Текст:Валентин Зубков:Невидимки за работой
Проектов под маркой «русский» за последнее десятилетие было множество и самых разнообразных — от торговых до политических. Объединяет их, как правило, одно — все они не имеют чаще всего ни малейшего подлинного отношения к русской традиции (культурной, политической, религиозной), но используют её как «крышу», завлекательную наживку, яркую вывеску. Новый проект носит весьма вызывающее экстравагантное название и для русских — православных и для не русских --мусульман. Он называется «РУССКИЙ ИСЛАМ». И, несмотря на то, что осуществление его идет полным ходом, причем, с участием государственных структур, известно о нём достаточно мало. Являясь общественным, проект этот не может осуществляться абсолютно конспиративно, тем не менее, «проектировщики» стараются скрыть и заказчиков, и главных исполнителей, а прежде всего — истинные цели. Но поскольку «Русский ислам» самый масштабный проект последних десятилетий, последствия его заденут каждого и окажут влияние на траекторию развития России, проект этот требует тщательной общественной экспертизы. Для начала желательно составить о нём возможное на сегодняшний день представление.
Новая опорная земля…[править | править код]
Конечно же, проект «Русский ислам» возник далеко не случайно: в нём были учтены многие нынешние слабости и болезни как русского этноса, так и руководящих государственных структур. Прежде всего — демографическая ситуация. Она в сегодняшней России никому не внушает оптимизма. И если ситуация существенно не изменится, к середине века русский этнос перейдет порог, после которого воспроизводство населения будет просто невозможно (о причинах этого процесса говорилось много и глубоко, в том числе о алкоголизации и наркотизации населения). Кажется, нет уже ни одной области в нашей жизни, которая не испытывала тяжелейших деформаций и отклонений от нормального (здорового) состояния. Экономика, армия, образование, культура, нравственность — все социальные и государственные институты, опирающиеся на эти сферы в той или иной степени тоже деградируют. Сколько бы мы не стремились к естественному для человека и желающему жить госудасртву, мы видим, что руководство страной (и политическая элита) пока не в силах изменить траекторию падения. Они, говоря иными словами, не отвечают вызовам реальности, не имеют национальной стратегии.
Россия утратила исторически присущую ей упругость и пластичность — ей все труднее противостоять давлению с Востока (Китай), с Северо-Запада (Европа) и Юга (мусульманский Восток). Россия оказалась на «пути» миграционного потока Юго-Восток — Запад, следовательно, она заселяется «пришельцами», для которых она чужая и которым любые её ценности безразличны. Включить «пришельцев» в государственное строительство не удается, «переварить» их русский этнос не в состоянии в силу растущей слабости. Русская нация потеряла, очевидно, способы и способности, необходимые для адекватной социокультурной «переработки» инородных элементов. А ведь это качество и сделало Русь Россией (еще в эпоху Иоанна Грозного до половины дворянских фамилий были тюркскими).
Силу все заметнее набирает обратный процесс — русский этнос накрывается волной с юго-востока. В деле защиты собственных интересов этнос оказался «стреноженным» приоритетом навязанного стандарта «общечеловеческих ценностей». И анклавы «пришельцев», как заградительным щитом укрывающиеся этими «демократическими общечеловеческими ценностями», разъедают историческую территорию расселения русского этноса.
Действительно, есть достоточно много объективныъх причин, чтобы говорить об «усталости» русских, их «истощенности», потере ими пассионарности. Все это известно и разработчикам проекта «Русский ислам», считающим, в частности, что искажение традиционного образа коснулось и Москвы как Центра государственной жизни. «Москва, — говорит один из разработчиков проекта „Русский ислам“ Сергей Градировский, — это отдельный супер-город, включенный в мировую систему супер-городов. И России он принадлежит куда меньше, чем этой системе». Но если Москва больше принадлежит миру, чем своей стране, то это значит, что она является скорее тормозом на пути восстановления-возрождения России. В принципе эта идея проектировщиков открывает поле борьбы против Центра, которая имеет ясный вектор — регионализацию. Регионализация — заметная составляющая нынешней внутренней политики. Борьба за централизацию как историческая государственная идея России оказывается, таким образом, пережитком имперского мышления.
Отрицательные предпосылки проекта более менее ясны — все они связаны с идеей слабости русских, с идеей нерусскости Москвы. И совершенно ясно, что проект должен иметь и положительную составляющую. Нет, не с укреплением, восстановлением в национальных силах титульной нации государства связана утвердительная часть проекта. И они, как прагматики новейшего образца (не обремененные обязанностями любви, тяготами традиции) попросту отодвигают в сторону «слабого», выталкивая вперед «сильного». Все логично! «Логично» связывать будущее страны с пассионарными группами, сильными «стратами».
