Текст:Альфред Розенберг:Речь на конференции немецких ученых в 1942 году

Материал из свободной русской энциклопедии «Традиция»
Перейти к навигации Перейти к поиску

Речь на конференции немецких ученых в 1942 году


речь


Автор:
Альфред Розенберг




Дата публикации:
1942




Дата перевода:
июнь 2020
Язык оригинала:
Немецкий язык


Предмет:
План Ост
О тексте:
Заключительная речь рейхсляйтера Альфреда Розенберга, главы Министерства оккупированных восточных территорий, на конференции немецких ученых в 1942 году, посвященной проблемам Востока, откуда материалы совещания были занотированы в служебной книге «Ostaufgaben der Wissenschaft» (1943).
Источник и перевод на русский:  Neues Europa июнь 2020

Господа! Я не хочу пропустить эту часть заседания, так и не высказав вам несколько слов в конце. Прежде всего, я хотел бы выразить нашу искреннюю благодарность домовладельцу, рейхсминистру Зельдте, за предоставленные номера. Я благодарю также всех тех, кто принял столь активное участие в организации этой конференции, но прежде всего всех вас, кто прибыл в Берлин из Рейха и, как я полагаю, с внутренним интересом посвятил себя данным проблемам Востока. Я знаю, что многие из вас сами работали над этими проблемами в течение многих лет, однако среди вас наверняка также найдется множество тех, кто занимается исследованиями, которые путь и не имеют прямого отношения к Востоку, но использование которых для будущего в этом обширном восточном пространстве кажется не только вероятным, а и столь необходимым. Все вы, я полагаю, непосредственно сталкивались с теми или иными неотложными проблемами, возникающими при решении вопросов Востока на практике. Быть может, многое уже доподлинно известно, но также многое пока остается совершенно новым в своей проблематике. Я надеюсь, что данная конференция помогла расширить фактические знания и, прежде всего, углубить личное знакомство отдельных исследователей между собой. Первым итогом этой встречи я вижу подготовку к более тесному сотрудничеству с Министерством оккупированных восточных территорий (RmfdbO). 

Само собой разумеется, что окончательные политические цели не могут быть поставлены на такой встрече. Тем не менее, естественно, что здесь возникает и рассматривается множество вопросов, которые сегодня ещё не готовы для их освещения в прессе или публичных лекциях. Посему я прошу вас понять, что поднятые здесь проблемы не открыты для публичного обсуждения за пределами этих пространств в Рейхе У меня есть только одно желание, связанное с этим, а именно помочь всем вам внутренне разобраться в данных проблемах, дать вам то или иное напутствие для ваших собственных исследований. 

Когда мы приблизились к этим проблемам Востока сегодня, в 1942 году, произошло множество исторических событий, положивших конец старой эпохе Российской империи (russischen Imperiums). Я считаю, что если мы хотим глубже изучить эти вопросы, мы должны освободиться от двух гипотез: одной из гипотез является постоянное высказывание о единстве Восточного пространства, а другая — о единстве Российской империи, которая в прошлом ещё казалась необходимостью. Первый — это географический или, другими словами, геополитический тезис. Люди говорили о Русской равнине как о предпосылке для всей жизни в этих краях. Никто не сможет судить об этой данности отрицательно. Великая равнина, расположенная между Уралом и Каспийским морем, была воротами для вторжения азиатских народов. Однако во всех этих прошедших столетиях эта равнина привлекала также и германские народы: варягов, тевтонских рыцарей и т. д. Я считаю, что при рассмотрении этого восточного региона люди порой излишне преувеличивали значение его окружающей среды. Ведь все же бывает так, что один народ, одна раса, способны создать из пустыни зеленые поля, в то время как другая раса леса превратить в пустыню. С географической точки зрения, от Магдебурга до Урала простирается только одна равнина. Однако немцы, поляки и русские не образовали единства на этой же равнине. 

