Максим Максимович Литвинов

Литвинов (слева) и Марсель Израилевич Розенберг

Максим Максимович Литвинов (настоящее имя — Меер-Генох Моисеевич Валлах; 5 (17) июля 1876 года, г. Белосток Гродненской губернии — 31 декабря 1951 года, Москва) — большевик, советский дипломат, Народный комиссар иностранных дел СССР.

Торговец краденым

«В 1921 году я состоял главным уполномоченным СНК по валютным операциям и по реализации нашего золота за границей. Я находился в Ревеле, и через мои руки прошло несколько сот миллионов [рублей] нашего золота, проданного мною за границу. Большая часть этого золота была продана мною непосредственно или через разных посредников крупным французским фирмам, которые это золото переплавляли не то во Франции, не то в Швейцарии, откуда это золото находило свое последнее убежище в кладовых американского резервного банка».

 И на заседаниях Политбюро я часто спрашиваю себя: где я? На заседании правительства огромной страны или в пещере Али-Бабы, на собрании шайки злоумышленников?

Например. Первыми вопросами на каждом заседании Политбюро обычно идут вопросы Наркоминдела. Обычно присутствует нарком Чичерин и его заместитель Литвинов. Докладывает обычно Чичерин. Он говорит робко и униженно, ловит каждое замечание члена Политбюро. Сразу ясно, что партийного веса у него нет никакого, - до революции он был меньшевиком. Литвинов, наоборот, держится развязно и нагло. Не только потому, что он - хам по натуре. "Я - старый большевик, я здесь у себя дома". Действительно, он старый соратник Ленина и старый эмигрант. Правда, наиболее известные страницы из его дореволюционной партийной деятельности заключаются в темных денежных махинациях - например, размен на Западе царских бумажных денег, награбленных экспроприаторами на Кавказе при вооруженном нападении на средства казначейства; номера крупных денежных билетов переписаны, и разменять их в России было нельзя. Ленин поручил их размен ряду темных личностей, в том числе Литвинову, который при размене попался, был арестован и сидел в тюрьме.

Вся семейка Литвинова, видимо, того же типа. Брат его в каких-то советских комбинациях во Франции, уже пользуясь тем, что его брат - заместитель наркома, пытался обмошенничать советские органы, и Советам пришлось обращаться во французский буржуазный суд и доказывать, что брат Литвинова - жулик и прохвост.

Чичерин и Литвинов ненавидят друг друга ярой ненавистью. Не проходит и месяца, чтобы я получил "строго секретно, только членам Политбюро" докладной записки и от одного, и от другого. Чичерин в этих записках жалуется, что Литвинов - совершенный хам и невежда, грубое и грязное животное, допускать которое к дипломатической работе является несомненной ошибкой. Литвинов пишет, что Чичерин - педераст, идиот и маньяк, ненормальный субъект, работающий только по ночам, чем дезорганизует работу наркомата. Члены Политбюро читают эти записки, улыбаются, и дальше этого дело не идет.

– Бажанов Б. Воспоминания бывшего секретаря Сталина.

Мнение Ленина о «соратнике»

 Я отдавал дань стойкости и выдержанности Литвинова и его самопожертвованию. Ленин, однако, все время саркастически морщился.
— Да, конечно, вы правы… и стойкость, и выдержка, — сказал он. — Но, знаете ли, ведь это все качества хорошего спекулянта и игрока, — они ведь тоже подчас идут на самопожертвование, это все качества умного и ловкого еврея-коробейника, но никак не крупного биржевого дельца. И в его преданность революции я и на грош не верю и просто считаю его прожженной бестией, но действительно артистом в этих делах, хотя и мелким до глупости… Ну, подумайте сами, как можно было не сойтись с Мартовым? Ведь это глупо и мелочно, набавил бы еще три тысячи, и они сошлись бы… А теперь вот в «Социал-демократе» идет истерика, визг и гвалт… И я вам скажу просто и откровенно: из Литвинова никогда не выйдет крупного деятеля — он будет гоняться за миллионами, но по дороге застрянет из-за двугривенного. И он готов всякого продать. Одним словом, — вдруг с бесконечным раздражением закончил он, — это мелкая тварь, ну и черт с ним!...

– Георгий Соломон.

Налаживание и разрушение отношений с Германией

Литвинов, выступая на Лондонской международной экономической конференции в июне 1933 года (во время массового голода в СССР !) заявил, что СССР готов разместить заказы за границей на сумму в 1 миллиард долларов, закупив на 100 млн цветных металлов, на 200 млн черных металлов, на 400 млн оборудования и т. д. Реализация этих планов наталкивалась на трудности. Советско-американские отношения в то время были на начальной стадии, торговля с Англией и, особо, с Францией развивалась с большими препятствиями (вспомним лишь кампанию о «советском демпинге»). Тем большее значение как торговый партнер приобретала Германия: с 1929 по 1932 год советский импорт из Германии возрос с 353,9 млн марок до 625,8 млн. Тем самым советско-германская торговля становилась фактором первостепенного значения.

