Анатолий Михайлович Стессель

Материал из свободной русской энциклопедии «Традиция»
Перейти к навигации Перейти к поиску
А. М. Стессель

Анатолий Михайлович Стессель (10 июля (28 июня) 1848 года — 18 января 1915 года) — русский военный деятель, генерал-лейтенант, генерал-адьютант Свиты Е. И. в..

Ранняя биография[править | править код]

Сын полковника Михаила Петровича Стесселя (ск.1857), племянника героя Бородинского сражения Ивана Матевеевича Стесселя, и Елизаветы Петровны Стессель (ск. в октябре 1860). Оба родителя были похоронены на Свято-Троицком кладбище Петергофа (кладбище разорено фашистами во время войны, не восстанавливалось и в настоящее время служит продолжением Нижнего парка Петродворца). Иногда ошибочно утверждается, что имел баронский титул. В 1866 году окончил Павловское военное училище. Командовал полком в русско-турецкой войне 1877—1878 гг, был командиром последовательно 16-го пехотного Ладожского и 44-го пехотного Камчатского полков (неточно). С 1899 года был командиром 3-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады, участвовал в подавлении Ихэтуаньского восстания в Китае (1899—1901) и был произведён в генерал-лейтенанты. С августа 1903 года был комендантом Порт-Артура (2 февраля 1904 года на должность коменданта был назначен генерал Смирнов), с августа 1904 года также командир 3-го Сибирского корпуса.

Был владельцем поместья и замка XVI века недалеко от местечка Хмельники Подольской губернии (в настоящее время — райцентр Хмельник, Винницкая область Украины).

Во время русско-китайской войны 1900 года не брезговал мародёрством, нажился на грабежах китайских дворцов, в 1901 году за «оказанные заслуги» в ходе этой войны был произведён в генерал-лейтенанты. Будучи по натуре делягой, не брезговал взятками с подрядчиков во время строительства фортов Порт-Артура, которое он курировал. По свидетельствам современников офицеры и солдаты его не любили, можно даже сказать — ненавидели (один из офицеров после возникшего между ним и Стесселем конфликта пытался застрелить генерала, причем за это он даже не был предан суду — настолько очевидной была ситуация для окружающих). С. Ю. Витте знал Стесселя еще до начала войны:

«…я тогда же составил о нем мнение как о человеке, подобном глупому непородистому жеребцу.


Я был очень удивлен, когда после объявления войны он был назначен главным военным начальником в Порт-Артуре. Я тогда же на основании тех отзывов, которые я слышал о генерале Стесселе в Порт-Артуре, был убежден, что он еще ухудшит и без того тяжелое положение, в котором порт-артурцы очутились.»

Благодаря своим придворным связям и особому благоволению императора, Стессель стал командиром корпуса минуя обязательный для всех ценз выслуги начальником дивизии. А.Н.Куропаткин отмечал, что, в силу специфики прохождения службы генералов в армейской пехоте, должность командира бригады почти совершенно не давала необходимого командного опыта, который приобретался только на должности начальника дивизии. Таким образом, Стессель видимо действительно нужного командного опыта не имел, что и сказалось на судьбе Порт-Артура и его защитников самым печальным образом.

Порт-Артур[править | править код]

Во время русско-японской войны «временно» занимал пост начальника Артур-Цзиньчжоуского (Квантунского) укрепрайона с подчинением ему коменданта крепости. Будучи ловким карьеристом, сумел снискать благоволение царя и поддержку правительственной прессы, прославлявшей его как героя обороны морской крепости. По мнению некоторых современников бездарный, невежественный и трусливый человек:

«Средней руки штабист мирного времени, Стессель был совершенно негодным генералом для войны».

В первых своих приказах признавал серьёзность положения, выражал уверенность, что японцы сделают попытку отрезать Порт-Артур, и утверждал, что на сдачу крепости никогда и ни при каких условиях согласия не даст. Консервативная печать в России, особенно «Новое Время», сразу провозгласила Стесселя героем. Многочисленные письменные распоряжения Стесселя свидетельствуют о его крайне скудном общем образовании и отличаются туманностью и сумбурностью. Когда в конце апреля 1904 года Порт-Артур был отрезан от русской армии, Стессель фактически уступил командование гарнизоном Смирнову, но в своих донесениях умел представить дело так, что вся честь доставалась ему. Однако это не ввело в заблуждение главнокомандующего Куропаткина, который попытался удалить Стесселя с занимаемого поста, чего не удалось добиться из-за противодействия царя.