«Мы желаем выступать не в качестве колонизаторов, но как лидеров этих народов»

Они создали разные культуры, и эти разные культуры доказывают, что само человеческое бытие определяет эту географическую данность. Более того, люди привыкли признавать эту Российскую империю непреложным фактом международной политики и едва ли могли задуматься о её крушении. Считалось, что Россия, «естественно» распространяясь по этой равнине, наконец, оказалась в своих «естественных границах» на Балтийском и Чёрном морях и, наконец, на Дальнем Востоке у Японского моря. Факт присутствия 50 народов и сотен племен в этом пространстве был упущен из виду. Момсен говорил, что Россия была похожа на старый мусорный бак, скрепленный ржавыми цепями царизма. Отчасти это верно, Момсен (вероятно, историк социал-демократ) лишь позволил своей форме выражения и демократической примитивности соблазнить его на такое уничижительное высказывание. Тем не менее, было показано, что в тот самый момент, когда эта империя действительно вступила в решающее сражение и распалась в результате внутренней революции, которая также не могла быть совпадением, центробежные силы этого якобы объединенного пространства и якобы Российской империи сообщили об отделении Финляндии, Балтийские страны воспользовались первой возможностью, дабы провозгласить свою свободу; Кавказ с его «народами» провозгласил независимость, Туркестан и другие народы Урала пытались стать независимыми, даже Украина была охвачена многими революционными действиями. Таким образом, к удивлению многих историков и политиков, внезапно появились силы, которые разрушили это предполагаемое единство. Несомненно, русскость — самая большая и самая стойкая часть народов этого восточного пространства, и с точки зрения внутреннего направления ей была предоставлена возможность выступить наперекор противостоящим меньшим народам. Русская колонизация вплоть до Урала и Сибири, несомненно, была великим событием, которое, надеюсь, не будет напрасным даже в перспективе на далекое будущее. Однако XIX век, несмотря на все интернациональные доктрины и социальные явления, оживил идею нации до такой степени, что даже при марксистской диктатуре Москвы эти тенденции никогда не могли быть подавлены. Эти народы и племена на самом деле были сознательно национальными, живым фактом их собственного существования, который нельзя опровергнуть. Поэтому мы должны признать разнообразие рас и племен как данность бытия, и только исходя из этого начинать претворять политические задачи. Политика — ничто иное, как зарождающаяся история, и от наших действий сегодня и в будущем будет зависеть, являются ли эти политические задачи целенаправленными или же бесцельными. Мы можем сказать: никогда больше нельзя допустить формирования большевистской централизованной власти в данном пространстве. Немыслимо, дабы германский народ каждые 25 лет вел борьбу на этой земле против централизованной власти, способной вывести на фронт все силы своего пространства. 

Однако когда существуют разные народы, когда об определенных из них нужно заботиться и управлять ими, в таком случае будут и разные методы обеспечения и осуществления сего руководства. Я могу привести немецкий язык в качества примера. Когда Англия создала империю, англичанам казалось само собой разумеющимся, что английский язык стал и мировым языком. Сегодня половина мира говорит на так называемом английском языке. Черные болтают тарабарщину, китайцы говорят на своем особом английском языке, и поэтому существуют сотни диалектов английского языка. С точки зрения империалистической политики для того времени это может быть вполне естественно, что язык правящего государства стал распространенным среди покоренных народов. Здесь, в Европе, у нас существует сегодня другая проблема. Народы на восточной границе Рейха географически близки к нам. Язык в этом случае, несомненно, является ассимилирующей силой. При помощи этого языка народ может быть ассимилирован и, отказавшись от немецкого языка, удержать себя от ассимиляции. 

