немало любопытного. «Племена славян и антов сходны по своему образу жизни, по своим нравам, по своей любви к свободе; их никоим образом нельзя склонить к рабству или подчинению в своей стране ( в чужой они были готовы на сербис-сервис – услужение). Они многочисленны, выносливы, легко переносят жар, холод, дождь, наготу, недостаток в пище ( скиф Анахарсис и античные авторы говорили это именно о скифах). К прибывающим к ним иноземцам они относятся ласково и, оказывая им знаки своего расположения, (при своих переходах) из одного места в другое, охраняют их в случае надобности. И если бы оказалось, что по нерадению того, кто принимал у себя иноземца, последний потерпел какой-либо ущерб, принимавший его ранее начинает войну (мщение), считая долгом чести отомстить обидчику за иноземца. Находящихся у них в плену они не держат в рабстве, как прочие народы – в течение бесконечного времени, но , ограничивая срок рабства, предлагают пленным на выбор – желают ли они за известный выкуп возвратиться восвоясиили остаться у славян (там где находятся) на положении свободных и друзей ? У них большое количество разнообразного скота и плодов земли, лежащих в кучах, в особенности проса и пшеницы». Археологи выявили ямы-кладовые на землях славян со времен каменного века (там много костей всяких животных, следы рыбных и злаковых запасов). Пшеница (полба) и просо встречаются уже 4 – 5 тыс. лет назад. Связанные пленные в Костенках под Воронежем отмечены на период до 25 тыс. лет назад. И подобных археологических аналогов – бездна. «Скромность их женщин превышает всякую человеческую природу, так что большинство их считают смерть своего мужа своей смертью и добровольно удушают себя, не считая пребывание во вдовстве за жизнь». Священные захоронения женщин наблюдаются на землях будущей Руси (Костенки, Сунгирь под Москвой) около 25 тыс. лет назад. Например, в Сунгири вместе с мальчиком была похоронена и девочка. Кто-то из похороненных явно предназначался другому в супруги. Смерть одного вызвала смерть другого. Вопрос лишь в том, доминировал ли тогда матриархат или патриархат. Опасные приграничные районы диктовали один скрытный образ жизни. «Они селятся в лесах, у неудобопроходимых рек, болот и озер, устраивают в своих жилищах много выходов вследствие случающихся с ними опасностей, что и естественно. Необходимые для них вещи они зарывают в тайниках, ничем лишним открыто не владеют и ведут жизнь бродячую (скитаются)». Такой образ селений – в регионах собственных промыслов – тоже прослеживается на землях России десятки тысячелетий. Своеобразные бараки со многими выходами известны в палеолитических Костенках. Бродячий образ жизни «скифов» (скитальцев) отмечен многими античными авторами. «Сражаться со своими врагами они любят в местах, поросших густым лесом, в теснинах, на обрывах; с выгодой для себя пользуются засадами, внезапными атаками, хитростями – и днем и ночью, изобретая много разнообразных способов. Опытны они также и в переправах через реки, превосходя в этом отношении всех людей… Они и мастера заманивать противника». Именно такое мастерство заманивания проявили жители Скифии в войне против войск Дария 1 около 512 г. до н.э. Славяне умели лежать на дне часами, дыша через трубки камыша. Знающие это враги, долго приглядывались к зарослям, затем вырвали из воды дыхательные трубки или втыкали их в горло скрывающимся под водой. При Маврикии каждый славянин был вооружен двумя небольшими копьями (дротиками). Некоторые имели со времен венедов прочные труднопереносимые щиты. Воины из славян пользовались деревянными луками и ядовитыми стрелами (намоченными особым сильнодействующим ядом). « Сильнодействующим, если раненый не примет до этого противоядия и не использует другие вспомогательные средства, известные опытным врачам, или тотчас не обрежет кругом место ранения, чтобы яд не распространился по телу». Добычу славяне нередко демонстративно оставля, а когда враги бросаются на добычу, они возвращаются и наносят неприятелю вред. Эта тактика применялась скифами и в войне с Дарием 1. «Не имея над собой главы и враждуя друг с другом, они не признают военного строя, не способны сражаться в правильной битве, показываться на открытых и ровных местах (античные скифы славились как самые умелые воины: П.