Текст:Бен Селигмен:Ирвинг Фишер:Капитал, процент и доход

Материал из свободной русской энциклопедии «Традиция»
Перейти к навигации Перейти к поиску

Ирвинг Фишер:Капитал, процент и доход



Автор:
Бен Селигмен












О тексте:
Селигмен, Б. Основные течения современной экономической мысли. Серия: Для научных библиотек. Издательство: М.: Прогресс; 600 с. 1968 г.
Economicus.Ru

Логика денежного хозяйства, если пользоваться выражением Дорфмана, была развита в других направлениях Ирвингом Фишером (1867‒1947). Математик, статистик, бизнесмен, реформатор и преподаватель, Фишер был поистине человеком разносторонних интересов. Он составил себе небольшое состояние изобретением картотеки особой системы. Однако его страстное увлечение проблемами евгеники, гигиены и воздержания создало ему в глазах общественного мнения репутацию чудака, а возня Фишера с компенсированным долларом и 100%-ными деньгами грозила затмить в глазах экономистов его действительно важные теоретические исследования. И лишь в последующие годы его взгляды на капитал, процент и деньги начали привлекать к себе заслуженное внимание. Особенно значительным был вклад Фишера в статистику, главным образом в теорию индексов. Применяя математические методы в экономической теории, он стремился объединить теорию с методами количественного анализа. Фишер был плодовитым автором, он опубликовал двадцать восемь книг, из них восемнадцать по проблемам экономической теории, а также многочисленные статьи в специальных и популярных изданиях.[1] Однако, хотя в работе Фишера прослеживается единая связующая нить, его теория не отличается той цельностью, какая есть у Маршалла или Вальраса. Слишком увлеченный различными проектами общественных реформ, он в конце своей академической карьеры почти полностью забросил преподавательскую деятельность.


Фишер родился в Саугертисе (штат Нью-Йорк) в семье священника-конгрегационалиста. По природе слабый, он в тридцать лет перенес заболевание туберкулезом, что на всю жизнь сделало его мнительным человеком. Пребывание на свежем воздухе стало для него символом веры; не обошел он своим вниманием и всякого рода знахарей и шарлатанов. В 1884 г., когда Фишер поступил в Йельский университет, умер отец и Фишер должен был поддерживать семью. Тем не менее он достиг выдающихся успехов в учебе и получил ряд премий, особенно за успехи в математике. Глубокое влияние на Фишера оказал Уиллард Гиббс, известный физик, преподававший математику, и в особенности Уильям Грэм Самнер, преподаватель экономики, который навел Фишера на мысль соединить эти две науки. В университета Фишер прочел Курно, Аушпица и Либена, Вальраса, Джевонса, Эджворта и экономистов австрийской школы. Результатом явилась его докторская диссертация о математических аспектах стоимости и цены, работа, до сих пор сохранившая свое значение. В 1893 г. он отправился в Европу изучать высшую математику у Фробениуса и Пуанкаре. По возвращении он преподавал математику в Йельском университете, а затем в 1895 г. перешел на экономическое отделение. В 1898 г., ровно через 10 лет после написания дипломной работы, он стал профессором.


Особенно значителен вклад Фишера в области статистики. Он отметил, например, особый характер воздействия какого-либо сдвига в экономике на экономическую переменную, поскольку такое воздействие обычно выходит за пределы самой переменной. Этот вывод доказывает, что он рассматривал статистику не просто как удобный инструмент, но как составную часть экономического анализа. В книге «Составление индексов»[2] он разработал и классифицировал сотни формул, подвергнув их разнообразным проверкам. Практически все современные исследования в области индексов опираются на его поистине монументальный анализ. Фишер сравнивал различные формулы, составляя разные графики для одного и того же набора данных за 1913‒1918 гг. Эмпирически изучив весы, отклонения и т. п., он путем элиминирования вывел 47 формул, которые согласовались друг с другом, затем он сократил их число до 13, затем до 8 и в конечном счете пришел к «идеальной» формуле. Фишер не считал, что это единственная формула, которую можно использовать, просто ему казалось, что она дает меньшее расхождение и искажение, чем другие.


