Текст:Н. Брюсова:На борьбу с музыкальным дурманом

На борьбу с музыкальным дурманом

Критика

Автор:

Н. Брюсова

Дата написания:

март 1930

[Н.Брюсова, Л.Лебединский. Против непманской музыки. Изд. Музыкальный сектор. М.: 1930]

Музыкальный язык очень убедителен, может быть, у нас нет средства более сильно возбуждающего и более глубоко перевоспитывающего человека, чем музыка. Можно использовать музыку для воспитания борцов за строительство социализма, можно музыкой же сплотить этих борцов в единый, общим усилием действующий коллектив, но эта же сила музыки может стать и оружием в руках врага.

На этом фронте враг не так заметен. Музыка кажется такой безобидной вещью — простым развлечением. Если музыка отвлекает от пивной, — то это уже хорошо. Но бывает так, что музыка сама развращает не хуже алкоголя и используется как яд классовым врагом. Иногда делается это совсем открыто. Попы собирают хоры в церквах, музыкой сгущают религиозный дурман.

Вино пьется под «музыку», специально рассчитанную на затуманивание сознания «веселящихся». Но иногда такая же развращающая музыка проникает к рабочим тайными, обманными дорогами. Ее случается услышать и в «культурно-просветительных» концертах и даже в революционные дни. Иногда ее называют осторожным названием «легкий жанр» (тип, род музыкальной литературы), а иногда просто подменяют ею настоящую музыку с почетным именем «революционная музыка».

Враги открытые всегда менее опасны. Гораздо страшнее враги, замаскированные под друзей. А маскировка перед неопытными глазами кажется маскировщику в музыке очень легкой. В стихах, в повести, в картине, в скульптуре его сразу бы уличили, выдало бы само содержание стихов, картины. В песне могут выдать слова, но маскировщик думает, что если он подставит под вредную музыку «революционные» слова, то уже все благополучно и в этом отношении. Точно в самой музыке нет содержания, и содержание это не выдает сочинителя вредной музыки, какие бы он слова под нее не поставил. Да чаще всего автор «легкого жанра» и не может дать своей музыке хороших слов. Его вкус остается тем же — как в музыке, так и в словах. Если он просто пишет сочинение по своему вкусу, он называет его: «Не надо встреч» (Юлий Хайт, слова П. Германа), «Бубна звон» (С. Покрасс, слова Оскара Осенина), «Завтра снова ночь придет» (Я. Фельдман, слова Белогорской) и т. д. Если он хочет немного подкраситься, то выбирает слова; «Ну, этот венчаться-то станет… да сердце-то в партию, в партию тянет». Здесь не только смех, но и гнев берет за слово «партия», употребленное в таком соединении слов и с таким «веселеньким» повторением «в партию, в партию…» (Ольга Тихонова, слова Чуж-Чужанина). Или пишет по-модному «Авио-песенку», где, между прочим, летчик рискует жизнью (для кого — не сказано), но главное содержание заключается в том, что он «обнял Мери и в упор, ловя чей-то любящий взор, понесся влюбленною пылью» (Матвей Блантер, слова П. Германа).

Но дело, конечно, не только в словах. Музыка выдает еще сильнее.

«Творцам» легкого жанра не из чего построить настоящую здоровую музыку. Одних звуков мало. Надо, чтобы этими звуками руководила и здоровая, классово-близкая пролетариату музыкальная мысль. Она может дать им такое направление и движение, что музыка станет призывом к борьбе, радостью, печалью, песней о новом быте. У музыкальной мысли, сочиненной композиторами легкого жанра, совсем другая установка. У них звуки могут слагаться только так, чтобы из этого получалась или «легкая повесть», или пряный, раздражающий эффект. Переборы звуков должны «повеселить» или раздражить, но так, чтобы глубокого следа и цельной мысли от этого не осталось.

Впрочем, нет, след от их музыки остается, она непросто пустое место, а действительно — яд. Такую же, по существу, разлагающую музыку охотно слушала и слушает буржуазия в часы безделья.

Когда ту же музыку несут рабочим и крестьянам, то вольно или невольно, а несут им то же разложение.

