Текст:Храбрый солдат
Был у одних родителей сын. Как подрос, пошёл в солдаты. Весёлый был парень, смелый, в трактирах всегда дрался. Ну, на военной службе ему хорошо было. Службу нес справно, наказаний никаких не получал, так отчего ж ему весёлым то не быть?
Вот однажды пишут ему из дому — просят вернуться. Срок он свой отслужил, его и отпустили. Пошёл он домой. По пути заходит в одно село. А надо сказать, что в тамошнем костеле водилась нечистая сила. По утрам костел бывал забрызган кровью. Жители объявили награду тому, кто согласился бы переночевать в костеле три ночи, узнать, что там за страсть такая. Мужики все зажиточные, не с пустыми карманами, награду назначили большую.
Солдат зашёл в трактир. В трактире ему всё это и рассказали.
— Хотел бы я посмотреть на нечистого! — говорит солдат. — Ведь я не знаю, что такое страх.
Привели его в поповский дом. Пришёл туда и староста. Тотчас договорились с солдатом, большие деньги обещали, если три ночи вытерпит.
— Ладно, — говорит. — Для начала посижу на амвоне. Только чтоб всю ночь там свет горел.
Вечером взял он с собою винца, табачку вдоволь, пришёл в костел, сел на амвон и сидит себе посиживает. Ждёт. А в старину священников хоронили всегда под алтарем. Вот бьют часы одиннадцать. А солдат сидит на амвоне, хлопает по табакерке и приговаривает:
— Выпьем, закурим, веселее будем!
Только пробили часы, откуда ни возьмись — выскочили четыре дракона, страшных да огромных. Один с ножом, другой с вилами, у третьего топор, четвёртый рукава засучивает— настоящие страшилища! И все к алтарю мчатся.
Священника мигом из могилы вытащили, на четыре части разрубили и давай его бить, колоть, по всему костёлу швырять. А как пробило полночь — швырнули обратно в гроб и исчезли. Никто бы этой страсти не выдержал, а солдат — ничего. Ведь он не знал, что такое страх.
А в селе то уж и не надеялись, что он живой. Утром пономарь бежит к костелу, не дышит. А солдат сидит как ни в чём не бывало, хлопает по табакерке и приговаривает:
— Выпьем да закурим, веселее будем!
Рассказал им всё как было, как священника драконы свирепые вилами кололи и швыряли.
— Следующую ночь, — говорит, o— буду сидеть внизу, на скамье.
Опять взял с собою вино, табакерку, свечи. Ждёт. Ну, всё опять повторилось, чудовища то же самое вытворяли, а в полночь швырнули священника в гроб и исчезли.
В третий вечер залез парень на клирос. Зажег свечу, трубку на пюпитр положил и опять, как стали часы то бить, хлопнул по табакерке:
— Выпьем да закурим, веселее будем.
Опять драконы ворвались, схватили священника, терзали его, терзали; двенадцать пробило, а они и не успели его в гроб то кинуть, бросили на полу и улетели.
Солдат сидит, смотрит на него. В половине первого священник встаёт возле гроба и кричит:
— Поди-ка сюда! А тот:
— Не пойду!
— Да иди же, четырех не боялся, а меня боишься!
— Иди сам, коли хочешь!
В третий раз позвал солдата священник, но тот стои́т на своём.
Подобрал священник свой саван, забрался на клирос, поклонился солдату и говорит:
— Пойдём со мною!
— А куда идти то?
— За алтарь!
Не хотелось парню идти, а мёртвяк уж тащить его собрался. Не отстает, вот-вот вцепится. Пришли они за алтарь, священник и говорит:
— Скреби стену!
— Сам скреби, обдирайся, а я не буду! — отвечает солдат.
Время идёт, священник скребет, карябает стену, все ногти обломал, просит солдата:
—— Помоги мне!
Тот вынул свой нож, и через минуту всё было готово, показалась в стене дверка. Священник опять просит:
— Отвори!
Солдат отворил, вынул из тайника три мешка денег.
— За то, что ты ничего не боялся, можешь взять их, но только не все: один мешок раздай бедным, другой в костел отнеси на поминовение усопших, а третий оставь себе. Эти деньги я обманом скопил. Бедным не раздавал, а сюда складывал. А теперь пойдём, положи меня обратно в гроб.
Только солдат убрал его и плитой задвинул, стали звонить на молитву. Приходит в костел пономарь и видит три мешка.
— Что это у тебя здесь?
— Это всё — деньги! Пономарь сейчас же к попу́:
— У солдата в костеле денег, денег! Не сосчитать!
А священник этот тоже жадный был. Услышал про деньги и бегом в костел. Солдат уже́ снова на клиросе.
— Что у тебя в мешках?
— Да деньги всё.
— Откуда взял?
— Ужо до́ма скажу.
Принёс солдат мешки к старосте, рассказал, как да что было.
— Этот мешок, — говорит, — бедным, вон тот — на панихиды, а этот — мой.
Ну, все бедняки сейчас же прибежали, каждому он по полной горсти отсыпал, а пото́м стал требовать обещанную плату. Священник говорит:
— Ничего ему не давайте, вон у него целый мешок золота, хватит с него.
А сам смотрит на этот мешок завидущими глазами.
— Ну, тем хуже для вас! Как бы вы своей жадностью беды не накликали, — пригрозил солдат.
Тут мужики, конечно, испугались. Заплатили солдату всё сполна. И принёс он домой родителям целое богатство.