Текст:Константин Крылов:Победа

Победа

статья

Автор:

Константин Крылов

Псевдоним:

Михаил Харитонов

• Харитонов М.Ю. «Победа» // Спецназ России : газета. — М.: март 2006. — № 3 (114).

Дата публикации:

март 2006

Предмет:

Выборы Президента Белоруссии (2006)

Итак, Центризбирком Белоруссии сообщил, что действующий президент Александр Лукашенко набрал в ходе голосования на выборах более 82 % голосов. Согласно этим же данным, главный соперник Лукашенко, кандидат от оппозиции Александр Милинкевич занял второе место, набрав 6 % голосов. На третьем месте — Сергей Гайдукевич с 3,5 %, а у Александра Козулина чуть более 2 %. Таким образом, Лукшенко в третий раз избран президентом своей страны. Явка на выборах составила 92,6 %. То есть, похоже, пришли все, кто мог ходить.

Разумеется, результаты выборов тут же были оспорены.

В Белоруссии сторонники проигравшего на президентских выборах кандидата от оппозиции Александра Милинкевича — того самого, набравшего шесть процентов — уже объявили, что «выборы нечестные». Действуя по старой доброй схеме «майдана», они вовсю митингуют в центре Минска и намерены остаться там до отмены результатов выборов и проведения нового голосования. Сейчас, когда я пишу эти строчки, там находятся несколько сотен человек — где-то около трёхсот. Когда вы будете читать газету, вряд ли там останется хотя бы половина, если вообще кто-нибудь останется.

Разбит палаточный лагерь а ля украинский. Активисты посменно спят в палатках, а когда просыпаются — идут скандировать лозунги. Собственных песен белорусская революция пока не породила, так что в качестве музыкального сопровождения акции звучит украинское «Разом нас багато» и прочие хиты «оранжевой революции». Вокруг полно милиционеров и сотрудников белорусского КГБ. Причины банальны: в преддверии выборов неоднократно проходила информация о возможных провокациях и даже терактах. Игнорировать подобную информацию в наше время просто нельзя — даже если ты живёшь в спокойном Минске.

Полный чизкейк

В кругах так называемых приличных людей Белоруссию вообще и Александра Лукашенко в частности принято не любить. Некоторые пытаются как-то объяснить свои чувства. Например, «батьку» принято называть «колхозником» (потому как он и в самом деле колхозник, работал председателем, и с тех пор не счёл нужным сильно менять манеры и стиль поведения). Или «цыганом» — за неарийскую внешность. (Интересно, что в этом случае обычная политкорректность, от которой сводит клювы у голубей, куда-то исчезает). Но если начинаешь спрашивать, ну чем же плох «Лука», окромя внешности и манер, выясняется — конкретно ничем, просто не нравится.

Наиболее полно и исчерпывающе выразил это самое «не нравится» плодовитый литератор и журналист Дмитрий Быков, известный своим лукавым простодушием: он иногда говорит вслух то, что другие держат за щекой. Так вот, однажды он обмолвился о «батьке» так: «Лукашенко ведь следовало вытеснить из власти вовсе не потому, что он причастен или непричастен к прямому политическому террору, а потому, что человек его склада, его интеллекта и взглядов не может быть президентом чего бы то ни было, а тем более европейской страны, пусть и самой захудалой в округе». Если кому не понятно, перевожу на простой русский: он не нашего круга человек и этого не стесняется — а потому ату его. При этом совершенно неважно, что об этом думают все остальные — в том числе те, кто от Лукашенко непосредственно зависят, то есть избиратели. Какая разница? «Рожа его меня раздражает». Заметим, что это простодушное хамство считается позволительным только по отношению к «Луке»: о каком-нибудь Каримове или Назарбаеве, к которым вышеупомянутая характеристика применима куда в большей степени, все отзываются почтительно. Обычно их называют «жёсткими авторитарными лидерами», в крайнем случае — «недемократическими правителями» (хотя уровень реальной «недемократичности» того же Узбекистана зашкаливает за всякие мыслимые рамки). Но чтобы осудить баев — нет, в этом случае бойкий либеральный язычок почему-то прилипает к нёбу. Интересно, почему?