Новые стратеги предлагают признать в качестве центра, откуда начнется новое пассионарное движение России, — Приволжский федеральный округ (ПФО), объединяющий девять городов миллионщиков, более десяти процентов населения России: «Именно ПФО есть основная зона проникновения иных идентичностей, зона активности человеческих течений, и внедрения чужих смыслов». Обрати внимание, что «зона активности» связана с «иными», то есть не русскими, «идентичностями» и «чужими смыслами». «Волго-уральский регион — фантастичен! — Говорит С. Градировский в интервью редакции сайта „Конструирование будущего“.- Пространство с ключевым каркасом городов-миллионников: Нижний Новгород, Казань, Пермь, Уфа, Самара, Саратов-Энгельс, Челябинск, Екатеринбург, Волгоград. Плюс Оренбург и Астрахань — наши каспийские и среднеазиатские ворота. Эти города вырабатывают и ключевой промышленный, и ключевой когнитивный (связанный с сознанием, с мышлением — прим. ред.) продукты, они же абсорбируют, в основном, все человеческие, товарные и финансовые потоки (минус Москва, Питер и ещё несколько городов России), в них реализуются планы по созданию торговых и промышленных империй центра страны и т. д., и т. п. Здесь же пересекаются два ключевых евразийских коридора: Трансиб и Волго-каспийский южный коридор. Сюда же придется основной удар миграционных потоков с Юга… Так что Волго-уральский регион — новая опорная земля России. Все интересное, наиболее значимое для будущего России будет происходить там» (Выделено мной -. В.З).
По мнению разработчиков проекта «Русский ислам», «статус русского (не в смысле человека, а исторического феномена) в современной России обескураживающе ничтожен». Все перечисленные признаки говорят, что «русскость стала настолько слабой закваской, что стала нуждаться в ряде других идентификационных подпорок. Все это, конечно же, проявление цивилизационной усталости, исторической дряхлости — вызов, которые многие не хотят принять» (Сергей Градировский. «Вызовы со стороны новых идентичностей», — сайт Мусульманского информационно-аналитического канала «Ansar»). Но все же русских и ПФО достаточно много, настолько, что попросту их «задвинуть» на свалку истории не удастся — это понимают и проектировщики. Следовательно, русский этнос следует «взбодрить». И взбодрить его можно исключительно исламом…
Итак, все обоснование проекта строится на «исторической дряхлости», «цивилизационной усталости» русского этноса. Но, совершенно ясно, что русский народ не побежит принимать ислам как эликсир бодрости и пассионарности. Да это и не входит в задачу проекта. Его задача иная — необходимо добиться, чтобы правящий слой России принял ислам: «Представьте, что элита какой-то страны частично принимает ислам (либо в результате прозелитизма <стремления обратить других в свою веру — прим. ред.>, либо путем вхождения в элитный слой новых пассионарных инокультурных членов). Такой факт вызовет фундаментальные изменения, которые повлекут за собой смену стратегий не только культурных и конфессиональных, но и политических, экономических и даже технологических. Хотя, формально вроде бы ничего серьезного не произошло: максимум пара десятков тысяч человек поменяло свою официальную религиозную принадлежность. А кто и не менял, но оказался допущен к системам принятия решений. Но не тут то было. Если культура данного государства оказалась слишком „плоской“ — это перевернет страну, если емкой — обогатит, а значит — усилит. Пример с исламом, может несколько, вызывающий, но говорящий сам за себя» (С. Градировский. «Антропоток дело государственное» .Электронная версия газеты «Новые люди»).
Иными словами, повторим ещё раз, тут вовсе не предполагается, что все население потянется в мечети, отказавшись от православия. Более того, это абсолютно нежелательный сценарий, поскольку в этом случае сегодняшняя мусульманская верхушка, которая по логике должна быть сторонницей исламизации славян, скорее всего, в реальности в существенной степени утратит власть. Другое дело, если ислам будет принят российской элитой, а основная масса населения останется православной. В этом случае доступ к государственному управлению, к высоким должностям для этнических русских проляжет через мечети. Произойдет внутреннее завоевание. Естественно, в этом случае православное население, которое будет противиться исламизации, окажется оттесненным на задний двор в управлении своим государством.
