Текст:Ганс Кон:Национализм: его смысл и история/8. Всемирный национализм
Ганс Кон
НАЦИОНАЛИЗМ: ЕГО СМЫСЛ И ИСТОРИЯ
[Из книги: Hans Kohn. Natlonalizm: Its Meaning and History, 1955]
VIII.
Всемирный национализм
После первой мировой войны.
Венский конгресс 1814 г. пытался сдержать
революционные порывы национализма. Однако
в течение последующего столетия эти силы все более разрастались и
распространялись на все новые территории, пока мирные договоры 1919 г. не
закрепили полное разрушение системы,
созданной в Бене. В Центральной и Восточной Европе возникли новые национальные
государства, а прежние, существовавшие в
XIX
в., расширились в соответствии с принципом национального самоопределения. Однако
надежды поколения 1848 г. на то, что
национальная независимость приведет к воцарению мира и свободы — надежды,
которые питала общественность Соединенных Штатов и президент Вудро Вильсон, — не
осуществились. В контексте интеллектуальной
традиции и социальной структуры
современного Запада национализм был движением за более
открытое общество, за личное счастье,
гражданские свободы и нескованную
мысль. После второй мировой войны позиции национализма на Западе очень
ослабели. Стала быстро развиваться тенденция
к международному сотрудничеству. Союз западноевропейских
стран и Атлантическое сообщество выглядели более перспективными для укрепления
мира и расширения свобод личности, чем национализм. В то же время на Востоке
коммунизм делал упор на национальный суверенитет как никогда ранее, там
национализм стал господствующей силой. С распространением
национализма в Восточной Европе, а затем в Азии, в
странах, традиции которых отличны от
традиций Запада и нередко враждебны
современным западным понятиям, национализм
усиливал тенденции к закрытости обществ, в
которых личность всегда считалась
чем-то низшим по сравнению с мощью и авторитетом
национального целого. Национализм с его претензиями
решить все проблемы, с нетерпеливым
стремлением к действию и склонностью
к насилию оказался восприимчивым к влиянию
коммунизма.
Освобождение в
XIX
в. многих прежде зависимых народов не
усилило стремления к миру и свободе. Народы, требовавшие
освобождения от гнета, нередко сами
становились угнетателями. Возникли бесчисленные споры об исторических и
естественных границах. Издавна
установленные системы безопасности распались
до того, как укрепились новые основы мира. Некоторые
новые и увеличившие свою территорию
национальные государства — Польша, Чехословакия, Италия, Югославия и
Румыния — включили в свой состав недовольные
этим меньшинства. Важным и потенциально весьма плодотворным нововведением после
первой мировой войны стали международные соглашения, предусматривающие право
контроля и вмешательства Лиги наций
для обеспечения защиты национальных меньшинств. Однако
национализм оказался препятствием для
эффективного контроля. Даже основные национальности в некоторых новых
государствах — чехи и словаки в Чехословакии, сербы и хорваты в Югославии
— испытывали враждебные чувства друг к другу
несмотря на расовую и лингвистическую близость. Взаимная
враждебность и подозрительность между новыми
государствами препятствовала политическому и хозяйственному сотрудничеству;
это облегчило покорение Центральной и Восточной Европы сначала нацистской
Германией, а затем коммунистической Россией. Национальная независимость и
суверенитет стали общепризнанными и
священными понятиями, но две мировые войны на протяжении
XX
в. свидетельствуют, что утверждение этих
ценностей не привело к расширению свободы личности
и не обеспечило международного мира.
Национализм на Ближнем
Востоке. Первая
мировая война завершила распад Оттоманской империи. На ее развалинах греческие
националисты мечтали восстановить Великую Грецию античной
эпохи и времен Византийской империи. В 1919 г. греческая
армия высадилась на западном побережье Малой Азии (Анатолии),
на месте великих древнегреческих городов с многочисленным и процветающим
греческим православным населением.
Вторжение в турецкие земли вызвало прилив националистических чувств у
турецкого крестьянства. В 1922 г. турки под руководством
Мустафы Кемаля, названного позднее Кемалем Ататюрком (1881—1938 гг.),
изгнали греков с захваченной территории.
