Текст:Дмитрий Ульянов:80-процентное "слава Богу"
80-процентное "слава Богу"
- Автор:
- Дмитрий Ульянов
- Дмитрий Ульянов «80-процентное „слава Богу“» // Русский журнал. — 24 мая 2007.
События, касающиеся религии, в последнее время стали активно входить в политическую повестку дня. Будь то Всемирный Русский народный собор, какой-нибудь очередной конгресс или встреча патриарха с террористами из «Хамаса» или иными религиозными деятелями. Это не критика, а банальная констатация факта: сегодня с процессами, происходящими внутри религиозных конфессий, нужно считаться даже секулярным и очень далеким от всякой метафизики людям.
Очевидность последнего тем не менее не привела к переменам в околорелигиозной «аналитике», публицистике и риторике. Практически все тексты, посвященные религиозной проблематике, содержат либо нечеловеческий объём славословий и лести в адрес той или иной конфессии, либо ругают то или иное явление или институт на чем свет стоит, прибегая, как правило, к приемам доморощенных воинствующих безбожников, главный аргумент которых заключается в непринятии Церкви потому, что там «попы за причастие бабло дерут и вообще всем правит Космос».
Как бы это грустно ни было, но прошедшее 17 мая объединение Русской православной церкви Московского патриархата (далее — РПЦ МП) и Русской православной церкви за границей (далее — РПЦЗ) было освещено как в СМИ, так и в экспертной среде по «стандартному образцу». Мы получили немалое количество публикаций, написанных либо в духе «ура, Христос воскресе!», либо с позиции «проклятые сергиане/предатели-раскольники пошли на сделку с расколом/сергианством». Попробуем отказаться от подобной риторики и рассмотреть объединение как свершившийся факт с целью анализа его итогов и возможных последствий.
Для начала попробуем ответить на вопрос «зачем?» — не будем увлекаться красивостями про объединение «белой» и «красной» церквей ввиду того, что сомнителен как критерий подобного разделения, так и доказательства «красноты» и «белизны». Сказки про великую жажду объединить таким образом русский народ тоже, пожалуй, оставим.
Итак, если говорить очень грубо, то для РПЦЗ, как это ни показалось бы странно, до сих пор является проблемой вопрос легитимности в смысле признания православными церквями, представляющими так называемое World Orthodoxy, которое не отказало РПЦ МП в легитимности и только частично поддержало РПЦЗ. Данная условная легитимация была способна привести РПЦЗ к поражению от РПЦ МП в условиях реального конфликта «канонических территорий», а также чем дальше (после уничтожения советской власти), тем больше грозила полной потерей признания РПЦЗ, чьи рассуждения о сергианстве стали раздражать практически всех, не считая ярых противников Московского патриархата.
РПЦ МП, заинтересованная в своем продвижении на мировой арене, благодаря объединению совершает «ход конем». И инфраструктура, и прихожане, и сферы влияния, пусть даже отчасти, формально переходят под контроль РПЦ МП. А в том, что патриархат может и умеет использовать даже иллюзорные цифры для собственных выгод после историй с признанием 80 процентов населения России православными лишь на основании их принадлежности к русским, будет сомневаться только клинический идиот. Все рассуждающие в данном вопросе про «самоуправление» забывают про то, что РПЦ МП не так уж и сильно заинтересована в непосредственном контроле над новыми территориями и храмами, ей нужны козыри в политической игре, качество рисунка на карте имеет меньшее значение, чем номинал и масть.
Теперь попробуем понять интересы «внешних игроков», оказавшихся тем или иным образом участниками данного процесса, а точнее, политиков России и США. Безусловно, для России это немалая победа, как минимум потому что православие пусть и не участвует в политическом поле нашей страны на первых ролях, тем не менее вполне признается основными политическими акторами по меньшей мере важным аспектом российской культуры. Поэтому любая победа РПЦ МП будет рассматриваться как победа России, отсюда и поддержка объединения политическим и административным ресурсом, инспирированная лично Путиным.
С США ситуация выглядит сложнее. Для них РПЦЗ не является религией, да и вообще институтом, на который они делали стратегическую «ставку», что, правда, не означает отсутствия тактических задач для РПЦЗ. В любом случае для них это разменная фигура, которую они готовы пожертвовать ради тех или иных целей. Тем более что объединение, видимо, оценивается ими как обратимый процесс. При желании они смогут организовать и поддержать новую РПЦЗ-2, которая будет жестко ориентирована против РПЦ МП и будет состоять из мало озабоченных вопросами «легитимности» членов. Собственно, не стоит забывать, что объединение совершила так называемая РПЦЗ(Л), поддерживающая нынешнего митрополита Лавра; сторонники покойного митрополита Виталия, входящие в РПЦЗ(В), до сих пор являются противниками подобных соглашений. Последние вполне могут составить как сам проект РПЦЗ-2, так и его основу, коль скоро их численность окажется недостаточной. При данном сценарии нам уже скоро станут известны многие скандальные процессы вокруг храмов РПЦЗ(Л) и территорий, им принадлежащих. Впрочем, возможен и иной ход развития событий — США попробуют использовать новые пути доступа в верхушку РПЦ МП для усиления собственного влияния на российской арене.
Возвращаясь от США к России, следует отметить ещё два практически неизбежных последствия объединения, касающихся отношений внутри Церкви. Во-первых, это усиление позиций митрополита Кирилла (Гундяева), который был одним из основных организаторов объединения церквей. В условиях все большего ухудшения здоровья патриарха и усиления борьбы между внутрицерковными группировками, безусловно, глава отдела внешних церковных связей будет основным ориентиром для «новеньких», а значит, и предметом их поддержки. В рамках самой РПЦЗ наиболее вероятно усиление позиций архиепископа Марка Берлинского, ключевого идеолога объединения «с той стороны», который станет основным игроком команды Кирилла в среде «зарубежников».
Ещё одно неумолимое следствие объединения — это накал внутрицерковных отношений на региональных уровнях. Если раньше в случае кризиса отношений с правящим архиереем или синодом последний мог быть решен переходом под омофор РПЦЗ, которая не пользовалась в народе репутацией раскольничьей, а значит, не вызывала вопросов относительно легитимности среди прихожан, то теперь все куда сложнее. Статус РПЦЗ(В), скорее всего, сильно пошатнется в среде практикующих православных, а РПАЦ (следующая по «популярности») никогда не считалась вполне легитимной и вызывала недоумение в среде мало подкованных в богословии прихожан. В такой ситуации может произойти увеличение всевозможных православных деноминаций, конфликтующих с РПЦ МП, или, что менее вероятно, усиление РПЦЗ(В) и РПАЦ.
Подводя черту под нашим рассуждением, отметим, что количество дальнейших сценариев развития православия в России и за рубежом очень велико по самым разным вопросам — слишком много участников у данного процесса. Очевиден, пожалуй, только тот факт, что теперь РПЦ МП придется пройти тест на совершеннолетие, поскольку объём и масштаб проблем, активированных объединением, как во внутри-, так и во внецерковных отношениях, куда как превышает те, которые ей доводилось решать до сегодняшнего дня. В случае победы её статус может приблизиться к статусу Римской католической церкви; что произойдет в случае поражения — лучше оставить пока за пределами размышлений. Подобный крах коснется всей России, а не только РПЦ МП. Справедливости ради скажем, что есть, впрочем, и вариант «ни рыба ни мясо», нередко реализовываемый православием на протяжении мировой истории, итоги которого обычно тяжелы для самой Церкви, но хотя бы не бьют по обществу. Для 80 процентов «православных» последний вариант вполне приемлем, и слава Богу!