Текст:Константин Крылов:Заговор

Заговор

Автор:

Константин Крылов

Дата публикации:

ноябрь  2002

Предмет:

Террористический акт на Дубровке

Крылов К.А. «Заговор» // Спецназ России. — ноябрь 2002. — № 11 (74).

Заговор – неуклюжее слово, но иногда без него невозможно обойтись. Сначала, однако, напомним о его значении. «Заговором» обычно называется тайный союз нескольких лиц (иногда – сил), как правило – преследующих разные интересы. Однако, все они едины в том, что их интересам (в чём бы они не заключались) что-то мешает, и они договариваются между собой о том, чтобы это «что-то» убрать.

При этом совершенно необязательно, чтобы это «что-то» было одним и тем же для всех заговорщиков одновременно. Достаточно того, что каждый из заговорщиков, чтобы достичь своей цели, нуждался бы в помощи других. В знаменитом хичкоковском фильме «Незнакомцы в поезде» два случайно встретившихся человека составляют своеобразный заговор: каждый должен убить того, кто мешает другому. Жертвы не объединяет ничего – кроме случайно совпавшего интереса двух убийц.

Скажем больше. Часто бывает так, что конечные цели заговорщиков несовместимы. Каждый из них идёт на соглашение с другими в надежде, что чужие планы провалятся. Например, генерал составляет заговор против монарха, считая того плохим полководцем, и рассчитывая, заняв его место, выиграть войну. Этому генералу помогает деньгами и оружием враждебное государство, рассчитывающее на то, что после переворота страна погрузится в смуту и станет лёгкой добычей. В заговоре участвует также прогрессивный министр, ненавидящий как монархию, так и диктатуру: он рассчитывает на то, что смещение монарха приведёт к установлению республики… Впрочем, бывают и более странные союзы.

По этим причинам существование заговора доказать довольно трудно, ведь единственное, что объединяет заговорщиков – так это то, что они осведомлены о планах друг друга, и действуют, рассчитывая на действия других. Например, генерал выводит на улицы войска, в то время как министр выступает в парламенте с антиправительственной речью. Каждый из них знает, что будет делать другой: их действия скоординированы. Как правило, успех заговора зависит от того, насколько хорошо они скоординированы.

Действующие лица и исполнители

То, что происходит сейчас в России, нельзя охарактеризовать иначе, как заговор. Его непосредственная цель – свержение, или существенное ослабление, существующей власти. Дальнейшие цели заговорщиков сильно различаются. Некоторые из них искренне считают, что «так будет лучше для всех». Некоторые – преследуют частные корыстные интересы – например, самим подобраться поближе к «рычагам». Некоторые просто рассчитывают получить награду «за участие». Иные же хотят существенного ослабления России, или даже её уничтожения как геополитического субъекта и как государства.

Непосредственной целью заговорщиков является нынешняя российская власть, конкретнее – Президент. Объектом атаки является, однако, не столько он сам, сколько одна из его опор: широкая общественная поддержка. Заговорщики хотят не просто «смены власти», а новой смуты – наподобие той, которая имела место быть в начале и в конце девяностых. То есть – бессильной и фрустрированной власти (которой в таком случае легко диктовать условия извне) и недовольного народа (которым в таком случае можно легко манипулировать). То есть, страну предполагается вернуть в состояние 1996 года.

Теперь об участниках. Судя по всему, внутри России существует нечто вроде «коалиции оппозиций», основу которой составляет традиционная смычка наших «либералов» (их раньше называли «демократами») с «национальной оппозицией», основу которой составляют сепаратисты. «Вооружённым крылом» национальной оппозиции сейчас являются чеченские боевики. Поэтому их поддержка является для коалиции приоритетной.

В самой по себе смычке «демов» и «наци» нет ничего нового: точно такой же негласный альянс существовал в XIX-XX веке между либералами и революционерами, в том числе «националами» – поляками и евреями. Это привело к гибели царскую Россию. В конце XX-го века те же отношения сложились между «российскими» (точнее, «столичными») либералами и «союзными» сепаратистами. Как мы все помним, этот союз успешно развалил СССР.

