Александр III о кухаркиных детях
В действительности И. Д. Делянов.
В. П. Семёнов-Тян-Шанский, не доживший до прорыва блокады Ленинграда, вспоминал:
Очень распространено мнение, будто в классическую гимназию старались не допустить «кухаркиных детей». Действительно, когда я был близок к окончанию гимназии, Министерство народного просвещения выпустило в 1887 циркуляр с какой-то чиновничьей глупостью, намекавшей на это, но за все время моего пребывания в гимназии состав учеников был самый демократический. Из 50 учеников в первом и втором и 40 — в третьем классах у нас был огромный процент именно «кухаркиных детей». В самом деле, тут были, кроме сыновей Раузера, и сыновья легковых и ломовых извозчиков, и мелких подрядчиков, и ремесленников, даже цыгане. Встречались самые необыкновенные фамилии вроде: Ауэ, Брейкина, Летипланда, Лениесса, Буховикова, Ерыкалова, Фалева, Оно, Камю, несвойственные тогдашней интеллигенции. Если сыновья рабочих встречались в нашей гимназии сравнительно редко, то это объясняется двумя причинами — во-первых, чисто статистической, ибо рабочие даже в столичном населении составляли тогда ничтожный процент, и во-вторых тем, что рабочие предпочитали отдавать своих детей в чисто практические школы, а не в гимназию.
Однако, при своей врожденной некультурности, при часто недостаточных способностях так называемые «кухаркины дети» не шли дальше 4-го класса, добровольно возвращаясь в первобытное состояние, и таким образом сам собой осуществлялся естественный отбор.[1]