В своей докторской диссертации, которую хорошо приняли Эджворт и Парето (а это немалая честь), Фишер разработал интересный и сжатый вариант схемы Вальраса, иллюстрировав его моделями из области механики. Он пытался уйти от определений полезности как поддающегося измерению количества: стремясь связать полезность с объективными товарными отношениями, он в конечном счете пришел к чистой логике выбора. На этой стадии у него еще были некоторые колебания, поскольку, хотя теория выбора и представлялась ему центральной, Фишер считал, что определенное место должна найти себе и проблема измерения. Эти идеи, получившие развитие в лекционном курсе, были опубликованы лишь в 1927 г.[3] Предположение об измерении полезности основывалось на ставшем к тому времени традиционном подходе с точки зрения кривых безразличия, однако Фишер вскоре понял, что поскольку поверхность полезности превращается в карту безразличия, то остается только логика выбора. Более того, из этого следовало, что утверждение, согласно которому полезность блага зависит исключительно от количества данного блага, должно быть отвергнуто: полезность связывалась теперь с количеством всех благ. Иначе говоря, до тех пор, пока полезности рассматривались независимо, проблемы не возникало, так как легко можно было составить график полезности. Но с появлением обобщенной функции полезности, в которой многие блага влияли друг на друга, ранее независимая кривая полезности приобретала совершенно другую форму.


Поэтому, хотя и можно попытаться измерить полезность, лучше, по мнению Фишера, избегать вторжения в область этики, психологии и метафизики, неизбежно связанного с такими попытками. Поскольку целью экономиста является изучение «механических взаимодействий», свойственных процессу обмена, то для него достаточно начать с объективного факта существования цен. Нет нужды исследовать теорию психологии. Но тем самым явно предполагалось, что рынок должен быть достаточно велик, чтобы воспрепятствовать любому отдельному лицу оказывать влияние на цену; что уровни производства и потребления идентичны; что полное знание условий рынка доступно всем заинтересованным лицам; что факторы производства и продукты бесконечно делимы и что закон понижающейся предельной полезности имеет универсальное значение. Короче говоря, повсеместно должна преобладать классическая совершенная конкуренция. Если ограничить анализ заданными периодами времени, писал Фишер, то отклонениями от равновесия можно пренебречь. По крайней мере предполагалось, что колебания взаимно компенсируются; следовательно, в состоянии равновесия предельная полезность каждого израсходованного доллара одинакова, независимо от того,. на что он израсходован. Предельная полезность всех благ пропорциональна предельной полезности тех же благ для других потребителей. Хотя таким путем Фишер подошел к идее взаимозависимости, он считал, что анализ частных вопросов более полезен, особенно с педагогической точки зрения. Он утверждал, что его определение «полезности» не несет на себе гедонистического отпечатка, оно лишь указывает на «желательность»- категорию, лишенную этического либо вкусового оттенка. Очевидно, что Фишер заложил фундамент для всего современного экономического анализа, с его понятиями взаимодополняемости, взаимозаменяемости, линий цен и эффекта дохода. Если бы Фишер не перегрузил свой анализ таким большим количеством замысловатых механических схем, то его приоритет во многих вопросах получил бы большее признание.