Смычка (опять же по традиции) опирается на помощь из-за рубежа: как известно, у современной России нет союзников, зато есть могущественные противники (Запад, это так называемый «исламский мир», а также ряд «молчаливых сил», у которых есть свои интересы).

К этой троице сил примыкает (в последнее время – вполне сознательно) нелиберальная оппозиция, включающая в себя часть руководства КПРФ и более мелких национально-патриотических партий, по разным причинам недовольных нынешним руководством страны. Впрочем, нелиберальная оппозиция здесь является скорее орудием, чем действующим лицом: они – манипулируемые фигуры, а не игроки. Они, впрочем, это понимают. Более того, одна из целей их пребывания в альянсе – это набор политического веса, переход в статус «фигур», а не пешек.

Важно отметить, что на сегодняшний день ни у кого из участников коалиции, кроме вооруженных сепаратистов, нет возможности добиться своих целей «традиционными» способами – например, военными. Зато под контролем этого тройственного альянса находятся российские и мировые СМИ.

Слово и дело

В наше время словосочетание «средства массовой информации» следует понимать комплексно – не только как машину по распространению информации, но и как машину по её изготовлению. Частью этой машины являются не только «работники пера и микрофона», но и те люди, которым «дают выступать» – например, так называемые «ньюсмейкеры» (то есть люди, чьи высказывания и оценки подлежат трансляции), разнообразные «эксперты» (выступающие со своими оценками), а также и все те, кого, собственно, «показывают» – начиная от модной певицы и кончая террористом. Всё это – части единой машины для промывки мозгов. Однако, эта машина всё же нуждается в бензине – то есть в реальных фактах. При этом давно известно, что «хорошая новость – плохая новость». То есть, негативная информация (особенно катастрофическая) предоставляет максимальные возможности для манипулирования теми, кто её потребляет. Ею можно напугать, ею можно ошеломить, с её помощью можно сделать всё что угодно. Причём, чем больше подобной информации, тем лучше. Человек, находящийся в информационном аду, уже ничего не видит и не слышит, кроме рёва адского пламени. С ним можно делать что угодно. Так что обычно «ударными инструментами» для наших голов служат именно «ужасы» – как и в нашем случае.

Медийная реакция на любые события в России обычно распадается на две компоненты: сообщения российских СМИ, и «международные» комментарии. Начнём с последних, благо тут всё прозрачно.

До теракта западные газетчики и телевизионщики были угрюмо-корректны по отношению к России, в том числе и к её чеченской политике. Но здесь – как прорвало. Такого количества негатива в адрес «этой страны» она не получала со времён первой чеченской кампании.

Самые первые сообщения о совершившемся теракте пришли не из Москвы: их дала в эфир лондонская BBC, со ссылкой на сепаратистский сервер «Кавказ-Центр», – основной пропагандистский ресурс Удугова (находящийся по адресу kavkaz.org). Через несколько часов CNN – телекомпания с мировым именем – начала снабжать все публикуемые на своем сайте материалы о московской трагедии двумя рядом стоящими ссылками – на Российский информационный центр (официальный интернет-ресурс правительства РФ) и на всё тот же «Кавказ-Центр». (Для сравнения: это примерно то же самое, что во время Второй мировой войны ссылаться на материалы, подготовленные ведомством Геббельса.)

При этом бандитский сервер был назван «Pro-rebel Website», что заслуживает отдельного комментария.

В английском языке есть два слова, примерно аналогичные нашим «повстанец» и «бунтовщик»: rebel и terrorist. Rebel – это слово с сугубо позитивной окраской, так называют всяких «смелых революционеров» и «отважных борцов за свободу». В американских учебниках бойцы армии генерала Вашингтона времен борьбы за независимость американских колоний от Англии называются именно rebels. Terrorist – это террорист, бандит. Соратников Бин Ладена называют terrorists, и никак иначе.