З.). Если и случиться, что они отважились идти в бой, то они с криками слегка продвигаются вперед все вместе. И если противники не выдержат их крика и дрогнут, то они сильно наступают; в противном случае обращаются в бегство, не спеша померится силами с неприятелем в рукопашной схватке». Византийцы выходили в тылы славян, цари и князья которых уже обосновывались на землях самой Византии. Общины в тылу нередко враждовали друг с другом, так как никакой род не хотел допустить власть над собой соседнего рода. Якобы, по русским летописям, борьба родов славян и стала причиной приглашения варягов на правление Русью. Но именно тыловыми селениями словено-русов, так как основная масса воинов уже селилась в империи. «В общем они коварны и не держат своего слова относительно договоров (выходит, почти полторы тысячи лет назад империя со славянами договоры все же уже заключала); их легче подчинить страхом, чем подарками (правда, Рим откупался от скифских царей подарками в тысячи фунтов-гривен золота). Так как между ними нет единомыслия, то они не собираются вместе, а если и соберутся (вече: примеры по средневековому Новгороду), то решенное ими тотчас же нарушают другие, так как они все враждебны друг другу и при этом никто не хочет уступить другому (подобное можно обнаружить в любом народе: П.З.). В сражениях наибольшую опасность для них представляет метание в них стрел и копий, внезапные нападения из засады и набеги отрядами из разных мест, сражения с легковооруженной пехотой в открытых и ровных местностях». Далее стратегическое пособие конца У1 века подробно описывало, как накапливать большие ресурсы и умело использовать их в войнах со славянами. Требовалось приготовить много метательного оружия. Оснастить всем необходимым конницу и пехоту. Построить плавучие (понтонные) мосты, чем увлекался Кир в войне 529 г. до н.э. со скифскими войсками царицы Тамирис. Изготовить надувные мешки из бычьих и козьих шкур, что характерно уже воинам Александра Македонского, форсировавшим реки на южных рубежах Скифии. И еще одна деталь византийской стратегии: «Нападать на славян следует главным образом в зимнее время; тогда деревья стоят обнаженными и за ними нельзя скрываться как летом. На снегу тогда остаются заметными следы убегающих; запасов у них мало, сами они, можно сказать, обнаженные, да и реки вследствие сковывающего их льда легко проходимы (здесь отражен предшествующий многовековой опыт алчных южан на далекие северные земли: П.З.)». Важную роль в борьбе со славянами играли слухи. Ради победы византийцам все требовалось делать «для распространения слуха, что нападение готовится и в другом месте. Благодаря такому слуху и осторожности вождей (славян), каждый из них будет ждать, что ему придется сражаться за свое, поэтому у них не будет возможности соединиться и нанести мощный удар». Византийцы строили на славянских землях укрепленные лагеря. Грабили славянские поселения подвижные отряды-сотни – их прямо и называли «бандами». Одна банда большие селения грабила, другая ее прикрывала. 3 – 4 отряда (банд) достигали до 1000 человек опытных «хороших воинов». Такие «тысячи» затем окружали и великих князей Руси, нередко входили и в гвардию Византии. Империя спешила поживиться на землях славян. « Если же они, как иногда бывает, занимают очень крепную позицию (имеют город-крепость) и, охраняя свой тыл, не дают возможности вступить в рукопашный бой, равно – окружить себя, ударить с фланга, зайти к ним в тыл, то нужно поставить засаду, а остальным на глазах славян должны притворно отступать. (Славяне тогда якобы покинут укрепление и проиграют: П.З.)». Еще один способ: «Если среди них много предводителей и нет между ними согласия, неглупо некоторых из них привлечь на свою сторону речами или подарками, особенно тех, которые находятся поблизости от наших границ (так поступал со скифами, напомним, и античный Рим), а нападать на других – чтобы не все прониклись к нам враждой или не стали бы под власть одного вождя». Римская политика «разделяй и властвуй!» веками оставалась привлекательной и для Византии по отношению к державе князя Роша. «Нужно за пленными, которые возвращаются к нам или хотят перебежать к нам (обещают показать дорогу или сообщить что-либо важное, как во времена Константина Великого: П.