Сам разработчик говорит, что последствия исламизации России непредсказуемы и могут оказаться чрезвычайно тяжелыми. Но если вспомнить мировую историю, то придется признать, что неопределенность здесь неуместна: ни разу смена конфессий не происходила без большой крови. Что же касается жизнеспособности государства, в котором верхушка исповедует одну религию, а основная масса населения — другую, то невольно вспоминается история хазаро-иудейского царства — Хазарского каганата, кстати, расположенного на территории нынешнего ПФО, в котором верхушка исповедовала иудаизм, а подданные — мусульманство и христианство. Стоило русскому князю-язычнику Святославу Игоревичу в 964‒965 гг. сходить с небольшой дружиной в низовья Волги, как это, казавшееся мощным государство, распалось в прах…
Как всякий проект, «Русский ислам» должен иметь красивую идеологическую «надстройку», то есть объяснить «пользу» для России от данного проекта (помимо «взбадривания» русских). Нынешние российские исламизаторы, или по определению исследователя проекта Валерия Болотова — «троянцы», полагают, что мир переживает смену цивилизаций, и ислам неминуемо захлестнет обветшавшую Европу. Россия же, приняв мусульманство, получит преимущества в диалоге с Западом. Кроме того, мусульмане, обладая значительно большим чем христиане интеграционным потенциалом, помогут мусульманской же России, — её поддержат «сотни миллионов, от Дарданелл до Гиндукуша». Помимо этого она станет «технологической Меккой» мусульманского мира, кузницей оружия и высокотехнологичной продукции для правоверных; в Россию хлынут деньги арабов и откроются их неограниченные рынки. И, наконец, энергичная мусульманская пассионарность, разбудив русский этнос, даст ему новый источник жизненной энергии, которая и спасет этнос…
Этому идеологическому «красивому» конструктору нового светлого будущего для России противостоит пока упрямая реальность. Пресловутого исламского единства не удается достичь даже в рамках одного арабского этноса, в противном случае не было бы Израиля. Кроме того, пока придет поддержка миллионов «от Дарданелл до Гиндукуша», мы все сгорим в пламени гражданской войны, в которой столкнутся фанатизм мусульман, их пренебрежение к жизни русских, с одной стороны, и защита вековых ценностей со строны христиан. И, наконец, неужели кто-то, находясь в здравом уме, может представить себе, что Соединенные Штаты, страны Европы и Азии станут безучастно взирать на попытки создания в ХХI веке Великого Халифата в пределах от Аравийских пустынь до Балтики?!
Кто вы, друзья Аллаха?[править | править код]
Между тем, сами исполнители проекта «Русский ислам» меньше всего похожи на мечтательных романтиков, чему свидетельством являются их профессиональные биографии.
Активный участник проекта «Русский ислам» Петр Щедровицкий дает следующую самоаттестацию: «Мы не секта, мы открыты, мы достаточно публичны, все наши работы опубликованы, и не только в Интернете. Но при этом, как и во всякой сложной сетевой корпорации, а таких в мире несколько, есть требования: просветительская часть открыта, а рабочая часть достаточно закрыта», (из выступления перед студентами Школы культурной политики). Эта «закрытость» затрудняет исследование проекта, поэтому я отдаю себе отчет, что кое-что из сказанного может быть оспорено.
Есть основания полагать, что проект «Русский ислам» родился не в результате умственных упражнений, а у него имеется конкретный Заказчик и впервые он начал обсуждаться летом 1999 года. На наличие Заказчика указывает, в частности, и мощное финансирование проекта. Валерий Болотов, на которого я уже ссылался, считает, что на первом этапе было задействовано до десяти групп с различными целями (активная деятельность, организационное прикрытие, информационная поддержка, финансовое обеспечение, мониторинг). А кураторами операции стали несколько человек, возможно, занимающие высокие посты, в том числе в Администрации Президента России. «Проследить, какие конкретно группы задействованы в игре, почти невозможно, — говорит Болотов. — Однако, опираясь на анализ ситуации в сфере государственно-религиозных отношений, особенно на выявление активизировавшихся в данной сфере в последние два-три года политических групп, можно обозначить пять групп, очень похожих на те, которые были задействованы в данном сценарии.
Быть может, к вышеописанной игре эти игроки отношения не имеют, а действуют по своим сценариям, но отчетливо видно, что все они между собой взаимосвязаны.
- Политтехнологи Глеб Павловский и Марат Гельман; последний известен по многочисленным издевательско-провокационным антиправославным акциям участников его „галереи“ Авдея Тер-Оганьяна и Олега Мавроматти, русофобской акции „Вглубь России“.
- Группа Сергея Кириенко — Сергея Градировского.
- Группа „методологов“ — Петр Щедровицкий, Ефим Островский, Олег Генисаретский и др. К ним же примыкает С. Градировский, осуществляя „связку“ с предыдущей группой.
Все эти группы между собой тесно связаны. Так, группа П. Щедровицкого имела богатый опыт взаимодействия с Маратом Гельманом во время обеспечения кампании „Союза правых сил“ по выборам в Государственную Думу РФ в 1999 г.»
Деление это, несомненно, условное. Тем более, что реальное число участников проекта, видимо, гораздо большее, возможно, что некоторые не вполне осведомлены о конечных целях деятельности. Так руководство библиотеки Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН, с которыми плотно работают «троянцы» на предмет создания исламской библиотеки на русском языке, могут и не подозревать, что они являются звеном проекта по исламизации России. Однако, думаю, Болотов незаслуженно обошел вниманием таких видных участников проекта как министра по делам федерации, национальной и миграционной политики РФ Владимира Зорина, бывшего главу приложения к «Независимой газете» «НГ-религия» Максима Шевченко, руководителя теоретического отдела Исследовательской группы «Конструирование Будущего» Сергея Переслегина. С особым вниманием стоит отнестись к персоне генерального директора Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы им. М. И. Рудомино и президенту российского отделения Фонда Сороса (институт «Открытое общество») Екатерине Гениевой, Профессору социологии Манчестерского университета, ректору Московской школы социальных и экономических наук Теодору Шанину и, наконец, Кэролу Пизли — директору миссии США USAID — Агентства международного развития США, которое, как официально говорится, оказывает содействие в экономическом развитии и гуманитарную помощь в 60-ти странах мира.