Так вот. С самого начала событий и до окончания штурма все основные западные средства массовой информации называли террористов только rebels, а также guerrillas (партизаны), и dissidents. Особенно хорошо последнее: у западного читателя давно выработан позитивный рефлекс на слово «диссидент»…

Впрочем, это лингвистические тонкости. Что касается содержания передаваемой информации, оно было чудовищно.

В первое же утро после захвата театра во французской «Монд» появилась статья некоей Софи Шихаб (спецкорреспондетка газеты, не раз бывала в Чечне). Начинается она словами: «Более трех лет российские военные убивают, грабят и насилуют в условиях полной безнаказанности. Все это время бойцы движения за независимость Чечни, несмотря ни на что, сопротивлялись искушению терроризмом. С самого возвращения российских войск в Чечню 1 октября 1999 года европейские правительства дожидались, пока чеченцы не попытаются повторить свою операцию в Буденновске… вынудившую Кремль начать переговоры с чеченцами.» Это практически признание: «европейские правительства дожидались»…

По центральным немецким новостным каналам с самого начала крутили прочеченскую пропаганду – с разбомбленным Грозным, трупами, рыдающими чеченскими женщинами. Всё это аранжировалось высказывания «независимых экспертов» – примерно такого свойства: «40 бойцов захватили в плен 700 заложников. Это говорит о готовности чеченцев умереть за свою родину и свою веру». Разумеется, террористы именовались не иначе как «бойцы и партизаны» (то есть Rebellen). Постоянным фоном шли сообщения – «Заложники звонят знакомым и говорят, что с ними все в порядке, обращение хорошее.» Еще сообщалось, что люди, вырвавшиеся оттуда, пожелали только сказать: «Они не террористы, они борются за свою родину!« 

Дальше понеслось.

Вот некоторые материалы (случайно выбранные) из публиковавшихся крупнейшими западными газетами 25 октября. «The Independent», Великобритания. Статья «Россия расплачивается за свою ложь о выигранной войне». Что пишут: «Именно жестокость российской оккупации, а не связь между повстанцами и «Аль-Каидой» или зарубежными сторонниками ислама поддерживает это восстание.» «The Wall Street Journal», США. Статья «Расплата Путина». Цитата: «Вместо того, чтобы решать конкретные проблемы, Россия постоянно разжигает конфликт, что приводит к потере новых и новых жизней. У президента Путина сейчас есть возможность сломать этот шаблон.» «The Guardian», Великобритания: «Москва пожинает плоды войны в Чечне». «Имевший место вчера вечером в Москве захват в заложники… является трагическим напоминанием Кремлю о провале его жесткой политики в отношении Чечни, которую он проводил с тех пор, как республика объявила о своей независимости после распада Советского Союза. Одиннадцать лет назад лидеры Чечни прониклись тем духом неповиновения, который подвиг прибалтийские и другие бывшие советские республики на то, чтобы идти своим путем…» Служба новостей BBC сделала передачу о Хаттабе. Это особенно важно: для Запада Хаттаб – террорист, поскольку связан с ненавистным Бин Ладеном. Но говорится: «для Чеченских повстанцев этот боец с ближнего востока со временем станет символом партизанской войны против Москвы». То есть, пока этот человек вредит Западу, он террорист и убийца. Он же, но в Чечне – герой и символ. Комментарии излишни…

Кстати. В той же самой Британии, которая так старалась порельефнее осветить деятельность террористов и «дать им слово», до сих пор действует закон, принятый во время террора, устроенного Ирландской республиканской армией. Очень простой закон: не транслировать IRA. Любые (повторяю – любые!) высказывания боевиков и их лидеров разрешалось цитировать только в пересказе, прошедшем цензуру MI5. По телевизору их разрешено было показывать – но без звука. Кстати сказать, закон был единогласно одобрен парламентом – ни у кого не возникло ни тени сомнения, что с «этими» только так и надо… Увы, в этой области работает двойной стандарт: что гордому бритту можно, то внуку славян никак не дозволяется.

