Текст:Александр Машин:Русская мысль в дни перемен
Введение[править | править код]
Русская мысль и в лучшие дни не процветала. Русские не глупее других народов, но для интеллектуальных занятий нужен не только ум, но и досуг. Трудно заниматься интеллектуальным трудом в интересах русского народа в свободный от основной работы час в день. Профессиональные же русские существуют только в шутках профессиональной неруси.
В дни нынешнего кризиса, начавшегося восьмого августа, русская мысль тоже не радовала. Потрясённое молчание сменилось одобрением действий Кремля и советами, как ему быть дальше. Это не лучшее применение ограниченным интеллектуальным ресурсам русских.
Сейчас мы наблюдаем комплексный кризис путинизма, вошедший в открытую фазу 08.08.08, когда Саакашвили попытался под шум фейерверков Олимпиады захватить Южную Осетию, продолжившийся на Украине и перебросившийся на фондовые рынки России. Он порождает не только угрозы, но и возможности, ставя перед нами ряд вопросов, на которые нужно ответить быстро. Чем сейчас русская мысль может помочь своему народу? Ельцинизм пал в 1998 году; как заставить путинизм пасть уже в 2008?
Говоря «перед нами», я имею в виду русских и русских националистов. Все русские, признающие, что у русских есть интересы, отличные от интересов других социальных групп и других народов, и не отказывающие русским в праве быть субъектом политики, уже в силу этого являются русскими националистами. Русских, и при этом не националистов, в политике не существует. Поэтому я и использую далее слова «русские», «русские националисты» и «мы» как синонимы.
Вопрос первый: почему?[править | править код]
Как вообще получилось, что кризис начался с открытого, действенного сопротивления режима воле Запада? Нам желательно это знать, чтобы уметь в будущем сузить пространство решений Кремля.
Это сопротивление дорого стоило режиму. Не сдав Южную Осетию, он нехотя ступил на путь, сойти с которого с каждым днём будет труднее. Этот путь со временем может привести Россию к вульгарному империализму, что уже будет прогрессом по сравнению с нынешним состоянием дел: русских станет невыгодно убивать по миллиону в год, а услуги русских, занимающихся квалифицированным и умственным трудом, станут востребованы.
Нет никого, кто сопротивлялся бы такому развитию событий ожесточённее, чем Кремль. В картине мира Кремля Россия может быть только источником ресурсов для оплаты высоких технологий, интеллектуальных и идеологических продуктов и финансовых услуг, которые могут производиться только за границей. За границей находится единственный источник благодати, и отпадение от него — катастрофа. К благодати приобщаются сдачей России по кускам. Именно сдачу России Кремль и считает политической и экономической деятельностью, а шаги, не сводящиеся к капитуляции, политической культурой Кремля запрещены и в его сознание не укладываются.
Кроме того, события Пятидневной войны имели весьма определённый исход, а Кремль очень не любит определённости. Все конфликты он предпочитает затягивать и спускать на тормозах таким образом, что победа всегда бывает отравлена её непомерной ценой, а поражение замаскировано какими-нибудь договорённостями. Определённый исход дела требует действий: победа нуждается в новых победах для защиты её плодов, поражение нуждается в реванше. А действия требуют подсчёта ресурсов и оценки компетентности, они не любят воровства, глупости и измены. Именно нелюбовь Кремля к определённости затрудняет прогнозирование.
Тогда что же помешало режиму сдать Южную Осетию, как сдавал он всех и всегда? Что заставило пойти против «всего цивилизованного мира»? Почему стоп-приказ настиг войска только между Гори и Тбилиси?
Я о причинах могу только догадываться. Обычно предполагают, что Кремль не капитулировал перед Грузией, потому что это грозило отпадением Северной Осетии и всего Кавказа. Но когда это потери России беспокоили Кремль? Я присоединяюсь к тем, что считает, что войска двинулись без приказа; осталось понять, при каких условиях это может повториться.