Но продолжим о претензиях. Того же свойства странная нелюбовь преследует и лукашенковскую Белоруссию. На прямые вопросы — а что здесь плохо? — отмалчиваются и глотают языки даже самые отмороженные белорусские оппозиционеры. В самом крайнем случае они начинают ссылаться на «колхозное телевидение», которое-де утомляет их взоры слишком затянутыми передачами о подъёме сельского хозяйства.

Это при том, что сам подъём отрицать сложно — а белорусское телевидение имеет не одну кнопку, да и передачи из соседних стран вполне себе принимаются. Но нет же — ужасно, ужасно раздражает эта самая передача про коров.

Но не нужно думать, что Белоруссией недовольны только московские журналисты. Например, в Европе Лукашенко регулярно хулят и даже называют «последним диктатором Европы». Конгресс США тоже регулярно изъявляет озабоченность по поводу положения с правами человека в этой стране. Даже были выделены какие-то деньги на «развитие демократии» в Белоруссии (читай — на свержение существующего режима).

Заметим, что тех же среднеазиатских тиранов никто свергать не собирается. И опять-таки интересно, почему… Возможно, некоторую роль в столь избирательном отношении играют американские военные базы, присутствующие в Средней Азии, — сотрудники которых уже, наверное, внесли посильный вклад в местный генофонд. В Белоруссии же таковые базы отсутствуют, зато продолжают функционировать военные объекты советских времён. Что не даёт покоя нашим заокеанским друзьям: в случае чего крылатым носителям демократии будет труднее экспортировать её в Москву и прочие крупные российские города.

Что дальше? В сжатом от праведного гнева кулачке остаются какие-то совсем уж мелкие крошки. Говорят, что в Белоруссии запретили какую-то рок-группу. Не совсем понятно, что значит «запретили» — то ли не дают выступать, то ли не крутят по радио, это понять невозможно. Чем эта группа (или группы — может, их там много назапрещали) так замечательна, тоже неясно. Есть подозрение, что в случае запрета чего-то действительно интересного оная группа не вылезала бы из Москвы, где делают деньги практически все сколько-нибудь интересные музыканты со всего бывшего СССР. Но, по тем же слухам, запрещённые музыканты в Москву не едут, потому что любят свою страну. Флаг им в руки — но вот почему-то ультрашовинистические украинские группы с удовольствием здесь гастролируют… В общем, опять тёмная вода и надувательство.

Ещё говорят, в Белоруссии плохо живётся профессиональным белорусам. То есть местным ультранационалистам типа печально известного лидера Белорусского Народного Фронта Зенона Позняка, откровенного фашиста и абсолютно зоологического русофоба, некогда призывавшего запретить русский язык и лишить русских политических прав. Ныне этот сын белорусского народа (впрочем, поговаривают, что он то ли поляк, то ли литовец — глядя на успехи Тимошенко, в это легко поверить) обитает в Варшаве, откуда и руководит борьбой с кровавым режимом. Интересно, однако, что этот кровавый режим не мешает тем же белорусским националистам устанавливать кресты в Куропатах «в память расстрелянных большевиками белорусов» и проводить возле них митинги, на которых произносятся длинные антирусские речи. Другое дело, что националисты в самой Белоруссии непопулярны: ну вот не хочется белорусам запрещать русский язык (на котором говорит подавляющее большинство населения страны) или бороться с «москалями». Наверное, им они не очень мешают.

Наконец, в счёт Белоруссии и её руководителю идут совсем уж забавные обвинения. Вот, например, некий хорошо обеспеченный и весьма гламурный молодой человек пишет в своём интернет-дневничке: «Ночь с субботы на воскресенье я провел в Минске в гей-клубе на концерте группы „Смысловые галлюцинации“… В ночных клубах три четверти публики выглядят так, что их никогда не пустят ни в один приличный московский клуб. В одной из четырёх-пяти приличных кофеен на весь двухмиллионный Минск на вопрос, похож ли их творожный торт на чизкейк, официантка ответила с вызовом: „Я не знаю, что такое чизкейк“. О группе Coldplay, например, знает не каждый диджей популярных FM-радиостанций!» Из этого он сделал вывод, что Белоруссия — страшное место. Соответствующая публика его горячо поддержала: в самом деле, страшно ведь жить в стране, где, понимаете ли, не каждый диджей знает о группе Coldplay. Такую страну следует, конечно, смести с лица Земли — гуманитарной бомбардировкой, если иначе не получится.