З.), устанавливать особенно тщательное наблюдение, чтобы не обмануться. Если они оказывают нам помощь, надо их наградить, если вредят, - наказать. (Правда), есть и римляне, которые по обстоятельствам забывают о своих и свое расположение дарят больше врагам». Здесь признание традиций «двойной агентуры». Двойные агенты-разведчики известны со времен войн Ассирии с Урарту и северной державой, известной позже как Скифия. Во времена Александра Македонского таким агентом мог быть Берда, бывавший в Скифии и частью защищавший интересы скифов. «Найденное во вражеской стране продовольствие не следует уничтожать на месте и (оставлять) бесполезно, но надо стараться перевезти его в свою страну на вьючных ли животных, или на кораблях. Так как их реки вливаются в Дунай ( особенно Сава, Драва и Тиса, тяготеют к Дунаю Серет и Прут), то перевозка на судах очень удобна». Сделав массу наставлений, автор пособия по войне со славянами заключал: «Все это я написал, по возможности, из своего опыта и из указаний древних (Гомер и Геродот тоже считались древними), приняв все во внимание… Другие наставления (не указанные в книге и существующие у иных авторов) можно вывести из оптыта или природных условий… Человеческая природа хитра и непостижима. Много неожиданных планов она может придумать и совершить" (ВДИ. 1941. № 1. С.253 – 257). Прокопий и Маврикий Стратег писали о славянах почти полторы тысячи лет назад, но связывали со славянами обычаи и черты, какие были в «указаниях древних» авторов (Тацита о венедах, Геродота о скифах – времен Кира и Дария Великих). До сих пор, нередко, это описание распространяется на всех (не только придунайских) славян, но лишь на их образ жизни У1 века нашей эры. Славяне и их пращуры раньше не селились в лесах у рек, не славили Перуна (бога молний), не имели скота и не сеяли пшеницу и просо ?!

Властители раннесредневековых славян

Не все ладно и с вождями славян. У Прокопия они «не управляются одним человеком», у Маврикия не имеют «над собой главы и враждуют друг с другом» (нет у них и единомыслия). А славные Добрент, Ардагаст, Пирогаст, Мусокий и другие цари и князья славян конца У1 века – если следовать массе других свидетельств – существенно досаждают на деле империи у Дуная. Кому верить ?! Вероятно, византийские (затем и арабские) авторы делали именно ставку на провоцирование розни в элите словено-русов. И эта рознь позже привела к феодальной раздробленности. А в очень недавнее время – к развалу СССР. Вся чистота «гуннских нравов» славян ( и грубость их образа жизни «как массагетов»), русость волос и величина роста и силы неизбежно ставят вопросы о глубине истоков. «Очень высокого роста и огромной силы», что отметил у славян Прокопий, были титаны индоевропейского эпоса, допотопные исполины библии и другие герои времен мифического Прометея – похищения огня у богов. А огонь уже устойчиво поддерживался около 25 тыс. лет назад в очагах бараков-полуземлянок в Костенках под Воронежем. И бродили по будущей Руси народы и общины десятки тысячелетий. И селились «рассеянно».И выживали в любых трудных условиях. При короле Скифии и Германии Яромире (Германарихе) вонеды около 370 г. подчинились державе росо-монов ( русских мужей) – так называлась знать Яромира. От Венедского залива (Восточной Балтики) часть венедов продвинулась вдоль Эридана (Рудона, Двины) к Приильменью. На это указывает распространение культуры «длинных курганов». В этих местах на время оказываются и некоторые общины алан, которые под давлением гуннов ушли с Дона и Волги. На Ра (Волге) тоже отмечено появление славян в У – УШ вв. (многие славянские семьи увел отсюда на Кавказ около 737 г. полководец арабов Мерван). Венеды-виниты поддерживали гетов-готов (среди которых набрали силу германские переселенцы, о чем свидетельствует черняховская культура почти от Дона к низовьям Дуная). Анты короля-царя Божа (Бужа, Боза и т.п.), имевшего интересы на Кавказе (там недалеко от Пятигорска во времена гуннов ему поставили с надписью славяно-греческими буквами памятник: ныне в Москве, в запасниках Исторического музея), поддерживали гуннов.