Вопрос второй: чем происходящее грозит русским?[править | править код]
Мы можем быть уверены, что Кремль отомстит русским и за признание Южной Осетии и Абхазии, и за мировой фондовый кризис. Уже в речи о признании Южной Осетии и Абхазии Медведев произнёс: «„Грузия для грузин“ — только вдумайтесь в эти слова…». Мы, адресаты этого недвусмысленного послания, поняли его правильно: русским дорого придётся заплатить за Пятидневную войну. Уже готовится кровавое законодательство против экстремизма, которое пополнит лагеря новыми тысячами политических заключённых. Правительство полно решимости раздавить русских репрессиями.
Что касается финансового кризиса, то никаких причин, по которым он должен сказаться на простых людях, кроме неукротимой решимости олигархов переложить свои проблемы на плечи русских, нет. Только поэтому вся тяжесть кризиса ляжет на простых русских людей.
Уже сейчас они сокращают производство, выбрасывают тысячи человек на улицу, и готовятся отнять у них даже выходное пособие. Уже ужесточаются условия кредитования, уже отзываются ипотечные кредиты, уже поднимаются цены.
Правительство бросает десятки миллиардов долларов в бездонную бочку падающей биржи, позволяя правильным пацанам вывести капиталы по хорошей цене. Уже спасают от государственного банкротства Исландию, причём требовать у Исландии доступа к её природным ресурсам, аэродромам и портам Кремль не осмеливается. Всё, что им нужно, — неприкосновенность их вкладов в исландских банках.
О недопущении сворачивания производства, взвинчивания цен, отказа в кредитах, о защите рабочих мест — вопрос не ставят. Они даже не стесняются упрекать русских в слишком высоких зарплатах. Грабительские цены, увольнения и террор, — вот всё, что мы можем ждать от Кремля. Терять нечего.
Вопрос третий: чего не делать?[править | править код]
Нет смысла советовать Кремлю: если он и примет советы к исполнению, это не пойдёт русским на пользу. Кремль сумеет сделать любое действие или бездействие источником дополнительных потерь для русских и выгод для себя: свести всё к пиару и попилу. Нет смысла советовать и будущему русскому национальному правительству: если советы сначала и будут чего-то стоить, когда оно появится, обстоятельства уже переменятся.
Главный вопрос — не «Что делать?», а «Как нам прийти к власти?» (или «стать властью», как предпочитают говорить некоторые). Долг правительства описывается модальностью «быть», а не «делать»; прилагательными, а не глаголами. Есть три признака, которыми должно обладать национальное правительство.
- Во-первых,
- и важнее всего, правительство должно быть верным народу — единым с ним в мыслях и интересах. Правителей должно спасать от немедленной смерти только могущество своего народа, когда им некуда бежать и негде укрыться.
- Во-вторых,
- правительство должно быть решительным. Если у правительства есть решительность, оно не воспринимает ничего как данность, для него нет невозможного или запретного — кроме того, что повредит народу. Именно решительность превращает наблюдателя в деятеля. Только обладая решительностью, можно выйти из неблагоприятного равновесия и разрушить убивающую народ систему; тут уж не важно, с какой стороны ударить, лишь бы удар был достаточно сильный.
- В-третьих,
- правительство должно быть компетентным. Это наименее важное требование. Интеллектуалы склонны переоценивать важность правильных и точных суждений и действий, не замечая необходимости добросовестности и решительности. Это обычная ловушка сознания для одержимых гордыней интеллектуальных шудр. При добросовестном и решительном правительстве, обратная связь, самоорганизация и добросовестность подчинённых позаботятся о том, чтобы всё устроилось как нужно. Опасно, когда правители слишком умны. Умникам приходят в голову всякие неожиданные политические комбинации, вроде выдачи своих солдат врагу. Правительство — сила народа, а не его разум.
О том, как привести к власти народное правительство, как расчистить для него путь, и нужно сейчас думать.