Страдания гламурных педерастов, лишённых чизкейка и музыки группы Coldplay, конечно, ужасны и невыносимы. Но есть основания полагать, что большинство населения России и Белоруссии прекрасно обходятся и без того и без другого.

Так что же происходит у наших соседей на самом деле?

Ужасы нашего городка

Начнём с того, в отсутствии чего постоянно обвиняют нынешний белорусский режим — с пресловутого зажима свобод. Как известно любому начинающему политологу, всякая диктатура первым делом закрывает границы страны — опускает железный занавес, чтобы граждане не могли бежать от кровавых репрессий. Закрывает надёжно, на семь замков, а загранпаспорт выдаётся только особо проверенным, и то держа семью в заложниках. Лукашенко же поступает прямо наоборот. Мало того, что границы страны возмутительно открыты. Так ещё в стране нет загранпаспортов: все паспорта граждан страны являются загранпаспортами. Ездить по миру никому не запрещается. Кстати, на въезд границы тоже открыты: смотрите-любуйтесь,

Другое дело, что этот самый мир сейчас не очень-то радуется, когда по нему ездят «всякие там»: каждый, кто имел дело с западным посольством, прекрасно знает, с какой стороны сейчас висит пресловутый занавес. Но, повторимся, с белорусской стороны никаких проблем нет. В демократической России, где загранпаспорт означает принадлежность к преуспевшим, с этим куда хуже.

Пойдём дальше. Ещё один признак диктатуры — общая опущенность окружающей среды: унылые, грязные города, узкие улочки, забитые ржавыми воняющими автомобилями, давящими пешеходов и сталкивающимися друг с другом, унылые люди в обносках, блошиные рынки на каждом углу, нищие, бомжи, проститутки. Знакомая картина?

Так вот, в том же Минске ничего этого нет. Это вылизанный город, поражающий приезжих чистотой и порядком — на уровне южнонемецких городков, считающихся в этом отношении эталоном. Это просторные проспекты, не забитые многокилометровыми пробками. Это водители, останавливающиеся, когда на дороге появляется пешеход. Для того, чтобы посмотреть на бомжей и проституток, минчанину нужно ехать в Россию. Далеко, конечно — но смотри выше про прозрачные границы страны.

Остальное известно. В стране продолжается экономический рост (более 9 % в год), причём не за счёт вывоза природных богатств (каковыми природа Белоруссию одарила скудно), а за счёт развития производства. Поскольку страна почему-то не стремится ни в Евросоюз, ни в НАТО, ни даже в ВТО, она может позволить себе защищать своих производителей от конкуренции. Качество белорусской продукции известно: рядом с посольством Белоруссии в Москве, кстати, есть магазин «Белорусская обувь», популярный у негламурной части москвичей, которым ботинки нужны не только для того, чтобы ступать по мрамору и красным коврам… Не будем напоминать о том, что в Белоруссии исправно платят пенсии (у белорусского пенсионера таковая составляет около трёхсот долларов) и не «монетизируют» (то есть не отнимают) льготы. Наконец, динамика рождаемости и миграции. Почему-то рождаемость в этой стране превышает смертность. Далее, миграционные потоки: едут в Белоруссию не горячие кавказские парни, хорошо умеющие захватывать рынки, грабить местное население, насиловать белых женщин и торговать героином (там им всего этого не дают делать) — а обычные русские люди, часто пожилые, которым в демократической России жить невмоготу. Причём въезжает в страну больше, чем уезжает.

Правда, модных бутиков в Минске не больше, чем гей-баров. Увы, зарплаты в стране небольшие — по московским меркам, конечно. Однако благосостояние растёт — и вот уже за кольцевой дорогой строят огромные ангары для «Икеи» и прочих гипермаркетов.

Теперь вопрос к залу. Как вы думаете, дорогие читатели, много ли в Белоруссии оппозиционеров, желающих свержения режима? Правильно думаете. Ибо большая часть журналистов, педерастов, либералов и революционеров либо слиняли из Белоруссии нахрен (кто в Штаты, кто в Россию, кто на историческую родину), либо их реальное недовольство не настолько сильно, чтобы сдвинуть дело с мёртвой точки.