Гражданская война около 378 г. в Скифии

Когда основные силы Скифии громили в 378 г. отборную армию Римской империи у Адрианополя (ныне у южных границ Болгарии), на землях Скифии развернулась гражданская война. За гибель или поражение Яромира мстил гот-винит Винитарий. Первоначально он проиграл антам, но затем около 380 г. (369 и т.п.) «распял короля их Божа с сыновьями его и с 70-ю старейшинами (боярами, князьями) для устрашения, чтобы трупы распятых удвоили страх покоренных». Винитарий «с такой свободой повелевал» около года. Его предал другой гот Гезидунд, сын «великого Гуннимунда», союзника царя гуннов Баламбера (Велемира, Валамера и т.п.). Если судить по именам, то Гунни-мунд сам происходил из гуннов, а Винит-арий был из венедской знати (ариев). Гуннимунду подчинялась большая часть готов, а общую армаду возглавлял лично Баламбер, превращавший Скифию-Готию в Скифию-Гуннию. Здесь-то и должны были утверждаться «гуннские нравы». «Долго они бились; в первом и во втором сражениях победил Винитарий. Едва ли кто в силах вспомнить побоище, подобное тому, которое устроил Винитарий в войске гуннов!. Но в третьем сражении, когда оба полководца приблизились один к другому, Баламбер, подкравшись к реке Эрак (Эридану-Двине, Борисфену-Днепру или другой ), пустил стрелу и ранив Винитария в голову, убил его; затем он взял себе в жены племянницу его Вадамерку и с тех пор властвовал в мире над всем покоренным племенем готов. Но, однако, так, что готским племенем всегда управлял его собственный царек, хотя и соответственно решению гуннов» (Иордан. О происхождении и деяниях гетов. – М.,1960. – С.115). Загадок здесь множество. Происходивший из приазовских (позже, частью придунайских) аланов историк Иордан в У1 веке делал выдержки из многотомной истории гетов-готов, которая до нас не дошла. Ремарками типа «готским племенем всегда управлял его собственный царек» (но по воле гуннов) он несколько унижал германцев-готов, которые затем боготворили гуннов даже в своем эпосе (особенно внука Баламбера, Аттилу-Этцеля; для немцев «гунн» означало «великан»). В низовья Днепра пустить смертельную стрелу с берега на берег непросто. А вот в верховьях Днепра, где недалеко и истоки Двины (Эридана, Рудона), это сделать попроще (тем более стрелой с ядом). Здесь можно взять в жены и Вадамерку – родом из «води-мери» (кнжение «меренс» вошло в державу Яромира, послы меря участвовали затем и в посольстве Руси к Рюрику). Вада-мерка напоминает и о Вадиме – новгородском князе, который в рыцарском поединке хотел помешать Рюрику взять власть на Руси (это чем-то напоминало поединок Баламбера и Винитария). Происходил Винитарий из среды винитов-венедов или не происходил, но указания на сражения объединенных сил гуннов-готов с каким-то отщепенцем-готом на дальних землях Скифии, по свидетельству Иордана, почти полторы тысячи лет назад имеются. Эти намеки почти эпического характера (три сражения, женитьба на родственнице побежденного, символические имена) затем разовьет скандинавский эпос. Саги подробно расскажут о войнах князей Руси (Русциланда) и Хольмгарда (Новгорода; например, Владимира-эпического) с гунном Аттилой и готом Теодорихом. Так что Владимир явно заместил Винитария, а Аттила – Баламбера. При всех спорах и всевозможных трактовках, война примерно 378 – 382 гг. на землях будущей Руси между Винитарием и войсками союза Баламбера-Гуннимунда – признаваемая многими специалистами по истории готов и всему позднеантичному прошлому реальность. Винитарий мог уничтожить Божа на Кавказе, затем привлечь сюда и основные силы своих противников. Но позже под напором превосходства этих сил спешно уходил на север. Вероятны и другие трактовки, но это не устраняет сути свидетельства Иордана. По существу, тогда на землях будущей средневековой Руси шли сражения за право определять развитие