Ещё худшей ошибкой, чем советовать Кремлю, было бы такое рассуждение: сейчас, когда враг у ворот, а отечество в опасности, не время для политической борьбы, а время сплотиться вокруг правительства. Так думая, мы никогда не станем хозяевами собственной страны: всякий раз, когда мы будем к этому близки, правительство будет подпускать врага к воротам. Нам следует воспользоваться случаем ввести давно известную в более счастливых местах норму парламентаризма: «сначала удовлетворение жалоб, потом налоги».
Вопрос четвёртый: где найти союзников?[править | править код]
Политически русские слабы. Их интересы систематически игнорируются, а все ресурсы у нас отобраны. Как субъект политики, мы практически не существуем. Но нынешнее развитие событий не устраивает многих.
Военных, например, окончание Пятидневной войны застало на расстоянии вытянутой руки от виноградников, минеральных источников, мандариновых рощ и чайных плантаций, каждая из которых могла бы на всю жизнь обеспечить офицера доходом, подобающим его положению. Только национальное правительство решится начать программу экспансии, которая принесёт одним награды, звания и добычу, другим — рынки и сырьё, а всем нам — сотни километров предполья перед вражескими войсками, и всё это без нежелательных демографических последствий.
С другой стороны, довольно большому количеству штатских грозит сейчас, только-только приподнявшись над уровнем простого выживания, снова обрушиться в нищету. Многие попробовали жалких радостей нижнего среднего класса: поездок на море, автомобилей, бытовой техники. Теперь им грозит это потерять, а некоторые обременены кредитами, которые не из чего будет выплачивать. Того факта, что никакими усилиями большинство людей не могло заработать себе на жильё, не оказалось достаточно, чтобы поднять их на защиту своих прав; возможно перспектива потери того немногого, что у них было, это сделает.
Вероятно, расшевелит людей и террор, которому выгнанные с остановленных строек голодные гастарбайтеры подвергнут города. Не довольны и промышленники и предприниматели, которым экономический спад грозит разорением. Сейчас они требуют субсидий у государства, сокращают людей и зарплаты. Но ни государственные резервы, ни терпение народа не бесконечны. Путь к спасению в другом.
Только национальное правительство может принять меры к действительному исправлению ситуации: замкнуть внутри страны финансовые и товарные потоки, обеспечив бесперебойный кредит, обилие работы (даже для гастарбайтеров!) и надёжный сбыт для ранее экспортировавшихся товаров, развернув массовое строительство жилья, коммуникаций и импортозамещающих производств. Этого никогда не сделает нынешнее правительство: десятки «Нельзя!» и «Что я с этого буду иметь?» не позволят. Как простыми словами довести всё это до заинтересованных сторон? Какой поддержки требовать от них и как много обещать? Вот о чём надо думать.
Вопрос пятый: как использовать другие обстоятельства?[править | править код]
На Украине, тем временем, снова политический кризис. Это государство, долго притворявшееся живым, снова в агонии. Бесполезно требовать у правительства его, наконец, прикончить. Они не сделали этого раньше, и никогда не сделают этого добровольно. Задача русских — придумать, как можно способствовать дальнейшему распаду антирусской государственности на Украине и распространению распада на Россию.
Заключение[править | править код]
Приближаются Русские марши. Какую пользу они принесут русским? Кто из их вождей, организаторов и вдохновителей успеет разработать и усвоить новую политическую повестку дня, диктуемую кризисом? Кто решится выдвинуть лозунги: «Нет увольнениям!», «Доступные кредиты всем!», «Снизить цены!», «Работу всем!», «Нет вывозу капитала!»? Кто заинтересует ими народ? Кто сумеет заключить новый общественный договор, который приведёт к власти русское правительство?
В этой заметке я, в меру своих слабых сил, только наметил направления, на которых русская общественная мысль могла бы принести пользу народу в нынешних обстоятельствах. Развить их — дело, достойное людей более умных и авторитетных, чем я; надеюсь, они им не пренебрегут.