Евреи в творчестве Пушкина

Евреи в творчестве Пушкина — евреи в сочинениях Александра Сергеевича Пушкина.

Общие сведения

Впервые Пушкин написал слово «еврей» будучи 16-летним лицеистом в 1815 году, когда записал в дневник текст сатирической кантаты Дмитрия Васильевича Дашковского «Венчанье Шутовского», под этим именем был выведен князь Александр Александрович Шаховской. В кантате имеются следующие строки слова:

Еврей мой написал «Дебору»,
А я списал.
В моих твореньях много сору –
Кто ж их читал?

«Еврей мой» — это Лев Николаевич (Иегуда Лейббен-Ноах) Невахович — торговец, писатель, переводчик. В 1810 году он жил в доме Шаховского и был его «консультантом по еврейской словесности» при написании пьесы «Дебора, или Торжество веры». Для этой пьесы часть сцен Невахович написал прозой, а Шаховской переложил их стихами.

В 1820 году Пушкин в песне «Чёрная шаль» упоминает «презренного еврея», который донёс герою песни об измене его любимой с армянином.

В 1821 году юный Пушкин, как известно увлекавшийся прекрасным полом, сочинил следующие строки:

Христос воскрес, моя Ревекка!
Сегодня следуя душой
Закону бога-человека,
С тобой целуюсь, ангел мой.
А завтра к вере Моисея
За поцелуй я не робея
Готов, еврейка, приступить –
И даже то тебе вручить,
Чем можно верного еврея
От православных отличить.

В том же году Пушкин написал поэму «Гавриилиада», начинающуюся с таких строк:

Воистину еврейки молодой
Мне дорого душевное спасенье.
Приди ко мне, прелестный ангел мой...

Некоторые авторы, правда, считают, что поэта на эти стихи вдохновила Мария Эйхфельдт, которая еврейкою не была, но Пушкин придал ей еврейский образ под влиянием романа Вальтера Скотта «Айвенго».

Также в 1821 году Пушкин пишет: «теснится средь толпы еврей сребролюбивый».

В 1823 году мемуарист Филипп Вигель пригласил Пушкина в гости в Кишинёв, где поэт уже бывал (точнее, в который был сослан в 1820 году царём Александром I за вольнодумство). Пушкин ответил стихотворением, в котором негативно отзываясь о самом городе, упоминает в том числе и «лавки грязные жидов».

В 1825 году евреи вскользь упоминается у Пушкина в поэме «Братья разбойники», причём, и в числе «шайки удалых» оказывается «в черных локонах еврей», так и в числе жертв разбоя:

За деревом сидим и ждем:
Идет ли позднею дорогой
Богатый жид иль поп убогой, —
Всё наше! всё себе берем.

В трагедии «Скупой рыцарь», написанной в 1830 году, рыцарь Альбер, говорящий о себе, что он «богат как жид», обращается к ростовщику так:

А, приятель!
Проклятый жид, почтенный Соломон...

Самому Пушкину приписывают фразу «забыл, что меня жид–кредитор ждет!» Пушкин читал 2-й том «Истории русского народа» Николая Полевого и делал заметки к нему: «В Средние времена еще более обесславило проценты то, что жиды занимались ими преимущественно».

В 1826 году Пушкин начал, но так и не дописал поэму на еврейскую тему:

В еврейской хижине лампада
В одном углу бледна горит,
Перед лампадою старик
Читает Библию. Седые
На книгу падают власы.
Над колыбелию пустой
Еврейка плачет молодая.
Сидит в другом углу, главой
Поникнув, молодой еврей,
Глубоко в думу погруженный.
В печальной хижине старушка
Готовит позднюю трапезу.
Старик, закрыв святую книгу,
Застежки медные сомкнул.
Старуха ставит бедный ужин
На стол и всю семью зовет.
Никто нейдет, забыв о пище...