Фишер определял капитал как запас богатства в данный момент, включая в это понятие как натуральный, так и стоимостный аспекты, но в большей степени подчеркивая первый аспект. С большим мастерством используя методы бухгалтерского учета, Фишер с их помощью пояснял существо экономических идей. В некоторых отношениях мысли Фишера о различии между капиталом и доходом напоминали идеи, выдвинутые французским экономистом Адольфом Ландри в 1904 г. В книге «Математические исследования» отношению капитал — доход было уделено еще мало внимания. Но по мере дальнейшего изучения вопроса в ходе работы над книгой «Природа капитала и дохода» на Фишера произвело большое впечатление то, каким образом подходят к данной проблеме в бухгалтерской практике. Простое разграничение видов богатства уже не представлялось Фишеру достаточным, поскольку теперь он осознал, насколько важно четко определить различие между запасами и потоками. Дальнейшее развитие эти идеи получили в работе «Норма процента», где процентные ставки были поставлены в зависимость от размера, структуры и распределения во времени потока доходов. В работе «Капитал и доход» также содержится попытка выяснить природу богатства, собственности, притязаний на собственность, услуг и полезности. Это особенно важно сделать, писал Фишер, чтобы избежать двойного счета при исчислении совокупного богатства.[4] Агрегирование богатства может быть произведено двумя способами: методом «балансов» или методом «пар». При первом методе учитывается вся сумма индивидуальных стоимостей и находит отражение капитал индивидуумов; при втором суммируются капитальные стоимости отдельных товаров. Один отражает факт наличия собственности, другой — объект собственности; оба метода носят взаимоисключающий характер, будучи по существу способами суммирования общественного богатства.[5] Подобные же методы были использованы для суммирования потоков доходов, и, говоря современным языком, один из них является разновидностью «добавленной стоимости», а другой лег в основу концепции конечного продукта.[6] Чтобы его позиция была яснее, Фишер отказался от термина производительные услуги и вместо него применил слово «взаимодействия», считая, что оно лучше характеризует изменения в богатстве, обусловленные производством, транспортировкой и торговлей. Эти «взаимодействия» вытекают из того факта, что многие услуги, связанные с процессом производства, лишь подготавливают другие услуги. Но в конечном счете все они находят завершение в психологическом доходе индивидуума.[7]


Смысл капитала состоит в том, что он приносит доход. Связь между реальным капиталом и стоимостью капитала Фишер устанавливал при посредстве размера дохода и нормы процента. Капитализируя доход по текущей норме процента, он связал его с капиталом как фондом: стоимость, по Фишеру, определяется в процессе дисконтирования в настоящее. При этом оставалось соотнести реальную и стоимостную концепции, не упуская из виду понятия запаса и потока. В результате Фишер получил четыре основных отношения: реальная производительность, или отношение количества услуг к количеству капитала; стоимостная производительность, или отношение стоимости услуг к количеству капитала; реальная отдача, или отношение количества услуг к стоимости капитала; и — самое важное из всех — стоимостная отдача, или отношение стоимости услуг к стоимости капитала.[8] А это есть оценка в настоящем дохода, который будет получен в будущем в результате применения определенной единицы капитала,[9] и в этом, утверждал Фишер, находит проявление тот факт, что подлинного различия между процентом, рентой или другими категориями потока не существует.


Последнее положение пронизывает раннюю работу Фишера «Оценка и процент»,[10] в которой рассмотрены идеи дисконтирования во времени, или нетерпения, и инвестиционных возможностей, или предельной нормы выручки сверх издержек,- понятия, которые Фишер развил более подробно в последующих работах. Здесь Фишер трактовал процент не как отдельный поток, но скорее как аспект всех доходов, будь то заработная плата, рента или прибыль.


Вся эта концепция основывалась на идее выбора между альтернативными потоками дохода. Процент рассматривался Фишером как связующее звено между капиталом и доходом, и его следовало выводить как долю в премии, уплаченной за деньги на определенную дату, в пересчете на деньги, доступные на какую-либо последующую дату. Поскольку весь процесс связан с проблемой времени, дисконтирование становилось методом перевода условий будущего в настоящее.[11] По Фишеру, процент проникает во все экономические связи и учитывается во всех ценах. Влияния, которым он подвергается, неустойчивы и исходят из разнообразных источников, и некоторые из них по своей природе являются внеэкономическими.