В начале июня произошел конфликт между морским, в лице Витгефта и Алексеева, и сухопутным командованием в лице Стесселя. Наместник Алексеев официально осудил действия Стесселя и письменно напомнил ему его непосредственные обязанности. Стессель не успокоился и начал засыпать Куропаткина телеграммами, прося немедленной помощи. В конце концов и Алексеев, и Куропаткин убедились, что Стессель — трус и паникер, своим поведением ослабляет моральные силы защитников крепости, и решили отозвать его из Порт-Артура. Однако дело не было доведено до исполнения, и Стессель путем подлога и обмана сумел удержаться в крепости.

Он и далее продолжал слать царю телеграфом победные реляции подобного содержания:

Начиная с 6 августа и по 10-е неприятель беспрерывно штурмовал фронты крепости. Убыль у нас огромная, особенно в офицерском составе. Но Бог нам помощник, и я имею честь донести Вашему Императорскому Величеству, что все штурмы отбиты; груды тел японцев тысячами трупов кольцами обогнули форты, батареи и укрепления.
Все наши начальники и солдаты — герои. Но и среди достойных есть достойнейшие, и таковы: генерал Кондратенко, полковник Ирман, генерал Смирнов, полковник Третьяков, полковник Рейс и подполковник Иолшин. Прошу благословения и молитвы Вашего Величества и матушек цариц.
Стессель.
23 августа 1904 года.

Открытка времен русско-японской войны, Стессель изображен на батарее Электрического утеса (где он за время осады ни разу не был)

Перед этим 17 августа генерал Стессель отдал такой приказ по гарнизону:

«Славные защитники Артура! Сегодня дерзкий враг через парламентера, майора Мооки, прислал письмо с предложением сдать крепость. Вы, разумеется, знаете, как могли ответить русские адмиралы и генералы, коим вверена часть России; предложение отвергнуто».

Однако с ноября 1904 года Стессель стал подготовливать общественное мнение к идее сдачи крепости. Для этого он оглашал документы, свидетельствовавшие об опасности положения, а в декабре приказал без особенной нужды сдать сначала форт № II, а потом форт № III. 7 декабря генерал Смирнов отправил главнокомандующему донесение, являющееся обвинительным актом против Стесселя:

«…генерал Стессель, вследствие отсутствия познаний по части артиллерийской и инженерной руководить обороной крепости по этим отделам не может; что-же касается войсковой части, для чего собственно, как я подозреваю, он был оставлен на Квантуне, то, ввиду проявленной им неоднократно трусости, он руководить и этой частью не в состоянии и будет только деморализовать войско…»

16 декабря на военном совете Стессель выразил готовность сдать крепость, но встретил противодействие со стороны Смирнова и других, сдача большинством голосов была отвергнута. Тем не менее 19 декабря Стессель вступил в переговоры с командующим японской армии, осаждавшей крепость, и подписал капитуляцию, особо оговорив себе право вывезти свое личное имущество. Таким образом он вопреки мнению большинства участников военного совета, высказавшихся за продолжение обороны, сдал врагу крепость Порт-Артур, которая была еще способна обороняться и отвлекала на себя стотысячную японскую армию. Падение Порт-Артура отрицательно повлияло на дальнейший ход военных действий.

Оправдывая свое решение на капитуляцию Порт-Артура Стессель 19 декабря 1904 года телеграфировал Николаю II:

«Великий государь, ты прости нас. Сделали мы все, что было в силах человеческих. Суди нас, но суди милостиво. Почти одиннадцать месяцев беспрерывной борьбы истощили наши силы; лишь одна четверть защитников, из коих половина больных, занимает 27 верст крепости без помощи, даже без смены для малого хотя бы отдыха. Люди стали тенями.»

20 декабря 1904 года Стессель подписал приказ № 984 по Артур-Цзиньчжоускому укрепрайону, в котором были и такие слова:

«Герои защитники Артура! 26 января сего года Артур впервые был потрясен выстрелами неприятеля… С тех пор прошло 11 месяцев. Сначала бомбардировки крепости с моря, затем, начиная с начала мая, бои уже на сухопутьи, геройская оборона Кинчжоуской позиции… где не знаем, чему удивляться — упорству или настойчивости противника, сосредоточившего против нас большое превосходство сил и особенно артиллерии, или Вашей необыкновенной отваге и храбрости, и умению нашей полевой артиллерии… Все будем удивляться, как отбивались и погибали на Юпилазе и других позициях. Громадное число убитых и умерших указывает на то упорство, которое проявили войска, и на тот необычайный, нечеловеческий труд, который Вы несете… Штурмы эти не имеют ничего похожего во всей военной истории, на этих штурмах о ваши груди, как о скалы, разбилась многочисленная армия храброго врага… Наконец, все порасходовали и, главное, — защитников: из 40 тыс. гарнизона на 27-верстной обороне осталось менее 9 тыс. и то полубольных… Беру на себя смелость, как г.-ад. Его Величества благодарить Вас именем Государя Императора за Вашу беспримерную храбрость и за беспримерные труды во все времена тяжелой осады, — осады, вырвавшей из строя более 3/4 защитников. С чувством благоговения, осенив себя крестным знаменем, помянем славные имена доблестных защитников, на полях брани за Веру, Царя и Отечество живот свой положивших, начиная от генералов до рядовых… Почтим, боевые товарищи, память павших со славою и честью во всех боях и битвах сей кровопролитной кампании. Да ниспошлет Господь мир праху их, а память о них вечно будет жить в сердце благородного потомства…».