В последние недели мы издали временный указ об административной реформе в Литве, Латвии и Эстонии. В нем есть отрывок о том, что официальным языком трех основных округов является немецкий, и только тогда и вторым — соответствующий государственный язык. Чиновникам в этих трех генеральных округах нет нужды изучать язык страны. Это уже подразумевает определенную волю к тому, чтобы каким-то образом приблизить три разных народа к германскому народу и Германскому Рейху. Это может быть так потому, что эти народы уже жили в области немецкой культуры на протяжении 700 лет. В лингвистике и политике эстонский язык сегодня причисляют к финно-угорской языковой группе. К языку данное отношение будет справедливым, тогда как к людям некорректным, поскольку эти малые народы впитали в себя немало немецкой крови, но даже ещё больше шведской крови за эти 700 лет. Шведские офицеры стали немецкими дворянами, а шведские солдаты — эстонскими крестьянами. Таким образом, сегодня их можно назвать на 50 % германским, преимущественно скандинавским народом. Данная смесь кровей, которая в большей или меньшей степени распространенная среди остальных народов Прибалтики, образует первую предпосылку для возможности осуществления иной политики и истории. В других комиссариатах на Востоке такой механизм предусмотрен не всегда. Эти другие народы на Востоке никогда не имели таких тесных отношений с немцами, как балтийские народы. Поэтому, вопреки английскому методу, у нас нет намерения пытаться навязать немецкий язык другим народам. Они во многом этнически отличаются от нас, они хотят подчеркнуть эту разницу, и у нас нет причин искусственно размывать эту разницу и способствовать общему процессу смешивания путем принудительного введения немецкого языка. Этот пример показывает, насколько по-разному должны оцениваться данные проблемы Востока, по-разному оцениваться в сравнении с прошлым и по-разному рассматриваться в перспективе на будущее. 

Вторым примером может служить временное постановление о земледелии, о котором также было объявлено несколько недель назад. Здесь также не идет речь о желании реализовать национал-социалистическое мировоззрение в отношении крестьянства и собственности в этих восточных регионах на настоящее время. Речь идет о создании условий для безопасного производства в интересах каждого. В странах Балтии с самого начала была достигнута специальная договоренность. В регионах Восточной Украины и Беларуси, которым пришлось пережить 25 лет большевизма, необходимо решить вопрос о целесообразности и планирования. Было открыто несколько способов для упразднения колхозной системы. Постепенно люди должны будут привыкнуть к новой форме жизни, принимая во внимание технические средства, человеческие ресурсы и экономические интересы германского Рейха. Кроме того, эта схема в значительной степени согласуется с индивидуальными интересами пострадавших народов. Однако невозможно превратить миллионы и миллионы людей, лучшие из которых были угнаны или расстреляны, которые были убиты в результате каждой попытки самоинициативы, в развитое крестьянское сословие. 

И то, что можно упомянуть здесь в области языка и сельскохозяйственного порядка, относится ко всем областям, будь то церковь, искусство или школа. Во всех областях мы должны будем рассмотреть, каковы обстоятельства прошлого, в каких условиях мы находимся в настоящее время и какое желаемое решение мы можем иметь в качестве конечного результата. Поэтому Европа представляется нам не как империалистическое целое, а как единое целое в его историческом многообразии. Сегодня она ведома к этому единству лишь одной силой, германской силой, и именно поэтому, что самое главное, за её единство сегодня ведется более сознательная борьба, чем когда-либо прежде в истории Германии. 

