Текст:Егор Холмогоров:Как предотвратить третью чеченскую
Как предотвратить третью чеченскую
На протяжении всей нынешней чеченской кампании, то тут то там приходится слышать заявление: «Военным путем решить проблему нельзя. Требуются переговоры и политическое решение». Звучат эти разговоры как бы фоном, но с настойчивостью комариного писка, который изредка, у русофобов-отморозков, переходит в истошный визг: «Народ победить нельзя! А ну марш договариваться с Масхадовым!». Пусть бы себе пищат и визжат, сказали бы мы, если бы не одно «но» — те же самые заявления, но только с государственной увесистостью и солидностью делают и официальные лица, причем – на самом высоком уровне. Заподозрить сегодняшних министров и генералов в том, что они, подобно журналистам Гусинского, попросту занимаются антигосударственной деятельностью — сложно. А значит это хуже чем преступление — это ошибка, которую наши власти делают из привычки мыслить штампами принятого в «Мировом Сообществе» политического языка. Невинные фразы о необходимости «политического урегулирования» и «переговоров», подталкивают наших политиков к тому, чтобы придать развитию событий привычный, знакомый и чреватый катастрофами ход.
2X2=4 или немного логики. Газеты существуют не для того, чтобы их читали, а телепрограммы – не для того, чтобы их смотреть. Газеты просматривают. Обычно в метро, спросонья. Новости и информационно-аналитические шоу большинство смотрит за ужином, вполглаза между семейными разговорами. По этому важно, чтобы мысль, которую надо покрепче вбить в головы сограждан не останавливала на себе их критического внимания, а высказывалась бы как нечто само собой разумеющееся. И вот уже свыше 60% россиян уверено, что хотя переговоры с бандитами вести нельзя, но если Путин их начнет, то это будет хорошо, а примерно 30 % готовы на переговоры уже сейчас. Причем в эти тридцать процентов входят отнюдь не только люди желающие России поражения или боящиеся войны. Просто СМИ уверяют, а люди верят, что в результате переговоров можно убедить или вынудить боевиков сложить оружие, не стрелять в наших солдат и признать свое поражение, в обмен на что-то несущественное, типа амнистии.
А теперь давайте отодвинем чай, временно прекратим веселую болтовню с родственниками, подопрем голову руками и хорошенько подумаем — в самом ли деле все так просто, как кажется на первый взгляд.
Во-первых, зададимся вопросом: с кем можно вести переговоры? Казалось бы ответ ясен: с засевшими в горах недобитыми бандитами. Тут-то и закрадывается первое сомнение — договариваются с теми, кого нет никакой возможности добить с помощью оружия. Торговаться с обреченными на поражение глупо, у них можно принять капитуляцию, но не более того. Стало быть, если есть необходимость вести с недобитками переговоры, то уничтожить их либо невозможно, либо очень трудно. Значит в переговорах более будет заинтересована российская власть, нежели Масхадов с Басаевым, а стало быть, не мы, а бандиты будут диктовать те условия, на которых переговоры будут проходить.
Неизбежно возникает и следующий вопрос: чего такого может предложить недобиткам наша власть, что побудило бы их пойти на мировую? Жизнь? В горах, особенно летом, она все же приятней, чем в Лефортово. Свободный уход за границу? Судя по той интенсивности, с которой шастают по Европе чеченские эмиссары, такая возможность у них и так имеется. Посиделки в горах гарантируют разбойникам пусть и рискованное, но вполне интересное существование: славу «воинов джихада», финансовую помощь наших западных и южных заклятых друзей, пусть призрачную, но надежду на то, что русские дадут слабину и можно будет ударить – как в 96-м… Променять все это можно только на что-то весомое. Если наша власть до такой степени не уверена в себе, что готова вести с остатками бандитов переговоры, то она должна быть готова дать им, в обмен на прекращение войны, те гарантии, которых они потребуют.
Что это могут быть за гарантии? — зададим себе еще один вопрос. Такими гарантиями могут быть только оружие и власть. Еще Киплинг, воспевая новоизобретенный пулемет «Максим» сформулировал тот принцип, которым руководствуются в любых переговорах европейцев с туземцами:
На
любой ваш вопрос — наш ясный ответ:
У нас есть «Максим», а у вас его нет.
Чеченцы прекрасно это понимают и, для лидеров боевиков, любые амнистии будут привлекательны только тогда, когда сложенное ими оружие им тут же возвратят назад, переименовав их в «милицию», «полицию», «национальную гвардию», «корпус спасателей» или что еще… Любой настоящий бандит знает, что если у него нет ствола, то за его жизнь никто не даст и полушки, будь у него даже справка об амнистии от самого президента России. Поэтому оставшиеся боевики сложат оружие только тогда, когда будут уверены, что получат его назад «легальным» путем, причем вместе с правом расхаживать с ним по всей Чечне. Единственной приемлемой для масхадовцев и басаевцев альтернативой сопротивлению до последнего могут быть гарантии их участия в политическом процессе в Чечне. Прежняя бесконтрольная власть в «Ичкерии» от них безвозвратно уплыла, но рассчитывать на то, чтобы удержать ее остатки, шантажируя Россию долгой и изматывающей партизанской войной, они могут.