Отсюда и потребность в революционерах извне. Раз не хватает своих, надо одолжиться чужими.

Джинсовая революция

Как известно, в последние годы на так называемом «постсоветском пространстве» (то есть на территориях, украденных у России и объявленных «независимыми государствами») вдруг резко вышли из моды некоторые традиционные демократические процедуры. Например, всеобщие выборы первого лица государства. Бюллетени в урнах — это скучно. К тому же одичавшим туземцам сложно выбирать себе руководителей столь цивилизованным способом. В моде архаика — подсчёт не бюллетеней, а голосов, в самом прямом смысле слова: кто громче крикнет, тот и в дамках. Для этого желательно собраться на центральной площади города и устроить там продолжительный гевалт. Ещё надо разукраситься в какие-нибудь яркие цвета — например, в оранжевый.

При этом желательно иметь гарантии того, что с бузотёрами ничего не будет: не осмелятся же власти противостоять воле народа.

Всё это действо называется «цветная революция», демонстрируется по CNN по всему миру и предназначается для смены либеральных и проамериканских режимов на ещё более либеральные и проамериканские. Так, например, убрали старика Шевардназде, который — по старости лет — недостаточно усердно вылизывал известные места американскому истеблишменту. Старика сменили на молодого энергичного Саакашвили, чьё правительство вполне официально получает зарплату из Америки. Точно так же решили украинский вопрос: на место Кучмы и Януковича, недостаточно усердно украинизирующих Украину (хотя тот же Кучма очень старался, и даже написал сочинение с характерным названием «Украина — не Россия») встал молодой энергичный Ющенко и «бешеная Юля» Григян — то ли армянка, то ли латышка, с какой-то радости ставшей щирой украинкой с фальшивым «халом» вокруг головы… Которые совместными усилиями прикончили наметившийся было экономический рост, зато животно ненавидящие русских и готовые любить Америчку более страстно, чем старик Кучма.

Впрочем, в любви к Америке пределов нет, резервы огромны. Например, «оранжевый» до морковности кандидат в мэры города Донецка Сергей Солонин (по его словам — «единственный из кандидатов, который стремится сломать имперско-кремлевскую гегемонию») утверждал, что «после неминуемого вступления Украины в НАТО Донецк станет первым украинским городом, в котором появится военная база Альянса» — а это приведёт к тому, что донецких девушек, наконец-то оплодотворят американские негры, что оздоровит нацию. По его словам, «только приток свежей англосаксонской и афроамериканской крови способен снова дать донецкой земле настоящих богатырей». И не нужно думать, что Солонин — это какая-то сверхъестественная экзотика. Это, как сейчас говорят, «объективный тренд»: всякая оранжевая идея в своём максимальном развитии приводит именно к этому. Если уж отдаваться Штатам — так дело обязательно дойдёт и до буквального смысла.

Белоруссия, глупая, отдаваться неграм не хочет. Приличных людей это глубоко возмущает. «За такое сразу в канаву».

К «цветной революции» в Минске готовились загодя. Действовали по стандартным рецептам: нагнетание обстановочки, вербовка дурачков, заявления о грядущей фальсификации выборов властями и воззвания в стилистике «доколе». Была найдена и подходящая к случаю символика. Поскольку всякая оранжевая революция — прозападная и проамериканская, то решили не чиниться и назвать её прямо: джинсовой. Соответственно был выбран и цвет — «джинсовый» индиго. Учитывая страдания белорусских педерастов, символику следует признать удачной. Вовремя подключились и евроструктуры. Европарламент назвал предвыборную кампанию «несвободной» и потребовал от ЕС ужесточения санкций против Белоруссии. CNN начало гнать картинку. В общем, всё шло по обычной схеме.

Забыли только об одной детали. Оранжевая революция хорошо проходит в стране, где существующий режим уже находится в зависимости от Запада и боится даже пискнуть против воли Вашингтонского Обкома.

Что же произошло в стране, которая вашингтонского обкома не боится?

Обложили по полной

Надо сказать, что к срыву «майдана» в Белоруссии подошли вдумчиво и сразу с нескольких направлений.