Итак, один из влиятельных «друзей Аллаха» Теодор Шанин родился в 1930 году в Вильно. В марте 1948 г. прибыл семнадцатилетним добровольцем в Палестину, участвовал командосом в войне за создание Израиля. Окончил Иерусалимский колледж социальной работы, следом — Иерусалимский университет. Защитил докторскую диссертацию по социологии в Бирмингемском университете по теме — «Циклическая мобильность и политическое сознание русского крестьянства: 1910—1925 гг.». С 1973 года — член Колледжа Святого Антония Оксфордского университета. С 1974 года — профессор, заведующий кафедрой социологии Манчестерского университета. С 1995 г. — ректор Московской высшей школы социальных и экономических наук.
Шанин и Гениева участвуют в программе по созданию библиотеки исламской литературы на русском языке (колоритная биография бывшего коммандос позволяет думать, что участие в проекте не отграничивается библиотекой).
Но все же ключевыми фигурами проекта «Русский ислам» являются Петр Щедровицкий — руководитель Центра стратегических исследований ПФО и Сергей Градировский — главный советник Полномочного представителя Президента РФ в ПФО, заместитель председателя Комиссии по развитию этнокультурных и конфессиональных отношений и гражданской идентичности при С. Кириенко.
По словам Щедровицкого, «когда президент предложил Сергею Владиленовичу возглавить Приволжский федеральный округ, стать полномочным представителем, одним из первых был вопрос, а пойду ли я с ним? Я подумал и сказал „да“. Была ли у меня возможность сказать „нет“? Думаю, что не было» (журнал «Самара», 2001, N 5).
Петру Щедровицкому 45 лет. Он сын философа Г. Щедровицкого. Окончив Педагогический институт имени В. И. Ленина, Щедровицкий преподавал философию, педагогику, теорию управления, эстетику и другие дисциплины. Его крайне интересовало социально-культурное программирование, в частности, теория и практика организационно-деятельностных игр. Щедровицкий — методолог и философ, председатель Попечительского совета университетской корпорации Школа культурной политики, заведующий сектором региональных программ в НИИ культуры, консультант по организационному развитию, профессор кафедры корпоративного предпринимательства ГУ Высшей школы экономики, руководитель Центра стратегических исследований Приволжского федерального округа. Но главное дело Щедровицкого — это школа методологов.
Группа методологов объединяет, возможно, не более тысячи человек. Одним из родоначальников этой группировки, формирование которой происходило в начале 80-х годов, стал отец нашего героя — Г.Щедровицкий. Но работа московского кружка методологов началась гораздо раньше. Базы размещения методологов — Московская академия развития образования и Школа культурной политики. Для понимания смысла «объединения методологов» приведем фрагмент из статьи доктора философских наук Андрея Буровского («Чиновничья грация в „апробации новации“», «Сибирская семейная газета», спец. выпуск, 1999 г.): «В Москве, примерно в пятидесятых годах, начали появляться группы методологов, которые претендовали на знание таких средств анализа действительности, которые позволяют сразу и навсегда определить, что в этом мире „правильно“, а что „неправильно“… Методологи всерьез заявляли, что именно им дано овладеть истиной, скрытой от общества, и показать всем, „как надо“. Их продукт „коллективной мыследеятельности“ — целая система понятий, взглядов и терминов…В конце семидесятых тот же Г. Щедровицкий… создал особый инструмент „изменения сознания“ людей. Называется „чудо“ — организационно-деятельностные игры (ОДИ)… „Методология“ — это „структура понимания всего“. И о чём бы ни шла речь, ситуация описывается на рыбьем языке, придуманном Г. Щедровицким, со всеми „мыследеятельностями“, или теми же „осредствлениями“. Разумеется, методологи знают свой жаргон лучше всех, даже очень умных, опытных и умелых… К концу ОДИ участники должны растоптать свой профессиональный и жизненный опыт, признать интеллектуальное превосходство методологов и говорить исключительно на их языке. В таком виде методология уже годится для практического использования — для того, чтобы „изменять сознание“ и „формировать мышление народных масс“» .
