Текст:Рихард Шапке:Особый случай Португалии. Антониу ди Оливейра Салазар

Особый случай Португалии. Антониу ди Оливейра Салазар

Автор:

Рихард Шапке

Если демократия означает, что надо равняться на низы, отказываясь признать различия между людьми, когда онасотоит в убеждении, что власть покоится на массах, что управление является делом масс, а не элиты, то я рассматриваю демократию как фикцию

Антониу ди Оливейра Салазар.

Переводчик:

А. Игнатьев

Язык оригинала:

немецкий язык

Язык перевода:

русский

Предмет:

Estado Novo

О тексте:

Эта статья из материалов прекратившей свое существование «Europakreuz»

http://www.schwarz-front.ru/salazar_1.htm

Как и бывшая мировая держава Испания, также и ее соседка Португалия с началом промышленной революции ниспала до уровня третьестепенной страны. Исключительно к прошлому принадлежали те времена, когда португальские мореплаватели открывали Европе пути вокруг Африки и в Южную Америку, когда они захватывали берега Индии, Юго-Восточной Азии, Африки и Бразилии. Вехами упадка были экономическое открытие колоний для традиционного союзника — Англии и опустошение, вызванное наполеоновскими войнами в 1808 году. В экономически чахнущей стране существовала конституционная монархия, чья консервативная элита боролась с раздробленными республиканцами и социалистами. Власть и богатство были сосредоточены в руках католической церкви и тонкого высшего слоя, состоящего из крупных собственников и знати, в то время как народ еще и в этом столетии жил в неописуемой нищете.

В этой раздробленной несчастной стране 28 апреля 1889 года в Дорф-Вимиейро вблизи Санта Комба в Дао-Тал родился Антониу ди Оливейра Салазар. Отец Антониу был управляющим поместьем, а мать Мария ди Ресгате Салазар владела кафе для рабочих на вокзале. Ясно, что Салазаров нельзя было отнести к олигархии, но к скромному нижнему слою среднего класса. После окончания народной деревенской школы Салазар в 1900 году получил бесплатное место в духовной семинарии Визеу.

Католическая церковь в то время представляла единственно возможность получения полноценного образования. В 1909 году в возрасте 19 лет Салазар закончил свое теологическое образование. Но только в 24 года он был рукоположен в сан священника — и тут резко отказался от церковной карьеры. Все признаки предвещали бурю, и близкое падение монархии позволяло ожидать проведения антиклерикального курса. Причинами для смены жизненного поприща могли стать рабское приниженное положение и невмешательство в политическую жизнь католического клира. Во всяком случае, Салазар получил моральное воспитание и интеллектуальную дисциплину, которые отличали его на протяжении всей его жизни. Учение Фомы Аквинского наложило отпечаток на его жизнь. Железная воля, большой ум и всегда хранимое абсолютное спокойствие отличали Салазара уже с раннего времени. К негативной стороне его чудовищная холодность, проявлявшаяся в отношениях с другими людьми.

4 ноября 1910 года произошла успешная революция против короля Мануэла II. В университете Коимбра революционные студенты изрешетили пулями портреты королей Португалии. И именно в этом высшем учебном заведении в том же году Салазар начал изучение права (основы общественного управления) и экономики. Важное политическое влияние оказало на него социальное учение папы Льва XIII. Оно предлагало вмешательство государства в экономику, социальную справедливость для рабочего класса и государственный контроль вместо революции. Абсолютизация частной собственности рассматривалась им такой же атеистической, как и коммунизм. Капитализм и государство должны были служить благу целого, в то время как материализм путем расчеловечения превращает людей в аморфный коллектив. К этому добавились «Аксьон Франсез» Шарля Морраса с их требованием простоты, общественной дисциплины и человеческих добродетелей. Салазар примкнул к Академическому Центру христианской демократии. Он отвергал реакционный монархизм и стоял между правыми и левыми. Вскоре он опубликовал свои социальные исследования в газете «O Imparcial» своего друга Мануэля Гунсалвеша Серейеира.

На протяжении долгого времени для португальской республики была характерна внутриполитическая нестабильность с бесконечными сменой правительств, путчами и беспорядками. В качестве одной из ее самых разумных мер можно признать радикальное отделение католической церкви от государства, которая также была принуждена к тому, чтобы основательно реформироваться. Республика страдала от того, что коррупция и кумовство монархических времен не были устранены. Кроме того, большая часть раздутого государственного аппарата была избыточной, и усилия ограничить государственные расходы оказывались напрасными. Предшествующее банкротство монархии не рассматривалось в качестве предупреждения. Напротив, положение ухудшилось и дальше из-за безудержного взятия кредитов. Политические противники боролись с большой ожесточенностью, и вскоре насчитывалось 2 тысячи политических заключенных. Кроме того, продолжалась исчисляемая сотнями тысяч массовая эмиграция, и о смягчении нищеты масс не могло быть и речи.

В мае 1914 года Салазар выступал в Опорто с речью, посвященной церкви и демократии.

Форма правления не имела для него никакого значения, так как демократию нельзя было больше ставить под сомнение. В его глазах она могла быть соединена с католицизмом. Для истинно демократической Португалии Салазар полагал необходимыми воспитание и обучение нации. Также управление должно соответствовать этому закону в зависимости от места и времени. Без воспитания демократия благодаря классовому мышлению обратится в демагогию ценою других частей народа.