При этом Стессель остался верен себе, вполне осознанно представляя в приказе обстановку гораздо более худшей, чем она была на самом деле, с тем, чтобы оправдать свое предательское решение. В действительности после сдачи крепости на сборный пункт военнопленных явилось более 23 тысяч русских солдат и матросов.

Позднее перед судом комендант крепости свидетельствовал:

«Наши силы и средства ко дню сдачи были следующие: на верках крепости штыков (стрелков и моряков) 12,5 тысячи, артиллеристов (крепостных, полевых и морских) 5 тысяч, инженерных войск 0,5 тысячи, нестроевых одна тысяча. Итого 19 тысяч. Орудийных снарядов было до 200 тыс. Ружейных патронов не менее 7 млн, муки на 40 дней… Из всего видно, что силы и средства крепости были достаточны для защиты ее в продолжение по крайней мере 1,5 месяца».

Британской военной разведкой по горячим следам (в 1906 году) это событие оценивалось следующим образом:

Надежды на своевременную выручку не могло быть; с этой точки зрения А. М. Стесселя нельзя осуждать за решение. Но надо иметь ввиду, что после сдачи крепости освобождалась армия генерала Ноги, численностью около 100 000 человек, а такое сильное подкрепление войск, находившихся на севере, конечно, должно было иметь громадное значение для положения дел на главном театре военных операций. Генерал А. М. Стессель был обязан задержать японскую армию у Порт-Артура насколько возможно дольше… Обстоятельства сложились, однако, таким образом, что одновременно с исключительно мягкой зимой 1904—1905 года сдача Порт-Артура способствовала Мукденскому разгрому, если не была его причиной.
… можно прийти к тому общему выводу, что капитуляция Порт-Артура 1 января не вызывалась необходимостью и с трудом может быть оправдана

Генерал К.Смирнов также считал, что сдача крепости — предательство, и «катастрофа под Мукденом есть прямой результат этого предательства». В. И. Ленин оценивал это событие по-своему: «Не русский народ, а самодержавие пришло к позорному поражению. … Капитуляция Порт-Артура есть пролог капитуляции царизма».

Наградной бронзовый жетон «А.Стессель — доблестный герой Порт-Артура». Существовало как минимум два варианта подобного наградного жетона.
Фото на память после позорной капитуляции. В центре — командующие М.Ноги и А.Стессель.

После сдачи крепости русским офицерам и генералам японцами было разрешено немедленно по железной дороге отправиться домой, если они письменно пообещают больше не участвовать в боевых действиях. Такой возможностью воспользовались 440 человек, в том числе и Стессель, для отправки бывшего командующего и для вывоза всего его имущества (гарантии сохранения которого он оговорил при подписании капитуляции) японцы вынуждены были даже сформировать специальный железнодорожный состав. При этом офицеры и нижние чины, не пожелавшие подписать отказ от войны, были отправлены в Японию в лагеря для военнопленных.

В России и в Европе популярность Стесселя оставалась высокой, во французской газете «Echo de Paris» был напечатан

«панегирик защитникам Порт-Артура и открыта подписка для поднесения генералу Стесселю почетной сабли, г-же Сессель — подарка, а всем защитникам Порт-Артура — особой медали»

Под подарком г-же Стессель понимался золотой знак Международного Красного Креста с рубинами. Но очень скоро выяснилось, что военные и съестные припасы не были израсходованы, и крепость имела возможность еще долго сопротивляться. Ношение французской медали в России было прямо запрещено приказом военного ведомтсва из-за того, что на ней присутствовала в числе прочих фамилия Стсселя, позорно сдавшего крепость врагу. Поэтому представитель газеты в Петербурге, господин Курц, просил принять эти подарки в Офицерское Собрание армии и флота, как знак дружбы со стороны французского народа. Церемония прошла 29 апреля в Собрании, после чего был завтрак под председательством А. Ф. Редигера, на котором провозглашались тосты на французском языке за дружественную нацию и за присутствующих защитников Порт-Артура.