Интересно, что после окончания событий тон западных СМИ совершенно не изменился. Вот цитаты из передачи всё того же BBC, обозреватель Стивен Диэл: «Ясно, что утверждения российских властей о том, что ситуация в Чечне под контролем – не более чем нонсенс… У президента – деморализованная армия, которая уже осуществила в Чечне значительные нарушения прав человека и показала, что не в силах справиться с тем типом сопротивления, который оказывают ей группировки чеченцев…» Остальные высказываются примерно в том же духе.

Те, кто отпускает заложников

Российские СМИ подобной откровенности позволить себе не могли. Впрочем, их роль была иная: работать с массами, внушая им определённые идеи. Причём – задолго до самого теракта.

Стоит вспомнить то (уже изрядно поблекшее в памяти) обстоятельство, что задолго до теракта – примерно за месяц – все СМИ начали, что называется, «гнать чернуху», а именно – постоянно сообщать о различных катастрофах и несчастьях. Если катастроф не случалось в России, внимание переключали на какие-нибудь Филиппины, но катастрофический фон сохранялся. При этом реальное число неприятностей было немногим больше обычного: просто драгоценные секунды и минуты новостного телеэфира и не менее драгоценные квадратные сантиметры газетных полос отдавались именно этой информации, а также её разжёвыванию и раздуванию. Публику готовили к чему-то экстраординарному.

Не обязательно при этом предполагать, что газетчики что-то знали о сути готовящегося. Возможно, им просто намекнули, что грядёт «жаркая осень», и ожидаются некие неожиданные события, которые приведут к смене власти, и что участников дела ждут барыши, символические или реальные. Этого было бы достаточно, чтобы «начать».

Но зато ничем, кроме осведомлённости и готовности, нельзя объяснить тот факт, что практически все – в том числе считавшиеся лояльными, как «усмирённое» НТВ – теле и радиоканалы (а потом и газеты) вышли из-под контроля в первые же часы после начала событий.

Террористы ещё только устраивались в захваченном помещении, а по РенТВ уже выступал извлечённый из небытия Хазбулатов, который озвучил требования террористов до того, как они были объявлены. Впрочем, и другие делали то же самое: фактически, прочеченская пропаганда беспрепятственно велась по всем телеканалам, включая государственные (управление последними, впрочем, через какое-то время было восстановлено). Тем не менее, властям впоследствии пришлось идти на такие меры, как угроза закрытия некоторых особо отличившихся СМИ – телеканала «Московия» (гнавшего в прямой эфир выступления чеченов и их пособников, а также провокационную информацию о неких готовящихся «античеченских выступлениях»). Отличилась также и радиостанция «Эхо Москвы», известная своим чеченолюбием.

Одновременно активизировались и «ньюсмейкерская» компонента – «делатели новостей». Интересно, что в первую атаку послали, как и полагается, малоценных – отставных политиков, «сгоревшие» фигуры, типа наших «правозащитников». Это и неудивительно: в случае разветвлённого заговора «солидные» фигуры должны выходить на свет только в том случае, когда ситуация развивается успешно. Тем не менее, уже сделанные высказывания говорят о многом. Депутаты Государственной Думы, приглашённые РенТВ, увлечённо обсуждали «референдум в Чечне» – понятно, по какому вопросу.

