Палеолитические инициации на землях России

Палеолитические инициации на землях России – археологические, антропологические и эпические свидетельства об инициациях (посвящениях юношей и девушек во взрослую жизнь) на землях будущей России.

Многотысячелетние глубины инициаций

По многим источникам жизнь очень древних пращуров-земляков россиян, их экономику и педагогику ныне можно представить достаточно подробно (Палеолит СССР. М.:Наука, 1984. ;История первобытного общества. Эпоха первобытной родовой общины. М. Наука, 1986. С. 380 – 381; работы В. Г. Балушок; библиография в них; Интернет). Реальная история воспитания и образования людей начинается с момента «превращения обезьяны в человека» - сотни тысяч и миллионы лет назад. И есть все больше работ этого плана (здесь использованы и иллюстрации из Интернета), при этом общины людей отчасти повторяют инициации, известные всему развитому биологическому миру.. Основной «школой» (сколой, скулом и т.п.) для каждого человека изначально является сама жизнь. Есть общеизвестные врожденные навыки, различные проявления наследственности. Есть и приобретенные после рождения. Но те и другие следует закреплять и развивать. Без такого развития трудно питаться, дышать, отдыхать, ходить, говорить, бегать, лазать, делать конкретное дело… Ныне научно доказывается, что в древних обществах юношей и девушек уже около 30 – 40 тысяч лет назад посвящали во взрослую жизнь обрядами инициации (лат. initiatio - совершение таинств, посвящение). Это подтверждается наблюдениями за первобытными общинами и в Х1Х – ХХ века – отнесение(кучкование) подростков к особой группе ровесников (возраст несколько различался, но примерно со старших «дошколят»). Такие стайки «подростков» известны и в животном мире. Роль раздражителя для стремления к взрослению играли насмешки старших, носящие ритуальный характер. Чтобы противостоять насмешкам (нередко и физическим унижениям - главным образом, со стороны уже прошедших инициацию юношей и девушек, «стариков»), подростки приблизительно одного возраста, многие тысячи лет из поколения в поколения, образуют тесно сплоченные группы. Лагерь инициации у юных россиян древности, вероятнее всего, обычно находился в лесу или «тундре» (у кочевых общин – в степи, у горных – в дальних пещерах). Эти отдаленные места, согласно верованиям, традиционно приравнивались к потустороннему миру и противопоставлялся как территория «чужая» и «неосвоенная» по отношению к «своему», «освоенному» дому. Материалы эпоса и другие данные свидетельствуют, что отправляли подростков (юношей и девушек) в лагерь инициации обычно отцы, реже — матери и сестры, братья, дядья. Символическая роль в ходе инициации отводилась водоему (реке, озеру, «морю», «ледяной избе» ледниковья) как границе между «этим» и «тем» светом, откуда надо вернуться победителем, выжившим, закаленным. Затем и брачные ритуалы включали элементы инициаций, разных испытаний (на готовность к самостоятельному ведению домохозяйства). Испытуемые самостоятельно охотились и искали пропитание, строили жилища (иногда из костей поверженного мамонта) и поддерживали огонь, учились выживать в трудных условиях. Это сохраняется в лагерных испытаниях и сегодня. Неомасонство воспитанием своих пионеров (да и всех скаутов) поддерживает многотысячелетнюю традицию. В лагере древнего посвящения подростки нередко переживали ритуальную смерть. В том главная черта экзаменационной фазы инициации, что имеет отзвуки и ныне. Возможно, десятки тысяч лет назад надо было просто самостоятельно выйти против крупного зверя. Но много позже использовалось как бы «проглатывание» инициируемых мифическим чудовищем. Символическое пожирание чудовищем с последующим «отрыгиванием» — часть обрядов посвящения у многих народов первобытного общества. В большинстве случаев испытуемых «проглатывали» Змеи (Драконы), иногда волки, медведи (Велесы) и т.