В том же году Салазар сдал экзамены, на которых он набрал 19 из 20 возможных пунктов. Он получил звание доцента права в Коимбра и в 1917 звание помощника доцента экономики — в 1918 году последовала степень доктора, а вскоре профессура. Салазар образовал вместе с Серейеира, который потом стал кардиналом примасом португальской церкви, и известным математиком Пачеко ди Амори интеллектуальный кружок. Члены кружка развивали идею, что Португалия нуждается в воспитании, чтобы привить массам националистический дух и чувство принадлежности к государству. Профессор стремился ни к интеллектуальной перегруженности, а к гармоничному развитию всего человека.

В 1919 году Салазар и три его коллеги были освобождены от должности как якобы монархические агитаторы. Салазар открыто указывал на то, что против него абсолютно нечего нет. Он находил это примечательным, что никогда не сидел в тюрьме, хотя республиканский режим начиная с 1910 года подверг временному заключению почти каждого второго португальца. Одна лишь политика не могла разрешить вопиющие к небесам проблемы страны.

Решение надо было искать в людях, а не в политической окраске правительств, поэтому он хотел сделать из своих студентов серьезных и сознательных людей. «Люди, которые действительно серьезны и сознательны, не ограничивают себя узкой системой идей, игнорируя либо пренебрегая либо отрицая прогресс человеческого разума… чтобы постичь факты нашей современности, хотя они могут находиться в противоречии с нашими собственными идеями и нашими собственными убеждениями». Результатом неприятной истории был оправдательный приговор по всем пунктам и восстановление в должности доцента.

Во время парламентских выборов 1921 года Салазар не хотя позволил себя уговорить выставить свою кандидатуру от Католического Центра. Он был избран и 21 ноября 1921 принял участие в своем первом парламентском заседании. Он вынужден был играть на чужом поле, так как тамошние условия вызывали у него по-настоящему отвращение. Салазар признавал, что либеральный индивидуализм вызывает распад общества и деградацию демократии.

Партийная система вырывала человека из его социальных связей и лишала его корней. Он обладал идентичностью, но не существованием. «Каждая политическая власть, которая по-настоящему представляет аутентичные интересы, должна быть основана на организации, которая является не только политической, но и также социальной, организацией сословий и классов». В адрес 2-го съезда Католического Центра в Лиссабоне Салазар сделал заявление: «Мы делаем шаг в своем политическом и социальном развитии, так как политическая партия, которая базируется на индивидууме, на гражданине или избирателе, не имеет более достаточного основания для существования. Человек в изолированном положении это абстракция, фикция, которая была создана главным образом под влиянием ошибочных принципов, какие являлись обычным в последнем столетии». Парламентские группы могли определять курс, не принимая во внимание пожелание масс. Итак, конституция должна была основываться на неизменных принципах, в противном случае государство было бы непрочным.

В своей речи в Браге в 1914 году Салазар отвергал идею классовой борьбы. Иерархия на производственном предприятии соответствует иерархии человеческого неравенства. Изобретательность, организация, руководство и практическое исполнение являются необходимыми условиями материального производства. Имеется эгоистическое богатство и богатство, готовое на жертвы. Эго покрывает естественные и искусственные потребности, также как и непосредственное потребление. Жертвенный человек, напротив, посвящает себя тому, чтобы общество стало богаче. Это зависит от способности к предвидению и готовности к жертве. В пользу будущего предписывался отказ от удовлетворения настоящих потребностей. Салазар хотел, чтобы Португалия стала экономически и социально здоровой благодаря жертвенности, работе и терпению. Год спустя он заявил в Коимбре:

«Колеблющаяся воля, которая разбрасывается в различных направлениях, угрожает государству, что касается как основополагающих принципов, так и конституции. Необходимая стабильность может быть достигнута только двумя путями. Или государство должно удалиться от колебаний общественного мнения, и это свелось бы к отрицанию собственной позиции, или оно должно добиваться признания со стороны общественного мнения, которое стабильно и постоянно, насколько это касается сущностной части доктрины».

17 апреля 1925 года потерпел неудачу военный путч, направленный против пришедшей в упадок республики. В ходе процесса против закулисных руководителей путча государственный обвинитель генерал Кармона, бывший военный министр, потребовал оправдания: «Если люди таких высоких гражданских качеств заклеймены как преступники, то что-то должно быть не так… Страна больна». В последующем группа офицеров собралась вокруг генерала Гомеса ди Коста, ветерана колониальных войн и бывшего главнокомандующего португальскими войсками в мировой войне. Заговорщики хотели привести национальную жизнь в нормальное состояние, реформировать государство и до новых выборов создать хунту из военных и гражданских.

В последний бюджетный год республики дефицит официально составлял 63.665 млн эскудо, в действительности он был в пять раз больше. Страна состояла на пороге международного принудительного финансового контроля через Лигу наций. Цены на товары первой необходимости выросли в 30 раз по сравнению с 1914 годом, эскудо имел лишь 33 часть от его стоимости в 1891 году. Кредитное обращение поднялось с 1919 года с 87.767 млн до 791.024 млн эскудо. Начиная с 1910 года сменилось девять президентов и сорок четыре кабинета, произошло двадцать пять восстаний и между 1920 и 1925 годом произошло по крайней мере 325 террористических акта.

28 мая 1926 года Гомес ди Коста издал свою прокламацию: «Португальцы! Для сохранивших достоинство и честных людей нынешняя ситуация в стране невыносима. Жертва коррумпированного и тиранического меньшинства, наполненная стыдом нация думает, что она гибнет. Я же со своей стороны заявляю, идя на открытое восстание: Пусть смелые и исполнительные достоинства люди присоединяться ко мне, если они готовы со мной победить или умереть. Португалия, к оружию!» Так как Гамес да Коста не встретил никакого сопротивления, последовало второе заявление: «Нация желает сильного правительства, чьей миссией является спасти Родину, которое объединит в себе все силы, только для того, чтобы в настоящее время воссоздать по-настоящему национальное, представительное целое: не республику политических банд, но ту, которая бы заботилась об истинных интересах нации, жизненно важных и постоянных интересах Португалии. Находясь во главе португальской армии, которая объединена точно таким же патриотическим устремлением, я провозглашаю приоритет национальных интересов, противопоставляя их бесславному поведению политиков и партий. Я дам этой больной стране правительство, которое будет способно противостоять внутренним врагам с таким же боевым героизмом, какой оно проявило в отношении иностранных врагов».