всего раннесредневекового мира. Права определять это развитие на У век закрепили за собой гунны, влиявшие на готов и смирявшие строптивость аланов (те спешно покинули округу Валдайский гор, ушли на Запад Европы и в Африку). Но одновременно обрели и «всю чистоту гуннских хравов», чтобы ее и в У1 веке хранить, славяне и анты (бывшие восточные венеды-виниды). Финно-угры запомнили связь словено-русов с венедами. До сих пор у финнов Россия – Венемаа, а русские – венелайнен. Для литовцев-латышей русские – «кривейя» (как и Россия). Дело в том, что по Эраку-Двине двигались на восток кривичи – их нередко и связывают с культурой длинных курганов 1У – У1 веков. Позже эту культуру сменит культура сопок славян Приильменья, наследников прибалтийских венедов (это доказывают многие археологи и языковеды).

Полиэтничность скифов многое поясняет

При всех спорах о чистоте славянского этногенеза надо сказать, что для истории отечественной государственности (держав на землях будущей России) – в научном плане (не религиозном, этническом и т.п.) – это вопрос не принципиальный и не первый. Первые государства на территории нынешней России возникали задолго до нашей эры. Допотопных исполинов, по мнению римлян, установивших господство скифов в Европе и Азии с 3554 г.до н.э. Послепотопных «руси, чюди и всих языцей», если верить русским лектописям («нарци еже суть словени» строили Вавилонскую башню). Времен тоже послепотопных Гомера и Ашкеназа (чему немало археологических подкреплений). Скифских князей Словена и Руса. Приазовских Плина и Сколопита, вышедших на земли нынешней Турции (Хеттии) чуть позже 2054 г. до н.э. Страны «касков» у Хеттии. Таргитая и его наследников. Киммерийцев Лигдамида. Скифии времен Арианта и десятков более поздних царей. Этническая и религиозная природа этих этносов и властителей может быть самой разной (и споры при доминирующих научных методах « так группа «светил» считала и считает» – могут быть вечными). Неопровежимо одно – сравнительно развитые археологические культуры последних нескольких веков, начиная с округи Приазовья, на российских землях есть. И есть все больше письменных свидетельств, что на этих землях уже в древности развивалась государственность с самыми разными формами правления (но чаще – монархией, деспотией и иным самодержавием). Конечно, «регрессивные славяне» в местах пограничного проживания отличались по образу жизни от городских жителей Приазовья и низовий Дуная, Малой Скифии («тиверцев и уличей»). Но торговлей в мирное время занимались и они. Особенно в составе «царских скифов» (гуннов), так как в чистоте затем хранили «гуннские обычаи». При царе гуннов Ругиле (Роасе, Руасе) политику императоров Византии определяла община, близкая царскому роду аланов Аспаров ( около 680 г. земли южнее Дуная захватит царь приазовских болгар Аспарух, а род болгарских царей велся от гунна Аттилы, внука или племянника Ругилы). Послами Аспаров к гуннам бывали скиф Плинт и фракиец Дионисий (фракийцы и скифы признаются близкими античными этносами). Видным послом у Ругилы был Эслав (Эслау и т.п.), которого принято относить к готам. На съезде у города Марга ( на Дунае у крепости Констанции) царские скифы на конях и пешими в 434 г. провели переговоры с византийцами и договорились, что: - римляне на будущее не будут принимать перебежавших из скифской земли; - выдадут перебезщиков и даже своих пленных, бежавших от скифов без выкупа ( по 8 золотых требовалось давать за каждого возвращенного или бежавшего, если возвращения не было); - обязуются не вступать в союз с варварским народом, поднимающим войну против гуннов; - «ярмарки ( обычно у Дуная) должны быть равноправны и безопасны для римлян и уннов-гуннов»; - договор должен соблюдаться и оставаться в силе с тем, чтобы со стороны римлян ежегодно уплачивалось по 700 литр золота царским