Победа обеспечила Турции национальную независимость и международную роль, давно
утраченную страной. В рамках мирного
договора был проведен обмен населением: мусульманские
подданные Греции должны были выехать в Турцию, православные греки —
турецкие подданные, значительно более
многочисленные и зажиточные, были переселены в Грецию.
Несмотря на горькую память, оставленную
войной, переселением и вообще
многовековой политической и религиозной враждой, турецкое и греческое
правительства, решительно отбросив экспансионистские амбиции и намерения
восстановить прежнее величие, сумели
установить дружеские отношения и обеспечить тесное политическое и экономическое
сотрудничество. Не менее важными были
внутренние реформы Ататюрка. Он преобразовал средневековое теократическое
государство и общество в современную
секулярную республику, ввел европейский
свод законов и таким образом заложил основы вестернизации
и демократизации Турции. Его примеру, насколько это
позволяла еще большая отсталость,
последовали правители соседнего с Турцией Ирана (Персии), что оказало влияние и
на другие мусульманские народы, жизнь
которых в 20-е годы стала быстро
меняться.
В канун первой мировой
войны существовали только три независимых
мусульманских государства. Два из них — Турция и Персия — были весьма
неустойчивыми, «больными», третье — Афганистан — примитивным и изолированным.
Сорок лет спустя Турция и Иран достигли
уровня развития непредсказуемого в 1914 г.; на территории от Северной
Африки до Южных морей возник целый сонм
независимых мусульманских государств,
чего никто не мог ожидать в начале века:
Ливия, Египет, Саудовская Аравия,
Иордания, Сирия, Ирак, Пакистан, Индонезия.
Но порожденное этими событиями ощущение исламской
общности не остановило развития исламского
политического национализма. Попытки
возродить халифат, который Мустафа Кемаль уничтожил в Турции в 1924 г.,
потерпели поражение как и панисламистское
движение с центром в священном городе
ислама Мекке под верховенством арабов, которые издревле
были мусульманами и сторонниками халифата. Национализм
и взаимная подозрительность исламских государств и их
лидеров оказались слишком сильными, чтобы
религиозная общность могла сыграть
эффективную политическую роль. Тесные отношения установились лишь между
арабскими государствами на основе
общности языка, а также на основе вражды
и ненависти к Израилю.
Национализм в Азии.
Ближний Восток имел контакты с Западом в течение многих веков: общие основы
ислама и христианства
коренятся в иудаизме и эллинистической цивилизации.
По-иному обстояло дело в Индии и на Дальнем
Востоке. Контакты этого региона с Западом
длились едва ли два столетия и были навязаны Азии Европой. Со времен войн
Персидской империи против Греции,
вторжений гуннов и монголов и до осады Вены армиями Оттоманской империи,
агрессивные азиатские государства
постоянно атаковали Европу. Лишь в недавние времена возникло обратное движение.
Прогресс Запада и летаргия, в которую впали цивилизации Востока в
XVIII—XIX
вв., привели к распространению европейского
владычества по всему миру, а с ним и
к распространению европейской политической и хозяйственной
организации. Привнесенная с Запада вера в свободу и
рациональное мышление повлияла на верхние слои общества незападных стран
— сначала России, а затем и Азии, породив
неудовлетворенность традиционным образом жизни. Западный стиль управления,
целостная юридическая система, законодательно закрепленные свободы — все
это было в какой-то мере воспринято
нсзападными элитами. В то же время превосходство
Запада, нередко высокомерно демонстрируемое,
вызывало глубокую неприязнь. Контакты
с Западом способствовали возрождению
азиатских цивилизаций. Но именно вследствие вестернизации
и вызванного ею местного возрождения период успешной
империалистической экспансии Запада был кратким и уже
в наши дни пришел к концу.
Ведущей силой в этот
исторический период была Великобритания. Ее либеральная цивилизация, которая в
предшествующие века
способствовала развитию конституционных свобод в Европе, вдохнула новую жизнь и
в Азию, а затем в Африку.
