Евпаторийский десант
Евпаторийский десант
- Место:
- Евпатория
- Итог:
- Оставление Евпатории, прорыв к партизанам
Стороны:
| Командующие | |
|---|---|
| Николай Васильевич Буслаев | |
| Силы | |
| 740 чел. (усиленный батальон морской пехоты) | |
Евпатори́йский десант — тактический морской десант советских войск, высаженный 5 января 1942 в Евпатории с целью отвлечения вражеских сил от осаждённого Севастополя и с Керченского полуострова[1]. Штормовая погода помешала оказать помощь десантникам. Евпаторийский десант состоял из усиленного батальона морской пехоты (740 человек под общим командованием капитана 2 ранга Буслаева Николая Васильевича (начальник группы контроля при Военном совете Черноморского флота, погиб при высадке десанта), из них 533 моряка из состава 2-го полка морской пехоты под командованием капитан-лейтенанта Г. К. Бузинова, три группы разведчиков штаба Черноморского флота, которыми командовали капитан В. Топчиев, капитан-лейтенант И. Литовчук и старший лейтенант Н. Панасенко. В состав десанта вошел и сводный отряд, состоявший из пограничников и милиционеров. Его возглавил начальник евпаторийского городского отдела НКВД капитан милиции П. Березкин, который направлялся в город со специальным заданием.
К наступлению темноты 4 января 1942 на корабли погрузился личный состав батальона, три легких артиллерийских тягача Т-20 «Комсомолец» с тремя 45-мм орудиями и два плавающих танка Т-37.
В 23 часа 30 минут отряд кораблей — тральщик «Взрыватель», морской буксир СП-14 и семь морских охотников типа МО-IV — под общим командованием капитана 2-го ранга Н. Буслаева взял курс на Евпаторию. Шли без огней, соблюдая полную светомаскировку. Двигатели, переведенные на подводный выхлоп, практически не издавали шума.
В 2 часа 41 минуту 5 января 1942 корабли подошли к точке развертывания и по сигналу с флагмана устремились к заранее намеченным пунктам высадки десанта. В 3 часа ночи высадка началась. Противник не оказывал ни малейшего сопротивления. Четыре морских охотника одновременно ошвартовались у Хлебной и Товарной пристаней, разгрузились, также беспрепятственно отошли и заняли позиции на рейде. Следом к причалам подошла еще пара охотников. Они зажгли сигнальные огни, обозначив створы для подхода и швартовки тральщика и буксира, а находившиеся на них десантники стали готовить сходни для выгрузки тяжелой техники. Седьмой катер все это время находился у входа в порт, координируя по рации действия кораблей и подразделений десанта.
С тральщика оставалось выгрузить один тягач, последнее орудие и часть боезапаса, когда акваторию порта осветили лучи прожекторов. И сразу же ожила румынская береговая батарея, к причалам потянулись цепочки трассирующих пуль немецких пулеметов. Корабли открыли ответный огонь. В Севастополь передана телеграмма: «Высадку продолжаем под сильным артиллерийско-пулеметным огнем. Буслаев» и в следующий момент тральщик накрыл залп румынских пушек. Командир десанта, находившийся на кормовом мостике «Взрывателя», был прошит несколькими осколками. Погиб весь расчет кормового 45-мм орудия, взрывной волной артиллерийский тягач был сброшен в воду. Радист направляет вторую телеграмму: «Буслаев убит. Принял командование операцией. Полковой комиссар Бойко».
Высадив десант и выгрузив боеприпасы, «Взрыватель» и СП-14 отошли в море. Вскоре к ним присоединились шесть катеров. На рейде оставался лишь МО-041, который должен был забирать раненых и доставлять их на корабли. Носовое 100-мм орудие тральщика оставалось невредимым и открыло огонь по целям на берегу, поддерживая продвижение десантников вглубь города. К нему тотчас присоединились сорокапятки морских охотников[2].
В результате смелых и решительных действий десантники овладели южной частью города.
Между тем бои на улицах Евпатории разгорались. Немцев в городе практически не было, лишь находившиеся на лечении раненые да ожидавшие назначения выздоравливающие. Основные силы гарнизона составляли румынский артиллерийский и кавалерийский полки, всю внутреннюю службу несли полицейские подразделения, сформированные из крымских татар. Эти обстоятельства способствовали тому, что большая часть города довольно быстро оказалась в руках десантников.
Ожесточенное сопротивление им пришлось встретить лишь у гостиницы «Крым», на крыше которой немцы успели установить крупнокалиберные пулеметы, да у здания поликлиники санатория «Ударник», где располагалось гестапо. И если гостиницей моряки все же овладели, то гестаповцев даже в кровавой рукопашной, вспыхнувшей во дворе и на первом этаже поликлиники, одолеть не смогли: те дрались с отчаянием обреченных и в плен не сдавались.