п. Геракл (Георгий Победоносец) по примеру Беллерофонта поражал подобных драконов. При земледельческих культах испытывала подростков уже злая старуха с серпом или косой. Земледельцы тысячи лет назад устраивали особое сооружение из накрытых травой кос, серпов и заставляли подростков пролезать туда. При этом парню мазали лицо черной краской, (символ смерти), бросали под ноги поленья, через которые он должен был перебираться. После «появления на свет» юношу брили и нарекали новым именем или прозвищем, как будто он действительно родился вновь. О «пожирании» юноши чудовищем в ходе инициации свидетельствовали кровавые раны, полученные им при влезании во чрево чучела . Что касается чучела Велеса, то испытуемый, освободившись, «рождался» вновь, получая от него эзотерические (родо-половые) знания. В древних мифических песнях говорится о том, как Змей, превратившись в доброго молодца, вступал в связь с девушками и в итоге рождались змееныши-юнаки (а на деле - богатыри). Праславяне-невры в Скифии (будущей России) еще во времена Геродота 25 веков назад устраивали на несколько дней «волкования», испытания с маской волка. О волчьей ипостаси божества-покровителя свидетельствуют восточнославянские сказки, в которых Волк заменяет Змея. Подавленное (затравленное, напряженное) состояние инициантов, когда они подвергались всяческим унижениям и испытаниям (голодание, побои, лишение сна и д.р.), отразилось в языке. Так, лингвисты отмечают происхождение некоторых славянских терминов (*огbъ, *otrokъ, *хоlръ) от слов, которыми ранее называли проходивших инициацию подростков. Слово *хоlръ (холоп) представляет собой производное от глагола *xoliti в значении «стричь очень коротко», т. е. указывает на ритуальные постриги посвящаемых, и даже *xolosti – угнетать половые органы (отсюда «холост, холостой»). Созвучиям этих слов – многие тысячи лет Одним из важнейших моментов юношеской инициации на землях России было ритуальное перерождение посвящаемых в «волков». Вместе с тем, у некоторых племен или общин, очевидно, параллельно бытовало и ритуальное перерождение в медведей, хотя оно и было менее распространено. А образ волка, в которого «превращался» испытуемый, иногда смешивался с «псом» («щенком»). Помимо «людей-волков» и «людей-псов» у некоторых индоевропейских народов известны и «люди-медведи», образы которых обнаруживают связь с очень древними ритуалами инициации (они оставили след на новгородском гербе). Характерны эти представления для древних германцев, у которых иницианты «перерождались» не только в волков, но и в медведей. Это так называемые Barenhanter(«носящие медвежьи шкуры») у немцев и Barserker («одетые в медвежьи шкуры») у скандинавов. Известные лингвисты Т. В. Гамкрелидзе и В. В. Иванов отметили, что на лингвистическом древнем материале большая роль медведя в культовой практике и мифологии прослеживается в основном в балто-славяно-германском регионе и сравнительно слабо представлена у других индоевропейцев. Этому единству северных индоевропейцев у Балтики 5 – 6 тысяч лет. Ритуал «превращения» человека в зверя включал надевание звериной шкуры, особые танцы экстатического тина, а также употребление галлюциногена, создававшего у инициируемых эффект такого перерождения. Использование галлюциногенов во время юношеских инициации, возможно, подтверждается применением алкоголя и конопли в инициациях исторического времени. Использование конопли в очистительных обрядах скифов, которые не брезговали и крепкими напитками, отметил Геродот. Чашей «зелена вина» испытывают своих соратников герои русских былин, например, Садко и Василий Буслаев. Не свалился после чаши, выдержал крепкий удар – сгодишься и в других делах. К сожалению, главными занятиями членов «волчьих» и «медвежьих» союзов были разбои и война с врагами своего племени, а также охота. Водил молодых воинов-«зверей» в бой зачастую вождь-колдун (дядька-педагог). Реминисценцией его образа в какой-то мере являются «родимые» волкодлаки из мифологических рассказов об оборотнях. Такие волкодлаки делятся на колдунов, основным занятием которых является лишь превращение людей в волков, и на колдунов, главное занятие которых - разбой. С целью разбоя они сами превращаются в волков и иногда превращают в них других. Это оборотни - в настоящее время.