Итак, подведем невеселый итог нашим логическим упражнениям. Те, кто говорит о желательности и необходимости «перехода от военных действий к переговорному процессу» не могут не понимать, что это означает начало переговоров с недобитыми наиболее опасными преступниками, что такие переговоры могут закончиться либо возобновлением войны, либо предоставлением боевикам права сохранить оружие и участвовать в послевоенной политической жизни Чечни, что в случае «успеха» подобных переговоров наиболее вероятно довольно скорое возобновление бандитского террора, а затем и бандитской власти в Чечне и начало «Третьей Чеченской» с непредсказуемым исходом.
Ошибка князя Паскевича. Теперь понятно, почему за переговоры так ратует наша желтая в «яблоках» пресса. Но что же имеют в виду наши чиновники, когда не поперхнувшись допускают такую возможность. В глубине души они понимают, что никаких переговоров быть не может, но пытаются успокаивать общественное мнение, суля ему скорое прекращение боевых действий. Эти пустые посулы – расплата за ошибку, совершенную в самом начале войны. И в первую, и во вторую чеченскую кампании российская власть повторяла ошибку князя Паскевича, сменившего легендарного Ермолова в командовании Кавказской армией. Молниеносно победив в двух войнах персов и турок, Паскевич сумел уверить себя и императора Николая I, что за год справиться с тем, что не вполне удалось Ермолову и за 10 лет — окончательно покорит горцев и усмирит Кавказ. Князю казалось, что для этого нужно побольше войск и один большой поход на горцев. Войска собрать удалось, горцев напугали и привели к покорности, из гор ушли (не куковать же в них вечно?)… А вскоре вспыхнуло восстание мюридов, едва не унесшее все достижения России на Северном Кавказе за предыдущие десятилетия. Еще тридцать лет продолжалась упорная и кровопролитная борьба, унесшая десятки тысяч жизней, но и давшая России плеяду солдат, офицеров и генералов, обладавших таким боевым опытом, которым не обладали военные ни одной из стран мира. Военное искусство в этих сражениях было доведено до такой филигранности, что современники присвоили Кавказской армии эпитет «высокохудожественной»… Ошибка Паскевича обернулась славой России, но это, все же, была ошибка.
Трудно упрекать наших генералов и пропагандистов, что в самом начале войны они обещали скорую победу — тогда нужно было развернуть общественное мнение на массовую поддержку боевых действий, дабы не повторить печального опыта первой чеченской. Но вот обманывать самих себя не следовало. Да и столь долго поддерживать в обществе иллюзии — тоже. В свое время итальянцам понадобилось огородить горы, в которых скрывались партизаны, настоящей «берлинской стеной» с колючей проволокой и пулеметами, чтобы окончательно покорить Ливию. Кавказ стеною не огородишь, да и денег таких нет, но необходимо понимать, что хотя разгром «бандитской республики» занял месяцы, — на окончательное «замирение» Чечни уйдут годы, может быть – десятилетия. От этого никуда не деться – разве что принять позу страуса и, объявив о «политическом урегулировании», отдать бандитам Чечню назад. Остается использовать сложившиеся обстоятельства. Воевать волей неволей придется, а потому для возрождающейся российской армии Чечня должна превратиться в боевой полигон с условиями, которые приближены к боевым максимальней некуда…Бандиты, в конце концов, сами выбрали свою судьбу и использование их в качестве «живых мишеней», наверное, — единственный способ направить их энергию на пользу обществу. Ведь цель совершенствования боевой подготовки любой армии (тем более – российской) состоит не в том, чтобы солдаты меньше стреляли, а в том, чтобы их реже убивали. А главная задача российской власти сегодня не в том, чтобы война закончилась «побыстрее», а в том, чтобы конец ей пришел, когда придет, навсегда.
