КАК
Я
УЖЕ
СКАЗАЛ

О
ЗАПАДНИЧЕСТВЕ

5
ПОЛЯ АСФОДЕЛЕЙ

Москва, 13 Декабря 1999 г.

Идея "стать Западом” имеет на Руси давнюю и почтенную историю, равно как и "западничество” как таковое. Не стоит, однако, эти идеи смешивать: это "мысли по одному поводу”, но по существу разные.

"Вестернизаторство” в чистом виде – это, как правило, обычная (хотя и несколько наивная) программа модернизации. Как таковая, она лишена специфического идейного содержания и совместима почти с любой идеологией, кроме крайнего "почвенничества”, в России мало популярного: хочется всё же делать ракеты, а не ковырять мотыгой мёрзлую землю. Более того: именно "оголтелые националисты” на деле обычно оказываются сторонниками модернизации любой ценой, их кумиры – Королёв и Курчатов, а взыскуемый ими потаённый град Китеж подозрительно напоминает Арзамас-16.

Западничество же – начиная с отцов-основателей – есть нечто совсем иное. Коротко говоря, оно сводилось и сводится к идее "сдаться Западу”, причём результат этой операции отнюдь не всегда мыслился как "присоединение к Западу”. Если уж быть до конца последовательными, то основной идеей "западников” была не столько "кооптация в состав Запада”, сколько подчинение "неправильной нации” нациям правильным, смирение своей "неправильной” (но, по большому счёту, неисправимой) натуры перед Светом и Истиной, добровольное помещение себя в железную клетку – и, в конце концов (если уж договаривать всё до конца), добровольного жертвоприношения, ритуального самоубийства, этакого сепукку – вспарывания себе живота с целью демонстрации чистоты намерений [1]. Соответственно, сторонники подобного modus operandi мыслили себя в роли восприемников национального покаяния, исповедников грехов российских, блюстителей затворов на клетке, в которой сидят русские, а в конечном итоге – в роли кайсяку, присматривающего за вспарывающей себе живот нацией.

Разумеется, национальное самоубийство представляется западниками по-разному: начиная от тихого, добровольного, безболезненного самороспуска России на мелкие государства "европейского размерчика”, и кончая жуткой и кровавой "второй гражданской” (обычно с "национальным” оттенком). В среднем кровожадных больше, однако сторонники безболезненного способа обычно оказываются влиятельнее. В конце концов, западническая программа самоуничтожения была осуществлена скорее по их сценарию (а события 1991 года и нескольких последующих лет трудно определить иначе как самоубийство).

Прежде всего, попробуем перевернуть сам вопрос. Не будем выяснять, почему наше "западничество” всё время, так или иначе, приводит нас к идее суицида. Временно допустим, что суицидальный комплекс – это некая данность [2], и подумаем, почему, собственно, суицидальный комплекс принял у нас именно форму "западничества”?

Этот вопрос тесно связан с тем, как наши "западники” воспринимают этот самый "запад”. Здесь бросается в глаза, что реальный Запад они, как правило, воспринимают весьма предвзято. Точнее говоря, они замечают там совершенно определённые вещи, не очень интересуясь всем остальным. По большому счёту, они усматривают там всего два свойства: во-первых, изобилие, и, во-вторых, "правильность”: хорошую организацию, аккуратность, чистоту и порядок во всём. Идеальный "запад”, таким образом, предстаёт в двух ипостасях, "изобильной” и "правильной”: это либо "сияющий огнями Манхэттен” (бьющее через край изобилие), либо аккуратный кукольный немецкий городок, выложенный гигиеничной кафельной плиткой (живая икона "порядка”).

Впрочем, слово "живая” здесь не вполне уместно. Дело в том, что сами по себе образы "изобилия” и "порядка” имеют весьма известное мифологическое происхождение.

Это ни что иное, как образы Страны Мёртвых (располагающейся во многих мифологических системах именно на Западе, там, где умирает Солнце), "Островов Блаженных”, "Зелёной Земли”, где правильно умершие проводят время в бесконечных пиршествах и увеселениях.

Правда, для того, чтобы туда попасть, надо "правильно умереть”. Образы правильной смерти многообразны: тут тебе и гибель с оружием в руках, гарантирующая попадание в Валгаллу, тут и мученическая смерть за веру, обещающая рай, и добровольное принесение себя в жертву, сулящее, в зависимости от мифологии, то ли хорошее перерождение, то ли местечко посуше на полях асфоделей. Вопрос о том, каким образом и на каком алтаре принести Россию в жертву, разумеется, важен (собственно, все дискуссии наших "западников” сводятся к выяснению именно этого вопроса). Однако, общая идея остаётся неизменной: попасть на Запад (всей страной) можно только тем путём, которым попадают на тот свет: пройдя через смерть и оказавшись "по ту сторону”.

Поскольку же Россия является "политическим образованием”, то и смерть, разумеется, должна быть "политической”, хотя и не без привкуса реальной, биологической смерти. В этом смысле вымирание русских людей победнее, и эмиграция русских людей побогаче могут рассматриваться как две стороны одного и того же процесса.

:)) Долю шутки в этой шутке определите сами. Dixi.

[1] Поэтическое изображение этого события можно прочесть у небезызвестного в среде наших доморощенных оккультистов Даниила Андреева (поэма “Железная Мистерия”), произведении в некотором роде провидческом: там упоминаются такие реалии нашего недавнего прошлого, как “мирное” разрушение СССР, “гуманитарная помощь”, евразийство, и чуть ли даже не ваучеры. Однако, там есть и описание происходящего в мирах иных. Особенно смачной является сцена самоубийства Демиурга России, буквально вспарывающего себя “световым оружием”, и картинно истекающего астральной кровью.

[2] Хотя о происхождении этого комплекса тоже можно сделать ряд весьма любопытных предположений. Это, однако, отдельный разговор.