Следы жертвенных инициаций

Ныне достижениями российских и всех, ранее советских, палеолитологов (специалистов по древнему каменному веку; не путать с политологами) отвергнут безраздельно гос¬подствующее в науке представление о примитивном бродячем и кочевом образе жизни палеолитического населения Восточной Европы и Северной Азии (будущей России) даже в условиях последнего оледенения 30 – 17 тысяч лет назад. Мало кто из «медиевистов» достижения палеолитологов знает. Уже в ту пору сравнительно развитые домохозяйства и на землях России играли существенную роль в жизни «хомо сапиенс». И они занимались инициациями подростков, о чем говорят захоронения той далекой поры ( на ряде известных памятников палеолита России). Палеолитические погребения России — ценный и редкий исторический источник, освещающий не только ду¬ховную жизнь людей той эпохи, но и многие стороны их материальной культуры (включая традиции экономики, воспитания и образования), не сохранившиеся в других источниках. Наиболее из¬вестных в настоящее время на Русской равнине всего пять: два на Сунгирьской стоянке под Москвой и три на различных стоянках Костенковско-Боршевского района у Дона под Воронежем. Почти все они (за исключением погребе¬ния кроманьонца на Костенках ) датируются ран¬ней порой позднего палеолита. Древнейшими из них являются погребения на Костенках 15 (Городцовская стоянка) и на Костенках 14 (Маркина Гора). Им 40 – 50 тысяч лет. Вот научная реконструкция черепа взрослого человека одного из погребений. Городцовская стоянка отличается ярко выраженным своеобразием обряда захоронения мальчика 5 — 6 лет. Путем тщательного исследования , соотно¬шения костей скелета с положенным в могилу инвен¬тарем, с охрой, с крупными костями животных установлено следующее. Могильная яма овальных очертаний, размерами 1,24 на 0,80 м и глубиной 0,43 м от основания культурного слоя была вырыта в полу жилища. У ее восточного края на дно после засыпки охрой была положена куча желтой глины, на которую, возможно, в связанном (спеленатом кожами) виде был помещен умерший ребенок. Умершего снабдили богатым погре¬бальным инвентарем: за его спиной находилась крупная лопаточка с рукоятью; справа , на дно могилы, были положены 55 кремневых изделий.. Слева лежала костяная игла с прос¬верленным ушком и костяное лекало. На голове маль¬чика был головной убор, на который на¬шито 153 просверленных зуба песца, лежавших плотными рядами. Могила не была засыпана землей, а лишь перекрыта крупной лопаткой мамонта, а сверху, возможно, было устроено и земляное перекрытие. По определению В. П. Якимова (1957, 1961), погребенный был мальчиком 5—6 лет, «вос¬точный кроманьонец» (юный «человек разумный») , в строении черепа не обна¬ружено каких-либо неандерталоидных признаков. Если «дошкольнику» положили в могилу костяную лопаточку и десятки кремневых орудий труда, то он всем этим уже мог пользоваться – в иной жизни это ему должно было пригодиться. Добыть небольшое животное, разделать его, соскоблить жир, приготовить пищу… Погребение из Костенок , открытое в 1952 г., было первым погребением древнекаменного века на обширном пространстве равнинной части Восточной Европы и до сих пор остается древнейшим из подобных погребений. Оно явно выража¬ет заботу о загробной жизни детей, что характерно для образовательно-воспитательных традиций эпохи палеолита. По мнению некоторых ученых, здесь отразились еще самые примитивные представления пращуров россиян о загробной жизни, что определялись нерелигиозными представлениями. По таким представлениям и после смерти жизнь продолжалась в ее реальных формах, поэтому умершего погребали в реальном жилище, в одежде. В могилу клали реальный, а не вотивный (имитационный) бытовой и про¬изводственный инвентарь. И подобное продолжалось в России десятки тысячелетий до христианской поры, что указывало на устойчивость традиций экономики и педагогики.

