Текст:Набанита Датт:Племя наследственных преступников

Набанита Датт:Племя наследственных преступников

История текста

Текст взят с http://www.nazlobu.ru/publications/article379.htm

Реквизиты:

Перевод Сергея Сечива

Оригинал материала находится здесь — http://www.thingsasian.com/goto_article/article.2911.html

Предваряется редакционным комментарием:

От редакции: Индийский автор, описывает реалии, характерные для своей страны. Любое сходство с теми или иными «компактными группами» представителей дружного многонационального народа Российской Федерации являются случайным совпадением, за которое редакция сайта «НАЗЛОБУ» никакой ответственности не несет...

ПЛЕМЯ НАСЛЕДСТВЕННЫХ ПРЕСТУПНИКОВ

33 летняя Майла Кейл готовила простой ужин из хлебных лепешек и супа с макаронами своим детям, когда в дверь её фанерного сарая, незаконно построенного возле станции железной дороги в пригороде Бомбея ворвалась полиция.

Лакхи — её муж, подёнщик, валялся в гамаке, пьяный от своей дневной порции араки. Полицейские сапоги растоптали на мелкие осколки пустую поллитру.

Четвёрка полицейских схватила полубеспамятного Лакхи и поволокла в воронок из заполненной дымом лачуги. Минута и они уехали в ночь.

Этот захват не занял и 5 минут, никто не давал никому никаких объяснений, да они и не были нужны. На прошлой неделе в городе произошло ограбление и убийство, и характерный почерк преступления указывал на типичную работу племени Парадхи. Преступники тоже хорошо знали о том, что их ожидает, поэтому уже неделю в их логове царила необычная тишина. Даже их детишки, гонявшие мячик между рельсами, знали, что скоро появится полиция и кое-кто из их отцов уйдёт в тюрьму.

То, что полиция узнала от стукачей, кто именно совершил преступление привело лишь к тому, что аресты в этот раз не были случайными и меньшее число семей лишилось кормильцев той ночью.

После уезда полиции вся община Парадхи вздохнула с облегчением, и их жизнь вернулась к норме. Майла Кейл очистила свою конуру и уложила детей спать. Наутро она поехала в полицейский участок и запросила о муже. Разумеется, ей ничего не ответили. Майла знала заранее, что так и будет.

Поэтому она и не особенно огорчилась. Такова участь женщин Парадхи — заботиться самим о себе, искать себе и семьям еду, после арестов их мужей. Поскольку для этого «преступного племени» замкнутый цикл «преступление — наказание» вечен…

*

Может ли целая община быть признана «лентяями» и «бездельниками» и занесена в черный список, как народность с «преступным прошлым» и «преступным складом ума»?

Предлагает ли наука какую-нибудь теорию, проливающую свет на априорное представление, что каждый ребенок, рождённый в данной общине обладает склонностью к убийству и другим преступлениям?

Более 100 лет назад, Британская Администрация Индии думала именно так.

В 1871 году она приняла Закон о Преступных Племенах, по которому более 150 индийских племён были объявлены преступными. Например, закон дал такие характеристики следующим племенам:

• Чантихор — «безответственны и нестабильны»
• Харни — «обладают даром обманывать весь мир»
• Рамоши — «сброд карманных воришек, живущий за счёт своей способности рожать дам лёгкого поведения с огромной скоростью»
• наконец, известные нам Парадхи — «грабители и патологические убийцы».

Британский чиновник Т.В. Стивенс сказал об этом Законе: «С незапамятных времен человеческие племена преследовали определенные профессии, передававшиеся по наследству от родителей детям. Ткачество, плотницкое дело, и тому подобные ремесла были наследственными. Совершенно аналогично, преступники тоже унаследовали свои навыки у предков».

В соответствии с этой доморощенной наукой, именуемой «лечение преступности» (curocriminology) преступники и преступные общины были сперва «помечены», а потом изолированы. Работа, которой занялась Британская Администрация после этого, сводилась к «излечению» их социальных болезней. Правители построили специальные «исправительные поселения», в которых члены «преступных общин» держались в кандалах, подвергались битью батогами и плетьми, и работали на плантациях, заводиках, каменоломнях по 20 часов в день.

