Эта книга представляет собой настоящую энциклопедию дидактических банальностей, которые автор с завидной скоростью на глазах у изумленных читателей создает буквально из воздуха. Кажется, что ко всему, к чему прикасается его перо, превращается в методическое пособие по превращению философии (а он предпочитает ссылки сплошь на модных и парадоксальных философов) в первоисточник здравого смысла. Чтобы проиллюстрировать это утверждение стоит лишь обратиться к начальным фразам каждого параграфа книги Б.В. Маркова. О чем они? Разумеется, ни о чем. Но и обо всем, конечно. "Различие живого и мертвого ни в одну историческую эпоху не вызывало затруднение", горделиво пишет автор. (Указующий перст незамедлительно поднят к небу). Или вот, что он добавляет о человеке: "Загадка человека заключается в том, что он обладает стремлением к высшим ценностям, которые и определяют масштаб его деяний". (Модничающий автор не забывает о гуманистических идеалах). А вот его сентенция по поводу бытия: "Чтобы жить и выжить в этой жизни требуется поистине нечеловеческое терпение". (Коза уже кричит нечеловеческим голосом). Далее все в том же духе: телекратия, великие идеи, Фуко, тело, кофейня, Нью-Йорк, "Является ли история разумной, а разум историческим?", дизайн, функциональная среда, человек и общество, "Хаос пугает и привораживает", "История философии - история разума, история его побед", "Борьба за порядок - есть главное назначение человека", эрос, рабочая сила, реальность, дар и жертвоприношение, Бахтин, перестройка, Бодрийяр, покорение природы, "Современные сумасшедшие не похожи на юродивых прошлого", "...смерть не может быть изучена научными методами", деконструкция, Ты, Я, Другой и т.д. и т.п. Перед вами странное варево - нечто вроде синтеза советов по домоводству и реферата вольнослушателя, в спешке готовящегося к экзамену.

Однако это еще не все - книга Б.В. Маркова претендует на концептуальность. Она символизируется декларируемым автором интересом к пространству, и, прежде всего, к пространственным средам совместного проживания, сотрудничества и коммуникации. Пространственные среды для Б.В. Маркова являются чем-то вроде ячеек иерархии, ранжированных в соответствии с классическими прогрессистскими представлениями о развитии цивилизации как о процессе эмансипации человека. Автор и мысли не допускает о том, что история меняет характер, формы и цели завоевания свободы. Для него значимы лишь препятствия, лежащие на пути ее достижения. В духе либерализма он воспринимает свободу как внеисторическую субстанцию - субстанцию пространственной автономии индивидов, ведущей к безбрежной унификации всего и вся и превращению людей в своего рода статистических существ. Разумеется, Марков, подобно другим либералам, считает эмансипацию сопряженной со многими издержками, которые, по его мнению, не могут быть просчитаны разумом, поскольку как возможности, так и ограничения последнего диктуются способами организации пространства. Каждый такой способ создает особый тип универсального дискурса. При этом всегда находятся или, точнее, создаются отверженные. В их число входят сумасшедшие, грешники, обездоленные. (Узнаете, кого начитался В.Б. Марков?) Они оказываются на периферии доминирующего пространства. Эти люди также нуждаются в эмансипации, однако она сводится для них... к заключению в гетто. (Приводится пример с устройством средневековой Венеции). Здесь нет и намека на случайную оговорку: современный мир, демонстрирующий "гетерогенность и мультикультурализм", и есть, следуя логике, мир соседствующих друг с другом и почти абсолютно независимых резерваций. Он возник во имя сохранения различий, но порождает лишь всеобъемлющее смешение земного и небесного, духовного и телесного, Храма и Рынка. Это мир философа Маркова.

В заключение остается лишь выразить соболезнования петербургскому издательству "Алетейя", которому изменил вкус, и читателям, уже успевшим купить данную книгу.