Ирония профессионального философа вполне понятна, однако П. Щедровицкий работает исключительно с социально-активной молодежью, имеющей высшее образование или старшекурсниками (в возрасте около 20‒25 лет) Не трудно представит, как их завораживают «складные» выступления мэтра — ведь он обещает открыть перед своими последователями (причем перед «самыми-самыми») безбрежные горизонты власти над людьми и контроля над событиями. Добавьте сюда новый язык, необычную манеру вести занятия, рассказ об успехах старших товарищей, ставших пружинами тайных процессов, флер секретности, постоянно окружающий слушателей. Все это и другие методы воздействия позволяют сформировать некое сообщество. Впоследствии выпускники Щедровицкого, работая в разных отраслях и компаниях, образуют сетевую структуру, о чём он говорил выше. А живучесть и эффективность сетевых структур оценена давно. Раннее христианство в Древнем Риме, ячейки РСДРП, итальянская мафия — все это сетевые структуры. Организаторы современных крупных проектов тоже часто отвергают традиционные формальные и бюрократические способы организации, предпочитая сетевые структуры, без фиксированных центров власти. Таким образом, становятся понятны некоторые причины, по которым ключевой фигурой проекта «Русский ислам» стал П.Щедровицкий: у него имеется человеческий ресурс и коммуникабельность, умение формировать сообщества, навязывать свои идеи.
Сергей Градировский (36 лет) — это вторая ключевая фигура проекта, близкая по духу Щедровицкому. Его представляют как главного советника полномочного представителя Президента РФ в Приволжском Федеральном округе. Кроме того, он является заместителем председателя Комиссии по развитию этнокультурных и конфессиональных отношений и гражданской идентичности при Полномочном представителе Президента РФ ПФО и соучредитель Гильдии религиозных журналистов России. Он окончил Московский государственный институт культуры, обучался на богословско-пасторском отделении Свято-Тихоновского богословского института, в Высшей школе психотерапии, прошел стажировку в Школе культурной политики; в одно время был главным редактором общественно-политического журнала «Остров Крым». С 2000 года — руководитель проекта «Русский архипелаг» и советник С. Кириенко. «Советами» его Сергей Владиленович Кириенко пользуется — в своих интервью часто говорит то, о чём ранее писал Градировский. С другой стороны, С. Кириенко является каналом влияния «троянцев» на президента России, о чём говорит сам Градировский: "Уже сложилась культура подготовки и продвижения ежегодного доклада Центра стратегических исследований ПФО (Щедровицкий и Градировский - прим. ред.) полпреду, от полпреда, соответственно, — президенту страны. В 2000 году это был доклад под названием «Новая регионализация», в 2001 — «Государство. Разграничение полномочий» (цит. по указ. выше «Антропоток — дело государственное»). Доклад 2002 года…имеет рабочее название «Государство и антропотоки.» Антропоток — слово, веденное в оборот Градировским. Роль Сергея Кириенко в проекте — немалая. Без него вся деятельность «троянцев» уподобилась бы мышиной возне невостребованных маргиналов. Кириенко придал деятельности методологов статус государственного уровня, региональной инициативы, претендующей на федеральную политику. Он заставил слушать своих «советников», ввел в недоступные им ранее круги, позволил выступать от своего имени, то есть обеспечил общественную трибуну, дал им помещение, их идеи превратил в конкретные действия. Справедливости ради надо сказать, что некоторые наработки Щедровицкого и Градировского действительно могут быть полезными, но речь в данном случае идет о масштабном проекте.
«По делам их воздастся!»[править | править код]
Несмотря на то, что проект «Русский ислам» не весь выговаривается в согласии с методологией «методологов», однако он все же общественный. Значит — его идеи должны быть восприняты людьми. По моим наблюдениям, реализация проекта началась несколько позже водворения «троянцев» в ПФО — весной 2001 года. И вот, только за семь месяцев 2001 года была создана Комиссия по развитию этнокультурных и конфессиональных отношений и гражданской идентичности при полномочном представителе Президента РФ в ПФО. Открыт сайт комиссии в Интернете. (Надо заметить, что «троянцы» вообще очень полно используют Интернет. Ими созданы или контролируются и используются более 10 сайтов. Это позволяет им вести разговор с молодежью не привлекая внимания «взрослых дядек», которые Интернетом или не владеют или им пренебрегают. Кстати, бросается в глаза, что в названиях сайтов и проектов, как правило, присутствует слово «русский»: «Русский архипелаг», «Русский ислам» и т. д., хотя направлены они часто отнюдь не на поддержку русских интересов. Это и другое лишний раз подтверждает, что «троянцы» в достаточной степени владеют нейро-лингвистическим программированием и другими методами манипуляции сознанием).Безусловно, стержнем всей программы «Русский ислам» является работа с молодежью, в частности привлечение её в контролируемую «троянцами» образовательную среду. Ими начато создание русскоязычной сети исламских богословских школ. Методический центр её, видимо, планируется создать на базе нижегородской медресе «Махинур», где уже создана библиотека ислама на русском языке. При медресе «Махинур» организован и издательский центр, который в дальнейшем займется переизданием самых важных текстов (с целью пополнения библиотеки изучены хранилища Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН). Для координации образовательной деятельности при С. В Кириенко создана группа по формированию единого образовательного пространства мусульман РФ.