Парадоксально, что японский командующий М.Ноги, узнав о реальных обстоятельствах сдачи крепости и настоящем положении дел в ней перед сдачей, посчитал такую капитуляцию недостойной для своей карьеры командующего, а поведение Стесселя — оскорблением. Позднее это обстоятельство в числе прочих привело его к мысли о ритуальном самоубийстве. Стессель видимо был чужд подобных эмоций.

Историк русской армии А. А. Керсновский позднее оправдывал Стесселя. В упрёк ему он поставил не преждевременную сдачу крепости, а бывшее до осады преждевременное отступление в крепостной район[1].

Процесс Стесселя[править | править код]

С сентября 1906 года Стессель жил в отставке без пенсии, которая впрочем потом, по его просьбе, была ему назначена. В 1907 году под давлением общественного мнения отдан под суд вместе с другими виновниками капитуляции, был судим Верховным военно-уголовным судом и в феврале 1908 приговорен к смертной казни, замененной 10-летним заключением в Петропавловской крепости. 6 мая 1909 года был помилован Николаем II «…по Монаршему милосердию…» и освобождён по высочайшему повелению с сохранением всех прав состояния, званий и привилегий, после чего сразу же эмигрировал из России. По свидетельствам современников, помилование Стесселя (вместе с некоторыми другими очевидными виновниками позорных сдач) самым пагубным образом отразилось на моральном состоянии русского офицерства.

В своём дневнике за 1905 год Николай II прямо аттестовал Стесселя «героем Порт-Артура». Чтобы понять эту странность, надо заглянуть в дневник императора за 1904 год и прочитать запись от 21 декабря, где говорится, что падение Порт-Артура в любом случае было неизбежным:

Получил ночью потрясающее известие от Стесселя о сдаче Порт-Артура японцам ввиду громадных потерь и болезненности среди гарнизона и полного израсходования снарядов! Тяжело и больно, хотя оно и предвиделось, но хотелось верить, что армия выручит крепость. Защитники все герои и сделали более того, что можно было предполагать. На то значит воля Божья!

Процесс над Стесселем был вообще по меркам того времени достаточно неординарным. Потребовалось без малого два года для того, чтобы вопрос о предании Стесселя суду был в конце концов разрешен. Только 10 августа 1906 года состоялся доклад по главному военно-судному управлению, когда было признано необходимым удовлетворить хотя бы внешне требование широких общественных кругов о раследовании судом условий сдачи Порт-Артура. В докладе было прямо сказано, что

«крепость была сдана врагу, когда не были еще исчерпаны все средства обороны; сдача ее явилась неожиданностью почти для всего гарнизона, а условия капитуляции и порядок выполнения ее оказались крайне тягостными и оскорбительными для чести армии и достоинства России».

На основании этого доклада Николай II 12 августа 1906 года повелел привлечь к следствию за сдачу Порт-Артура Стесселя и других генералов, но и после этого Стессель продолжал числиться на службе. Когда же было признано необходимым отстранить его, то это было сделано в форме, выражавшей в действительности благосклонное к нему отношение царя — он направил к нему своего адъютанта, чтобы предложить подать прошение об отставке по болезни.

Важнейшими пунктами обвинения по процессу Стесселя были:

  • неисполнение приказа командующего Маньчжурской армией о передаче крепости коменданту — генерал-лейтенанту Смирнову;
  • вмешательство в распоряжения коменданта, чем подрывался авторитет последнего;
  • непринятие своевременно надлежащих мер к увеличению продовольственных средств крепости;
  • представление из личных выгод неверных сведений о своем участии в боях, в действительности в них не участвуя;
  • сообщение царю неверных сведений об израсходовании снарядов;
  • заведомо ложное представление к орденам Георгия подчиненных ему лиц;
  • сдача крепости вопреки мнению военного совета, на условиях, невыгодных и унизительных для России.

Процесс рассматривался верховным военно-уголовным судом с 27 ноября 1907 года по 7 февраля 1908 года.

В самом начале процесса, 30 ноября (13 декабря) 1906 года в газете «Русское слово» появилась интересная заметка:

К делу Стесселя

«Стр.» передают, что советом «союза русского народа» члену этого союза присяжному поверенному Шмакову предложено отказаться от защиты генерала Стесселя, как не «истинно-русского» человека, опозорившего притом славу русского оружия капитуляцией.

В кругах близких к генералу Стесселю такое предложение объясняют, по словам «Стр.», тем, что якобы антагонист генерала Стесселя, бывший комендант Порт-Артура ген. Смирнов, находится в тесных отношениях с «союзом русского народа».