Ритуальная инициация в Сунгири

Исключительный интерес для начал истории экономики и педагогики России представляют погребения, обнаруженные на поселении Сунгирь (под Москвой), которые по характеру кремневого инвентаря обнаруживают генетические связи с памятниками округи Костенок (под Воронежем, Подонья). Обе выявленные палеолитические могилы находились в верхней части пологого склона, на котором располагалась сто¬янка, но еще в пределах культурного слоя стоянки. Одна из могил вырыта в центре одного из скоплений культурных остатков предполагаемого жилища, даже, вероятно, на месте его центрального очага. Другая располагалась в нескольких метрах ниже по склону. Обе могилы были вырыты палеолитическими россиянами в слой светло-желтом суглинке, и в ниж¬них горизонтах имели четкие очертания. Могилы были довольно узкими, имели верти¬кальные стенки без каких-либо следов оплывания. Угольки на дне могилы расцениваются как следы погребального ритуала, освящения дна могилы огнем. Этот ритуал погребения (имеющий экономический и воспитательный смысл) представлен так. Дно могилы посыпалось огнем-углем, сохранившимся в виде отдельных угольков и даже прослоек сажи. На них местами заметно ка¬кое-то белое вещество вроде извести, и уже по белому слою могилы густо посыпались ярко-красной охрой, слой которой на дне могилы достигал местами нескольких сантиметров. После этого в могилу укладывались умершие в праздничной церемониальной (?), богато укра¬шенной одежде и многочисленный погребальный ин¬вентарь — орудия труда и произведения искусства, изображения животных и другие эмблемы — выпол¬ненный преимущественно из бивня мамонта, а также из рога и кремня. После этого снова производилась засыпка всей могилы красной охрой. В первой могиле уста¬новлено, что следующим актом была укладка верхней одежды — плаща, после чего — новая посыпка охрой. Наконец, засыпь могилы перемежается еще несколькими прослойками чистой охры. Есть основа¬ния полагать, что засыпанные могилы на поверхности отмечались пятнами ярко-красной охры; но эти гори¬зонты слоя, в противоположность нижней части мо¬гил, сильно разрушены уже ближе к нашему времени. Могила была вырыта на глубину 60—65 см, прорезав около 10—15 см почвенно-культурного слоя и 48—50 см подстилающей желтой супеси. Имела форму не вполне правильного, сильно вытяну¬того овала, имевшего близ дна разме¬ры 2,05 на 0,70 м. На дне могилы лежал хорошей сохранности скелет мужчины 55—65 лет (по определению Г. Ф. Дебеца), в вытянутом на спине положении, обе руки согнуты в локтях, с кистями на лобке; скелет ориентирован головой на северо-восток. На груди у него найдена сверленая подвеска из небольшой каменной гальки; на обеих руках более 20 браслетов из тонких пласти¬нок, выструганных из бивня мамонта, иногда с отверстиями на концах; на дне могилы — кремневый нож, скребло и отщеп, а также обломок костяного черепка со спиральным резным орнаментом; от чере¬па до стоп на скелете располагались до 3500 бус из бивней мамонтов тех же типов, что и бусы из куль¬турного слоя стоянки. Они были, без сомнения, наши¬ты на одежду; их расположение на скелете позволяет реконструировать костюм как глухую (без переднего разреза) одежду, состоявшую из кожаной (замшевой) или меховой рубашки типа малицы, надевавшейся через голову, кожаных же длинных штанов и сшитой с ними кожаной обуви типа мокасинов, также расши¬той бусами. Головной убор также был расшит трой¬ным рядом бус с песцовыми клыками на затылке; это была скорее шапка, а не капюшон. На руках на¬ряду с пластинчатыми браслетами много браслетов из нанизанных бус. На ногах такие же перевязи под ко¬ленями и над щиколотками. Поперек груди — трой¬ная лента бус; подобное же украшение обозначено на более поздних палеолитических статуэтках и изобра¬жениях из Костенок на Дону; видимо, это глубоко' традиционная особенность костюма. Кроме этой на¬тельной одежды, носились еще короткие плащи, рас¬шитые более крупными бусами. В целом костюм реконструируется как глухая одежда арктического типа. Отсюда в истории современного арктического костюма одежда сунгирцев (Подмосковья) должна за¬нять