В книге «Теория процента» Фишер более четко очертил изложенные концепции, сделав «инвестиционные возможности» в сочетании с категорией нетерпения краеугольным камнем своей модели. Доходы от капитальной собственности являются лишь капитализацией будущих доходов, и поэтому Фишер не рассматривал их в качестве доходов текущего периода.[12] Факторы, определяющие процент, он выводил путем серии приближений, первой стадией которых было нетерпение, или предпочтение благ в настоящем, второй — производительность и третьей — элементы риска и неопределенности. Для установления нормы процента необходимо равенство норм предельного предпочтения времени, или нетерпения, и «предельной выручки сверх издержек», или производительности.[13] Анализ проводился на трех уровнях: описательном, геометрическом и алгебраическом. Графики Фишера, соотносившие настоящий и будущий доходы, можно интерпретировать как кривые предпочтения, в которых линии процента накладываются таким образом, что движение в сторону точки касания представляет собой приближение к максимальной величине потока доходов. Равновесие означает равенство предельной нормы выручки сверх издержек, нормы процента и предельной нормы предпочтения времени.[14] Понятие производительности у Фишера обладает большим сходством с кейнсианским понятием предельной эффективности капитала. Более того, Кейнс, хорошо знакомый с работами Фишера, считал, что эти понятия совпадают.[15] Однако, как показал А. Алчиан, они на самом деле не идентичны,[16] поскольку определение Фишера исходит из сопоставления альтернативных возможностей, а не просто из дисконтирования одной инвестиционной возможности. Норма выручки сверх издержек зависит от размеров, в которых может изменяться поток дохода вследствие изменений в характере использования капитала.[17] Кроме того, Фишер, по крайней мере на этом этапе, еще не вводил элемент неопределенности, имеющий центральное значение в теории Кейнса.


«Нетерпение» у Фишера, по-видимому, имеет более близкое сходство со «вторым основанием» у Бем-Баверка, или недооценкой будущих потребностей, в то время как идея инвестиционных возможностей напоминает концепцию последнего о технических преимуществах в данный момент времени. В системе Фишера, однако, ударение сделано на предпочтении благ в настоящем, поэтому процент следует прежде всего объяснять нежеланием ждать. Это не обязательно свидетельствует о недальновидности человека, а скорее говорит о его настойчивом стремлении немедленно удовлетворять свои желания. Вопреки точке зрения австрийской школы, Фишер утверждал, что без предпочтения времени перспективы роста производства представляются безграничными, что делает стоимость в настоящее время неопределенной величиной. Следовательно, одно техническое превосходство не может объяснить разницу между стоимостью настоящих и будущих благ. Лишь предпочтение времени может объяснить процент, заявлял Фишер, потому что там, где существует безразличие в отношении настоящего по сравнению с будущим, процент не может возникнуть. Австрийцы, с другой стороны, полагали, что в техническом превосходстве, или окольных методах производства, также можно найти объяснение процента. Конечно, Фишер не игнорировал фактор производительности, поскольку он, несомненно, оказывает важное влияние на предложение товаров. Но основным элементом у него было предпочтение времени: техническое преимущество ставилось им в зависимость от нетерпения.[18]


Вместе с тем утверждение Фишера, что процент — это не просто вознаграждение фактора, подобно ренте или заработной плате, а основа всех доходов, фактически заимствовано у австрийской школы. Суть дела в том, говорил он, что процент основывается на дисконтировании во времени, когда оно распространяется на все производительные услуги. Процент дает способ изучения всех потоков дохода, и если капитализировать эти потоки, исходя из данной ставки, будут получены капитальные стоимости.[19] Это напоминает концепцию капитала у Франка Найта.[20] У Найта, однако, идея капитала как совокупности реальных благ играет даже меньшую роль, чем в анализе Фишера. В то время как последний по крайней мере начинал анализ с реальных благ, Найт самым решительным образом подчеркивает определение капитала как фонда. Недостаток категории фонда заключается в том, что в ней стираются лежащие в основе капитала социальные отношения, и хотя она удобна для математической обработки, социологический аспект проблемы при таком определении исчезает совершенно. Представляется, что в этом смысле Марксово определение капитала как отношения между людьми обладает большими достоинствами. Да и у Рикардо потоки доходов являются отражением существующей социальной и классовой структуры. Но в теориях Фишера и Найта, независимо от различий в деталях между ними, все это безвозвратно утеряно. Поэтому нельзя освободиться от впечатления об их апологетическом характере. Более того, Фишер отказывался отвечать на вопрос, почему существует процент. Он уходил от него, утверждая, что достаточно проанализировать, как устанавливается процент.[21] Однако установить размер или скорость данного потока — это еще не значит объяснить его происхождение. Представляется, что функциональная и этиологическая проблемы у Фишера безнадежно перепутаны.


