КОНСТАНТИН КРЫЛОВ

ВИТГЕНШТЕЙН

Изложить содержание Трактата - путём сокращения текста и упрощения формулировок - нельзя. В нём есть много "дополняющего и разъясняющего", но нет лишнего: любое переписывание этого текста ведет или к потере смысла, или к потере ясности.

Но можно [заново] представить объекты, упоминаемые в Трактате. Их [более полное] описание прояснит Трактат: в нём неясно не столько то, что [именно] говорится, сколько о чём [это] говорится.

Понять Трактат - значит увидеть те объекты [вещи], которые в нём обсуждаются. Разумеется, чем меньше сказано в Трактате о [каком-то] объекте, тем больше [о нём] придётся сказать нам.

Это не столько изложение или комментарий, сколько дополнение Трактата (до большей ясности). ^[2]

Поэтому мы [сознательно] проходим мимо [некоторых] тем, ставших общим местом в изложении Трактата.

Мы почти не касаемся т.н. "языковых проблем".

Рассуждения о структуре высказываний и предложений - это форма высказываний о мире и сознании. Вопрос Витгенштейна - как можно говорить о мире? - есть вопрос о том, как можно его мыслить.

Мир

Первым (и единственным) реальным объектом [с точки зрения Трактата] является мир.

Мир - это всё, что случилось. ^[3]

1. Мир - это Всё.

1.1. Помимо мира нет ничего, [в том числе сознания и речи. Всё, что верно относительно всего в мире, верно и для актов сознания и речи.] ^[4]

Высказывания есть факты. У них есть все свойства, которые есть у фактов вообще, и нет никаких [свойств], отсутствующих у фактов [вообще].

1.2. [Если так,] мир можно только (по-разному) делить [разбивать] (на части), но к нему нельзя [ничего] прибавить - или убавить: из него некуда уйти.

[В этом смысле мир - нечто противоположное "материи", к которой всегда можно прибавить или убавить.] ^[5]

1.2.1. Всё, кроме мира [в целом], есть его часть.

1.2.2. Или: всё, что не есть мир [в целом], есть его часть.

[Определение мира:]

Для любого Ч, Ч не = М, верно, что Ч принадлежит М.

1.3. Причина того, что мир [вообще] разбит на части, не обсуждается.

Это [просто] принимается как данность.

Если Всё не было бы разбито на части, нас бы не было ^[6]. Но ситуации, в которых нам нет места, немыслимы [по-настоящему] для нас, поскольку наше мышление - часть мира [и не может быть вынесено куда-то вне].

Значит, мы должны мыслить ситуацию, в которой мы не должны мыслить [поскольку некому], что противоречиво. (По той же причине смерть немыслима и не переживается) ^[7].

Поэтому вопрос "почему Всё разделено на части" для нас не имеет смысла. Мы не можем помыслить причину [этого], поскольку для мышления о чём-то надо мыслить возможность и присутствия, и отсутствия этого (иначе невозможны никакие суждения).

Вообще, все бессмысленные вопросы - следствие нашего неправильного представления о себе и своём месте. В этом пафос философии Витгенштейна.

1.3. Разбиение мира уже дано. (Это некий "возможный мир".)

1.3.1. Почему мир разделён именно так - столь же бессмысленный вопрос. (Разделение мира - не событие).

1.3.2. Все части мира полностью независимы друг от друга. Они не могут разрушать друг друга или [взаимно] влиять на внутреннюю структуру друг друга. Они взаимно просты. (Как атомы в веществе не могут разрушать друг друга или влиять на валентности друг друга.)

1.4. Событие - это соединение [частей] мира, частичное восстановление, с-лучение, случай.

1.4.1. Всё [доступное нам] знание о мире - знание о событиях [случаях], то есть знание соединений [частей мира].

1.4.2. Знание о части мира - это знание о том, с какими [другими] частями она может соединяться ( = что с ней может случиться). Это знание валентностей части (в том смысле слова, в котором оно понимается в химии применительно к молекулам).

1.4.3. Возможности (объекта) соединяться с другими [частями мира] связаны только с самим [этим] объектом [и больше ни с чем].

Это внутренние свойства объекта.

Объекты даны вместе со своими возможностями соединений. Они не меняются [сами и не могут быть изменены извне]. (Видимо, свои возможности [валентности] часть мира получает при первоначальном разбиении мира.)

Кроме частей мира и их валентностей, больше ничего нет.

Нет "пространства" (как отдельного от вещей явления): есть только связи объектов друг с другом.

(Некоторые части мира находятся "среди" других, "окружают" другие и т.п. Всё это только виды их сочетаний).

Нет и "времени" (как отдельного от вещей явления).

Если прошлое никак не присутствует в настоящем, то его можно и не учитывать: было оно или не было, нам безразлично.Если же оно присутствует, то в виде памяти о себе. А память (не [только] человеческая, но [и] память объектов и мира в целом) - это какие-то комбинации [уже имеющихся] объектов. Итак, время это отношение настоящего (то есть каких-то имеющих место случаев) к прошлому (к памяти, воплощённой в других случаях), то есть опять-таки отношение объектов друг к другу, хотя и не такое, как в пространстве.