Интерес советского руководства к отношениям с Берлином был исключительно велик. Протоколы заседаний Политбюро ЦК ВКП(б) фиксируют неоднократное обсуждение торговых отношений с Германией и сообщения Литвинова по этому вопросу (15 сентября, 9 ноября, 5 декабря 1934 года; 3 марта, 22 марта, 7, 17, 27 апреля, 2 мая, 22 июля, 25 июля 1935 года).

Весной 1935 года шли регулярные кредитно-торговые переговоры, инициатива принадлежала Шахту. Как докладывал в Москву советник советского полпредства Бессонов, Шахт много говорил о необходимости дальнейшего хозяйственного сближения СССР и Германии. Он сказал, что «будет твердо держаться курса на углубление и улучшение хозяйственных отношений с Советским Союзом, в каковом сближении он видит залог процветания обеих стран». Возвращаясь к вопросу о необходимости сближения с СССР, «Шахт еще раз подтвердил, обращаясь ко мне и к т. Канделаки, что его курс на сближение с СССР проводится им с ведома и одобрения Гитлера».

Эти первые успехи вдохновили эмиссаров Сталина. В меньшем восторге был нарком Литвинов, который решил «придержать» энтузиазм Канделаки и выразить свой скепсис. В феврале 1935 года первым секретарём посольства СССР в Берлине назначен сын Парвуса — Е. А. Гнедин-Гельфанд. 12 марта 1935 года еврей Литвинов докладывал Сталину:

«Согласно данным ему в Москве указаниям, тов. Суриц по возвращении в Берлин усилил контакт с политическими деятелями Германии. Он теперь пишет: «Все мои общения с немцами лишь укрепили уже раньше сложившееся у меня убеждение, что взятый Гитлером курс против нас остается неизменным и что ожидать каких-либо серьезных изменений в ближайшем будущем не приходится. Все мои собеседники в этом отношении единодушны.

У Гитлера имеются три пункта помешательства: вражда к СССР, еврейский вопрос и аншлюс.

Вражда к СССР вытекает не только из его идеологической установки к коммунизму, но составляет основу его тактической линии в области внешней политики. Гитлер и его ближайшее окружение крепко утвердились в убеждении, что только на путях выдержанного до конца антисоветского курса третий рейх сможет осуществить свои задачи и обрасти союзниками и друзьями. Не особенно обнадеживающий характер носила по существу и моя беседа с Нейратом. Он ясно дал мне понять, что на ближайший период наши отношения нужно замкнуть в рамки узкоэкономического порядка. Он явно подчеркнул безнадежность всяких попыток добиться улучшения наших отношений в "ближайшем будущем". Нейрат далее сказал, что и культурный контакт между нашими странами при теперешних настроениях вряд ли осуществим. Такие же впечатления, по сообщению тов. Сурица, вынес и германский посол в Москве Шуленбург, находящийся сейчас в Берлине.
Я отнесся несколько скептически к первоначальному сообщению ТАССа из Женевы о заявлении Шахта директору французского банка Таннери о намерениях Германии поделить с Польшей Советскую Украину. Я поручил тт. Потемкину и Розенбергу проверить это сообщение…

Шахт, которого еще недавно тов. Канделаки предлагал нам поддерживать против Гитлера, поддерживает завоевательные стремления Гитлера на Востоке».

– Литвинов

В марте 1935 произошёл резкий «поворот».

1 марта, после январского плебисцита, Саарская область отошла к Германии, 9 марта Берлин объявил о существовании своей военной авиации, а 16 марта — о всеобщей обязательной воинской повинности и создании регулярной армии из 12 корпусов и 36 дивизий.

31 марта 1935 года «Правда» опубликовала произведшую сенсацию статью маршала Советского Союза М. Н. Тухачевского «Военные планы нынешней Германии». Статья, в которой недвусмысленно представлялись направленные против СССР военные приготовления Гитлера (со ссылками не только на «Майн кампф», но и на другие источники) и делались выводы об «антисоветском острие» этих приготовлений, чем вызвала беспокойство и недовольство в Берлине — вплоть до полуофициальных протестов, отклонённых М. Литвиновым.

Цитаты

О фашизме

Журнал "Крокодил" № 34, 1936 год

Ссылки

• Эрнест Элмхёрст. Мировой обман (Глава 3, Стр. 97)