Семьдесят лет без Ленина по ленинскому пути. Дело, впрочем, не только в скорейшем желании нашей власти закончить войну. Дело еще и в том, что, несмотря на намечающиеся структурные реформы, государственное мышление большинства наших «государственных людей» и по сей день сковано стереотипами «ленинской национальной политики». В свое время, чтобы «деруссифицировать» захваченную ими Российскую Империю большевики пошли по пути дробления ее по национальному признаку, создания многочисленных квази-государств. Любой народ, заселявший хоть сколько-нибудь заметную территорию, в обязательном порядке получал автономию, а там, где одного народа не хватало, соображали «на двоих», а то и «на троих», скрещивая в кабардино-балкариях, карачаево-черкесиях и.т.д. иной раз ненавидевшие друг друга народы. Знаментаельней всего было то, что в большинстве «автономий» больше половины населения составляли русские, фактически лишавшиеся значительной части прав: политических, культурных, экономических, а теперь, в итоге «парада суверенитетов», порой и гражданских. Итогом стала уродливая структура «федеративных» Союза и России: союзные республики, автономные республики, автономные области, края, округа, — причем все это перемешано и переподчинено друг другу так, что и самый въедливый специалист по конституционному праву голову сломает. Эта национально-автномная система стала идеальным механизмом развала СССР, когда за бортом России оказались не только завоеванные и добровольно присоединившиеся территории, но и земли исконно русские с вековым русским населением, а произвольно скроенные границы «союзных республик» по превращении их в «независимые государства» обернулись практически повсеместно большой кровью.
Чечня стала первой ласточкой нового цикла развала – теперь уже России. Развал этот удалось остановить, но автономные мины под целостность российского государства остались. Мало того, наши чиновники, похоже, готовы закладывать новые. Именно здесь вторая причина, по которой не смолкая талдычат о «необходимости переговоров». Из нынешней аморфной, бесструктурной территории, завоеванной силой русского оружия, во что бы это не стало стремятся соорудить никогда не существовавшую (напомним, что до Дудаева, в советские времена существовала лишь Чечено-ингушская АССР) Чеченскую автномную республику. Раз записан такой «субъект федерации» в Конституции, значит миру провалиться, но существовать он будет. Наша власть лихорадочны ищет себе партнера по переговорам, который будет представлять эту несуществующую Чечню, выторговывать у Центра дополнительные права и привелегии, отстаивать «особый статус», короче свидетельствовать о «добровольном вождении» Чечни в РФ на «договорных началах», единственно что «без права отделения».
Нужна ли России такая «субъектная» Чечня? Опыт прошедшего десятилетия показал, что нет. Не надо обманывать себя, говоря, что мы воюем с группкой террористов — этих террористов тысячи и десятки тысяч и еще больше тех, кто прямо и косвенно соучаствовал в их деятельности. И в первую и во вторую войну Россия воевала не с аморфными группами бандитов, а с «субъектом» — Бандитской Республкой Ичкерия. Воевала ради того, чтобы этот субъект разрушить. Мы шли в Чечню не для того, чтобы внести в бандитский хаос хоть немного порядка, а для того, чтобы из отлаженного и прекрасно функционирующего бандитского порядка: работорговли, наркобизнеса, подпольной нефтеперегонки, создать хотя бы хаос. Этой задачи мы добились. Ичкерия разрушена, раздроблена на отдельные районы, на лагеря беженцев, стремящихся куда угодно, только не назад за Терек. И неразумней всего было бы своими руками создавать там новый политический субъект, который рискует оказаться ничем не лучше старого.
Кому нужна Чеченская Республика в составе РФ? «Мирным» чеченцам? Тем из них, кто и в самом деле более или менее мирен, все равно как будет называться та территория, в которой они живут – главное чтобы были свет и газ, пенсии и школы, а хорошо бы и рабочие места. Оставшимся немногочисленным русским? Они достаточно уже натерпелись под чеченской властью и больше туда не хотят. «Субъект федерации» нужен большим и маленьким чеченским «авторитетам» — бывшим боевикам, недавним соратникам Масхадова и Дудаева, мафиози и теневикам. Существование «Чеченской Республики в составе РФ» даст им власть, возможность контролировать финансовые потоки, проставлять государственные печати на липовых финансовых документах, — короче все те преимущества, которые можно извлечь из ситуации, когда нет порядка в обществе, но существует фикция государственности. Большинство из тех людей, которые претендуют на руководство этой «республикой» отнюдь не лояльны России, при первой же возможности, при первом же ущемлении их «прав» из Центра они вновь превратят Чечню в Ичкерию. Это тем более вероятно, что большинство нынешних чеченских авторитетов мелковаты, для того, чтобы создать более илли менее внушительный «субъект», а потому взоры политиков и аналитиков все чаще обращаются к Масхадову, как единственному «национальному лидеру». Главное – уговорить его вновь прикинуться прорусским…
Конечно, для российской власти велик соблазн найти, а точнее «сконструировать» из нынешнего Чеченского хаоса, некий «субъект федерации», и торжественно преподнести его Мировому Сообществу в качестве «свободного волеизъявления» чеченского народа… Однако платить за это придется высокую цену – сохранением в России инородного тела с непонятным статусом и угрозой возобновления в любой момент полномасштабного конфликта. Вспомним чеченских мальчишек, играющих в Басаева. Станут ли они, когда вырастут играть в «Чечню в составе РФ»?