Во-первых, к удивлению оппозиции, «тупой и кровавый режим» повёл себя по отношению к ним вполне демократически — в тех случаях, когда это было уместно. Так, перед началом предвыборной гонки Лукашенко подписал разрешение устроить Конгресс оппозиционных сил в культурном центре Минска. Около восьмисот революционеров, заседая в центре столицы, мирно и демократично выбрали кандидатом от объединённой оппозиции Александра Милинкевича. Фигура смотрелась респектабельно — профессор, физик, в прошлом был заместителем мэра города Гродно, потом «имел неприятности с режимом». К тому же Милинкевич красив, — примерно как Ющенко до скукоживания физии. Что, по мысли оппозиционеров, даёт ему дополнительные голоса «от бабского сословия».

Во-вторых, «режим» отказалась делать хорошую мину даже при хорошей игре. Абсолютно все угрозы и проблемы, которые возникали в ходе предвыборной компании, тут же озвучивались. Например, прошла информация о готовящихся терактах в Минске — вечером об этом говорили по телевизору. То же самое происходило со всеми действиями оппозиции: они широко освещались и комментировались государственными СМИ. Вообще говоря, настоящие тоталитарные режимы так себя не ведут. Их любимая игра — «в Багдаде всё стабильно». Даже реальные угрозы, пока они не становятся слишком явными, такие режимы обычно стараются скрыть, чтобы не волновать народ, не делать рекламу оппозиции и не давать врагам лишних надежд на успех. Единственное исключение — когда за озвучиванием какого-нибудь действительного или мнимого заговора следуют репрессии и рубка голов. Лукашенко же поступал прямо противоположным образом — озвучивал угрозы, а репрессий не учинял. Так, например, 1 марта государственное телевидение Белоруссии сообщило, что КГБ республики обнаружил заранее отпечатанные фальшивые протоколы так называемых exit polls, датированные днем предстоящих президентских выборов. Согласно этим опросам, якобы проведенным службой Геллапа, победу на выборах одержал Милинкевич, набравший 53,7 % голосов избирателей. Лукашенко же якобы отстал на 8 % и занял второе место — в общем, всё по украинской модели. При этом белорусский ЦИК заявил, что не станет принимать санкции против кандидата Милинкевича, поскольку его причастность к созданию фальшивки не доказана.

В-третьих, выборы на всякий случай «размазали» по времени. То есть — всячески поощряли досрочное голосование (в результате чего процентов тридцать голосов были собраны заранее). Оппозиционеры, разумеется, усмотрели в этом ещё одну коварную попытку властей «фальсифицировать результаты выборов» и «всунуть лишние бюллетени за проклятого Луку». На самом деле Лукашенко было бояться нечего: даже авторитетные европейские эксперты-политологи подтверждали, что большинство голосов в первом туре ему обеспечено. Да и в Белоруссии в этом никто не сомневался. Проблема была как раз в том, чтобы получить определённую часть голосов до того момента, как начнутся проблемы с каким-нибудь «альтернативным подсчётом голосов» и прочей мелкой пакостью, которой обычно пользуются в таких случаях борцы с режимом.

Оранжевые революционеры ответили на это прямо по учебнику. В многочисленных интервью Милинкевич говорил что-то о «гражданском противостоянии», о том, что белорусы «должны почувствовать себя нацией» и намекал на то, с каким удовольствием Европа примет в свои объятия исстрадавшуюся сестричку.

Накануне выборов, 17 марта, президент выступил перед страной с обращением — в котором, в частности, упомянул, что «в качестве наблюдателей за избирательным процессом аккредитовано более тридцати тысяч внутренних и свыше тысячи международных представителей». После чего добавил сакраментальное:

«Уважаемые наши гости! Вам созданы все необходимые условия для работы. Вы видите, что мы открыты для конструктивного сотрудничества. Единственная просьба — не превышайте своих полномочий! Наблюдайте, делайте выводы. Но не решайте за нас! Не решайте, как нам жить и каким путем белорусскому народу идти дальше!»

Революция туристов

И, наконец, настал момент истины: 19 марта.