Салазар прибыл 12 июня 1926 года в Лиссабон, так как Гомесом ди Коста он был назначен министром финансов. Положение в хунте несмотря на все громкие заявление было крайне запутанным, так как офицеры происходили из различных политических лагерей. Спустя пять дней Салазар ушел в отставку, так как хунта отклонила его требования об абсолютном контроле за расходами, сокращение государственных трат и переговоров по всем финансовым вопросам. Уже в июле Гомес ди Коста был свергнут генералом Кампосом. Оставались растерянность и угроза со стороны усиливающихся левых. В 1927 году после поведения итогов оказалось, что государственный долг Португалии увеличился с 692 млн в 1910 году до 7.449 млрд эскудо, из них треть — это краткосрочный кредит. С 1917 года дефицит бюджет составил 2.574 млрд эскудо.

28 марта 1927 года Салазар произнес свою речь о двух типах экономики. Первый рассматривал финансовый успех как главную цель, другой презирает богатство и путает добродетель с бедностью. Оба подхода являются нездоровыми. Ошибочное и неограниченное потребление развращает людей. Необходимо достигнуть благосостояния путем напряженной работы, регулирования потребления на основе морали, а также через физическое и интеллектуальное развитие. Важными является разумная экономия в потреблении и производстве; следует создать мораль потребления.

Общественное мнение критически относится к налоговому бремени, но не к ошибочной политике государственных расходов. Оно ничего не скажет в отношении частного потребления, поэтому человек думает, что он может со своим богатством обходиться, как желает. Следствием является неразумное потребление. К этому времени у Салазара уже имелись планы развития Португалии через развитие экономической инфраструктуры. Роскошь не гарантировалась, но удовлетворение основных жизненных потребностей. Чтобы завершить период нестабильности, генерал Кармона 25 марта 1928 года был избран португальским президентом. Для главы государства было вполне очевидным критическое экономическое положение страны. Он решил, заново пригласить Салазара на пост министра финансов и выполнить его многочисленные предложения. Дуарто Пачеко, вскоре ставший министром общественных работ, вскоре был отправлен в Коимбру, чтобы убедить колеблющегося интеллектуала. 27 апреля 1928 года профессор Антониу ди Оливейра Салазар стал министром финансов Португалии. При вступлении в должность Салазар заявил, что он считает своей задачей исполнение своего долга совести и жертву, которую он приносит своей стране.