Зато на других направлениях десантникам сопутствовала удача. Группа разведчиков капитан-лейтенанта Литовчука забросала гранатами береговую батарею, на мысе Карантинный, и захватила расположенную там же электростанцию. Еще две батареи у складов конторы «Заготзерно» уничтожила рота старшего лейтенанта Шустова.
Перебив немногочисленную охрану, морские пехотинцы ворвались в лагерь для военнопленных и освободили более 500 находившихся в нем бойцов и командиров Красной Армии. Около 200 из них оказались в состоянии держать в руках оружие. Из них сформирован отдельный отряд, который присоединился к основным силам десанта и вступил в бой. На свою беду именно на их пути оказалась городская больница с ранеными немецкими солдатами: вчерашние пленные убивали их без выстрелов — прикладами, штыками, ножами. И вряд ли за это их можно осуждать…
Тем временем отряд милиционеров и пограничников во главе с капитаном Березкиным занял управление городской полиции и жандармерии. Им в руки попали личные дела всех изменников родины, изъявивших желание служить оккупантам, списки полицейской агентуры и осведомителей. Сейфы с этими и другими документами были доставлены на берег и на одном из морских охотников отправлены в Севастополь.
Легкие плавающие танки Т-37 оказались малоэффективными в городских условиях. Один из них был придан группе морских пехотинцев, высадившейся на Товарной пристани. Войдя в город, экипаж танка расстрелял из пулеметов прожектора и артиллерийских корректировщиков, располагавшихся на крыше гостиницы «Бо-Риваж», после чего машина в сопровождении десантников двинулась в сторону железнодорожного вокзала. На переезде Т-37 уничтожил из пулемета румынский грузовик и находившихся в нем солдат, но в завязавшейся перестрелке был убит командир танка, неосмотрительно высунувшийся из люка. Механик почему-то решил оставить исправный танк и, сняв пулемет, пешим присоединился к морпехам.
А вторая машина была подбита в первые минуты боестолкновения на площади Металлистов и в боях за город ничем себя проявить не смогла. К рассвету практически весь старый город был очищен от гитлеровцев. Штаб батальона разместился в гостинице «Крым». Утром сюда стали стекаться евпаторийцы — бывшие участники истребительных батальонов и полка народного ополчения, сформированных в городе перед приходом фашистов. Теперь эти люди требовали дать им оружие. Недостатка в трофеях морские пехотинцы не испытывали, поэтому численность тех, кто готов был удерживать захваченный плацдарм до подхода второй волны десанта, очень быстро утроилась. И если в Евпаторию удалось бы высадить основные силы 2-го полка морской пехоты с артиллерией и бронетехникой, то создалась бы реальная угроза всей немецкой группировке в западной части полуострова. Десантники и жители города с тревогой смотрели на море, тщетно силясь разглядеть там приближающиеся корабли: ветер усиливался, начинался шторм. К 9 часам шторм достиг 8 баллов.
Противник направил против десанта снятый под снятый из-под Балаклавы 105-й пехотный полк и 22-й разведывательный и 70-й саперный батальоны и три батареи 105-мм орудий.
77-я бомбардировочная эскадрилья, базирующаяся под Саки, была полностью переключена на авиационную поддержку изготовившихся к штурму подразделений. Она же должна была уничтожать корабли десанта, остававшиеся на рейде Евпатории, и те, что попробуют прорваться из Севастополя, несмотря на бушующее море.
Второй волны десанта исключена, и опасавшееся массированных ударов по кораблям с воздуха, отправку помощи планировало лишь в ночь с 5 на 6 января… Создав почти пятикратное превосходство в живой силе, противник в 10 часов начал наступление. «Юнкерсы», которым от аэродрома базирования до Евпатории было всего 15 минут лета, постоянно висели над городом. Не имея радиостанций, десантники, присоединившиеся к ним горожане и военнопленные не могли создать единого фронта обороны. Практически сразу бой распался на отдельные очаги. Тяжелого вооружения у морских пехотинцев не оставалось: легкие танки, тягачи и 45-мм орудия были уничтожены еще в ходе ночных боев. Единственное, на что могли рассчитывать десантники, — продержаться до наступления темноты. И они держались, отчаянно обороняя каждый дом.
