Текст:Двенадцать братьев, тринадцатая сестра
Было у короля двенадцать сыновей, мо́лодцы, один в одного, стройные, высокие, как молодые дубки, кто ни глянет, сразу видит — родные братья, так они друг на друга похожи. Да и почему им не быть похожими, ведь пагодки! Родители их крепко любили, но мать любила больше всех самого меньшого. Как увидит, сразу в улыбке расцветёт. И чем старше становились сыновья, тем больше радовались им родители.
Но однажды королева загрустила, и даже, увидав своего младшего, не становилась веселее. Спрашивали сыновья, что за причина её печали. Может, они её чем-нибудь огорчили. Но мать не отвечала.
Тут подошёл к ней младший сын и говорит:
— Матушка, скажите, что вас так гнётет, не таитесь предо мной!
— Ах, сын мой, дорого́й, — отвечает мать, — коли скажу, будет плохо, не скажу, будет ещё хуже.
— Коли так, лучше скажите.
— Да, видно придётся всё рассказать! Ох, го́ре мне! Двенадцать у нас сыновей, а дочки не было никогда. И это наше и ваше счастье. Потому что давным давно, вынужден был ваш отец дать страшную клятву: он оставит
своих сыновей живыми, пока у него не родится дочь. А вот теперь я жду ребёнка и чувствую, что будет у меня не сын, а дочь. Значит, все вы должны погибнуть. Отец ничем себя не выдаст и сначала отправит вас в другой за́мок. Но коли родится сестра, он в ту же ночь велит убить вас. Но я не хочу вашей смерти! Пока вы здесь — никому ни слова, даже братьям! Когда отец пошлёт вас в другой за́мок, послушайтесь и ступайте. Там ты всё братьям раскажи и каждую ночь смотрите с крепостных стен на наш за́мок. Если загорятся тринадцать свечей, значит, у вас родился тринадцатый брат, и бояться нечего. Но коли увидите всего одну свечу, то бегите! Это знак, что родилась сестра, и вам грозит опасность. На дорогу вам всё приготовлено, прощайте!
Долго плакала мать и любимый сын утешал её. Может, всё обойдётся. Они увидят чужие края, а когда отца не станет, вернутся домой.
Прошло несколько дней, отец позвал сыновей и сказал им так:
— Дети, ваша мать занемогла, ей нужен покой. Отправляйтесь в другой за́мок, забавляйтесь там, играйте, пока королева не поправится. Тогда я позову вас обратно.
Сыновья послушались, забрали своё оружие, простились с родителями и уехали в другой за́мок. Там младший брат рассказал, что да как, и как дальше быть.
Стали они каждую ночь нести стражу на башне, двое до полуночи, двое после полуночи: ждать сигнала из отцовского за́мка. Первые две ночи не случилось ничего, а на третью, в самую полночь, загорелся на отцовском за́мке один огонёк. Подождали, не загорится ли второй, но второй не загорелся. Поспешно подняли они остальных братьев, взяли своё оружие, деньги, оседлали коней и помчались прочь.
Поскакали братья в чужие края. Долог был их путь, кончились все деньги, продали они коней, и королевское платье, и оружие. Оборванные, голодные, добрались они наконец до высоких лесистых гор. И решили, как переберутся через те горы, пойдут на службу к какому-нибудь королю. Там отцу их уж никак не найти.
Только лес этот дремучий всё не кончался. Идут они три дня и три ночи, а лес становится всё дремучее. Ни тропы, ни дороги, лишь зверинные следы. И когда братья от голода и усталости совсем выбились из сил, встал перед ними на поляне старый покинутый за́мок.
В за́мке все двери нараспашку, но нигде ни души! В центре за́мка — палата, в ней — дубовый стол накрыт на двенадцать человек. Возле каждой тарелки лежит кусок чёрствого хле́ба. Хотели братья за хлеб приняться, ведь от голода едва на ногах стояли, да младший брат уговорил чужого не трогать. А сначала найти того, кто на стол накрывал, и попросить.