В Нижегородской области зарегистрирован первый Государственный гуманитарно-теологический институт. Сказано, что в нём будут обучаться представители разных конфессий. Идея странная. Но почему её не реализовали в Казани? Дело в том, что, согласно плану «троянцев» в дальнейшем предполагается открывать мусульманские учебные заведения именно вне границ исторического расселения мусульман (пример тому — медресе «Махинур»), оснащать их религиозной литературой на русском языке, готовить для них преподавателей. Эти учебные заведения могут стать центрами исламских общин, которые пока не являются организованными структурами и не оказывают давления на власть. После формирования исламских общин очаги давления на власть покроют сетью всю страну.
В планах «троянцев» стоит и организация государственного высшего мусульманского учебного заведения в Москве, которое будет давать дипломы федерального образца. И тут очень уместно вспомнить любимые аргумент «свободной журналистики» — это мы, налогоплательщики, будем оплачивать исламизацию страны, когда преподавание курса «Основы православной культуры» встречает столь упорное сопротивление. Если сегодня мусульманская молодежь, среди которой велик процент экстремистски настроенной, отправляется за мудростью в арабские страны, то теперь активисты из нашей страны и из-за рубежа приедут в Москву, где их погрузят в среду русской культуры и они «обмякнут». Между тем этот вуз, по замыслу «троянцев», для многих должен стать лишь ступенькой перед Академией госслужбы, где для мусульман должна иметься специальная кафедра. А из Академии они будут попадать в аппарат управления страной.
Расстановке кадров методологи придают огромное значение. Владимир Юрьевич Зорин попал в министерское кресло из ПФО, и С. Градировский, возможно не без основания, записал это продвижение в качестве победы своей группы: «У нас есть достойная история появления определенных продуктов. Работа с конфессиями и выработка принципов конфессиональной и этнокультурной политики частично институционализирована, в том числе на федеральном уровне. Напомню, что бывший заместитель Сергея Владиленовича — Владимир Юрьевич Зорин стал министром РФ, который курирует данное направление.
Сегодня перед нами стоит задача по смене масштаба проблемы, то есть мы начинаем заниматься не только отдельными институциями и конкретными антропоструктурами. Сегодня необходимо выработать „рамочную“ политику, которая содержала бы в себе опыт других, предваряющих политик — национальной, этнокультурной, в отношении землячеств, диаспоральной, приграничной, миграционной и, наконец, политик интеграции, адаптации и натурализации. Но, при этом, она должна по новому связывать их, связывать в единую (комплексную) политику». (Из интервью редакции сайта «Конструирование будущего».) Нужно ли комментарии? Думаю, они излишни.
Сегодня «троянцы» озабочены созданием трех-пяти центров исламского богословия вне зоны традиционного проживания тюркского населения. Помимо этого намечено создать исламские центры в светских учебных заведениях с углубленным изучением арабского языка, разработать систему поощрения вузов, создающих и развивающих исламоведческие кафедры. Советы по защите диссертаций при этих кафедрах позволят легализовать исламскую элиту в Москве.
Всю эту работу должен будет контролировать Высший исламский совет России, который ещё предстоит создать. Имеются сведения, что помимо Совета методологи планируют сформировать группу мониторинга и экспертизы этноконфессиональной активности при администрации президента РФ. Подтолкнуть идею создания группы должны американцы, которых, похоже, «троянцы», в свою очередь, уговаривают создать Сеть единого мониторинга социально-политической ситуации в мусульманских регионах США, Европы, России и стран Средней Азии. Самой подготовленной структурой для такого мониторинга, естественно, является ЦРУ. А может быть и выше упомянутое агентство USAID. Во всяком случае, существует мнение, что именно с этой организацией «троянцы» договаривались о создании мировой сети мониторинга.
Надо полагать, третьей государственной структурой по замыслу «исламизаторов» должна стать профильная группа при Совете Безопасности РФ.
Отдельно в планах «троянцев» стоит пропаганда, то есть разрыхление сознания для внедрения своих идей. В этом направлении тоже сделано уже немало. Снят пятисерийный документальный фильм «Мусульмане в России». Одна из серий его называется «Русские в исламе» и предваряется она текстом с прямой ссылкой на слова С.Кириенко о том, что необходимо толерантное отношение к исповедующим ислам. По свидетельству информационного агентства «Росбалт», «Никто не предполагал… ЧТО будет показано под флагом пропаганды толерантности. Место действия — или съемок — фильма: Петрозаводск. Главные герои: члены мусульманской общины. Молодые люди, когда-то носившие русские, финские, немецкие имена, но теперь ставшие, к примеру, Махмудом или Лейлой. С вдохновенными лицами новообращенных они рассказывают, что „красота, свобода, любовь — это все мы нашли в исламе“. Лейтмотив — молодежь, ищущая смысла жизни и чистоты, неизбежно приходит в ислам. Как называется то, что сделали в рамках проекта, профинансированного через общественный фонд „Ислам России“? Прозелитизм, прикрытый словами о толерантности. И заодно — на минуточку — именем полпреда Президента в ПФО: он же одобрил саму идею „о мусульманах с человеческим лицом“… И ещё — по сути — тонкая провокация».