исходное положение. Древнее пока ничего не найдено. Становится ясным, что этот тип одежды (северо-индейский, меховой) сложился на северных равнинах еще в глубинах палеолита Европейской России и уже в готовом виде был при¬несен в Арктику. Это и экономика, и педагогика, и весь образ жизни. На поверхности могилы или, скорее, у самой ее поверхности, на густом пятне красной охры, вписан¬ном в очертания могилы, лежал довольно крупный камень и плохо сохранившийся женский череп без зубов и нижней челюсти. Допускают, что здесь была похоронена вдова или одна из первых наложниц – затем погребения такого рода встречаются нередко, особенно в эпоху государств. Вторая могила вырыта в 3 м от первой, выше по склону и имела почти точно ту же ориентировку. Определение глубины могилы в 0,74 м в известной мере условно. Длина ее 3,05 м, ширина 0,70 м. И здесь вновь есть вероятность смерти подростков при инициации. На дне могилы лежали два скелета , тесно прижатые друг к другу головами, как на из¬вестной двойной статуэтке из Гагарина. Северный скелет, головой на юго — юго-запад, при¬надлежал девочке 7—8 лет; южный скелет, ориенти¬рованный на севере — северо-восток — мальчику 12— 13 лет (на восток стараются обращать своих погребенных и православные). Погребения сопровождались огромным коли¬чеством изделий из бивня и несколькими кремневы¬ми предметами, найденными только в погребении мальчика. Мальчик больше был ориентирован на поддержание домохозяйства, девочку больше готовили к продолжению рода, выполнение воспитательных функций. 25 тысяч лет назад. Захоронение подростков произведено одно¬временно. Об этом говорят положенные в могилу два копья, длина которых значительно пре¬вышает рост каждого из умерших. Предметы эти являются, пожалуй, самой поразительной но¬востью, подаренной науке российским палеолитом. Они пред¬ставляют собой очень длинные веретенообразные стержни, сделанные из расщепленных и выпрямлен¬ных бивней мамонта, с тонкими, острейшими конца¬ми. Устанавливается удивительная для того времени-техника расщепления трехметровых бивней, их вы¬прямления, видимо, после длительного вымачивания? и распаривания над огнем. И затем выстругивания длинных, прямых и твердых копии из столь прочного и тяжелого материала. Это реальное технологическое достижение наших пращуров, как и строительство разнообразных жилищ, 25 тысяч лет назад. Длина копья мальчика 2,42 м, копья девочки — 1,66 м. С таким копьем умелый сильный охотник мог смело идти на крупного зверя. Кроме того, с девочкой было положено восемь дро¬тиков из того же материала и два кинжала длиной 42 см, а с мальчиком три таких же дротика и один кинжал. Концы некоторых копий и дротиков были оснащены кремневыми чешуйками. Именно дротиками славились воины славян в начале средних веков, но затем славяне быстро овладели и иным оружием. Хотя скифы 25 веков назад во времена Геродота уже культивировали использование железных мечей. У правого виска девочки находился тонкий про¬резной диск из бивня, надетый на конец дротика. У правого же виска мальчика — такой же, сохранив¬ший вертикальное положение диск, вероятно, наде¬тый в свое время на острие несохранившегося дере¬вянного копья. Предполагают, что к прорезям этих красивых и хрупких украшений на копьях при¬креплялись цветные ремешки или, скажем, пушис¬тые хвосты песцов, и эти дротики служили своего рода парадными эмблемами или имели какое-то осо¬бое церемониальное значение. Возможно, следы культа солнца. На руках обоих погребенных были надеты пла¬стинчатые и бусяные браслеты — такие же, как в первой мо¬гиле , на пальцах обнаружены перстни из того же материала, найдена костяная игла. На груди и живо¬те девочки лежали большой прорезной диск и два стержня округлого сечения с расширенными плос¬кими концами и сквозными отверстиями на них. Даже с богатым точечным орнаментом; ви¬димо, это своего рода застежки для пояса. Под под¬бородком каждого умершего — большая заколка в виде стержня, служившие, по-видимому, для застегива¬ния краев верхней накидки — плаща. Слева от ног девочки — два крупных «жезла», или «выпрямителя», из рогов северного оленя