Из палаты ещё одна дверь ведёт. Вошли братья, видят комнатушку, в ней постель, соломой застланная, стул, на стене бедная одежонка и оружие, всё, будто для старшего брата приготовлено. За первой комнатушкой — вторая, за второй — третья и так до тринадцатой, и каждая не заперта, и в каждой постель, стул, одежка и оружие: только тринадцатая дверь заперта.
В замочную скважину братья увидали: стои́т против двери золотой трон, у стены — золотая постель, а на стенах золотая женская одежда.
Стали братья ломиться в покои, думали найти там хозяйку, но так и не смогли двери ни отворить, ни выломать. Кричали, стучали, ни звука! Решили они поселиться в этом пустом за́мке. И комнатушки поделили: самый старший занял первую, второй — вторую, и так до самого меньшого. Ему досталась двенадцатая.
Вернулись к столу. Можно теперь и хлебушек съесть. А там уже́ в каждой тарелке немного супа налито. Когда братья съели всё, что кто-то на стол поставил, подле окна вдруг появилось мясо. Удивились братья: откуда всё берётся, ведь кухни в за́мке нет? Да чего уж тут раздумывать. Скорее бы
поесть, чтобы в животе не урчало! После ужина легли спать, порешив, будь, что будет!
Когда проснулись, солнышко уже́ высоко стояло. Надели новое платье, захватили оружие и вышли в палату поприветствовать друг друга. На дубовом столе уже́ лежали двенадцать кусков чёрствого хле́ба и стояла свежая вода! Братья поели и каждый стал своим оружием похваляться и пробовать его.
Так прожили они в за́мке несколько дней и всё ждали, что кто-нибудь да покажется. Но кроме них в за́мке не было ни души. И решили братья остаться здесь; от отца далеко, оружие есть, никто им не страшен. Правда, им не очень-то пришлась по вкусу грубая1 пища, они к жареному-печеному привыкли, но дичи хватает, сами мяса добудут.
Собрались братья на охоту. В первый же день им повезло, кто птицу подстрелил, кто зайца, кто дикую козу. Заранее радовались, что вместо гороха да каши будет у них жаркое. Но наутро от настрелянной дичи не осталось и следа. Так и шло изо дня в день, из недели в неделю. Дичь ночью исчезала и желанное жаркое так и не появилось на столе.
Кой-кому из братьев это надоело: с чего это им, королевским сынам, терпеть такую нужду! — найдут себе другое пристанище и собрались уходить. Но младший брат не пустил:
— Подождём год-другой, пока отец про нас совсем позабудет и перестанет искать, — сказал он.
Так и прожили они целых двенадцать лет на грубой, убогой пище. Разве что изжарят в лесу птицу или зайца. А на свою незнакомую сестру затаили зло и грозились:
— Попадись только нам в руки, мы тебе покажем! — Ведь безо всякой вины приходилось им страдать и терпеть такую нужду.
А между тем сестра их подросла и была собой хороша, как маков цвет. До того она была мила отцу с матерью, что они стали забывать о сыновьях. Уж так она пела и щебетала, что родители от радости сияли. О том, что у неё были когда-то братья, никто в за́мке и заикнуться не смел.
Но когда щебетунья подросла и поумнела, стала она докучать родителям: правда ли, что нет у неё братца, скучно, мол, ей одной и поиграть не с кем. Особенно к матери приставала.
— Ну, матушка, скажите же мне, неужто у меня не было брата? Ведь у каждого есть братик или сестричка!
— Ах, доченька, не спрашивай, так уж получилось, что ты в семье у нас одна.
— Но не всегда так было? Правда?
— Может, и не всегда, да знать тебе об этом ни к чему. Легче не станет!
— Станет, матушка, станет, вы только не таите!