После освобождения Индии, Закон о Преступных Племенах был объявлен одиозным наследием и отменён. Всё потекло как встарь. 150 «преступных» племён были «деноминованы». Вообще-то, большинство из них к тому времени под жестким прессом колонизаторов уже слилось с нормальным населением и растворилось, как обособленные общины.

Однако, для небольшого числа племён, их преступный ореол остался, и даже заострившись и усугубившись с ходом времени, попал в массовую культуру в качестве легенд и вымыслов, распространенный средствами масс медии. Члены бродячего племени Парадхи из Западной Индии занимают верх списка «Их Разыскивает Полиция», висящего в каждом участке, приводя в трепет всех уважающих закон индусов.

*

Фермеры, которым довелось близко столкнуться с Парадхи, клянутся, что те занимаются Чернокнижием.

Полиция в районах, пораженных Парадхи, уверяет, что тяга к кровавым преступлениям у Парадхи — сорт религии, тяга к убийству является для них единственным развлечением, а вовсе не средством грабежа и без того нищих фермеров.

Скрытность — ключ к существованию Парадхи. Веками племя поддерживало свой хищный образ жизни, основанный на грабежах и убийствах, вырабатывая навыки конспирации. Никто не замечает, как поток Парадхи затопляет город под видом поденщиков, и никто не замечает их ухода, когда они молчаливо скрываются в своих полевых схронах, оставляя позади смерть и разграбление.

Они не выращивают никаких растений, не строят долговременных жилищ, не держат денег в банках, вообще не оставляют следов и не общаются с окружающими людьми, они вечно перемещаются с места на место. Они не имеют никаких документов, никогда не сообщают своих настоящих, внутренних имен, поэтому полиция не имеет на них настоящих досье.

Полицейские файлы обозначены «кликухами», типа: «Ружьёв», «Пистолетов», «Полициев», и даже «Европейцев» и «Британцев». Разумеется, такая конспирация объяснима при подобной профессии и полицейские файлы демонстрируют степень её утонченности.

Поразительная нехватка информации об этих преступниках оставляет свой тяжкий след и на самих полицейских. «Они невероятно жестокие и закалённые преступники, стоически переносящие даже допросы третьей степени», сказал полицейский начальник города Пуны. «Их невозможно заставить ничего признать даже под страшной пыткой». Он напомнил инцидент в районе Солапур, где банда Парадхи убила констебля Бхарата Тхакре и выпила его кровь.

Их способность исчезать с места преступления поразительна и почти сверхестественна, что приводит к поддержанию местных легенд о том, что они могут обращаться в хамелеонов методами черной магии. Любой намёк — фотография, имя, приблизительное местонахождение, всё тщательно сохраняется полицией в надежде, что может оказаться полезным при расследовании будущих налётов Парадхи.

То немногое, что нам известно о Парадхи, почерпнуто от их выживших жертв и полицейского фольклора, и может оказаться как правдой, так и неправдой.

Бронзовокожие и светлоглазые, с классической европейской формой черепа, Парадхи внешне очень напоминают европейских цыган. Лёгкая, скользящая походка, создающая впечатление, что вся группа движется в унисон, как стая волков, если наблюдать издали. Громкие, нарочито холодные голоса, выдают их, когда они ссорятся друг с другом, племя окружено миазмами постоянных внутренних кровавых разборок.

Пардхи начинают изучать своё наследственное ремесло, когда дети других народностей еще учат алфавит. Под управлением старших, дети тренируют свои животные инстинкты, периферийное зрение, обоняние. Постоянные упражнения на ловкость делают их тела тонкими и гибкими, как верёвки, поэтому они способны влезть в малейшую дыру, форточку, залезть на тонкое дерево. Они имитируют массу природных звуков, лай, мяуканье, мычание, урчание автомобильного мотора и выхлоп, шорох шин по гравию. У них есть внутренний язык, которым они могут побудить жертву впасть ночью в глубокий сон и общаться друг с другом во время ограбления.