В 1829 году в «Московском вестнике» под общим заголовком «Подражание» были напечатаны два стихотворения по мотивам «Песни песней» царя Соломона: «В крови горит огонь желания» и «Вертоград моей сестры».

В 1830 году в эпиграмме на Фаддея Булгарина, написавшего к слову антиеврейский роман «Иван Выжигин», Пушкин отмечает, что быть евреем само по себе не является чем-то плохим:

Будь жид — и это не беда

В том же 1830 году Пушкин стал писать повесть «История села Горюхина», в которой есть эпизод, когда в село въехала бричка, в которой был еврей-возница:

Въехала в село плетеная крытая бричка, заложенная парою кляч едва живых; на козлах сидел оборванный жид, а из брички высунулась голова в картузе и, казалось, с любопытством смотрела на веселящийся народ. Жители встретили повозку смехом и грубыми насмешками. Безумцы глумились над еврейским возницею и восклицали смехотворно: «Жид, жид, ешь свиное ухо!»

Другой неосуществленный замысел Пушкина — перевод библейской книги Иова на русский язык. 12 октября 1832 года переводчик и археограф Петр Киреевский писал поэту Николая Языкову, что «Пушкин учится по-еврейски с намерением переводить Иова». А еще 16 марта того года Пушкин занёс в свою записную книжку алфавит иврита, произношение древнееврейских букв (на английском и на русском), их соответствие буквам греческого алфавита, и буквы других алфавитов, которые произошли из иврита.

В 1835 году Пушкин начал поэму, посвященную подвигу легендарной героини еврейского народа Юдифи. В том же году вышли «Песни западных славян» где отмечаются расправы над евреями в ходе антитурецких восстаний и «еврейское колдовство».

Были и другие упоминовения библейских персонажей, например Давида и Голиафа в одной из пушкинских эпиграмм. Имеется у Пушкина популярное в ту эпоху отождествление еврея с шпионом (в заметке о В. Кюхельбекере). Княгиня Волконская подарила на память поэту в качестве талисмана золотой перстень с резным восьмигранным сердоликом с надписью на еврейском языке (перстень, подаренный Пушкину, был не талисманом, а еврейской именной печатью, на которой полукурсивными раввинскими буквами вырезано: «Симха, сын почтенного раби Иосифа старца, да будет его память благословенна»). Так появилось стихотворение «Храни меня мой талисман».

В 1836 году вышла «Капитанская дочка», где Иван Иванович Зурин, ротмистр гусарского полка, объясняет Петруше Гриневу, почему офицеру необходимо уметь играть на бильярде: «В походе, например, придешь в местечко – чем прикажешь заняться? Ведь не всё же бить жидов. Поневоле пойдешь в трактир и станешь играть на биллиарде».

Хазарская тема

В написанной в 1820 году поэме «Руслан и Людмила» среди соперников Руслана его единственным благородным другом оказывается «младой хазарский хан Ратмир».

В 1822 году Пушкин написал:

Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хозарам
Их селы и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам...

Вклад Пушкина в литературу на иврите

Как зачастую утверждается, Пушкин является создателем современного русского литературного языка. Это мнение несколько преувеличено, тем не менее, до известной степени справедливо.

Менее известно, что Пушкин повлиял на ивритскую литературу. Дело в том, что ивритскую литературу (и государство Израиль в целом) создавали выходцы из России, светские евреи, которые находились под сильным влиянием творчества Пушкина:

Профессор Г. Шакед в своей книге "Ивритская проза. 1880-1970" (Тель-Авив, 1977) указывает, что основным источником, повлиявшим на становление литературы на иврите, была русская литература. На рубеже XIX-XX вв. переводы русских классиков на иврит способствовали обогащению словарного состава иврита и развитию его лексики. И в этом разливанном море русской литературы в Израиле особое место принадлежит Пушкину. Пушкин оказал огромное влияние на становление современной ивритской поэзии и поэзии на языке идиш.

См. также

• Лермонтов и евреи
• Гоголь и евреи