1.4.4. Мыслимы только случаи [т.е. события-соединения], уже случившиеся или возможные. Объекты мыслимы как множества возможных случаев [с ними]. Можно представить себе отсутствие [всяких] соединений объектов ("ничего не случилось"), но нельзя представить себе объект, с которым ничего не может случиться. Такой объект был бы "никаким", его просто не было бы в мире.

1.5. Форма объекта - это все его валентности [возможные комбинации с другими частями мира]. Форма совокупности объектов [комбинации] - это множество всех валентностей этой совокупности.

1.5.1. "Сложные предметы" и "события" не различаются: и то, и другое - случаи. "Сложные объекты" - это продолжительные случаи. Они - что-то такое, что "постоянно происходит". Например, "живое существо" - это совокупность происходящих в нём "жизненных процессов".

Сознание

Сознание - не событие. Оно не происходит.

Поэтому знание о [самом] сознании невозможно. Но есть события, происходящие в присутствии сознания (мышление и речь).

2. Речь [высказывание] - событие, в котором случается [происходит] то же [самое], что и в другом [неречевом] событии.

2.1. Высказывание и событие подобны [конгруэнтны] с точностью до тех частей, которые соединяются в событии и в высказывании. Эти части различны: в высказывании это слова, в событии - части мира.

2.1.1. Слова - тоже части мира, но другие, чем в событии.

2.2. Мышление есть речь, обращённая к себе. В мышлении происходит то же, что и в мире (или могло бы произойти в мире). Отличие мышления от речи в том, что мышление влияет на себя.

Неверно, что "субъект мыслит".

Мышление происходит при посредстве ["не без"] субъекта. Без него мышление не могло бы происходить, так же, как и речь: кто-то должен её произнести.Но для содержания речи безразлично, кто её произносит. Её мог бы произнести и другой человек. Между двумя речами одного человека может не быть никакого подобия или связи, как и между двумя мыслями. Субъект - [только] средство для осуществления логики, то есть соединения частей суждения или предложения.

2.3. При посредстве субъекта могут произойти любые [логически возможные] случаи речи [и мышления]. То есть субъект есть то, посредством чего слова [и мысли] могут соединиться любым возможным образом.

2.4. Субъект при этом не изменяется. ^[8]

[С ним ничего не происходит.]

Субъект - нечто вроде универсального [химического] катализатора, в присутствии которого могут произойти все допустимые [в данных условиях] химические реакции.

Сам катализатор [при этом] не меняет своего состава. Разумеется, в ходе реакций какие-то вещества образуют с ним непрочные соединения, но они тут же распадаются, а катализатор остаётся как был.

2.5. Субъект - граница мира: там, где начинается субъект, мир кончается.

Ценности

Этические [и эстетические] суждения ничего не говорят о случившемся.

Они ничего не утверждают о мире.

Они пытаются нечто утверждать об отношении частей мира к тому, что ими не является [то есть к субъекту]. (Поскольку этическое и эстетическое ставят вопрос: к а к о в о это для меня ?)

Но в суждении не может произойти того, что происходит между миром и субъектом. Этическое невысказываемо, хотя и исполнимо. Оно может быть [лишь] показано [осуществлено] ^[9].

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Приведённые слова являются не цитатой, а компендиумом (и "моралью") философствования Витгенштейна. Ср. пафос Трактата и его последней работы "О достоверности".

[2] Использовался двуязычный текст Трактата по изданию: Л. Витгенштейн, Философские работы, ч.1., М.,1994. Все ссылки на текст Трактата даются по пагинации. Наиболее известные афоризмы (или имеющие несколько альтернативных формулировок) даются без ссылок, иногда с минимальной правкой или дополнением перевода.

Слова в квадратных скобках добавлены для пояснения текста.

[3] Die Welt ist alles, was der Fall ist.

Мы переводим der Fall как случай, поскольку это русское слово точно соответствует сути онтологии Витгенштейна, развитой им в Трактате. То, что имеет место в мире,

· является соединеним частей мира,

· это соединение не имеет никаких внешних причин, кроме заключённых в самих частях.

То есть это буквально "случения", соединения фактов.

Наконец, Витгенштейн указывает, что все они случайны (ist zufallig) в смысле "не являются необходимыми", то есть в точном смысле "вне-закономерны".

Вообще говоря, русское слово неожиданно оказывается более подходящим, поскольку der Fall - это ['этимологически] "выпавшее" в смысле брошенного жребия. Это передаёт идею "происшедшего, так случившегося", но лишено дополнительного "случайного соединения", нечаянной встречи вещей.

Мы использовали для перевода прошедшее время (а не настоящее, как в подлиннике) для того, чтобы указать на завершенность мира. Это совершенно не исключает того, что в мире может случиться ещё что-то - но "все возможные случаи уже даны", а невозможные заданы возможными.

