Текст:Егор Холмогоров:Консерватизм, как и было сказано
Консерватизм, как и было сказано
- Автор:
- Егор Холмогоров
- Предмет:
- Консерватизм
Ссылки на статью в «Традиции»:
Спор о консерватизме в нашей печати приобрел новый оборот. Вместо продолжения дискуссии, дальнейшего продумывания темы и прочих идейных и словесных баталий, часть участников спора торжественно покинула поле битвы, заявив, что слово «консерватизм» безнадежно изгажено плебеями и «фашиками» и что пора жантильным господам поискать новую, неизгаженную чужим присутствием площадку (имя же её Ты, Господи, веси).
Жест провинциального Карандышева: «так не доставайся же ты никому» — очень характерен для наших властителей дум, в тех случаях когда чьи-нибудь думы не подчиняются их власти. Хотя по-человечески понять их можно. Имелся некий политтехнологический проект, под который уже были подтянуты ресурсы, карты заправлены в планшеты, и вдруг — досадный сбой. Посторонние люди приходят на приуготовленную к делу «площадку» и начинают говорить про что-то свое, политтехнологически ненужное, незаказанное и не предусмотренное схемой.
Тем не менее мы имеем основания полагать, что у нас есть право находиться на том месте, на котором мы находимся, и называться так, как называемся. Так уж получилось, что мы суть русские консерваторы. Это наше имя, и отказываться от него ради чьих-то технических надобностей было бы негоже.
Впрочем, надо же объяснить, на чем основаны наши права на этот титул. Они довольно просты. Мы — русские люди, вполне разделяющие мнения, суждения и предрассудки своего народа. И в особенности — предрассудки.
Есть огромное число предрассудков, которые устойчиво разделяет абсолютное, несопоставимое даже с путинским рейтингом, число россиян. Это не те мнения, которые они выражают (или якобы выражают) в соцопросах, а те, который вырываются у них «между прочим» в разговорах в метро, такси (о, эти разговоры в такси — из них можно слагать поэмы), на кухнях и в кабаках. Иные из этих мнений весьма нелицеприятны и по отношению к властям предержащим, и к тем или иным социальным прослойкам, группам лиц или там зарубежным странам. Большинство этих мнений сидит столь глубоко, что не вытравить их ни газетно-телевизинной промывкой мозгов, ни школьными программами, обучающими «толерантности». Остается только отменить этот народ вместе с этой страной, предварительно отобрав у них и вынеся все что можно через задний ход. Последним, впрочем, занимались давно и успешно.
Секрет наш как страны и как народа — почему мы ещё как-то живы, — в том, что нас держат ещё эти предрассудки и этими предрассудками друг друга мы понимаем. «Посмотришь на русского человека острым глазком… Посмотрит он на тебя острым глазком… И все понятно. И не надо никаких слов. Вот чего нельзя с иностранцем», — писал Розанов сто лет тому назад как.
Впрочем, если кто-то предпочитает иностранных авторов отечественным, тому стоит почитать Эдмунда Берка, отца британского консерватизма. «Вместо того, чтобы избавиться от всех наших старых предрассудков, мы старательно их лелеем, — писал Берк, — мы лелеем их именно потому, что это — предрассудки; чем древнее они и чем больше распространены, тем больше мы их лелеем. Мы опасаемся дозволять людям жить и действовать с опорой каждого лишь на собственный запас разума… Предрассудок превращает достоинство человека в его привычку, а не в ряд несвязанных поступков. Именно через предрассудок долг человека становится частью его натуры».
Тем мы живы и по сей день. Путину в свое время удалось стать национальным лидером как раз на том, что в его грубоватом юморе эти предрассудки прорывались в «дискурс» публичной политики, чего никогда не случалось при имевшем куда больше «национального колорита» Ельцине. И власть стоять будет прочно до тех пор, пока она будет оперта хотя бы одним из четырёх углов на народный предрассудок. А падет как раз тогда, когда какие-нибудь умники внушат ей, что взамен либерализма неплохо бы ввести какой-нибудь иной -изм (пусть даже самый консервативный), переведенный со словарем лучшими журналистами и литераторами.
Мы же будем оставаться верны этому идущему из глубины спонтанному народному консерватизму, будем придавать ему словесную форму, как и пристало подлинной национальной интеллигенции. И не променяем его ни на какую стерилизованную доктрину, вокруг которой нужно строить шеренги заборов и развешивать колючую проволку, только чтобы «не замарали». Своего Здравого Смысла мы не уступим. Это уж, будьте благонадежны.