Его условия были жесткими. Каждое министерство обязывалось работать в рамках средств, выделенных министром финансов. Каждое мероприятие, значимое в финансовом отношении, должно было обговариваться с министерством финансов. При всех повышениях текущих, как и нормальных расходов Салазар получал право вето. С целью экономии и претворения в жизнь предложений все министерства должны были работать в сотрудничестве с финансовым ведомством. Я знаю очень хорошо, чего я хочу и куда я иду, и не позволю никому настаивать на том, что цель может быть достигнута за пару месяцев. Впрочем, давайте учить страну, делайте предложения, возражать и дискутировать, но когда настанет время отдавать приказы, я буду ждать, что они будут исполнены". 11 мая 1928 года Салазар издал свой финансовый декрет. Правительство должно было представлять общий бюджет покрываемый через нормальные поступления — в обычной ситуации это само собой разумеется, но для Португалии это было революцией. Ссуды на чрезвычайные расходы надо было сильно ограничить. Авансы за совершенную работу подлежали контролю, руководители ведомств несли уголовную ответственность за превышение расходов. Частные предприятия все равно какого вида больше финансировались государством. Непрямые налоги были уменьшены и приведены в порядок. Экономику метрополии следовало удерживать от давления колониальных запросов. Самоуправляющиеся корпорации, местные органы власти и колонии должны были привести свои расходы в соответствие с расходами. Теперь профессор принялся за работу. Иностранные долги, уплачиваемые в иностранной валюте, были обращены в консолидированный заем в эскудо. Налоги рассчитывались больше исходя не из фактической, а из средней прибыли. Государственная сберегательная касса Caixa Geral de Depositos, на 99 % опустошенная республикой, и сумма, доступная для правительства, была ограничена 22 % вкладов. Caixa была уполномочена оформлять долговые обязательства. К 1934 году ее добровольные вклады повысились до 8,5 млн фунтов. Далее Салазар основал еще CaixaNacional de Credito и Caixa Nacional de Previdencia в качестве нового кредитного учреждения. Еще в том же году была запущена государственная программа увеличения производства пшеницы. В течение нескольких лет страна достигла самообеспечения пшеницей и вскоре начала ее экспорт (рост производства за 10 лет составил 10 лет). Точно также последовали и успешные программы для других экспортных товаров сельского хозяйства, которые контролировались специальными комиссиями. К 1933 году 200 тысяч оставшихся невозделанными полей начали давать сельскохозяйственную продукцию. Благодаря увеличению государственного золотого запаса текущее денежное обращение было покрыто на одну треть. Началось создание валютного запаса так как уменьшилась необходимость к взятию иностранных кредитов благодаря растущему доверию отечественного финансового мира. К середине 30-х годов сумма банковских вкладов в Португалии более чем утроилась. Полученные в результате хозяйственной деятельности финансовые излишки служили главным образом созданию экономической инфраструктуры. В 1935 году в Португалии было зарегистрировано только 42 тысяч безработных. Если за предыдущее десятилетие эмигрировало почти 1 млн человек, а к 1935 году это число увеличилось до 9 тыс. человек. Правда, народ не знал роскоши, сравнимой с той, какая была на западе, но он не должен был больше голодать и имел работу. В 1936 году Португалия обнародовала программу оборонного строительства, а также развития связи, средств транспорта, колоний, образования и других общественных сфер. Окончательной целью являлось создание экономической инфраструктуры, пригодной для строительства промышленности. Между 1927 и 1937 гг. было например отремонтировано 5.600 км первого и второго порядка. К этому добавилось строительство дорог протяженностью 16 тыс.км. Также была создана и политическая база для модели национального воспитания, экономического развития и длительного и методического финансового оздоровления. Для этого 30 августа 1930 года возникло движение «Национальный Союз». Оно мыслилось не как партия, но как выражение единства интересов для объединения всех частей общества. В образе фактора воспитания она должно было распространять корпоративную идею и служить объединению нации. Конкуренты среди военных признали успехи Салазара, которого 5 июля 1932 года Кармона назначил премьер-министром Португалии. Новый премьер подвергал критике не только химеру прогресса, стремящуюся к миру завтрашнего дня не взирая на прошлое и настоящее, но и также консерватизм, враждебно настроенный по отношению к будущему. Он полагал, что надо искать средний путь, который объединит лучшее из прошлого с требованиями будущего или по крайней мере настоящего. 19 марта 1933 года Салазар после общественного обсуждения вынес свой проект новой португальской конституции на референдум. Несмотря на искажения, подлинные результаты могли выглядеть следующим образом: 719,364 из наделенных правом голоса проголосовали за «Новое государство» 5955 против и 488,840 воздержались. Большинство мужчин и женщин, имеющие ученую степень, и незамужние женщины, являющиеся главами семейств, обладали правом голоса. Избиратели могли проголосовать только за принцип, сформулированный в ряде вопросов, альтернатив не было. «Новое государство» понималось как корпоративная система. Оно представляло народ и служило тем, кто принимали участие в государственной жизни через семью, профессии и муниципалитеты. Наци рассматривалась как семья, которая за круглым столом достигала свои цели и разрешала конфликты. Она основывалась на общественном политическом доверии, в рамках которого должно было находиться место для различий. Народ организовывался не через партии, а через профессиональные корпорации, членство в которых было добровольным. Корпорации избирали из своих рядов представителей в общую палату корпораций. Члены работали в специальных комитетах и проверяли законопроекты. Наряду с этим существовало прямо избираемое народом национальное собрание из 130 депутатов. Кандидаты от оппозиции сами должны были финансировать и организовывать свои компании, в то время как сторонники правительства могли рассчитывать на «Национальный Союз». Официально оппозиция в последний месяц перед выборами не повергалась никаким ограничениям, но, тем не менее, существовала цензура и запрет на собрания. К этому добавлялось контролируемое государством радио и государственное давление на владельцев помещений для собраний. Избирательным правом обладали только люди, имеющие определенный минимум образования и так далее, из-за чего на протяжении десятилетий половина взрослого населения и большинство женщин были лишены этого права.

Палата корпораций как объединение специалистов была совещательным органом, а национальное собрание могла принимать или отменять законы, но оно заседало только три месяца в году. Кабинет обнародовал законы посредством декретов и дорабатывал их деталях, также он обладал правом законодательной инициативы. В вопросах государственных расходов и доходов правительство было самостоятельно. Если оно вносило предложения во время заседаний, то они зависели от ратификации собранием. Все законы должны были быть одобрены президентом. Если он отклонял закон то, он мог быть введен в силу национальным собранием, если за это проголосовало бы две трети депутатов.

Правительство было ответственно перед главой государства и перед нацией. Президент был избираем прямым и всеобщим голосованием на срок в семь лет. Его кандидатура выдвигалась государственным советом, состоящим из премьер-министра, председателей национального собрания и палаты корпораций, председателя верховного суда, представителя казначейства и пяти заслуженных государственных деятелей. Последние были пожизненно назначаемы президентом. Он назначал также главу правительства и министров. Перед созывом, отсрочкой заседания и роспуском национального собрания и при всех неотложных вопросах президент должен был консультироваться с государственным советом.

Гражданин существовал как член определенной группы, а не как индивидуум. Вследствие этого он имел в семье, профессиональной группе и муниципальной общине определенные права. На местном уровне только главы семейств могли избирать районный совет.

Районный совет имел один корпоративный голос в муниципальном и провинциальном советах. Свобода слова и собраний была предусмотрена, но ограничена законами, чтобы воспрепятствовать извращению общественного мнения, определяемого как социальная сила. Также и собственность, труд и капитал находились под контролем законодательства. Забастовки и локауты были запрещены. Кустарная промышленность была защищена законодательством. Чиновники могли быть увольнены, если они выступали против конституции или отказывались работать ради выполнения государственных задач. Отделение церкви от государства было сохранено, и ценности, конфискованные республиканцами, не были ей возвращены. Впредь клир должен был финансироваться через пожертвования или жить на собственные средства и он был исключен из политики.

27 сентября 1933 года последовал национальный статут труда. Производство должно было служить благу нации, и это требовало дисциплины и рационализации. Повышение жизненного уровня рабочих и укрепление народного хозяйства должны были проходить одновременно. Частные предприятия были мотором общественного и экономического прогресса. Государство координировало экономику посредством рамочных планов, чтобы поддерживать равновесие между трудом и капиталом, как и между трудом и потреблением. Частная собственность должна была соответствовать правам других людей и всеобщему благу.