Фишер полагал, что процент в качестве цены, уплачиваемой за деньги, вполне может быть истолкован через покупательную способность. Поскольку ставки процента обратно пропорциональны банковским резервам, они, по-видимому, имеют тенденцию изменяться в прямой зависимости от предложения денег. Небольшие резервы и высокие ставки процента указывают на растущий доход и процветание, а банковские ставки в этих условиях отражают ускорение потока доходов. Это привело к возникновению идеи о реальной ставке процента, которая может без труда быть установлена с помощью индексов.[22] Если ожидается снижение цен, то это приведет к понижению ставки процента в денежном выражении. Эти доводы Фишер подкреплял большим количеством фактических данных.[23] Но для него были очевидны трудности, связанные с реальной ставкой, поскольку она по существу превращалась в множественность ставок: «Существует столько же ставок процента, выраженных посредством благ, сколько имеется благ, различающихся друг от друга по стоимости».[24]


Несмотря на кажущуюся неуязвимость его теории, она вызвала острую критику. Критики указывали, что анализ носит слишком общий характер и достаточно убедительно не показывает, как банковская система влияет на ставки процента. Концепция нетерпения уводит от сути дела, так как она почти целиком относится к потребительскому сектору. Надежда на получение высоких доходов в будущем вполне может стимулировать инвестиции, даже при растущих ставках процента. Другие утверждали, что путем капитализации не всегда можно прийти к правильному определению стоимостей; если рентные платежи за худшие близлежащие земельные участки, например, могут давать основания для одного уровня оценки по ставкам капитализации, то в действительности открытый рынок может предложить значительно более низкую цену. Иначе говоря, во многих случаях существуют расхождения между рынком недвижимостей и товарными рынками. Кроме того, Фишер, по-видимому, так и не смог выйти за пределы круга капитализации. Фишер выводил стоимость из дохода путем капитализации последнего из преобладавшей процентной ставки. Но стоимость, помноженная на процентную ставку, равна первоначальному доходу, который лежал в основе определения процента. По-видимому, необходимо было исследовать более глубокие причины.


В ответ на резкую критику со стороны Веблена Фишер ответил, что его неправильно поняли и что его анализ на самом деле ближе по духу «Теории предпринимательства», чем это представляет себе Веблен.[25] Один из основных доводов Веблена состоял в том, что Фишер полностью не освободился от элемента гедонизма. Поэтому его теория не носит чисто денежного характера. Отказ Фишера отделить неосязаемые активы от их вещественной основы и дать им самостоятельное объяснение был истолкован Вебленом как свидетельство нежелания признать чисто денежную природу современного капитализма. Далее, отмечал Веблен, теория капитализации процента с ее категориями нетерпения и инвестиционных возможностей не является универсальной, а имеет исторически преходящий характер. Неосязаемые активы, продолжал Веблен, приобретают в современном обществе совершенно независимое от благ значение — в этом ключ к этиологии процента, которого не заметил Фишер, поскольку процент «…мог возникнуть лишь на основе зрелого института собственности».[26]


Интерес Фишера к проблемам стабильности побудил его предпринять детальное исследование денег и их покупательной способности. Его работа вернула старой количественной теории ее былое значение, а его широко известная формула MV + M’V'=РТ была включена во все учебники. Утверждение Фишера, что это уравнение действительно в известных условиях, в конечном счете придало ему характер экономического закона, подкрепленного большим количеством исторического и фактического материала, что затрудняло его критику. Но в своей книге «Покупательная способность денег» автор пытался создать впечатление (что, видимо, достойно сожаления), будто вся эта проблема по существу является простой. Усложняющие факторы Фишер толковал настолько поверхностно, что его позиция стала довольно уязвимой. Вполне возможно, как заметил Шумпетер, что в данном случае острота анализа изменила Фишеру. Установление условий экономической стабильности представлялось ему настолько важным и настоятельным, что он отмахивался от всех случаев исключений.