Сохранились воспоминания о тех событиях командира немецкого 70-го саперного батальона подполковника Хуберта Риттера фон Хайгля. В своем дневнике он записал: «К 14 часам, беря дом за домом, нам удалось вновь закрепиться в старом городе. Наступление продолжалось после эффективного ввода в бой самолетов. Но все равно из-за каждого угла, из едва укрепленных убежищ обязательно кто-либо показывался и стрелял в нас. Продвижение вперед мои саперы обеспечивали собственными средствами борьбы: огнеметами, подрывными боеприпасами и бензином». Все это время тральщик, буксир и морские охотники маневрировали в акватории Евпаторийской бухты, стремясь избежать бомбовых ударов, и, когда позволяла обстановка, вели огонь по целям на берегу. Каждый из охотников потерял почти половину своего экипажа, получил не менее десятка пробоин от осколков авиабомб. Но особенно досталось «Взрывателю». Немецкие самолеты буквально роились над ним. Временами корабль полностью скрывался за стеной воды. В корпусе было множество мелких повреждений, вышел из строя носовой дизель. К этому времени на тральщике находилось большое количество раненых, переправленных катерами с берега. Но из-за разбитой радиостанции приказа на отход командир капитан-лейтенант Трясцын получить не мог, а самостоятельно уйти не посмел: десятью днями ранее в ходе Керченско-Феодосийской десантной операции БТЩ Т-412 «Арсений Раскин», за два дня израсходовав боезапас и будучи перегруженный ранеными, без приказа вернулся в Новороссийск. Командира и комиссара корабля за самовольное оставление района операции приговорили к расстрелу, в самый последний момент изменив приговор на разжалование в рядовые и отправку на фронт… Еще в 11 часов на «Взрывателе» получили радиограмму из гостиницы «Крым» от комбата Бузинова: «Положение угрожающее, требуется немедленная помощь людьми, авиацией, кораблями». Полковой комиссар Бойко ретранслировал ее в Севастополь. Больше сообщений с берега не поступало, хотя перестрелка и взрывы в городе не стихали вплоть до наступления темноты: по всей Евпатории происходило множество мелких схваток, каждая из которых неминуемо заканчивалась гибелью десантников. В городской больнице кровавая драма повторилась спустя всего лишь несколько часов: теперь уже ворвавшиеся в нее гитлеровцы застали в палатах около 50 тяжелораненых моряков, которым оказывали помощь местные врачи и санитары. Все они вместе с медперсоналом были расстреляны во дворе госпиталя. Через посыльных комбат передал приказ отдельным группам десантников отходить в порт, желая удержать хотя бы часть побережья с пригодными для высадки причалами. Но это не удалось, и к 17 часам уцелевшие собрались в гостинице «Крым». Подсчет сил показал, что в распоряжении капитан-лейтенанта оставалось 123 моряка и около 200 бойцов из числа освобожденных пленных и местных жителей. Все — с оружием, но практически без патронов. Стало ясно, что десант обречен. Поэтому Бузинов принял решение разделиться на небольшие группы и пробиваться из города в степь, пытаясь под покровом темноты добраться до Мамайских каменоломен. Прикрывать отход товарищей остались 46 морских пехотинцев. Забаррикадировав двери и окна первого этажа, они приняли свой последний бой, который завершился лишь утром 6 января. Вот еще одна выдержка из дневника подполковника фон Хайгля: «До наступления дня мы так приблизились к последнему очагу сопротивления, что отход русской пехоты стал невозможен. Мне с моей ударной группой с огнеметами, взрывчатыми зарядами и 4 канистрами бензина удалось захватить подвальное помещение. Русские обороняли последний бастион невероятно мужественно до их и его полного уничтожения». Так и не сумев овладеть зданием, немцы взорвали гостиницу, похоронив под ее руинами последних десантников. Сам капитан-лейтенант вместе с 17 товарищами был окружен немцами у деревни Колоски. Заняв оборону на вершине древнего кургана, морские пехотинцы вступили в бой… Долгие годы они считались пропавшими без вести. Лишь в 1977 году совершенно случайно — во время археологических раскопок — на кургане были обнаружены остатки флотских блях и ремней, ленточки от бескозырок, много стреляных гильз и… полевая сумка комбата Бузинова! Всего же из тех, кто уходил из Евпатории по суше, до Севастополя смогли добраться лишь четверо…
8 января 1942 после не равного боя остатки десанта прорвались к партизанам.
В 1970 в Евпатории установлен памятник в честь героях Евпаторийского десанта[3].
Память[править | править код]
- У города Саки стоит памятник морякам-десантникам, героям евпаторийского морского десанта.
- Песня В. Высоцкого «Чёрные бушлаты» [1] посвящена евпаторийскому десанту.
Ссылки[править | править код]
Примечания[править | править код]
- ↑ Евпаторийский десант
- ↑ Победители: Евпаторийский десант: Трагедия и подвиг
- ↑ Военный энциклопедический словарь/Пред. Гл. ред. комиссии С.Ф. Ахромеев - М: Воениздат, 1963, с. 248
См. также[править | править код]
Список используемых источников[править | править код]
- Военный энциклопедический словарь/Пред. Гл. ред. комиссии С.Ф. Ахромеев - М: Воениздат, 1963. - 863 с. с ил., 30 л. ил.
- Энциклопедия «Великая Отечественная война», 1985.