И до тех пор не давала матери покоя, пока та не рассказала ей всё о двенадцати братьях: какие они были, что делали, как ушли и пропали, и как отец велел их искать по всему свету.
— И что же, матушка, так никто и не сумел отыскать их? — спрашивала девочка.
— Никто, доченька!
— Но я непременно их найду! Значит, плохо искали!
— Видно не так это просто, коли даже следов не нашли, а ведь сколько войска понагнали. Куда уж тебе, ведь ты ещё мала!
— Ну нет, я уже́ большая. Пойду из деревни в деревню, от до́ма к дому и всюду буду спрашивать: «Не видали ли вы двенадцать моих братьев?» Добрые люди узнают, что я их сестра и мне помогут. Ведь не сквозь землю же они провалились, кто-то должен был их видеть.
Долго бы продолжался их спор, как она станет братьев искать, если бы не подошёл сам король и не спросил, о чём это тут она щебечет.
А девочка так прямо и сказала, что пойдёт своих братьев искать по всему белу свету.
Король и грозил и просил, и откладывал со дня на день отъезд. Королева плакала, умоляла дочку, убеждала, что пока она братьев найдёт и сама погибнет, но та ни в какую, ни по хорошему, ни по плохому.
Пришлось родителям согласиться. Дали денег побольше, да слуг повернее и проводили в дальний путь.
И пошла она от деревни к деревне, из страны в страну, но о братьях нигде ни слуху ни духу. Деньги у неё понемногу разошлись. А слуги, один за другим, разбежались, кому охота терпеть вместе с ней беду и голод. Проплутав три дня в этих диких местах, девушка добралась до того самого за́мка, где поселились её братья.
Вошла она в за́мок, чтобы расспросить о своих братьях. Внутри никого. Только в одной из комнат стол накрыт на двенадцать человек и у каждой тарелки лежит кусок чёрствого хле́ба. Она взяла кусок, что лежал с краю, и съела. Пото́м прошла через двенадцать маленьких комнат, дошла до тринадцатой. Дверь сама перед ней распахнулась, она вступила в покои и вдруг услышала грохот! Со страху наша красавица тут же спряталась под золотой трон.
Это возвратились с охоты двенадцать братьев. Они ничего не заметили и сели за стол. Тут младший брат и говорит:
— Кто мой хлеб спрятал? Пускай вернёт!
— Ну, кто станет твой хлеб прятать, — говорит ему самый старший брат. — Ешь и молчи!
— Сам гляди, нету хле́ба! Если вы мой хлеб не спрятали, значит вы его просто съели.
— Кто позарится на твой кусок? Не дразни нас! — обозлились на него братья.
— Вот еще! — говорит младший брат, — я-то знаю, что вам всегда мало! Все-то вы с голоду умираете. Мне столько же дают, а теперь вы у меня последнее отнимаете.
Слово за слово. Из-за корки хле́ба вцепились они друг в друга, такой крик подняли, что сестра в тринадцатой комнате услыхала. Но тяжёлей всего было ей слышать, что она всему причиной, кабы не она, не пришлось бы братьям жить в такой бедности, а жили бы они до́ма по-королевски. В конце концов, накричавшись и набранившись, поклялись братья меньшому, что они его хле́ба не брали.
— Значит, — говорит тут старший, — здесь кроме нас кто-то есть, надо его найти и убить, чтобы никому не было повадно ссорить нас из-за последнего куска хле́ба.
Обыскали весь за́мок, но никого не нашли, потому что в тринадцатую комнату попасть не могли. Устали искать и разбрелись по своим местам.