Тем не менее расширение понятия денежного запаса и включение в него инструментов кредита, в особенности банковских депозитов, явилось важным вкладом в теорию. Уровень цен Фишер поставил в прямую зависимость от общего количества денег, включая банковские депозиты. При прочих равных условиях удвоение количества денег приводит к удвоению цены; то же происходит при сокращении в два раза Т. Иначе говоря, цены пропорциональны общим расходам, а последние в свою очередь пропорциональны денежным запасам. Важной проблемой, так до конца и не решенной Фишером, было то, каким образом устанавливаются денежные запасы. Отсутствие пропорциональности между ценами и деньгами признавалось только для так называемых «переходных» периодов, когда экономика движется от одного уровня равновесия к другому. Но именно такого рода отклонения имеют значительно более общее значение, чем это желал признать Фишер. И именно в такой ситуации условия количественного равенства становятся скорее взаимосвязанными, чем независимыми. Быстрое расширение количества денег может способствовать более чем пропорциональному росту цен, как это происходит в условиях «галопирующей» инфляции; либо же вследствие контроля над ценами скорость оборота денег может довольно резко уменьшиться, либо же в условиях депрессии впрыскивание денег способно привести к увеличению торговли и выпуска продукции задолго до того, как это скажется на ценах. Формула Фишера не принимает во внимание эти отклонения и запаздывания во времени, а потому неспособна объяснить изменения в денежных остатках. Да и фактически скорость оборота банковских депозитов не только ниже, чем считал Фишер, но и подвержена значительно большим сезонным колебаниям.[27]


Таким образом, система Фишера представляется недостаточно гибкой, несмотря на его героические усилия проследить разнообразные линии причинных отношений. Первые главы книги «Покупательная способность денег», безусловно, страдают механистичностью. Однако, хотя количественное уравнение подверглось критике как простое тождество, в его защиту можно сказать то, что оно выражает условия равновесия, в соответствии с которыми цены складываются в результате взаимодействия денег, скорости их оборота и производства. По крайней мере Фишер признавал нарушения во взаимосвязи четырех основных элементов в «переходные» периоды. Он констатировал наличие определенной взаимосвязи между наличными деньгами и депозитами и между банковскими резервами и депозитами. А поскольку депозиты зависят от количества первичных денег, сокращение или увеличение последних может быть, по-видимому, использовано в качестве средства эффективного контроля. Но толкование Фишером воздействия условий «перехода» представляется слишком поверхностным, поскольку в динамических ситуациях именно эти косвенные воздействия играют значительную роль. Причинные взаимосвязи с наибольшей яркостью обнаруживают себя именно в «переходные» периоды: концепция скорости оборота денег, например, может быть с большой пользой переосмыслена в отношении периода времени, когда экономика двигается от одного уровня к другому.


Источники косвенных воздействий Фишер подразделил на ресурсы, разделение труда, технику производства, накопление капитала, потребности, банковскую систему, то есть фактически он исчерпал все движущие силы капиталистической экономики. Конечным результатом экономического взаимодействия является данный уровень покупательной способности.[28] Эти категории создали полезную основу для эмпирических исследований, например, для работ, проведенных позднее Милтоном Фридманом и его сотрудниками.[29] Однако признание того, что количественные отношения недействительны для переходных периодов, оказалось роковым для этой теории.[30] Ее ограниченность вновь проявилась в утверждении Фишера о том, что скорость оборота денег способна воздействовать на цены в большей мере, чем деньги или производство. Тем не менее представляется, что изменения в скорости оборота денег могут влиять на запасы денег. В общем, смелая попытка Фишера выработать теорию стоимости, не обращаясь к общепринятому анализу спроса и предложения, не увенчалась успехом. Утверждение, что цены являются пассивным конечным результатом, заключало экономический анализ в слишком жесткие рамки.


Как и многие другие книги Фишера, его «Покупательная способность денег» послужила основой для разработки реформы. Его любимое изобретение — компенсированный доллар — должно было основываться на золотом стандарте таким образом, чтобы золотое содержание доллара изменялось в соответствии с официальным индексом цен, в результате чего доллар обладал бы неизменной покупательной силой. Денежный индивидуализм, говорил Фишер, наносит экономике ущерб, а изменения запасов денег ведут к потерям. Компенсированный доллар сможет корректировать воздействие колебаний покупательной способности, если будут заключены соответствующие соглашения о международном обмене. Затем Фишер организовал ряд кампаний в поддержку своих денежных реформ и во многих отношениях способствовал созданию общественного климата, благоприятствующего переменам.[31] И хотя к идее компенсированного доллара был проявлен живой интерес, большинство профессиональных экономистов полагало, что на практике эта идея окажется неприменимой. Более того, некоторые указывали, что дальнейшее использование кредита приведет к резкому снижению способности компенсированного доллара влиять на уровень цен.