«Троянцы» планировали показать фильм по ЦТ, но важнее то, что до сих пор они борются за постоянное присутствие в сетке передач Центрального телевидения с собственной программой и стремятся утвердиться со своей передачей на «Маяке» все с той же целью разрыхления сознания. («Троянцами» уже учреждена Гильдия религиозных журналистов, создан пресс-клуб «Восточная политика».) Семинары, премии, широко освещаемые «тусовки» — все это призвано направить творчество журналистов ПФО в нужное «троянцам» русло. Но рамки ПФО узки. И «троянцы» не скрывают, что в Поволжье отрабатываются лишь модели, которые должны быть перенесены на федеральный уровень.
Отдельную партию разыгрывают «троянцы» с Русской Православной Церковью. Ничего удивительного в этом нет. Не могут же структуры, существующие под крылом государства, заниматься исключительно проблемами ислама. Поэтому «троянцами» была разработана программа взаимодействия с РПЦ под названием «Невод». Многие исследователи расценивают её как программу-прикрытие. Но, похоже, в дальнейшем она превратилась в самостоятельную программу. Основой её является компьютеризация семинарий и академий РПЦ — опять область образования. Осуществление данной программы обеспечивает, с одной стороны, доступ к иерархам РПЦ и информационным ресурсам Церкви, с другой — прокладывает путь в межконфессиональные высшие органы федерации, о создании которых мечтают «троянцы».
Зачем и кому все это нужно?[править | править код]
Идея исламизации показалась бы бредом и в прошлом, и позапрошлом веке, но возникла она в России лишь в условиях ослабевшего государства. И хотя отношение православных к исламу, очевидно, не является сегодня одной из центральных проблем, тем не менее, в условиях, когда целостность Федерации все ещё не может быть обеспечена экономическими реформами и авторитетом центральной власти, регионы с преобладанием мусульманского населения оказались более других склонны к поискам форм национального суверенитета. По мнению экспертов, в этой ситуации обращение к Православию как к одной из интеграционных сил вызывает у мусульман внутренний протест. Иными словами, ситуация раскручивается и «троянцы» пытаются её «оседлать».
Но это ни сколько не приближает нас к ответу на вопрос: кому это все надо? Самое простое — свалить вину на США. Вот и главный редактор «Завтра» Александр Проханов полагает, что стратеги США, «уже не стесняясь, открыто сформулировали свои планы втягивания России в перманентный конфликт с исламом, конфликт, в котором… должны взаимоуничтожиться пoтeнциалы России и исламского мира, разгрузив тем самым американскую и израильскую стратегию от борьбы с мусульманами».
Но в этом утверждении есть передержки. Во-первых, исламского мира нет. То есть имеются отдельные исламские страны, но нет пространства, которое можно было бы назвать «исламским миром». Поэтому взаимоуничтожать потенциалы некому. Но все же эксперты из иного с Прохановым лагеря соглашаются, что «идея о том, что на Западе, и, прежде всего в США, определенные круги рассчитывают на то, что обострение отношений между мусульманским миром и Россией будет способствовать укреплению геополитических позиций США и ослабит их потенциальных соперников, небезосновательна. Тем более что и в военно-политическом аспекте, а также с точки зрения присутствия России на рынке торговли оружием её отношения с мусульманским миром имеют большое значение».
Не стоит сбрасывать со счетов и то, что обострение арабо-израильских отношений носит не временный, а перманентный характер. Арабское население в Израиле стремительно растет, и если сегодня его 20 процентов, то к 2025 году достигнет пятидесяти процентов. И кажется не одному мне, что жизнь в Израиле превратится в кошмар. Иными словами, версию Проханова я не стал бы бесповоротно отбрасывать. Но все же, думается, что «троянцы» преследуют веер целей.
Финансировать исламизацию России могут арабские страны. Распространение ислама — одна из главных задач правоверных. Может это ни о чём и не говорит, но председатель правления Московского филиала международного банка «Бадр-Форте Банк», специализирующегося на финансовых операциях стран Азии и Африки, Адалет Джабиев приезжал в Поволжье, чтобы присутствовать на втором заседании Пресс-клуба «Восточная политика» — узловой части проекта «Русский ислам». Бросается в глаза и несомненный интерес к деятельности пресс-клуба дипломатов арабских стран. Среди тех, кто почтил вниманием заседание Пресс-клуба соседствуют Мазрук Али из саудовского Фонда «Ибрагим-аль-Ибрагим», который многие обозначают как близкую к ваххабитам организацию, и Кэрол Пизли, директор миссии США по международному развитию (USAID). Согласитесь, необычное соседство.
Возможно, что «троянцы» кропотливо трудятся над созданием государственных структур «под себя». А учитывая сеть «методологов» Щедровицкого, связи «троянцев» в религиозных кругах, энергию и способности Градировского — может возникнуть очень «интересная» организация. А если через пять лет С. Кириенко соберется выдвинуть свою кандидатуру на выборах президента России, то вся эта спаянная структура превратится в мощную избирательную машину. Может быть это и есть истинная цель?