Предприятия были руководимы предпринимателями, которые на добровольной основе давали рабочим участвовать в контроле и распределении прибыли. В ситуации экономического кризиса предприятия должны были сотрудничать с государством для организации производственного процесса. Каждый гражданин имел право на труд и заработную плату, соответствующую его квалификации и его семье. Заработная плата устанавливалась как через индивидуальные, так и через коллективные трудовые договора.

Статут вводил нормы рабочего времени, один обязательный день отдыха в неделю, доплату за работу в выходные и праздники и ежегодный отпуск при полной оплате. Синдикаты (профсоюзы) наемных рабочих заключали договоры с «гремнос» (объедениями работодателей). Они были одобряемы общими корпорациями и принимались правительством.

Общая корпорация охватывала и координировала деятельность всех организаций в своей области. Синдикаты и «гремиос» объединялись в профессиональные группы, каждая из которых охватывала отдельную ветвь. Вышестоящие целевые объединения представляли интересы синдикатов и «гремиос» различных примыкающих профессиональных групп. В качестве общей корпорации целевое объединение избирало представителей в палату корпорации. Синдикат и «гремиос» являлись юридическими лицами, в противоположность итальянской модели независимыми от государства. Кроме того, существовали целевые объединения и для неэкономических областей, таких как церковь, оборона, судебная система, муниципалитеты, администрация, университеты, музыка, изящные искусства и даже Олимпийский комитет.

Как общественные группы они должны были претворять в жизнь идеи и осуществлять мероприятия, чтобы пронизывать и изменять общество, включая управление и законодательство. Координирующим инструментом интересов этих групп являлось государство; интересы производства должны были подчинены экономическому целому, духовной цели и судьбе нации. Салазар делал ударение на том, что его государство является авторитарным, но не тоталитарным. Профсоюзы и объединения работодателей обладали исключительным правом представлять интересы и своих членов и не членов, занятых в их отрасли. Для улаживания споров по тарифам были созданы трудовые суды, подчиненные национальному институту труда и общественного благосостояния. Наряду с государственными успехами в социальной сфере также вскоре начали реализовываться программы промышленных профсоюзов касательно образования, жилья и страхования наемных рабочих. Правил на труд и прочие социальные права должны были быть гарантированы Casas do Powo dos Pescadores.

Цель создать в каждом сельскохозяйственном округе ссудное учреждение, поддерживаемое крупными собственниками, городским управлением и государством, так и не была достигнута. Различия в социальной сфере между городом и деревней в значительной мере сохранялись. Корпоративная система с самого начала была несовершенной. В различных экономических, общественных и культурных сферах создавались целевые объединения, но соединения их в общие корпорации часто не происходило. Как следствие большинство членов палаты корпораций были назначаемы, а не избираемы. Тайная полиция, цензура и контроль над выборами вынуждали оппозицию к молчанию.

Погруженная в беспорядок страна должна была быть вытаскиваема из болота усилиями власти. Только в качестве переходного задуманный жесткий период обратился в постоянное состояние. Были возможны шесть месяцев заключения без суда, после регулярных арестов суд мог приговорить к трехгодичному сроку. Это угрожало высылкой в Тимор или страшный лагерь Таррафал на Островах Зеленого Мыса. С другой стороны, оппозиция демонстрировала свою полную неспособность к действию. Тем не менее, мнения, исходящие от палаты корпораций, часто оказывались резко критическими и реально влияли на принятие решений. Однако в «Национальном Единстве» не хватало способных политиков. Государственные посты были малооплачиваемыми, и поэтому молодое поколение шло охотнее в сферу экономики. И все же 17 декабря 1934 года 80 % избирателей голосовало за «Национальный Союз», и все депутаты национального собрания были от этой партии.

Важной чертой, присущей Салазару, была его бескомпромиссная враждебность по отношению к коммунизму, воспринимаемому как антиклерикальная и человеконенавистническая идеология. Когда вопреки сопротивлению Португалии и других стран и под давлением Франции 17 сентября 1934 года Советский Союз был принят в Лигу наций,Салазар предсказывал, что благодаря этому возрастет влияние социалистической и интернационалистической идеологии. На этом пути Запад прямо выдавливал из организации инакомыслящие государства. Его опасения подтвердились. Седьмой всемирный конгресс коммунистического интернационала принял решение о революционизации Иберийского полуострова. При помощи советских денег Испания компартия усиливалась на глазах, и Москва пропагандировала идею создания союза иберийских советских республик (URSI), куда бы также должны были войти Португалия и Испанское Марокко.