Великобритания провела в
своих колониях конституционные
реформы, расширила
возможности образования и экономического развития. Она подала примеры полного
освобождения зависимых народов,
предоставив независимость Египту (в 1922 г., окончательно — в 1936 г.) и Ираку
(1932 г.) — Примеру Великобритании последовали в 1934 г. США — Конгресс дал
обещание предоставить независимость
Филиппинским островам после 12-летнего
переходного периода. Процесс освобождения колоний завершился после второй
мировой войны, когда обрели независимость
Индия, Пакистан, Цейлон и Бирма. Великобритания
подала пример политической организации, приспосабливающей
себя и внутри страны и за ее пределами к меняющимся
настроениям общества гибко и без
доктринерства, черпающей свою
жизнестойкость из идеи поощрения упорядоченной эволюции
и всеобщего права на индивидуальную свободу.
Национализм в Индии.
Британское владычество вызвало брожение
прежде всего в Индии — в стране, где встречаются
цивилизации ислама и Дальнего Востока. Именно
здесь британская политика и образ
жизни впервые побудили стремление к
личной свободе и к самоуправлению, прежде не известные на Востоке. В 1835
г. британский историк Томас Маколей (1800-1859 гг.), будучи председателем
комитета общественного образования в Индии,
предложил положить в основу системы образования изучение естественных наук, а
также историю развития идеи свободы
со времен древней Греции до современной Великобритании. «Может случиться, что
мышление общества в Индии так
разовьется под нашим управлением, что перерастет
нашу систему, и наши подданные, управляемые
хорошим правительством, разовьют способности к еще лучшему правлению;
обученные по европейскому образцу, они,
возможно, возжаждут европейских
институтов. Я не знаю, наступит ли когда-нибудь такой день, но если он наступит,
это будет день величайшего торжества
Англии», — писал тогда Маколей.
Индийский национальный
конгресс. Ровно
через пятьдесят лет, в конце 1885 г. в
Бомбее по инициативе британского либерала,
бывшего сотрудника индийской гражданской службы, открылся Индийский национальный
конгресс. Целью этого конгресса было объединить в единое национальное целое все
прежде нередко враждовавшие слои населения Индии; направлять
процесс интеллектуального, морального,
социального и политического
возрождения, начавшегося в стране: укрепить
связи между Великобританией и Индией
устранением в их отношениях
несправедливостей, которые ранят национальную гордость
индусов. Этот конгресс выработал платформу, выражающую
политические чаяния нации как целого, возвышающегося
над всеми, ранее неопределимыми различиями
рас, каст, религий, языков и
провинций. Нигде расовая и кастовая сегрегация не соблюдалась столь
строго и жестко, как в индуистской Индии —
страны без общего языка и без общих политических связей.
Эти связи были созданы британским правлением
и системой образования. Хотя подавляющее большинство членов Конгресса
составляли индуисты, первые тридцать лет его существования
президентами Конгресса были избраны трое
мусульман, четверо англичан и один
парс, причем один англичанин был президентом дважды, а парс — трижды.
Приглашение на Конгресс гласило: «Настоящий
Конгресс сможет сформировать зародыш национального
парламента; через несколько лет, если Конгресс будет
работать успешно, он станет убедительным
опровержением мнения о том, что Индия
все еще не созрела для представительных
институтов». В речи на открытии Конгресса
президент следующим образом определил
его цели: «…Искоренение путем дружественного вмешательства любых расовых,
племенных и провинциальных
предрассудков у всех, кто любит эту страну, развитие чувства национального
единства, которое ведет свое происхождение
из незабываемых времен правления нашего любимого лорда
Рипона», (Лорд Рипон, самый популярный из вице-королей Индии, отправлял
эту должность в 1880-1884 гг.)
В
XX
веке руководство Конгрессом перешло от либеральных
западников к радикальным индуистам, первым вождем которых был Балгандхар
Тилак (1856-1920 гг.). Они обратили свои
взоры к индуистскому прошлому, апеллировали к религиозным
чувствам масс и тем самым разбудили жесткий национализм с религиозным оттенком.