Оправдываясь, например, за представление своего адьютанта князя Гантимурова к ордену св. Георгия, Стессель показал, что

«…Поручик князь Гантимуров был представлен к ордену Св. Георгия IV степени не им, обвиняемым, а собранною под его председательством Кавалерскою думою ордена, за то, что был два раза посылаем охотником в армию, а 20 июня на Зелёных горах оказал подвиг мужества, выведя под огнём пулемёты и установив их удачно на позицию, причём был тяжело ранен».

К сожалению, факты подвигов Гантимурова на передовой и его ранения в дальнейшем не нашли подтверждения. Показательно в этой связи то обстоятельство, что Стессель был совершенно здоровым на момент подписания капитуляции (что подтверждалось и фотоматериалами), однако к моменту выезда в Россию у него на голове вдруг появилась повязка, на что обратили внимание бывшие с ним вместе офицеры штаба.

Председательствующий проявлял стремление ускорить ход процесса и не останавливаться на выяснении многих обстоятельств, имевших прямое отношение к делу, например, такого, как вопрос о незатемнении окон в порт-артурской квартире Стесселя. Затемнение было необходимо по чисто военным соображениям, соответствующий приказ коменданта крепости был издан 14 апреля 1904 года за № 317 с требованием «закрывать в окнах и на балконах огни по направлению к морскому фронту». Это требование соблюдалось всем населением, кроме Стесселя. Когда домашним генерала было сделано напоминание о затемнении окон, со стороны Стесселя последовала угроза начальнику жандармской команды посадить его под арест за это напоминание, а окна Стесселя по-прежнему продолжали освещаться и с наступлением темноты. Во время судебного разбирательства были сделаны попытки выяснения этого возмутительного факта, но председательствующий

«оборвал свидетеля, заявив, что это дело второстепенное, относящееся к домашней прислуге Стесселя, а не к нему самому».

Один из присяжных поверенных попытался выяснить противоречие в показаниях генерала и формальной справке о количестве снарядов. Председательствующий прервал эту попытку:

«Зачем такая поверка и повторение? Если генерал говорит, значит верно, нечего сомневаться».

Позднее председатель суда докладывал телеграммой военному министру:

«Мне являлась необходимость останавливать некоторых свидетелей, когда они примешивали к делу посторонние обстоятельства, входили в объяснения, не имеющие прямого отношения к делу, позволяли себе оскорбительные отзывы и заявления с нарушением порядка хода судебных заседаний и прибегали к выражениям, не совместимым с понятием о воинской дисциплине».

Пресса, освещавшая процесс и его результаты, отмечала, что наибольшие льготы в заключении выпали на долю Стесселя. Так как обстановка камеры была обветшалой, то по просьбе жены Стесселя в нее были за казенный счет поставлены новые кровать, стол и прочая мебель, под окном камеры, выходившим на Зимний дворец, был разбит садик. Совершенно исключительной была льгота, предоставленная царем Стесселю по просьбе жены последнего «поместить в его камеру человека для ухода за ним», осужденный генерал продолжал пользоваться и здесь услугами своего денщика.

По правилам режима Екатерининской куртины разрешались свидания два раза в неделю, но военно-морской министр ходатайствовал перед комендантом Петропавловской крепости разрешить Небогатову свидание с его женой три раза в неделю. Еще дальше пошла в этом отношении жена Стесселя — царь разрешил ей и сыну ежедневные свидания с заключенным. Кроме того, Стессель имел постоянные свидания с огромным числом посетителей, военных и штатских, в том числе и с их женами. Пресса отмечала посещение заключенных в Екатерининской куртине за первые два рождественкие дня 1908 года большим числом гостей, прием которых происходил внутри камер. Подчеркивались льготные условия содержания Небогатова и Стесселя, пользовавшихся свободой прогулок в садике в течение всего дня.

Сын Стесселя — Александр Анатольевич Стессель — служил штабс-капитаном в Порт-Артуре под командованием отца, к 1917 году дослужился до полковника и по иронии судьбы немногим более успешно, чем отец, был комендантом и командовал одним из укрепрайонов при обороне белыми Одессы. Прославился как командир одного из отрядов Бредовского похода в Бессарабию, с ним и его семьей был дружен известный монархист В. В. Шульгин.

Примечания[править | править код]

  1. ↑ Глава XIII //Керсновский А. А. История Русской армии.

Ссылки[править | править код]

Литература[править | править код]

Источник — https://traditio.wiki/w/index.php?title=Анатолий_Михайлович_Стессель&oldid=841767