В 1936 году вышла основополагающая работа Салазара «Доктрина и действие». Она включает в себя сильное размежевание с фашизмом и национал-социализмом. «Новое государство» было обусловлено исключительно историей и положением Португалии. «Мы против любых форм интернационализма, коммунизма, социализма, синдикализма и всего, что могла бы разделить, умалять значение или разрушить семью. Мы против классовой борьбы, неверия и предательства своей собственной страны; против крепостного права, материалистического понимания истории, и того, что предпочитает силу праву. Мы являемся противниками парламентаризма, демократии и либерализма и мы намерены создать корпоративное государство. Эти формулировки могут шокировать те нации, которые привычны к тому, чтобы справляться с недостатками своих собственных политических систем при помощи улучшения социальных условий. Самое ценное содержание, которое мы бы хотели иметь в наших институтах, это то, что они должны быть настолько португальскими, насколько это возможно». Сходство с Италией признавалось, но использовались другие методы обновления. Конституция «Новое государство» отвергает все, что прямо или непрямо…происходит из тоталитарных идей, так как они несовместимы с его целями. Это начинается при составлении основных положений и точки зрения на справедливость как нечто, пребывающее внутри пределов своего собственного суверенитета. Конституция вменяет государству в обязанность уважать естественные права индивидуумов, семей, корпораций и местных, автономных органов. Она защищает свободу, свободу совести и вероисповедания. Она доверяет родителям и их представителям обучение и воспитание их детей. Она поддерживает гармонию собственностью, капиталом и трудом. Салазар нападал на «языческий цезаризм» Муссолини и государство Гитлера, не знающее моральных и юридических ограничений. Дистанцирование было вызвано повтором Муссолини в сторону Гитлера, всегда с подозрением относившегося к Салазару и нападением на Абиссинию. «Хотя фашизм и национал-социализм отличаются от коммунизма в плане экономического целеполагания и идеалов, но они сходятся все же в своем понимании тоталитарного государства. В обоих случаях партия является государством, чьим целям подчинена вся деятельность граждан, и человек существует только ради его славы и величия». Салазар также критиковал расовое законодательство Гитлера, которое по его мнению, принижало граждан до уровня людей второго сорта. при этом замечалось, что португальское понимание нации является скорее культурным нежели расистским, что показывает пример Бразилии.

В июле 1936 года разразилась гражданская война в Испании. По идейным соображениям Салазар не желал победы левонастроенным республиканцам (и никакого URSI) и также балканизации полуострова через распад единого испанского государства. Должна была быть создана сильная, единая Испания, объединенная с Португалией единой стратегией. Победоносный Франко едва ли стал приспешником стран оси, в то время как его поражение сдавало страну коммунизму и Советскому Союзу. Красная Испания могла привести к тому, что Европа и с запада и с востока была бы зажата коммунистическими клещами. Каудильо вскоре поделился с Лиссабоном целями своей политики: взаимопонимание с Португалией, сотрудничество с Англией, политическая независимость Испании от стран оси, как и компенсации Берлину и Риму за поставляемую помощь экономическим путем. При ожидавшейся европейской войне Англия, по мнению Салазара, должна была помочь Португалии в отношении перевооружения и обороны, так как страна все же занимала жизненно важную позицию для атлантических морских коммуникаций Лондона. Западно-ориентированная Иберия обеспечивала бы Англии путь на Запад даже при потере Египта. Салазар осознавал всю значимость своего положения и резко реагировал на все попытки обходиться с ним как с бедным родственником. Португалия не была британским протекторатом, но она должна была в рамках союза с Англией проводить политику, направленную на защиту своих собственных интересов.

1 августа 1936 года Салазар открыто объявил о своей поддержке националистов и своей готовности прибегнуть к вмешательству. Почти 20 тысяч португальских добровольцев сражались в рядах легиона «Вириато» против республиканцев.

Деятельности снабжаемого немцами центра по поставке националистам оружия едва ли препятствовали португальские органы власти. Поддержка Франко и политика затяжек и проволочек при всех намерениях международного комитета по невмешательству вызвали продолжительную неопределенность в отношениях с Францией. После левацкого мятежа на флоте 9 ноября 1936 года Салазар сделал вызвавшее большой интерес заявление, в котором он определил гражданскую войну в Испании как международный конфликт на национальном поле боя. В этом направлении он усилил антикоммунистическое наступление. Вследствие этого 10 сентября все военнослужащие и чиновники присягнули на верность «Новое государство» и против коммунизма. Неделю позже был создан Португальский легион как добровольная милиция. А в октябре была создана молодежная организация «Португальская Молодёжь». В рядах ПМ молодежь воспитывалась в духе корпоративного общества. Молодые люди отдыхали в лагерях, занимались спортом, играми на свежем воздухе и трудом на земле. 24 октября Португалия разорвала дипломатические отношения с Республикой без того, чтобы признать правительство националистов. И, тем не менее, Салазар и Франко, ее примеру решили последовать Бразилия, Чили, Аргентина и Перу. В ноябре Салазар возглавил также министерство иностранных дел. 14 ноября 1936 года немцы предложили Салазару военное сотрудничество, так как Англия проигнорировала его просьбу о поставках вооружения и военной помощи. Берлин использовал гражданскую войну также для того, чтобы занять Португалии место Англии. Третий Рейх имел сильное влияние на интеллигенцию, университеты, молодежное движение и прессу. Офицеры грозной спецслужбы ПИДЕ занимались на курсах СД и гестапо. В кабинете в это время проявляла себя (как и в испанской фаланге) сильная прогерманская фракция.

Когда Англия и Франция стали оказывать сильное давление в отношении международного контроля за невмешательством, Салазар реагировал очень резко. Государства — участники этой кампании (которыми считались Советский Союз, Франция и страны оси) сами нарушали договор, и оказалось, что международные договоры мало что значат. Происходящее в Португалии на основании чувства национального достоинства должно было контролироваться португальскими органами власти и больше никем иным. В отношении Испании стоял вопрос, идет ли здесь речь о вооруженной борьбе двух партий за власть или о вооруженной борьбе двух партий за власть или о противоборстве цивилизаций и красного варварства.