Парадхи почти не используют огнестрельного оружия. Их арсенал не изменился за последний век: тяжелые камни и железные палки для забивания жертвы. Гофанг — дырявый мешок с мелкой галькой, привязанный к длинной веревке. Если его раскрутить, камни вылетают со скоростью пуль и поражают жертву с невероятной точностью. Свидетели, не видевшие самого камнеметателя не могут указать, откуда прилетели камни и поэтому в судах бывает трудно вести такие дела.

Двигаясь бандами по 25 человек, Парадхи прочесывают сельскую местность, воруя любую мелочь, отнимая велосипеды, налетая на зернохранилища, воруя скот. Когда они не заняты крупными кражами, Парадхи добывают себе еду обманными играми. Писатель Дилип д'Соуза, долгое время изучавший Парадхи и живший вместе с ними, описывает игру «бисквит с жалом», как самую свою любимую.

Банда Парадхи просачивается в автобус или поезд и выбирает пассажира, который выглядит при монете. Жуя бисквиты из корня тропической травы маранта, они выплёвывают под ноги жертве коричневые колбаски, выглядящие, как настоящие какашки, и начинают громко обвинять парализованную их наглостью жертву в намеренном загаживании купе. Возникающая замятица позволяет Парадхи обчистить карманы, багаж, зонтик, шапку жертвы и покинуть сцену преступления с видом оскорбленных жертв.

Если бы Парадхи ограничивались грабежом фермеров, то они так и не попали в поле зрения масс-медии, которая за последнее время стала уделять им повышенное внимание. Однако, жадность привлекла Парадхи в города, и после серии громких убийств и ограблений, городская полиция обрушилась на них всею своею тяжестью.

Полиция избрала позицию «пленных не брать» и стала устраивать частые налёты на селения Парадхи, хватая случайных людей и жестоко их пытая, по малейшему подозрению.

«Либеральная общественность» немедленно кинувшаяся защищать «бедных Парадхи» быстро обнаружила, что народ совсем не симпатизирует Парадхи, как он раньше симпатизировал неприкасаемым. Их преступная репутация настолько укоренилась во мнении народном, что даже пресса не стремится поднимать своего обычного шума из-за полицейского насилия против них.

«Манера, в которой целая народность объявлена убийцами, является шокирующим феноменом в Индии 21 века», заявила известный либеральный деятель Мона Сен, недавно присоединившаяся к «битве против слепого предрассудка».

«Против Парадхи только в Бомбее полиция открывает 4000 дел ежегодно, а сколько из них доказано? Я подозреваю, что незначительная доля. Но это не мешает полиции беспокоить рабочих-мигрантов Парадхи, приходящих в город в поисках достойной работы и брать их всех под стражу всякий раз, когда случается убийство в окрестностях их проживания».

Народ охотится на Парадхи, как на бешеных собак, безо всяких ограничений, всякий раз, когда предоставляется повод. А полиция в таких случаях всегда глядит в другую сторону, утверждают либералы.

Вот пример того, что произошло с Лимбу Бхосле, одним из Парадхи, пострадавшим из-за дурной славы своего племени.

Несчастный Лимбу украл два граната для своей беременной жены из сада местного богатея и заплатил за это своей жизнью. Богатей натравил на Лимбу бешеную толпу, которая размозжила ему голову. Это было сделано в типичной манере самих Парадхи — тяжелым камнем.

«Мозги Лимбу вытекли. Они разбили ему голову так, как мы разбиваем луковицы», сказала вдова Лимбу после инцидента. Другая атака против семьи Бхосле произошла из-за картошки. Племянника покойного Лимбу обвинили в краже картошки с поля одного фермера и отрубили ему мечом большой палец. Толпа избила родителей мальчика и его сестру и сожгла 4 соседних дома Парадхи. Местная полиция отказывалась открывать дело об этом погроме 10 дней.

Итак, конфликт имеет давнюю историю и обе стороны перечисляют свои раны.

С одной стороны, народ веками склонный к преступлениям больше других народов и до сих пор не отказавшийся от своего греховного пути.

С другой — «Очевидный пример, когда сначала собаке дают дурную кличку, а потом вешают за это», — говорит Мона Сен.

Разумеется, собака иногда налетала на курятник, как лиса и рыла ямы под забор соседу. Но ведь это иногда делают некоторые собаки. Не так ли?