скифам (а раньше сумма дани равнялась 350 литрам-либрам). Римская литра-либра достигала 330 гр., примерно равна русской гривне из серебра в 1Х веке. Золотой составлял 60 – 100-ю часть гривны. На золотой можно было купить более десятка овец или свиней, иногда быка или корову. «На этих условиях римляне заключили договор с гуннами, и, поклявшись отеческой клятвой, обе стороны возвратились восвояси» (ВДИ. 1948. № 4. С.245). Примерно так заключались договоры Руси и Византии при князьях Олеге и Игоре (вероятно, и договоры У1 века времен царя славян Добрента). Только принявшие христианство русы клялись уже в церквях, как и византийцы. Конечно, через десять-пятнадцать лет договоры нарушались или устаревали, требовали обновления или заключения новых договоренностей. Этот договор 434 г. вместе с Плинтом заключал от имени Византии Эпиген, которого именно Плинта попросил у императора направить на переговоры вместе с ним. Эпиген был одним из составителей «Кодекса Феодосия П» – одного из сводов византийских законов, составленных под влиянием аланов Аспаров (Изборов-Испоров в эпосе; отчего ведут и название Изборска). Заключив мир с римлянами, скифы атаковали город Наисс – родину Константина Великого, который превратил в Константинополь античный Византий. Горожане Ниша поддерживали соросгов-сарагуров, противников гуннов у Приазовья. Но мстили им гунны именно у Дуная.

Мастера осад и осадных машин

«Варвары, желая взять этот многолюдный и укрепленный город, делали всевозможные попытки. Так как горожане не осмеливались выступать для битвы, то осаждавшие с целью устроить своим полчищам легкий переход через реку построили на ней мост с южной стороны, с которой она обтекает город, и подводя к стене машины, именно прежде всего лежащие на колесах бревна вследствии удобства их для подвоза (индоевропейцы считались изобретателями колес со времен шумеров). Стоявшие на машинах люди стреляли в защитников, находившихся на брустверах, причем люди, стоявшие на обоих края, толкали ногами колеса и подвозили машины куда нужно, чтобы можно было стрелят с прицелом через проделанные в прикрытиях окна. (Для безопасной стрельбы) машины прикрывались плетнями из прутьев с кожами и шкурами для защиты как от прочих снарядов, так и от огненосных, которые бросали в них враги (флот Аспаров столкнулся с огнеметами и в войне против вандалов и аланов около 451 г. или позже)». Защитники на стенах и брустверах отступили перед множеством осадных орудий и снарядов. Тогда «стали подвозиться и так называемые «бораны: бараны» (боранами называли и воинственные народы Приднепровья славных скифских походов Ш века). Это также очень большая машина: это было бревно, свободно висевшее на цепях между склоненными один к одному брустьями (бревнами) и имевшее острый наконечник и прикрытия для безопасности работы. Люди сильно натягивали его канатами от заднего конца и затем отпускали, так что от силы удара уничтожалась вся подвергавшаяся удару часть стены. Защитники бросали на наступавших огромные камни (величиной с телегу), некоторые из камней разбивали бораны вместе с людьми вдребезги, но против множества машин сил не хватало. Осаждавшие подвозили и лестницы, так что город был взят с помощью всех осадных приспособлений (множества машин, боранов и лестниц)). Защитники отступили, а варвары пробрались в город через разбитую ударом барана часть ограды, а также и по лестницам, которые подвозились к неупавшей еще части стены». Но так штурмовали в 256 г. скифы и Трапезунт. Подобное использовалось северными царями и задолго до нашей эры. Знания перешли и славянам. Около 677 г. славяне войск князя Пребунда (Первуда, который до этого погиб) решили взять штурмом Фессалонику, а её богатствами северяне интересовались неоднократно.