Стал раздеваться младший брат, слышит, в соседней, тринадцатой комнате, кто-то дышит. Сразу решил он, что нашёл вора; ведь до сих пор там даже мухи не летали. Приложил ухо к замочной скважине, ещё явственней дыхание услышал. Нажал на дверь — она и распахнулась. А перед ним прекрасная девушка стои́т, лицом и повадкой на него, как две капли воды́, похожа. Он сразу подумал: «Это наша сестра!» Стал он с ней тихим голосом разговаривать и спрашивать, кто она, и откуда родом. Она ему всё без утайки рассказала: она, мол, их сестра родная и намучилась порядком, пока братьев разыскала. Но, услыхав, как братья грозятся её убить, побоялась к ним выйти. А хлеб она потому съела, что чуть не пропала с голоду.
— Ну, сестрица, ничего не бойся, — отвечает ей брат. — Оставайся здесь, пока я тебя не позову, а я всё так сделаю, что братцы тебя не обидят. Завтра я их задержу на охоте, а ты отхлебни из каждой тарелки супу и отломи от каждого ломтя по кусочку. Посмотрим, что они на это скажут.
Приходят братья с охоты, а суп кто-то ел и от хле́ба отломил. Говорит старший брат:
— Гоп! Кто-то тут объявился! Ест наш суп и хлеб! Не станем ужинать, сначала отыщем вора и убьём!
— Нет, — говорит младший брат, — а вдруг это кто-нибудь из нашей родни или, может, сестра?
— Уж эту-то и вовсе не помилуем! Из-за неё все наши беды!
И пустились на поиски с мечами наголо. Сестра, бедняжка, забилась в угол, ждёт своей участи. Но тем и в голову не пришло заглянуть в тринадцатую комнату.
После долгих напрасных поисков улеглись они спать, а утром отправились на охоту. Возвращаются вечером, а еды опять недостаёт, и все постели перевернуты.
— Ну, на этот раз найдём и на месте прикончим! — грозятся братья за ужином. Больше терпеть не станем!
А младший опять их уговаривает:
— А что, если это и вправду сестра нас целый год ищет, чтобы позвать домой, потому что отец нас не тронет?
— Тогда бы и мы её не тронули! — говорят братья.
— Пошли! Она здесь, — сказал младший и повёл их в тринадцатую комнату.
Увидели братья сестру, стали прощения у неё просить за то, что хотели ей зло причинить, и благодарить за освобождение.
На утро братья взяли из сестриной комнаты золота на дорогу, своё оружие и подались поскорее прочь из за́мка. В тот самый день минуло тринадцать лет с тех пор, как они поселились в этом заброшенном за́мке.
Идут они по двору и вдруг из какого-то угла слышится голос:
— Уходите, а даже не расплатились! А я вас тринадцать лет кормил! Оглянулись — а там старец стои́т, седой как лунь. Подошли они к нему
и спрашивают, какую он плату хочет.
— Дети мои, — отвечает старик, — я вам всё скажу, но сначала послушайте, кто я и почему вы здесь очутились. Поглядите на меня — я родной брат вашего отца, я его вырастил и всегда был ласков с ним. Но он выгнал меня из страны. Я стал бедняком. Тринадцать лет я работал, всё делая своими руками, вынес и голод и нужду. И проклял вашего отца. Я поклялся, что не будет счастья ни ему, ни его потомкам, пока голодом и нуждой, какие когда-то терпел я, не заплатят они за мои муки. Вы выдержали испытание и теперь можете спокойно жить в моём за́мке и владеть моим богатством. У меня столько за́мков, сколько здесь комнат. Всё — ваше! Но сначала вы должны со мной расплатиться: пусть самый младший из вас отрубит мне голову.
Братья долго отказывались, но старик приказал, — и младший брат отрубил ему голову. Как только голова старика слетела с плеч, он сам рассыпался в прах, и пустынный за́мок исчез вместе с ним. Перед братьями и сестрой раскинулась расколдованная страна с тринадцатью за́мками. Двенадцать братьев вошли в свои за́мки, а сестра — в свой. В за́мке её уже́ ждали родители. Теперь они были все вместе, стали жить счастливо и правили долго.