Постепенно был очерчен круг «миротворцев». Ими оказались всё те же до боли знакомые фигуры – Явлинский, Хакамада, Немцов, Кобзон. Прилетела из Лондона – по требованию террористов – госпожа Политковская, недавно выпустившая книгу про Чечню и «зверства федералов». Террористы потребовали к себе также Лужкова – и пока его считали «фигурой в переговорах», газеты были к нему ласковы. После штурма, правда, тон изменился…

Особенно любопытны были реакции пресловутого Березовского. Как известно, опальный олигарх считается чем-то вроде «официального лидера» антироссийской «объединённой оппозиции». Впрочем, есть все основания считать, что эта комичная фигура играет роль зицпредседателя, подставного лица. Но всё же наделённого известными полномочиями, и в качестве такового – показательного.

Так вот, имеет смысл вспомнить о том, как он обещал, что Путину не пересидеть и половины его президентского срока. А также обратить внимание на тот факт, что день 23 октября, закончившийся известно чем, начался с сообщения о выдвижении очередных обвинений против Березовского и о возможном аресте принадлежащего ему в России имущества. Скорее всего, последнее было известно ему заранее – равно как и дата объявления о том, когда это произойдёт. Не менее интересна быстрая реакция «Берёзы» на события – он сразу же заявил, что «ждал чего-то подобного», и тут же предложил себя в качестве «посредника». Может, и вправду ждал?

Впрочем, это высказывания политиков. Сами же журналисты занимались другим делом: вовсю пиарили бандитов и всячески «опускали» власти.

Для этого использовались следующие приёмы. Во-первых, всё время внушалось, что террористы – это люди доброй воли, которые вынуждены (скрепя сердце) делать плохие вещи, а власть – сборище злобных идиотов, которые назло, по глупости, не соглашаются с их требованиями. В частности, в головы читателей и слушателей вдалбливалась мысль, что террористы только и делают, что отпускают заложников. Сообщения начинались так: «террористы отпустили детей», «террористы отпустили двух женщин», «в результате переговоров террористы отпустили…», и так далее. То, что они, собственно, взяли заложников и удерживают их силой, тушевалось на фоне проявления «гуманности». Сюда же шёл и постоянное – «террористы обращаются с заложниками хорошо». При этом то, что заложников не кормили, не давали спать, били, а за любое «неправильное» действие угрожали убить, в печать не попадало. Рекорд, кажется, побила статья в «Московском Космомольце», напечатанная уже после событий – где с умилением сообщалось, что террористы раздавали детям игрушки…

Во-вторых, народу всё время объясняли, что он, народ, уже хочет «мира в Чечне» и «переговоров». Откуда-то взялись «данные опросов», свидетельствующие о том, что россияне жаждут отдать чеченам всё, что они попросят. Кстати, к началу третьего дня «независимый исследовательский центр» РОМИР успел выдать на-гора данные споро сделанного опроса (они вроде бы успели опросить 500 москвичей). Оказалось, что большинство (64,5%) считают, что власти должны вступить в переговоры с террористами. Более того, по тем же данным, 28,8% москвичей считало, что в случившемся виноваты «российские власти в целом», 16,4% – что виноваты российские же спецслужбы, и только 15,8% усматривало вину за боевиками… Зная, каким способом обычно делаются всякие «опросы», нетрудно догадаться, как был слеплен и этот.

Тем не менее, куда более важной темой было якобы очевидное «миролюбие» россиян. То, что «большинство против войны», а теракт – отличное средство её закончить, подавалось как факт, сомневаться в котором прямо-таки грешно. К примеру, небезызвестная Елена Боннер заявила буквально следующее: «Единственное требование террористов – прекращение войны и мирные переговоры с президентом Чечни Асланом Масхадовым. Но согласно опросам и большинство населения России считает, что нужны мирные переговоры. Это странное совпадение в стремлении россиян и террористов дает большие возможности президенту России вывести страну из состояния кровопролитной войны и спасти жизнь всем заложникам. Трудно и возможно неправомерно давать рекомендации в ситуации на грани трагедии. Но я ожидаю от президента моей страны, что у него хватит воли и интеллектуальной смелости отказаться от стереотипа, что с террористами никогда нельзя договариваться, что нельзя выполнять их требования…»