План Вельяминова или какая Чечня нам нужна? Когда несколько лет назад политиканы всех мастей дружно уговаривали нас, что не будет великой беды, если дать Чечне независимость, аргументы, которые они приводили были вполне убедительны. «Так ли уж нам нужна эта Чечня?», — начинали они, а дальше перечисляли все невыгоды от существования внутри России столь неспокойного и криминализованного региона с откровенно нелояльным населением. Решить все проблемы предлагалось отделив Чечню и создав с ней укрепленную границу. Цену этим планам объяснять не нужно, но исходная посылка верна: Чечня России не нужна. Нужна завоеванная теперь уже дважды русским оружием и окультуренная полуторовековым созидательным трудом России территория, нужны люди, среди которых есть множество трудолюбивых и талантливых, нужно спокойствие внутри страны и на границах… Но вот созданная большевиками и восстановленная Хрущевым Чечня России не нужна. Неоднократные попытки создать чеченское квази-государство принесли и русским и чеченцам только горе, а потому создавать там вновь самоуправляющуюся чеченскую территорию – смертный грех.
В свое время пытаясь одним ударом развязать чеченский узел, князь Паскевич отверг продуманные предложения друга и сподвижника Ермолова генерала Вельяминова. Победить с помощью армии целый народ, когда он промышляет грабежом и разбоями, — нельзя, это верно, — размышлял генерал. Народ может победить только народ. Людей, которые постоянно живут на какой-то территории могут усмирить не приходящие и уходящие войска, а другие постоянно живущие люди. А потому Вельяминов предлагал заселить долины и предгорья Чечни русскими, выделять деньги не на военные экспедиции, а на создание новых казачьих станиц. Когда русские далеко и собраны в казармах бандиты могут строить какие угодно планы и успешно осуществлять их – они на своей территории. Совсем другое дело будет если русские будут каждую минуту рядом – на соседнем дворе, в соседнем селе, каждую минуту готовые дать отпор. Чеченская земля должна перестать быть своей для бандитов и тогда она загорится у них под ногами…
Спустя тридцать лет войны с Шамилем Российская Империя вернулась к плану Вельяминова и успешно его осуществила — только чудовищное истребление большевиками казачества вновь резко «чеченизировало» эти земли.
Сегодня есть все разумные основания вернуться к этому проекту вновь — Россия всегда расширялась и укреплялась спонтанным колонизационным переселением русских – за счет смелости переселенцев мы отняли у кочевников черноземье, благодаря их смелости Царство Российское прирастало Сибирью, мужеству казаков, быстро научившихся сражаться с горцами их же оружием, Россия обязана Северным Кавказом. Сталинская «паспортизация» всей страны и попытки поставить переселение русских на рациональную основу затормозили естественное колонизационное движение. Некоторые окраины России не только не руссифицировались, но и напротив – почти вытеснили русское население, что создало прекрасную почву для сепаратизма.
Однако вытравить глубокие психологические установки народа непросто и колонизационное движение в любой момент может быть возрождено. Для этого не надо огромных сумм, достаточно людей не грабить. Для этого не надо милиционера на каждом углу – достаточно предоставить возможность переселенцам защищаться самим и внушить им уверенность в том, что в беде их не бросят на произвол судьбы. Достаточно дать понять, что переселение возможно и оно приветствуется – и приедут многие. Приедут те, кто сражался здесь и считает по праву эту землю своей. Приедут те, для кого невыносима жизнь в депрессивных регионах с умирающей промышленностью и кто ищет хоть какого-то выхода. Сегодня Чечня значительно менее далекий и загадочный для русских край, чем десять лет назад. Тогда о ней никто и ничего не слышал, сейчас, благодаря войне мы кажется знаем там каждый аул, каждое ущелье, каждую речку и все это полито родной нам кровью – кровью братьев, сыновей, соседей. В сегодняшнюю полыхающую огнем Чечню русский человек все же приедет как на свою землю. Царящий там сейчас хаос будет только на пользу – русским плохо удавалось вписываться в плотную инокультурную среду. Они предпочитали переделывать пространство под себя, чувствовали себя комфортно в ситуации «дикого поля», а тут, ничего не скажешь, разрушенная Чечня с разрушенным русским городом Грозным предоставляет идеальные возможности.
Русские колонисты всегда и везде хорошо уживались с местным населением. «Русские со всеми могут ужиться» — единодушно свидетельствуют инородцы в социологических опросах. Уживутся русские колонисты и с мирными чеченцами, — вряд ли кому-то придет в голову мысль покушаться на чеченскую национальную идентичность. А вот сепаратистским играм придет конец навсегда. Надо только крепко помнить, что если мы не хотим «третьей чеченской», то России в Чечне нужна не Чечня, а Россия.