Эту тенденцию продолжил, к тому же с акцентом на ненасильственные действия,
преемник Тилака в руководстве
Индийского национального конгресса Мохандас Карамчанд Ганди (1869-1948
гг.). Его образ жизни оказал огромное
моральное влияние на крестьянские массы и привел их в действие. В 1935
г., когда Великобритания предоставила Индии
статус доминиона, Конгресс действительно стал национальным парламентом, который
представлял нацию и за которым шли
массы индуистов. Чуть больше десятилетия спустя Индия стала независимым
государством. Но индийские мусульмане
не присоединились к нему. Они потребовали независимости
от власти индуистов. В противовес Конгрессу они
создали Индийскую мусульманскую лигу, которая
под руководством Мухаммеда Али Джинна (1876-1948 гг.) взяла курс на
создание отдельного мусульманского государства — Пакистана.
Национализм на Дальнем
Востоке. В
течение полувека с 1885 по 1935 г,
политический облик Азии резко изменился.
Главным событием, вызвавшим эти перемены, Была победа Японии над Россией
в 1905 г. Эта победа продемонстрировала
возможность торжества азиатского государства, «отсталого»
народа, сумевшего при помощи западной
техники и организации одержать победу
над великой европейской державой, которая
до того времени завоевала в Азии больше
территории, чем какая-либо другая «белая» империя, и покушалась установить
свой контроль над Монголией,
Маньчжурией, Северным Китаем и всей
Кореей. Эта победа пробудила надежды и сформировала
новое самосознание народов Азии и Африки. Небольшая
островная монархия Дальнего Востока после
полувековых усилий смогла встать на
равную ногу с государствами Запада и
сравнялась с ними, а то и обогнала их в области колониальной
и имперской политики. Почему бы другим
«отсталым» народам не последовать
этому примеру? На волне этой победы в Азии
возникли и другие реформистские
националистические движения. В Турции,
Персии и Китае отжившие теократические автократии
рухнули под напором революционных националистов.
Огромное значение имела революция в Китае под
руководством Сунь Ят-сена (1866-1923 гг.), который создал Гоминьдан
(Национальная народная партия) и
сформулировал «три принципа нации»,
указавшие путь к формированию китайской нации. В январе 1919 г. Сунь
Ят-сен призвал «китайских патриотов» вслед
за ним принять следующую клятву: «Я истинно и искренне
клянусь, что с этого момента и впредь я буду разрушать
старое и строить новое, бороться за
самоопределение народа; я приложу все
силы для поддержки Китайской республики
и осуществления демократии посредством «трех принципов»,
во имя хорошего правления, во имя счастья народов
и прочного мира между ними, во имя
укрепления основ государства ради мира
во всем мире».
Однако в Китае, как и в
других странах Востока, не было
фундамента для развития
либеральной демократии и современной
государственности. Связующие силы старого порядка были
разрушены прежде, чем возникли новые. Длительный период
хаоса был неизбежен. По-иному сложилась ситуация в
Японии и Турции, где
старые правящие классы сохранили жизненную
силу и взяли на себя руководство преобразованиями;
в Индии и на Цейлоне
многие десятилетия британского правления
подготовили национальную гражданскую администрацию
и сформировали
многочисленный образованный класс, состоящий
из способных, образованных и сплоченных людей. Но даже
в условиях политического
хаоса установление более тесных
контактов Китая с
Западом, в атмосфере, традиционно насыщенной
ученостью, породило блестящий ренессанс культуры. Студенты, обучавшиеся
заграницей, по возвращении на родину
вызвали «приливную волну»
творческого мышления, которая, хотя она и
продолжалась лишь десятилетие (1916—1926 гг.).