У легкого жанра выработались свои музыкальные приемы, Главная цель — затуманить сознание, Всего лучше достигается это повторением одного и того же звука, или звука за звуком по ступенькам гаммы (фокстроты), или одних и тех же переходов голоса. Чем меньше содержания в таких переходах, тем цель лучше достигнута. Венец бессодержательности дают «Кирпичики». «На окраине, где-то в городе,., я в рабочей семье», голос пошел вверх и вернулся обратно на то же место . Шел совершенно ровными однообразными шагами, как ходят скучающие люди в бездельи, после каждого перехода, кроме того, остановка, чтобы показать, как мысль прерывается после каждого маленького усилия. Стараются не отстать в этом отношении и другие песни, «Он был шахтер… простой рабочий», «Бывали дни.., веселые… гулял я.,.». По тому же образцу пишут и новые сочинители просто «легкой» и «легкой революционной» музыки, Им все равно какие слова — «Прощай, мой мальчик», или «а сердце-то в партию тянет»; и там и здесь—цель одна: затуманить мысль и чувство монотонными повторениями одних и тех же переборов звуков.

Другой прием, это эффектный упор на резком «чувствительном» звуке. «Бывали дни веселые, гу-лял..,», «Стаканчи-ки гра-неные…». Этот эффект сочинители легкой музыки используют особенно охотно. Этим-то они и выражают свою, как они думают, «революционность». «Вздымайся вь>ше, наш тяжкий молот…». Ни к чему этот эффект не обязывает, резкий звук остается неразрешенным, только напрасно раздражает слух. Это не усилие борца, а наоборот, показатель бессилия. (К таким разухабистым взвизгиваниям прибегают обыкновенно певицы из кабаков, желая возбудить чувственность и сильнее одурманить пьяного слушателя).

Не менее бессильны «взлеты» звуков там, где этими «взлетами» стараются заменить подъем чувства: «служил в донецких рудниках…», «раз-би-лась жизнь моя». А уж на этих взлетах у сочинителей легкого жанра основано все «содержание» их «музыки»: и «смазав гудящий мотор… проверив приборы и крылья… нажал он рычаг и в упор понесся он сказочной былью» (М. Блантер — «Авио-песенка»). Чтобы отнять у чувства возможность действительно здорового порыва, его заменяют таким же порывом без цели и без достижений.

Еще один прием, это «задорное» появление нового звука там, где его не ждешь, как будто раньше времени — так называемая «синкопа». «Он был шахтер, простой ра-бо-чий…» «и целый день с утра до ночи…». Сразу ясно откуда родом такой задор. Самое подходящее для него место в фокстротах всех типов и в песнях вроде «Бубна звон» или «Все, что было, все, что ныло… все давно давным уплыло…» (Д. Покрасс). Понятно, зачем нужны все эти приемы. Вместо здорового бодрого чувства, чувства сплочения в единый дружно — работающий коллектив, музыка легкого жанра несет нездоровые, дряблые ощущения, нездоровую, алкоголем подогретую, чувственность". Справедливо отнестись к этой лже-музыке так же, как мы относимся ко всем видам вредительства. Чем оно скрытнее, чем искуснее замаскировано, тем страшнее и вредоноснее. Мы не сумели уберечься от него, оно глубоко проникло в рабочие и крестьянские массы. С увлечением поют «Шахту № 3», «Кирпичики», «Стаканчики гранёные». Больше того — поют «Смело мы в бой пойдём» — на мотив «Белой акации», «Марш Будённого» — на мотив обрядовой свадебной песни, «Коммунистов семья» — на мотив «Хуторка». Разлагающую музыку присоединяют к революционным словам.

Надо, чтобы рабочие и крестьянские массы восстали против этой своеобразной попытки классового врага внести разложение такими хитрыми и скрытыми способами. Расчет его основан на том, что оружие его очень тонко, незаметно, что рабочий и крестьянин не сумеют разобраться в содержании музыки. Надо показать, что классовое чутье и здесь не обманет. Если только внимательно вслушаться в звуки напевов, нельзя ошибиться в оценке; музыка сама будет говорить за себя.

Ассоциация Пролетарских Музыкантов стала во главе борцов с этой музыкой. Она организовала кампанию в печати против этой музыки, за запрещение ее продажи и исполнения. Но борьба трудна. Буржуазные музыканты защищаются самыми тонкими, разнообразными способами. Однако, успех в борьбе с этим видом вредительства будет полный, если в ней примут участие рабоче-крестьянские массы, если каждый организатор музыкального кружка и каждый активист кружка поставит себе задачей вытеснить из репертуара эту лже-музыку, успех заранее обеспечен. Уже выросли молодые силы, могущие бороться за классовую установку в музыке. Ассоциация Пролетарских Музыкантов выдвинула уже первый отряд молодых пролетарских композиторов. Новые поколения рабочих и крестьян готовятся пополнить их ряды. Пора смести дочиста остатки враждебных сил.