Византийские авторы сравнивали события со временами Навуходоносора, которому служили скифы Мадия (князя Роша). Славяне с рассветом, сотрясая землю и стены единодушным криком, «сразу же с стене подошли рядами вместе с приготовленными ими осадными орудиями, машинами и огнем – одни по всему прибрежному морю расположились на соединенных кораблях, другие на суше – вооруженные лучники, щитоносцы (щиты у славян со времен венедов были тяжелыми), метатели дротиков (легковооруженные), копьеметатели (славянин Сваруна отличался метанием копий около 554 г. на Кавказе), пращники, манганарии (самые опытные), храбрейшие с лестницами и с огнем устремились на стену». У ворот города славяне разожгли большой огонь, бросали в него много дров. Деревянные части города сгорели, но каменные и металлические лишь закалились. Нападавшие отступали – «вернулись в свои земли, враждуя друг с другом» (враждебность друг к другу словено-русов отмечали многие авторы У1 – 1Х веков, византийские, арабские, франкские и другие). Жители города ввезли к себе военные сооружения из дерева, что оставили славяне. И удивлялись их техничнескому уровню. Спасение от таких орудий признавалось «чудом божьим». Якобы жители города говорили: «Слава богу, явившему милость нам, ничтожным и грешным, что не поднялся род на род, хотя мы и недостойны непостижимых чудес Божьих…» А в 842 – 862 гг. на Руси в округе Ильменя славяне и их союзники, отказав в данях варягам, якобы не избежали распрей, когда пошел «род на род и не было правды». Отсюда и приглашение Рюрика как нейтральной власти для порядка на «великой и обильной земле». И все же в 677 г. драгувиты (дреговичи), велегезиты (велегезы от Прибалтики) и их союзники не успокаивались. «Вышеупомянутые славяне на свою погибель коварно задумали и изготовили защитное оружие и приспособления для нападения на город – один придумывал новые неизвестные машины, другой делал, изобретая, новые мечи и стрелы, - они соревновались друг с другом, стараясь казаться более сообразительными и более усердными в помощи племенным вождям. Был среди них один из этого народа славян, умевший достойно держать себя, дельный и разумный, а также, благодаря его большому опыту, сведующий в сооружении и устройстве боевых машин. Он просил самого князя ( Первуда или его наследника) дать ему разрешение и помощь, чтобы соорудить великолепную башню из крепко соединенных бревен, поставить ее, искусно укрепив, на колеса или какие-нибудь катки. Он хотел покрыть ее свежесодранными шкурами, установив сверху камнеметы и оковать с двух сторон в виде меча. Сверху же, где зубцы, будут ходить гоплиты (воины с длинными копьями). Башня была бы в три этажа, чтобы в ней помещались лучники и пращники, - словом, с помощью такой машины, утверждал он, можно обязательно взять город». Архонты (князья и знать) славян удивились и не поверили. «Они повелели изобразить на земле устройство указанной машины. Мастер же, который изобрел это сооружение, ничуть не поколебавшись, воспроизвел изображение машины на земле. Убедившись в том, какой ужас она должна вызвать, архонты охотно дали много юношей – одних рубить лес для основы, других (опытных и сильных) для отделки бревен, третьих (искусно обрабатывающих железо) для ковки, четвертых в качестве воинов и мастеров по изготовлению метательного оружия. И было огромное стечение помогавших (в строительстве) упомянутой машины». Мастер, правда, сошел с ума. И строительство прекратили. Занялись привычным скифским делом. «Немного успокоились, грабили мореплавателей, посланных в царственный город (Царьград), чтобы доставить урожай…, забирая в плен вместе с кораблями тех, кто находился в таможне (Абидосе и Кизике, веками интересовавших скифов), а с множеством судов уходили домой к своим «мешкам»-укрытиям награбленного» (Свод древнейших письменных известий о славянах. Том П. – М.:изд. «Восточная литература», РАН, 1995. – 590 с.; С.159 – 167).