В заключение я приведу обращение заместителя председателя Центрального Духовного Управления мусульман России муфтия Фарида Салмана к Полномочному представителю Президента РФ в ЦФО РФ Г. Полтавченко:
«Центральное духовное управление мусульман России выражает свое беспокойство относительно предпринимаемых сегодня отдельными политтехнологами (Градировский С. Н. и пр.) попыток внести разлад в отношения между православными и мусульманами. По нашему мнению, религия сегодня видится такими политтехнологами не как путь духовно-нравственного оздоровления и возрождения российского общества, а как одна из предвыборных технологий, как средство для достижения своих узкокорыстных политических интересов. Люди, мало что понимающие в исламе и этнически не имеющие совершенно никакого отношения ни к мусульманам, ни к русским, вдруг разворачивают активную деятельность по созданию так называемого „русского ислама“, тем самым намеренно стравливая православных и мусульман. Мы воспринимаем такую ситуацию как проявление скрытой ненависти к Исламу и проявление враждебных намерений по отношению к российским мусульманам. Не может быть, в принципе, никакого отдельного „русского ислама“, это — бессмыслица. В Исламе нет делений по национальным направлениям или течениям.
Если русский, еврей, якут в соответствии с собственным душевным порывом примет Ислам, мы, конечно же, будем это только приветствовать. Но мы считаем недопустимым и невозможным принудительно-искусственное культивирование госчиновниками так называемого „русского ислама“, так как это, наверняка, будет воспринято нашими русскими согражданами как грубейшее посягательство на их национально-культурную и религиозную идентичность, на их право на свободное мировоззренческое (и религиозное) самоопределение. Мы, российские мусульмане, точно так же негативно восприняли бы принудительное создание и культивирование государством некоего „татарского христианства“ в среде этнических мусульман. Если татарин выбирает христианство в соответствии со своим правом на свободу совести, это — его право и его личное дело, но никто не вправе разрушать сложившуюся национально-культурную и религиозную идентичность. В середине прошлого века люди, так же не имевшие отношения к этническим православным и мусульманам, уже пытались переделать на свой лад культуру русских, татар, башкир и других народов России, привело это к геноциду и разрушению традиционной культуры народов России, от чего наше общество не оправилось до сих пор. Результатом политических игр с идентичностью народов и противоестественных опытов над религиозной принадлежностью станут множественные столкновения на религиозной почве, что может привести к очень серьезной дестабилизации ситуации в нашей стране по югославскому сценарию. Любой человек имеет право на свободу мысли, убеждений и слова. Но отнюдь не каждый вправе пытаться модифицировать на свой лад культуру другого народа. Русский, принявший иудаизм, вправе предлагать и реализовывать свою помощь на благо иудаизма, но никак не вправе пытаться модифицировать иудаизм, это было бы своего рода формой духовного посягательства (а в значительных масштабах — геноцида), было бы воспринято этническими носителями иудаизма как оскорбление их религиозных и национальных чувств, как враждебное намерение к их религиозной или национальной общности (и проблема такая в иудаизме существует — в связи с деятельностью организаций типа „Евреи за Иисуса“). Точно так же не вправе агрессивно вмешиваться в вопросы, связанные с национально-культурной и религиозной идентичностью этнических православных и мусульман, люди, не имеющие к ним отношения. В нашей стране и так слишком много проблем, связанных с проявлениями межрелигиозной и межнациональной ненависти и вражды, чтобы такие проявления ещё искусственно приумножать с помощью государственного ресурса. Поэтому, по нашему мнению, кампания по принудительной исламизации православных русских Поволжья и центральной России есть ни что иное, как провокация, направленная на намеренное стравливание православных и мусульман России». Однако на осуществление проекта брошены столь большие силы, что голос одного муфтия едва ли будет услышан.
По мнению Валерия Болотова, самым интересным событием конца октября прошлого года стал проект Доклада рабочей группы президиума Государственного Совета Российской Федерации по вопросам противодействия проявлениям религиозного экстремизма в Российской Федерации от 30 октября 2002 г. «О совершенствовании деятельности государственных и общественных институтов по противодействию проявлениям религиозного экстремизма в Российской Федерации». Этот документ готовился под заседание Госсовета России с участием Президента России, посвященное борьбе с экстремизмом, он должен был стать программным, а возможно — и нормативно-правовым (в несколько подкорректированном по форме виде). Важнейшими задачами государственных и общественных институтов по противодействию проявлениям религиозного экстремизма в области совершенствования государственно-конфессиональных отношений в этом документе обозначены создание «федерального органа, ведающего проблемами национальных и государственно-религиозных отношений» и намерение «способствовать преодолению узконациональной ориентированности мусульманского духовенства». Последняя задача просто поразительна. Татарским муфтиям госчиновники теперь станут строго указывать, — почему это вы работаете только среди татар, почему не ведете прозелитизм среди русских, украинцев и белорусов? Срочно исправить! Проект «Русский ислам» обретает статус