В этом смысле для Витгенштейна не существует проблемы Ничто, nihil: оно есть "отрицательный факт" в тривиальном смысле "неслучившегося". Разумеется, невозможное также является "ничем".

Ср. с этим прямо противоположную ситуацию у Хайдеггера. Для него событие, das Ereignis, является чем-то противоположным случайности - настолько, что он не считает возможным мылить "события" как множественные. Событие - singulare tantum, только-единственно, поскольку между двумя подлинными Событиями не может быть ничего "общего", что позволило бы их поместить в один ряд и сосчитать. Соответственно, одной из главных тем философии Хайдеггера является Ничто, являющимся образцовым Событием [в частности, оно единственно - нельзя же помыслить или даже сказать - два Ничто.] (Хайдеггер прямо говорит о событии Ничто), никоим образом не допуская его толкования как "чего-то неслучившегося".

[4] Здесь мысль Витгенштейна неожиданно пересекается с классическими восточными учениями, особенно с Санкхья-Йогой. Для таких систем мысли характерно признание того, что всё выразимое тем самым уже является и проявленным [хотя бы только в словах], то есть принадлежит этому миру. Всё, о чём можно что-то сказать, так или иначе находится здесь. Впрочем, ср. апофатическую традицию в христианском и исламском богословии.

[5] Учение о едином [полном] и первичном разделении мира и его многочисленных частичных воссоединениях, каковыми являются все события, является общим местом для метафизической традиции вообще. В этом смысле Витгенштейн вполне традиционен.

[6] Имеется в виду только сознание как "мыслящее". Ниже мы увидим, что утверждать что-либо о самом субъекте невозможно [хотя можно гарантировать, что в неразделённом мире субъекту было бы и не о чем, и нечем мыслить.]

[7] Здесь особенно отчётливо проявляется тот факт, что, мысля, сам субъект попадает в ситуацию, которую мыслит. Хотя это "нахождение в ситуации" иного свойства, чем в случае "реальной ситуации", то, тем не менее, это именно нахождение в ней, а не вне её. Субъект всегда находится внутри собственного мышления, а не наоборот. Именно поэтому он и не мыслим, и неустраним из мысли. Равно невозможно и "представить себе себя, каков ты есть", и "представить себе, что тебя нет".

Именно это выражено в 5.641: "Я" привносится в философию тем [фактом], что "мир есть мой мир",

[8] Ср. понимание субъекта в классической Санкхья-Йоге. Абсолютный субъект, Пуруша, чистое сознание, отнюдь не является мыслящим. Он только свидетель мышления и мира, он [лишь] присутствует при нём."Аппарат мышления" - это [такая же] часть мира, как и тело человека (хотя и "более тонкая"). Пуруша является лишь причиной волнения [изменения] мира, а именно - причиной его разделения на части. Это катализатор разложения Прадханы - [первоосновы материи] - и, следовательно, причина появления качеств и различий.

Согласно этой логике, если все субъекты покинут мир, перестав в нём присутствовать, мир вернётся в "непроявленное" [неразделённое] состояние. Такое происходит в конце "мировых эонов" - кальп - но йоги достигают состояния свободы от материи собственными усилиями.

Разумеется, субъект-катализатор сам по себе не мыслит, и по очень простой причине - в нём нечему мыслить. Сознание - не механизм мышления, а причина мышления,мышление же - не проявление сознания, а следствие его присутствия в мире.

[9] Здесь намечается ещё одна неожиданная параллель с восточными учениями, в которых главная жизненная ценность - кайвалья, освобождение от мира - в принципе не может быть "описана", а может быть только осуществлена на практике при помощи внесловесных [и вне-интеллектуальных] процедур удаления своего сознания от объектов. Философский идеал Витгенштейна - "правильное видение мира" - имеет несомненное сходство с целью восточных медитативных практик.

ЛИТЕРАТУРА

a. Произведения Людвига Витгенштейна:

1. Л. Витгенштейн. Логико-философский трактат. В: Л. Витгенштейн, Философские работы, ч.1., М., 1994.

2. Л. Витгенштейн. О достоверности. Там же.

3. Л. Витгенштейн. Лекции. Кембридж, 1930-1932. В: Людвиг Витгенштейн. Человек и мыслитель. М., 1993.

b. Дополнительная литература:

4. М.Бахтин, К философии поступка. В: М. Бахтин, Работы 1920-х годов. Киев, 1994.

5. Махабхарата. Анугита. Ашхабад, 1977.

6. Махабхарата. Мокшадхарма. Ашхабад, 1983.

7. Плотин. Избранные трактаты. Ч. I - II. М., 1994.

8. В.Н.Топоров. Indo-Iranica: к связи грамматического и мифо-ритуального. В: Переднеазиатский сборник. Вып.IV. Древняя и средневековая история и филология. М., 1986.

< гестбук < traditio.ru >