Первое европейское решение посредством королевства и империи погибло в суматохе религиозной борьбы в Германии. Несмотря на все противостояние между императором и папой, идея объединения германской империи с единством веры стала в конечном счете общей целью всех имперских родов. Но оказалось, что это единство не было органическим. Оно распалось в еретических войнах и в протестантской революции. Германия стала ареной страшной борьбы, которая позволила другим народам занять ту позицию, которую германский император занимал на протяжении веков. Что же касается французской попытки введения нового порядка, то, в заключение с Наполеоном, выяснилось, что Франция не обладала силами, чтобы возглавить эту Европу. Тогда английская возможность решения (Lösungsmöglichkeit) началась. Она продолжалось до 1914 года. Оказалось, что английское решение вообще не рассматривало Европу как проблему и цель. Европа, которая, несмотря на всю борьбу, была целью для европейских народов, стала средством для английской заморской политики. В то время германские политики не осознавали, что Германия боролась за Европу в 1914 году. После 1918 года была предпринята новая попытка европейского решения. Её можно назвать еврейско-англо-американским экспериментом. Лига Наций стала попыткой создания мировой республики с некоторыми крупными экономическими центрами, которые должны были заключать контракты с тем или иным народом в зависимости от выгоды. Этот демократический мир окончательно объединился с большевизмом, пока в сентябре 1939 года вновь не была провозглашена подлинная Европа. 

Работа на Востоке, где должно быть принято решение о Европе, будет чрезвычайно трудной для немецкого народа и для всех нас. Мы находим разрушенные фабрики, мы находим голодающие народы и города; и перед нами поставлена задача снабдить германский фронт всем возможным из этого района. Наши техники должны строить дороги и мосты с помощью сотен тысяч людей. Имперские комиссариаты, разделенные на общие районы и вновь на районные комиссариаты, находят запущенные условия, народы, которые внешне в значительной степени разорваны и опустошены, хуже, чем предсказывали худшие ожидания, однако во многом все ещё трудолюбивы и доброжелательны, и также управляемые благодаря твердому руководству. Вы должны представить себе, что такими окружными комиссариатами площадью от 3000 до 12 000 квадратных километров должны руководить семь-восемь немецких чиновников и двенадцать сотрудников немецкой полиции, что здесь необходимо искать людей для добровольного сотрудничества, назначать их в качестве мэров, что здесь должно быть запущено брошенное производство и что необходимо возродить ремесленничество, что крестьяне должны продолжать свои поставки в немецкие сельскохозяйственные ведомства, что, наконец, существует страшная нехватка товаров, и что этот дефицит товаров не может быть удовлетворен с немецкой стороны. Немецкий фронт идет на большие жертвы на Востоке. Через техников, инженеров, фермеров, экономистов и административных чиновников немецкий народ уже сейчас направляет огромные силы на этот Восток. 

Для того, чтобы эти усилия были вообще оправданы, необходимо завоевать это новое пространство для новой Европы и устранить его прежнюю опасность. Воля, стоящая за этими усилиями, заключается в том, дабы эта великая война стала последней «европейской войной», после которой может наступить долгий мир для всех европейских народов. В 1918 году по Германии прозвучал призыв: никогда больше войн. В тогдашних условиях это означало: никакого сопротивления разграблению Германии и Европы. Это было предательством Германии и всего европейского континента, потому что ни Англия, ни большевизм не были нацелены на какую-либо Европу, но на эксплуатацию нескольких сотен миллионов человек или уничтожение всего, что противостояло большевизму. Демократии были столь же беспомощны против большевизма, как и Германская империя по отношению к демократии в 1918 году. Когда вы утратили всякую веру в необходимость вашей собственной системы, тогда вы больше не будете застрахованы от учений, которые притворяются прогрессивными, и везде за таким идеологическим банкирством следуют политики, а затем обязательно и военные. 

Сегодня на карту поставлено искоренение британского господства на континенте, целью которого является разделение и атомизация Европы, а также ликвидация большевизма с его скотской волей к уничтожению всей европейской культуры. Таким образом, задача судьбы нового порядка является также началом законного наследия. После того, как когда-то Германская империя распалась идеологически и политически, а франко-английско-еврейско-американские попытки найти решение уже не актуальны, германское требование снова вступает в историю, не как случайность, даже не как притязание, самоуверенность, а как спасение всех народов Европы в целом, оправданное усилившейся силой в 80 миллионов человек в центре этого континента и оправданное тем фактом, что среди этого народа все эти разлагающиеся силы и элементы, кажется, были преодолены. И забота этого политического наследия, некогда находившегося в руках германского императора, сегодня, после многовековой интерлюдии, перешла в руки германского фюрера. 