Испания нуждалась однозначно в победе и в сильной и щедрой руке, которой ее так долго недоставало. В феврале 1937 года Лассабон и Лондон пришли к согласию. Португалия запрещала всякую вербовку добровольцев для Испании (официально), а британцы выносили за скобки страну при контроле за невмешательством. На португальской границе не было никаких международных постов, но за нее была ответственна британская комиссия сотрудничавшая с местными органами власти. Осенью 1937 года британские планы остановить Гитлера путем сохранения статус кво в Европе и ограничить вооружения в африканских колониях вызывали сильное раздражение в Португалии. Салазар опасался не напрасно, так как Лондон имел виды на португальские и бельгийские колонии. 28 апреля 1938 года перед национальным собранием Салазар поставил вопрос о признании национальной Испании. Он осудил недостаточной идеализм Лиги Наций, нападал на силовую политику Гитлера (из подражания которому международные отношения ожидали деградация и воцарение зверства), подтвердил союз с Англией и приветствовал визит британской военной миссии. Диктатор заявил о признании Франко. Республика давно уже потеряла контроль, и республиканскому хаосу противостояли порядок и процветание в национальной Испании. Никто не мог больше утверждать, что эти области находятся под властью мятежного генерала. Вследствие этого 11 мая 1938 года Португалия признала правительство испанских националистов и усилила свои попытки подвигнуть Франко на позицию, более расположенную к Западу. Времени у Салазара было мало, и если Англия бы не улучшила свои отношения с национальной Испанией и держалась на дистанции по отношению к французскому Народному фронту, страны оси могли проникнуть в испанский вакуум. Ввиду чрезвычайного беспокойства Португалии из-за мюнхенского договора, заключенного за счет раздела Чехословакии, британское правительство 3 октября 1938 года формально признало свои обязательства по отношению к Лиссабону. В том же месяце Салазар выступил в национальном собрании на тему международного положения. В Мюнхене Чемберлен нашел компромисс между благоразумием и необходимостью, в чем он был поддержан «великим политическим талантом вождя итальянской нации». Взирая назад, он прибегал, прежде всего к суровой критике экономических условий версальского диктата. Германия никогда не была на вторых ролях. Унижение Берлина лишило бы Европу необычайного организаторского таланта немцев и их блестящих деловых качеств. Третий рейх обещал немцам новое единство, полную независимость и возвращение старого величия. Кроме того, в Германии Салазар видел противовес Советскому Союзу. С 1933 года державам удалось подавить свою неприязнь по отношению к Гитлеру и при этом принимать помощь Советского Союза. Итак, они позволили Германии принять роль чрезмерной жертвы и косвенно оправдать курс на вооружение, проводимый Гитлером. 17 марта 1939 года национальная Испания и Португалия заключили Пакто Иберико — пакт о дружбе и ненападении на 10 лет. Обе стороны обязывались уважать территориальную целостность друг для друга и не совершать агрессивных действий друг против друга. Они обязывались не поддерживать страну, выступающую в качестве агрессора по отношению к другой стороне или вступать в с союз, который делал бы такую агрессию возможной. Ввиду португальско-британского союза пакт представлял собой защиту Иберийского полуострова от стран оси. Испания и Португалия сотрудничали в совместной борьбе против коммунизма. Показательно, что Франко примкнул к антикоминтерновскому пакту Гитлера только после заключения договора с Салазаром.

22 мая 1939 года Салазар выступил в национальном собрании по поводу окончания гражданской войны в Испании. Испании удалось утопить в собственной крови вирус, который угрожал миру и цивилизации на полуострове; склонявшаяся в страданиях своего мученичества, она должна в глубокой медитации проникнуть в сокровенные глубины своего бытия; и в размышлениях о своем прошлом, своей крови и своем непоколебимом мужестве она воздвигает основы нового социального и политического порядка, чтобы в его имя быть способным заявить, что не просто так она сражалась в своем восстании против коммунистического рабства, чтобы свою независимость и свою судьбу отдать в залог другим способом. Сегодня имеется только одно ограничение ее полной свободы движения вовне: ее договор о дружбе с Португалией". Победа красных вызвала бы конфликт интересов между союзом Англии с Францией и с Португалией. Только благодаря национальной Испании, находящейся в тесном союзе с Португалией Лондон и Париж могли надеяться улучшить свои отношения с Мадридом и обеспечить свои интересы. Несмотря на всю напряженность во время гражданской войны Англия и Португалия в дальнейшем тесно сотрудничали. Военные контакты были продолжены. Совместно защищались общие интересы, но вне этого союза Португалия сохраняла свободу действий. Салазар заявлял о бескомпромиссной приверженности договору с Англией. Он критиковал тезис Гитлера о жизненном пространстве как выражение гегемонистских притязаний. Этнические группы, находящиеся вне собственного национального государства, не должны были становится действительными анклавами, так как это стало бы первым шагом к политическому вмешательству извне. Когда разразилась вторая мировая война, Португалия заявила о своем нейтралитете. Испания могла положиться на сохранявшую хорошие контакты с Западом Португалию, а Салазар, в свою, очередь, имел безопасный тыл в деле защиты своих заморских владений. Такое положение дел было важным для британцев, так что речь даже шла о возможных вступления в войну Испании летом 1940 года.

Салазар уже давно ожидал долгую войну, которая увенчается окончательной победой союзников. Англия была измотана, но непобежденная, стойко держалась. Португалец принимал также в расчет вступление в войну США. Он стоял один со своим прогнозам среди глав правительств нейтральных стран. В войне Салазар видел несчастье для западной цивилизации, чьим результатом могло стать распространение коммунизма. Такт Гитлера со Сталиным и его нападение на католическую Польшу по группе, лоббирующей немецкие интересы в правящих кругах Португалии. Немецкая пропаганда, что немцы защитники Иберии против коммунизма, была полностью дискредитирована. Салазар открыто восхищался «героической жертвой» Польши. Его влияние на решение Франко воздержаться от участия в мировой войне едва ли можно переоценить.