Фишер проявлял больший интерес к стабилизации взаимоотношений должников и кредиторов, чем к стабилизации производства и занятости; это нашло отражение и в его последующих работах: «Стабилизация доллара» (1920) и «100%-ные деньги»,[32] где он поддержал проект, предложенный Генри Саймонсом из Чикагского университета. Этот проект предусматривал наличие в банках 100%-ного резерва по отношению к депозитам и по сути дела ограничивал чековое обращение рамками, поставленными кассовыми резервами. Согласно проекту, наличные деньги частично замещались бы ценными бумагами банков. Но поскольку эта новая наличность оставалась бы в резерве, запасы денег не увеличивались бы. Далее, чековые депозиты были бы ограничены размерами кассовой наличности в банках. Любое понижение дохода в результате сокращения активных операций компенсировалось бы повышенными платежами с клиентуры. Предполагалось, что осуществление плана позволит исключить возможность банкротств банков и обеспечить более жесткий контроль над количеством денег в хозяйстве. При медленных темпах роста денежного запаса рамки расширения кредита были бы значительно сужены, поскольку банковские ссуды должны были полностью обеспечиваться наличным запасом денег. Кредит мог бы быть расширен в сколько-нибудь значительных масштабах только в результате вмешательства центрального банка. Но у банков сохранялась бы возможность потребовать погашения выданных ссуд, поэтому возможность дефляционных действий не была бы исключена. Более того, не существовало бы способа ограничить быстрый оборот денег в обращении. Иначе говоря, изменения в скорости оборота денег по-прежнему происходили бы независимо от осуществления плана полных резервов. Другого рода затруднение было связано с тем, что начало осуществления такой программы, связанное с введением 100%-ного резервного обеспечения, безусловно, привело бы к жестокой дефляции. Осуществление этого плана вызвало бы слишком серьезные нарушения в сфере деловых связей, чтобы сделать его приемлемым.[33]


Причиной кризиса и депрессии, говорил Фишер, является более быстрое изменение кредита в сравнении с запасом денег. Этим объясняется характерное поведение ставки процента в переходные периоды.[34] В этом заключается суть теории экономических циклов Фишера. Ему не приходило в голову, что в то время, когда ресурсы бездействуют, изменения цен могут явиться важным стимулом для выбитой из равновесия экономики. Он считал, что кризисы — это всего лишь «танцы доллара». Концепция цикла как самозарождающегося явления представлялась ему выдумкой. Единственно необходимым корректирующим средством он считал небольшую «рефляцию». Хотя причины неравновесия многообразны, главные из них связаны с задолженностью и ликвидацией долгов. Иначе говоря, в цикле попросту проявляются взаимоотношения должников и кредиторов. Верхняя поворотная точка отражает всеобщее стремление к ликвидации обязательств; этот процесс может происходить с такой скоростью, что покупательная способность остающихся долгов повысится — иначе говоря, цены будут быстро падать. Все, что необходимо для приостановки падения, по мнению Фишера,- это быстрое вмешательство центральных банков.


В начале своей деятельности Фишер осуждал расширение государственного регулирования, поскольку он считал, что контроль над корпорациями и такие меры, как пособия по безработице, грозят направить страну по дороге к социализму. Один класс получит возможность господствовать над другим, возникнут злоупотребления властью и коррупция. Исправление существующих зол требует скорее создания добровольных обществ, которые учили бы низшие классы, как им отстаивать свои интересы. Однако в последующие годы Фишер признал необходимость более равномерного распределения дохода и возражал против проведения в чистом виде принципов laissez faire в государственной политике. Налог на наследство, говорил он, не является инструментом угнетения, напротив, это — путь к расширению экономической демократии. То же самое относится к растущей дисперсии акционерной собственности. Хотя проблема собственности и контроля им не ставилась, он находился на пути к пониманию идеи смешанной экономики.