с круглы¬ми отверстиями на конце. Особенностью захоронения мальчика являются два кремневых ножа, один из которых был зажат в правой руке. А также следы культа животных: на груди — плоская скульптура лошади, похожая на найденную ранее в культурном слое, но крупнее , под левым плечом — крупная скульп¬тура мамонта , у рта и пояса —два крупных когтя пещерного льва, сзади к одежде прикреплена имитация хвоста из нанизанных бус своеобразной плоской квадратной формы. Расшивка одежды бусами в этой могиле еще богаче, чем в первой. В ней собрано до 7500 бус. Их расположение подтверждает реконструкцию одежды, сделанную по данным из первой могилы , но до¬полняет ее рядом деталей. Так, расшивка шапки мальчика богаче; у девочки реконструируется ско¬рее не шапка, а капюшон, или капор, и налобная повязка. У мальчика те же, что у мужчины, семь рядов бус, пересекающих грудь на малице, но, кроме того, пояс, густо расшитый песцовыми клыками. У девочки малица в верхней части и у пояса была расшита бусами сплошь, плотными горизонтальны¬ми рядами. В обоих погребениях расположение бус в нижней части ног дает основание говорить об обуви в виде меховых (?) сапог типа пимов или унтов. Выводы из приведенных фактов каждый волен делать самостоятельно. Но столь тщательное погребение подростков – это показатель высокого уровня воспитания и образования у палеолитических пращуров-земляков россиян. 25 тысяч лет назад. В том числе и в округе нынешней Москвы. Полезны наблюдения и в целом по всем погребениям. В могиле подростков у самой поверхности тоже обнаружены остатки верхнего погребения, лежав¬шего на 65 см выше дна могилы. По следам останков, это был взрослый че¬ловек, погребенный в вытянутом на спине положении, с левой рукой на лобке, головой на юго — юго-запад. Остатков черепа и даже эмали от зубов найти не удалось; видимо, в момент захоронения голова была отделена от туловища. Так как оба мужских погребения одинаково ориентированы головой на северо-восток, а погребение девочки имеет противоположную ориен¬тировку, совпадающую с ориентировкой рассматри¬ваемого верхнего погребения, можно предполагать – погребена женщина. Но здесь ученым оставлено еще немало загадок. Исключительный интерес представляет палеоантропологическая характеристика изученных остатков. Скелет мужчины из первой могилы являет¬ся европеоидным, но его расовые особенности выра¬жены неотчетливо. Можно говорить о «восточных кроманьонцах» с отдельными чертами, напоминающими север¬ных монголоидов, о протомонголоидном элементе, о предках американских индейцев, другими словами — о типе современного человека с еще не вполне дифференцированными расовыми признаками. Этот вывод подтверждается и анализом останков соседней могилы. Мальчик является европеоидом, но сохраняет некоторые негроидные (генетики все же всех нас ведут из Африки) или неандерталоидные черты. Последние черты особенно выражены у девочки. Интересно более позднее погребение кроманьонца на Костенках, что сохраняет многие черты, свой¬ственные погребениям предшествующего периода (Борисковский П. И., 1963). По данным Борисковского, оно представляло собой специально со¬оруженную из костей мамонта (черепа, кости конеч¬ностей, лопатки) овальную погребальную камеру, размерами 2,20 на 0,55 м по внутреннему обводу и 4,0 на 1,50 м — по внешнему, пристроенную к стенке жилища. Стенки погребальной камеры были невы¬соки, они состояли не из вкопанных, а из горизон¬тально положенных костей. В центр этой камеры был посажен связанный труп мужчины, возраст около 50 лет. По крайней мере, до плеч он был засыпан землей — об этом свидетельствует то, что кости ту¬ловища и ног сохранили свое первоначальное поло¬жение. Голова и руки остались снаружи. После раз¬рушения жилища голова и некоторые кости рук сместились назад и оказались на жилой площади. Вероятно, после погребения жилище было покинуто обита¬телями: об этом свидетельствует одновременность процесса разрушения жилища и погребения (да иначе череп и не мог бы попасть на жилую территорию). Это нечто предшествующее склепам и даже курганам, что затем обрели огромные очертания в Скифии.