преобразила молодые поколения Китая. До того
времени вся система обучения в Китае
строилась согласно традиционным
классическим канонам и велась на языке, на котором не говорили
уже два тысячелетия и который был непонятен народу. Ху Ши — ведущий
ученый современного Китая поместил в журнале
«Цзин Чинньен» («Новая молодежь») статью, в которой призывал использовать
разговорный язык в литературе. Этот
живой «национальный язык» стали популяризировать китайские студенты,
участвовавшие в 1919 г. в патриотической борьбе
с японцами. Живой язык быстро вошел в систему общего образования и в систему
массового обучения. В Пекинском национальном университете Ху Ши и его
соратники — молодые люди, учившиеся на
Западе, начали ревизию культурного наследия Китая. «Несмотря на всеобщее
подавленное настроение, — писал в 1927 г. Ричард Вильгельм, — в Китае в течение
немногих лет была завершена колоссальная
работа, которую едва ли заметил остальной мир — формирование единого
языка и единой школы. Ныне китайская школа,
благодаря единому методу обучения,
стала средством сплочения китайского народа в единое
культурное сообщество, какого никогда не
существовало за тысячелетия китайской
истории».
Китайские националисты под
руководством Чан Кай-ши (1886-1976 гг.),
преемника Сунь Ят-сена на посту руководителя
партии Гоминьдан, и корейские националисты под руководством Ли Сын Мана
(1875—1965 гг.) боролись за национальную
независимость и единство против Японии, пытавшейся установить
господство над всем Дальним Востоком. Японцы не добились
успеха, но общественный и моральный хаос, вызванный их завоеваниями и
поражениями, подготовил почву для авторитарного
коммунистического национализма. Разве коммунизм не
является союзником в борьбе против
империализма и западного капитализма?
Авторитарная структура коммунизма более отвечала
национальным традициям, нежели свобода личности. Националисты
Востока испытывали отвращение к капитализму
и Западу, и поэтому предпочли перспективу
движения по русскому пути — форсированной индустриализации и наращивания военной
мощи, затмевающей возможности Запада.
Всемирный характер национализма.
XX
век стал первым периодом в истории
человечества, когда повсюду утвердилась одна и та же политическая позиция
— позиция национализма. Развитие идеи
национализма повсюду вызывает активизацию народов
и порождает стремление к переустройству общества.
Идеи национализма различаются по странам в
соответствии с особыми историческими
условиями и особенностями социальной структуры. Однако всемирное распространение
национализма не упрощает и не
облегчает задачи создания сплоченного и сотрудничающего сообщества людей.
К 1955 г., кроме Турции, ни одна страна Азии
и Ближнего Востока не достигла такого
уровня политической и экономической стабильности,
который мог бы обеспечить гражданские свободы
и проведение социальных реформ.
Национальные и имперские амбиции азиатских
народов чреваты столкновениями, как прежде в Европе.
Китай ни в коей мере не был готов
предоставить национальную независимость Тибету и мусульманским народам
Синьцзяна; наоборот, он пытался
восстановить свое влияние в Корее и во
Вьетнаме. Китайцы, расселившиеся по всей
Юго-Восточной Азии, и индийские
поселенцы в Восточной Африке, поддерживаемые
странами, из которых они произошли, могут вызвать
осложнения, напоминающие имперские конфликты
недавнего прошлого. В то же время новые нации Африки — Нигерия
и Золотой Берег (Гана) идут по пути
независимости под покровительством Великобритании; происходит культурная и социальная
эмансипация индейского элемента во многих латиноамериканских странах — в
этом процессе ведущую роль играет Мексика, где в январе 1917 г. была принята
конституция и где происходит «ацтекский
ренессанс». Таким образом, национализм
становится определяющей политической и культурной
силой всех рас и цивилизаций на земле.
Став общемировым
явлением, национализм, однако,
проявляет себя как
разъединяющая сила, если его не умеряет либерализм, терпимость, склонность к
компромиссу, или гуманный
универсализм неполитических религий. Упор на национальный
суверенитет и культурные различия вряд ли поможет
укреплению сотрудничества
между народами, что вызывает особую тревогу, так как техническое и экономическое
развитие ведет ко
все большей зависимости народов мира друг от
друга.
| [7.htm <<<] |
|
|
[http://traditio.ru/holmogorov/library/index.htm
Библиотека Егора Холмогорова]