Планы оппозиции были просты. Во-первых, собрать побольше народу — как раз к этой дате подтянулись и зарубежные товарищи. Во-вторых, «пойти к правительству», расположиться там и устроить бессрочный митинг с требованием всего на свете (то есть признания «победы Милинкевича»). Пошуметь и покрасоваться под камерами CNN. Дальше — как получится.

В день выборов Минск отнюдь не выглядел осаждённым городом с серошинельными постами на каждом углу. Даже те улицы, которые в Минске в случае ожидания каких-либо политических беспокойств обычно перекрывают, и те оставили свободными. Даже заграждения у Дворца Республики поставили всего за час до сбора джинсовых революционеров. Похоже, «лукашенсковские сатрапы» уже догадывались, что никакого масштабного безобразия не будет.

Революционные туристы из Москвы, Киева, Тбилиси и Варшавы, приехавшие помогать святому делу свободы, прибыли в город за день-два до начала ожидаемых событий. Президент Лукашенко честно предупредил тех, кто собирался участвовать в безобразиях: «приехать-то они приедут, а вот уедут ли?» Это высказывание потом цитировалось в либеральных СМИ в качестве примера тиранства и самодурства «батьки». Между тем, президент всего лишь напомнил о том, что Белоруссия — суверенное государство со своими законами, а в законах этих (как и в законах любого уважающего себя суверенного государства) имеются статьи за антигосударственную деятельность.

Выборы проходили в атмосфере, максимально приближённой к советской. Чтобы передать впечатления, позволю себе процитировать ещё один интернет-дневник — на этот раз молодой московской журналистки:

«Выборы — настоящий праздник для рядового белоруса. С раннего утра тянутся на участки целые толпы людей: приходят семьями, с детьми, со знакомыми и соседями.

— Ну что, за нашего? — Да за нашего! — радостно переговариваются в коридорах люди, исполнившие свой гражданский долг.

А потом спускаются на первый этаж, в вестибюль, где их ждет огромный буфет, где можно купить все: от горячих блюд до свежих булочек, шоколадных конфет, а также алкогольные напитки. Любые, даже водку. Стоят столики, за которые присаживаются все желающие, пьют и закусывают. Смеются и практически не говорят о политике, больше о жизни — „жизнь-то хорошая“. Родители ждут спектакля, который в каждой школе устраивают в день выборов дети. „Вождь победил“.

Просидев полдня за таким столиком на одном из обычных минских участков, я увидела лишь одного человека, который выделялся из всей этой советско-празднующей толпы. Высокий мужчина в хорошем костюме, чем-то похожий на европейского профессора, он присел за стол выпить воды и позвонить своему сыну.

— Ты только не думай голосовать за Лукашенко, — строгим голосом произнес „профессор“. Он — за Милинкевича».

Заметим, что эта картина хорошо иллюстрирует статистические данные. Подавляющее большинство белорусов и в самом деле проголосовали именно за батьку.

Что же делали остальные — то есть единомышленники «профессора»? Они потихоньку собирались на Октябрьской площади, ожидая начала митинга.

Впоследствии канал «Евроньюс» передавал, что на площади собралось более двадцати тысяч человек. Это пример так называемого вранья, как выражался булгаковский герой. Присутствовавшие при сём действе утверждают, что больше шести-семи тысяч человек там не было. Другое дело, что опытные пиарщики (говорят, среди них были специалисты по документальным съёмкам) поставили митингующих выгодным образом — на углу площади, чуть вытянув по обочине. Для съёмок — положение идеальное, выглядит как народное море.

Толпа подмерзала, наименее стойкие начали расходиться. Митинг никак не могли начать — не подвезли вовремя звукоусиливающую аппаратуру. Как потом утверждали неудавшиеся оппозиционеры, виноват в этом был опять же проклятый белорусский режим: на площади вдруг перестали работать мобильные телефоны системы GSM (DAMPS почему-то функционировал). Трудно сказать, были ли то происки кровавого режима или банальная перегрузка сотовой станции. Но даже если это было коварное действие режима — стоит, наверное, вспомнить большевиков, которые умудрялись делать революцию без мобильной связи. А французы обходились даже и без динамиков и мегафонов, и ничего…

Но одно дело революция, другое — игра в неё, а революционный туризм — так это совсем третье. Турист не будет свергать правительство, если оно не предоставит ему для этого комфортных условий.