«Мы желаем выступать не в качестве колонизаторов, но как лидеров этих народов»

Это дает повод надеяться, что данная Европа, уже не разделенная и не большевизированная, объединенная под руководством сильнейших наций, вновь обретет будущее, которое позволит этому достойному континенту представлять европейское кровное наследие за пределами континента. Немецкий Вермахт обороняет восточные территории, находящиеся под защитой Рейха от нового вторжения. Добыча полезных ископаемых восточного пространства является задачей немецкого народа и всех тех, кто заботиться об этом пространстве. Поставки зерна из этого региона должны обеспечить безопасность Германии и Европы. Она должна быть навсегда неуязвимой к блокадам, и какая бы коалиция ни собиралась, никогда не должна возникнуть ситуация, чтобы из-за голодной блокады история и будущее народов Европы оказалось под угрозой. И это планирование на Востоке не является планированием отдельных смелых пионеров против политиков внутри страны. Когда английские авантюристы завоевали Индию, им пришлось десятилетиями и столетиями бороться с мешками перца в Лондоне. Они должны были утверждать себя всеми средствами «оружия и взяточничества». Однако, не желая применять данное сравнение к Востоку по своим последствиям, все же следует сказать, что в Индии на протяжении веков все-таки развивалась держава. Но из-за отсутствия планирования со стороны лондонских политиков это заняло гораздо больше времени, чем если бы оно было поддержано политиками. А на Востоке, где мы желаем выступать не в качестве завоевателей-колонизаторов, но как лидеров этих народов, за теми, кто идет туда, стоит вся мощь Германского Рейха! Поэтому мы надеемся, что нам не придется ждать веками, пока здесь возникнет вновь образованный Восток, а что уже спустя всего лишь десятилетие, после искоренения всех остатков этого большевистского хаоса, начнется процветающая жизнь, и это пространство войдет в европейское сообщество. 

Тридцатилетняя война морально и кровно приблизила Германию к пропасти. По словам Шиллера, свободы больше не было, а остались только господа и батраки. Появился тип, который сегодня ещё не преодолен: крепостной, то есть маленький немецкий обыватель, который мог быть только подданным. Он должен был веками так жить во времена князей, и сами князья по большей части были не намного лучше своих подданных. Германия преодолела это ужасное изнеможение после Тридцатилетней войны через почти непостижимое перерождение. То, что возникло тогда в Пруссии, было преодолением наследия Тридцатилетней войны. Когда империя Бисмарка окончательно окрепла, пространство было распределено, в результате чего в Германии ощущалась нехватка просторов, политическое и социальное удушье. В результате этот недостаток пространства регулировал все наше существование. Чрезмерная борьба за каждую небольшую должность в инженерной профессии или другой деятельности была источником этой нехватки простора. Она дала множество тех качеств, которые мы хотели бы преодолеть сегодня; все эти качества, по крайней мере, не свойственны немцу, но фактически произрастают из среды, от которой мы можем освободиться. Мне кажется, что это пространство на Востоке снова даст немецкому народу возможность свободно дышать, что в этом пространстве будет процветать множество творческих идей. Я убежден, что, когда после войны орудия затихнут, вскоре произойдет большой толчок к Востоку, и я прошу вас внутренне подготовиться к этой задаче. В заключение этой конференции я призываю вас, немецких ученых, посвятить себя этому развитию Востока, и каждому подумать о том, как его работа может вписаться в общую судьбоносную миссию. 

«Мы желаем выступать не в качестве колонизаторов, но как лидеров этих народов»

Источник — https://traditio.wiki/w/index.php?title=Текст:Альфред_Розенберг:Речь_на_конференции_немецких_ученых_в_1942_году&oldid=740473