Несмотря на забавное желание Фишера скакать, по выражению Ликока, на одной лошади сразу во все стороны, его важная заслуга состоит в том, что он привлек внимание общественного мнения к обостряющимся проблемам цен и инфляции. Очевидно, что те, кто сейчас значительно более тонко трактует эти вопросы, твердо опираются на его труды.

Комментарии:

  1. ↑ Важнейшими работами Фишера в области экономической теории являются: Mathematical Investigations in the Theory of Value and Price, New Haven, 1891, его докторская диссертация; The Nature of Capital and Income, New York, 1906; The Rate of Interest, New York, 1907; Elementary Principles of Economics, New York, 1910; Покупательная сила денег, М., 1925; The Making of Index Numbers, New York, 1912; The Theory of Interest, New York, 1930, переиздание 1954 г.; Booms and Depressions, New York, 1932.
  2. ↑ Fisher, The Making of Index Numbers.
  3. ↑ См. «A Statistical Method for Measuring „Marginal Utility“», в «Economic Essays in Honor of John Bates-Clark», New York, 1927.
  4. ↑ «Capital and Income», p. 39.
  5. ↑ Ibid., p. 98. См. также «Elementary Principles…», pp. 51ff.
  6. ↑ «Capital and Income», p. 157.
  7. ↑ «Theory of Interest», p. 5.
  8. ↑ «Capital and Income», pp. 185ff.
  9. ↑ Ibid., p. 202.
  10. ↑ Publications of American Economic Association, August 1896.
  11. ↑ «Theory of Interest», p. 14.
  12. ↑ Ibid., p. 25.
  13. ↑ Ibid., p. 182.
  14. ↑ Ibid., pp. 231П.
  15. ↑ Д ж. М. К e и и с, Общая теория занятости, процента и денег, стр. 132‒133. Кейнс также соглашался с Фишером в том, что золотой стандарт представляет плохую основу для денежной системы. См. Д ж. М. К е и н с, Трактат о денежной реформе, М., 1925.
  16. ↑ A. A. Alchian, The Rate of Interest, Fischers Rate of Return over Costs, and Keynes' Internal Rate of Return, American Economic Review, December, 1955, p. 938.
  17. ↑ «Theory of Interest», p. 183.
  18. ↑ Ibid., pp. 473ff. Первые критические залпы по Бем-Баверку встречаются в работе Фишера «Ставка процента», вызвавшей быструю ответную реакцию. См. Bohm-Bawerk, Further Essays on Capital and Interest, переиздание: South Holland, 1959, pp. 162ff.
  19. ↑ «Theory of Interest», pp. 331ff.
  20. ↑ F r a n k H. Knight, Capital and Interest, в «Readings in the Theory of Income Distribution», W. Fellner and B. F. Haley, eds, Philadelphia, 1946, pp. 384ff.
  21. ↑ «Theory of Interest», p. 13.
  22. ↑ Ibid., p. 42.
  23. ↑ Ibid., p. 411.
  24. ↑ Ibid., p. 42.
  25. ↑ Dorfman, Thorstein Veblen and His America, p. 285.
  26. ↑ V e b l e n, Essays in Our Changing Order, p. 142.
  27. ↑ Dorfman, Economic Mind…, IV, 203.
  28. ↑ И. Ф и ш e р, Покупательная сила денег, стр. 109—110.
  29. ↑ «Studies in the Quantity Theory of Money», M. Fried-inan, ed., Chicago, 1956.
  30. ↑ И. Фишер, Покупательная сила денег, стр. 117.
  31. ↑ Dorfman, op. cit., p'. 289.
  32. ↑ Fisher, 100 % Money, New York, 1935.
  33. ↑ A 1 b e r t G. H a r t. The «Chicago Plan» of Banking Reform., Review of Economic Studies, 1935,/ перепечатано в «Readings in Monetary Theory», F. A. Lutz С and L. W. Mints, eds, Homewood, 1951, pp. 437ff.
  34. ↑ И. Фишер, Покупательная сила денег, стр. 51.
Источник — https://traditio.wiki/w/index.php?title=Текст:Бен_Селигмен:Ирвинг_Фишер:Капитал,_процент_и_доход&oldid=691317