Основной отношений в рамках этнического сообщества выступают отношения, структурирующиеся по образу и подобию родственных связей и оформляющиеся в корпоративных политических институтах. Преемственности поколений, наделенных сходной этнической идентичностью, гарантируется подчинением социального и культурного воспроизводства биологическому воспроизводству, и выражается в доминировании института семьи. Таким образом, с одной стороны, обеспечивается единство истории этноса, а с другой стороны сохраняется семья как его реальный прообраз и одновременно идеальное первоначало. Власть, организующая этническое сообщество, производит натурализацию детерминаций культуры и общества: институты, а также ценности и нормы легитимируются традициями - их существование лишается исторического измерения и представляется незыблемым. Этнос как неповторимая разновидность человеческой группы подразумевает редукцию социального обмена к межпоколенному обмену.

Классификация, совершаемая по этническому основанию, предполагает инверсию общественных отношений, подчиняемых политическим отношениям.

Сама власть внутри этноса при этом понимается как высший божественный дар, стремление которого в руках суверена обеспечивается особой ролью неукоснительно соблюдаемых правил наследования статусных привилегий и полномочий. Юридическая кодификация наследования статусов немыслима без уподобления власти монарха власти отца, причем патерналистская модель политики строится на том, что один человек представляет разрозненное множество людей и целостностью своей собственной натуры осуществляет возможность объединенного единства всех подданных в государственном организме.

Второй (помимо родовой принадлежности) составной частью определения этноса является представление о нем, как о сообществе, члены которого обладают сходными чертами характера, что означает присутствие у них единства структур восприятия и поведения. Национальному характеру отвечает определенный способ существования. Отличительные черты этого способа существования обусловлены географическим местонахождением, размерами территории, климатом и т.д. расположение этнического сообщества в той или иной области природного пространства наделяет локализованные в ней политические институты и моральные установки непосредственной связью и, тем самым, совмещает метафизическое понятие этноса (постоянно возвращающегося к своим корням) и этнический образ жизни (вписывающийся в объективные социальные отношения). Время, в котором преобладает этнос, обратимо - его бытие целиком отдано повседневности. История этносов распадается на отдельные фазы, сменяющие друг друга в порядке возвышения того или иного региона мира, делающегося "очагом цивилизации". Преобладающее влияние пространства на этническое развитие цивилизации и социальную структуру в том или ином виде служит отправной точкой для философско-исторических и политических изысканий Ш.-Л.Монтескье, И.Г.Гердера, А. де Токвиля и др. Этот подход основывается на поиске зеркального сходства между природой и духом и может быть обозначен как натуралистическое направление классического просветительского рационализма. (Ему противостоит критическое направление, связанное с именем И.Кнта. Оно рассматривает различие природы и духа, в результате чего понятию "этнос" противопоставляется понятие "нации", - история которой представляет собой историю осуществления справедливого гражданско-правового устройства и, следовательно, историей усовершенствования человеческой деятельности, все более приближающейся к тому, чтобы подчинить себя моральному категорическому императиву.) Временная последовательность зарождения и угасания этносов также берется Гегелем в качестве источника создания его понятия народного духа, который каждый раз воскресает на новом месте и в ином, невиданном доселе качестве. Логика перемещения и преображения этого духа заключается, таким образом, одновременно и в раскрытии географической основы всемирно-исторического процесса, и в познании конечного смысла преемственности эпох.

И, наконец, третьей составляющей определения этноса служит его идентификация как группы людей, говорящих на одном языке. Язык, с одной стороны, объективирует этнический характер: психологические особенности, привычки, темперамент и т.д., а с другой стороны, субъективирует социальный и культурный обмен, выступая его моделью. Именно языку, как свидетельствует структурная антропология, уготовано стать материалом для мифологического мышления, свойственного тому или иному этносу. При этом значение культуры и общественные установления произвольно превращаются в "естественные" и "органичные" дары природы.