Ритуальное погребение африканца ?

В другом месте Костенок (Маркина Гора) одновременное погребение обнаружено на глубине 0,31—0,48 м от основания культурного слоя. Дно могильной ямы (0,99 на 0,39 м) было также интенсивно окрашено красной охрой, но какой-либо сопровождающий ин¬вентарь отсутствовал. Погребенный взрослый мужчи¬на, приблизительно 25 лет, был предварительно свя¬зан так, что руки его подтянуты к груди, колени — к животу, а пятки — к тазу. И в таком силь¬но скорченном состоянии крепыш буквально втиснут в тесную могильную яму (рис.107, 1). Он лежал на левом боку головой к северу, лицом на запад. Сохранность костей для 25 тысяч лет очень хорошая. По мнению палеоантрополога Г. Ф. Дебеца (1955), расчищенный и исследованный А. Н. Рогачевым в полевых условиях вместе с М. М. Герасимовым, скелет с Маркиной Горы явля¬ется лучшим среди всех известных скелетов поздне¬ палеолитических людей как по физической сохранности костей, так и по полноте их сбора. В строении черепа Г. Ф. Дебец отметил наличие негроидных черт (опять Африка генетиков), что затем и изобразил скульптор Герасимов. Среди известных палеолитических захоронений наи¬более близкую аналогию к данному обнаруживает погребение мальчика на Городцовской стоянке (специально со¬оруженная камера, сидячее положение), однако существенны и отличия (например, камера на Город¬цовской стоянке — закрытый сверху склеп; богатый инвентарь, сопровождающий погребение , но полное отсутствие инвентаря в погребении негра на Костенках). Примерно в 6 – 9 веках нашей эры от устья Невы до устья Десны (у Днепра), от верховий Немана до верховий Волги и Москва-реки тоже распространялись небольшие курганы с сидячими погребениями. Опытный археолог В.В.Седов подтвердил существование здесь «реликта древней погребальной обрядности Северо-Запада Восточной Европы». Но стоило бы подчеркнуть, что устойчивым традициям такой обрядности не менее 25 тысяч лет (Новгородика. Итог.выпуск 2. Н., 1996. С. 15).

Сложной символике детских инициаций и культовых ритуалов палеолита России посвящены добротные работы известного археолога В.Е.Ларичева, который приводит и значительные списки использованных источников.

В.Е. Ларичев. Жертвы Времени (насильственная смерть в астральных культах палеолита Евразии) http://www.sati.archaeology.nsc.ru/sibirica/Data/?html=Lari4.htm&mi=izdaniya&id=1147

МЕДВЕДЬ В ИСКУССТВЕ РАННЕГО ЭТАПА ВЕРХНЕГО ПАЛЕОЛИТА СИБИРИ (семантика образа в свете календарно-астрономических записей) * http://www.sati.archaeology.nsc.ru/sibirica/Data/int6/?html=int610.htm&mi=izdaniya&id=1826

Божественное Время (космогония, Время и астрология в мировоззрении жречества мальтинской культуры)* http://www.sati.archaeology.nsc.ru/sibirica/pub/Data/Info3/?html=larive.htm&id=1239

Хранители времени (к проблеме информационных традиций в первобытном искусстве) http://www.sati.archaeology.nsc.ru/sibirica/pub/Data/tex41.rtf