А с комфортом на площади дело обстояло на редкость плохо. Когда началось речеговорение — повалил снег. Потом, опять же, пошли разговоры о том, что снег был искусственный и обрушен на головы свободолюбцев из специально опрысканных с самолётов туч. Однако, снегопад продолжался минут семь или десять. За такое время уважающий себя революционер даже продрогнуть не успел бы.

Последняя же пакость, которую совершил кровавый режим — это закрытие «Макдональдса» напротив площади. Это лишило оппозиционеров возможности насладиться любимым блюдом, гамбургером, а также справить нужду в тепле.

Милинкевич с супругой красовался в свете прожекторов, сжимая несезонный букет васильков, и любовался на разноцветные флажки. Участники действа махали бело-красно-белыми флагами «независимой Беларуси», кое-где виднелись грузинские кресты на белом поле, синий со звёздочками флаг ЕС и, конечно, польский прапор, тоже красно-белый. Либеральные туристы-революционеры радостно творили историю — то есть демонстрировали намерение свергнуть только что избранного законным, всеобщим, равным и тайным голосованием президента страны. Даже не своей страны — чужой. Иными словами, они прибыли совершать тот самый грех империализма, за который они предлагают каяться и ущемляться всему российскому народу вместе взятому.

На фоне этого буйного гастролёрства лозунг «Мы — нация!» звучал особенно забавно.

Что дальше?

Итак, революция закончилась, не начавшись. Конечно, ещё сколько-то просуществует палаточный лагерь на площади: разгонят его вроде бы никто не собирается. Люди, приехавшие на пару дней, в конце концов уедут. Оставшиеся какое-то время проведут на площади, слушая поднадоевшую революционную музыку, питаясь пиццей и справляя нужду в канализационные люки. Прохожие будут косо смотреть на сидельцев, крутить пальцем у виска и советовать им взять лопаты и поработать на благо республики. Милинкевич будет давать интервью, говорить о «гражданском противостоянии в Беларуси» и намекать, что Лукашенко надо бы «пойти на переговоры с оппозицией». Впрочем, от организаторов местного майданчика он уже открестился, заявив, что не имеет отношения к организации акции. Хотя регулярно посещает их — чтобы не выглядеть совсем уж неприлично.

Ожидаемой и предсказуемой оказалась и реакция Запада. Еврокомиссар по внешним связям Бенита Ферреро-Вальднер заявила, в частности, что ЕС может применить к Минску очередные санкции — настолько, по мнению Брюсселя, выборы в Белоруссии не соответствовали международным стандартам. Впрочем, по словам еврокомиссара, вряд ли это будут экономические санкции. В числе возможных мер Ферреро-Вальднер назвала продление запрета на выдачу виз в страны ЕС для белорусских официальных лиц. Таким способом, видимо, европейцы пытаются надавить на белорусских чиновников, которым хочется воровать деньги и тратить их на Западе, как это принято в России и в «оранжевых» государствах. Что ж, ожидаемый ход.

Лучше всего откомментировал происходящее Александр Лукашенко. Он совершенно справедливо заметил, что огромными цифрами в свою пользу он обязан именно действиям оппозиции, в особенности иностранной. По его словам, «давление извне и изнутри способствовало тому, что мы получили такой ошеломляющий результат, поддержку абсолютного большинства белорусского народа». Трудно с этим не согласиться.

Что из всего этого следует? «Оранжевая революция» абсолютно безопасна для режимов, которые пользуются реальной и достаточно массовой поддержкой народа. Обеспечить её себе тоже не так уж трудно. Для этого не нужно кормить народ чизкейками и приглашать на гастроли группу Coldplay. Достаточно самого простого. Не предавать интересы своей страны и своего народа. Не воровать денег из казны и не грабить нищих. Развивать производство, не обращая внимания на советы специалистов по торговле воздухом. Не стремиться на всякие международные тусовища и не добиваться униженно, чтобы туда «взяли». Быть суверенным государством, короче. Всего-то делов.

И такому режиму будут не нужны ни танки на улицах, ни враньё в телевизоре, ни западные кредиты, ни прочие подпорки. Он будет держаться сам, собственным весом, как Александрийский столп.