После наступления Гитлера на Пиренеи в 1940 году Португалия была втянута в экономическую войну. Союзники с их морской блокадой Европы ограничили провозимый импорт для Португалии и Испании, чтобы воспрепятствовать его дальнейшей переправке в Германию. Прежде всего колониальные товары и нефть находили через полуостров свой путь на территорию, где господствовали немцы. НА жестких переговорах Салазар добился от британцев некоторых льгот для Испании и Португалии. С точки зрения военной промышленности значимым для обеих сторон были месторождения вольфрама. Португалия радостно поставляла его обеим сторонам, и вскоре Германия и Англия стали тратить вместе 1 млн фунтов еженедельно за редкий легирующий материал. Следствием стал закономерный вольфрамовый бум в Португалии — не считая незначительных шведских и испанских месторождений страна была единственным крупным поставщиком в Европе. Обладая этим преимуществом, Салазар мог навязывать обеим сторонам экономические уступки. Португальское государство закупало целиком продукцию всех рудников и продавало ее дальше воюющим странам. Летом 1942 года стало все же проявляться отчетливое преимущество имеющих более производительную экономику и находящуюся на пути к победе союзников. Они закупили в свою очередь почти 15 тыс.тн. вольфрама по цене, в десять раз превосходящую обычную.

В мае 1943 года транспорт доставил ранее захваченное нацистами золото из Швейцарии в Испанию и Португалию.

Германия оплачивала поставки иберийских продуктов питания и сырья в швейцарских франках, которые Испания и Португалия в Берне обменивали на золото, чтобы стабилизировать курс своих валют. При этом Салазар принимал к оплате даже слитки, на которых еще стоял штемпель нидерландского банка. Всего он загреб 44 тн., из которых 20 % происходили из концентрационных лагерей.

Директива Гитлера № 18 от 12.11.1940 наряду с захватом Гибралтара предусматривала и оккупацию Португалии. Вследствие пресловутой ненадежности мероприятий по сохранению тайн у немцев эта информация в конце года стала известной в Лиссабоне и вынудила Португалию пойти на переговоры с британцами. Англия поставляла оружие, и Салазар укреплял оборону островов в Атлантическом океане. Когда США в мае 1941 году всерьез стали планировать оккупацию Азорских островов, Португалия стала энергично протестовать, она не потерпела бы никаких союзнических войск на собственной территории, пока страны оси уважали ее суверенитет. Салазар указывал на то, что его нейтралитет представляет собой последнее связующее звено между Европой и Америкой. Американцев он упрекал в недостатке уважения к независимости других государств. Нарушения союзниками португальского нейтралитета в конце 1941 года на Тиморе и в 1943 году в Гра ужесточили позицию Лиссабона. Как уже в случае с контролем за невмешательством Салазар упрямо лавировал. В июне 1943 года британский министр иностранных дел изъявил пожелание создать опорную базу на Азорских островах. За этим последовали горячие переговоры, прежде всего, потому что США были близки к тому, чтобы без лишних колебаний оккупировать острова. Впрочем, Салазар никаких сухопутных войск и вообще никаких американцев не хотел видеть американцев не хотел видеть на Азорских островах, так как он опасался, что гости остались бы здесь навсегда. Договор о создании опорной базы был подписан 18 августа и опубликован 12 октября. Союзники улучшили свое наблюдение с воздуха над Атлантикой и экономили благодаря сокращению протяженности коммуникаций на тоннаже и авиационном бензине. Португалия объявила о введении эмбраго на поставку вольфрама в Германию. Его бразильский коллега диктатор Жетулио Варгас уже упрекал Салазара, что бразильских солдат в Италии убивают при помощи португальского вольфрама. В августе последовал разрыв дипломатических отношений с режимом Виши во Франции. После известия о смерти Адольфе Гитлера вместе с Ирландской республикой только португальцы приспустили свои флаги. Салазар предоставил убежище и защиту от мести победителей на французский престол Генриху де Франсе, румынскому королю Каролю II и венгерскому правителю Хорти. Итальянские фашисты, такие как Дино Гранди и Луиджи Федерзони смогли через Португалию скрыться в Латинскую Америку.

Новой главной заботой Салазара после 1945 года был, как следовало ожидать, коммунизм.

Он был напуган распространением сферы влияния красных и жестокой советизацией в Восточной Европе. В его глазах коммунизм добивался гибели европейской цивилизации и нацеливался на экспансию в Африке. Вследствие этого в начавшейся холодной войне дорога Португалии лежала в ЗЕС и НАТО. С конца 50-х годов в соответствии с планами развития начался живой взлет, основывающийся на успехах предвоенного времени. Снова можно было констатировать, что развитие Испании и Португалии и в дальнейшем имело сходные черты — из фашизма со схожим началом возникла диктатура развития, из которой впрочем, также к колонии явно извлекали выгоду. Страх перед новой дестабилизацией Португалии препятствовал осуществлению идеалу воспитания, и страна закостенела во внутриполитической сфере. Как это верно сформулировал «Обзервер» от 29 августа 1954 года, «отец посвятил жизнь благу народа, однако он не желает дать ему возможность стать взрослым». Апоплексический удар внезапно положил конец сорокалетнему правлению Салазара в сентябре 1968 года. На менее чем 3000 фунтов наличных средств он влачил жалкое существование вплоть до смерти в своем сельском доме в Санта Комба. Только его несгибаемая воля поддерживала жизнь в угасающем теле. Антониу ди Оливейра Салазар умер 27 июня 1970 года в Санта Комба. Его «Новое государство» было смятено в 1974 году военным мятежом, принесшим также независимость африканским колониям.