Что касается российских властей, тут тон был взят совсем-совсем другой. Откровенный антипутинский гон в тот момент был невозможен. Демонстрировалась прежде всего их беспомощность и слабость. Вот корреспонденты «Газеты.ру» побывали на заднем дворе театрального центра – картина разительно отличается от «фасада», представленного общественности: оцепление из двух милиционеров, пьяный полковник и полная растерянность… Вот в числе заложников оказалось двое корреспондентов «Московской правды» – и газета сообщает, что федеральные снайперы ведут огонь по окнам здания, среди заложников много убитых и раненых…

Впрочем, помимо обычной прочеченской пропаганды и плевков в сторону «проклятущих начальников», телевизионщики исправно срывали реальные возможности что-либо сделать. Например, в первую ночь, когда внезапных штурм здания ещё был возможен (и, быть может, готовился: власти уже были в курсе событий) корреспондент первого канала Сомов буквально заставил Александра Цекало подробно рассказать в прямом эфире о том, как и какими путями «Альфа» может штурмовать здание. Разумеется, эта информация тут же стала известна террористам, и они немедленно приняли все необходимые меры. В дальнейшем СМИ старались выложить «на стол» всё, что им было конкретно известно о планах штаба. Только плотная информационная блокада, установленная на второй день после начала событий, позволила уменьшить наносимый ими вред. Тем не менее, постоянные попытки журналистов что-нибудь вынюхать (как непосредственно на месте событий, так и иными путями) не прекращались.

Третьей линией пропаганды были постоянно подбрасываемые сообщения о неких готовящихся «античеченских погромах» – и истеричные требования «не допустить их любой ценой». Доносы на неких «русских фашистов» шли со всех точек страны – от властей же (поносимых и охаиваемых) с диким визгом требовали немедленно защитить «национальные диаспоры» от насилия. Если свести все требования к одному, получилось бы примерно следующее: надо было отвести войска и спецназ от театра и кинуть их на защиту роскошных чеченских поселений, имеющихся во всех крупных российских центрах…

После штурма тон прессы стал ещё агрессивнее. Поскольку формальный повод к цензуре отпал, а смерть сотни заложников имела место, стало возможным предаться нестеснённой антиправительственной пропаганде.

Вот газета «Московский Комсомолец», лидера российской «жёлтой прессы». «Шапкой» идёт статья – «СПЕЦОПЕРАЦИЯ НЕ БЫЛА СПРОВОЦИРОВАНА ТЕРРОРИСТАМИ. Власти хотят скрыть страшную правду о штурме…» Внутри номера: «ОНИ ТАМ ВСЕ ПОТРАВЛЕННЫЕ…” Заложники гибли от пуль террористов и газа спецназа». Там же приведено ценное мнение «правозащитника Льва Левинсона», который «не исключает возможности», что захват заложников «организовало ФСБ»… А вот замечательный текст Владимира Корсунского, называется «Бой не правый, не святой». Цитаты: «Пошли «мочить». Не дожидаясь, когда террористы отпустят всех заложников» (то, что террористы – это те, кто отпускает заложников, мы помним). Дальше – «Освобождение заложников и бой в центре Москвы с федеральными спецами могли в корне изменить отношение к трагедии. Бой в Москве, бой заведомо обреченный, способен был превратить банду террористов в героев борьбы за выживание чеченского народа… Это ведь мы спокойно следим скоро уже десять лет за тем, как российская армия истребляет и уже почти истребила чеченский народ. Весь, без оглядки на молодых и старых, больных и здоровых, беременных и детей малолетних… И не потому, что там чеченцы, которых нас научили за последние годы не любить. А потому, что мы такие.» И это только в одной, не самой отмороженной российской газете. Остальные пишут то же самое. И ещё будут писать – вакханалия только начинается.

Мирная инициатива

Одно из требований террористов состояло в том, чтобы родственники заложников провели «антивоенный митинг» у стен здания. Митинг собрался. Участники – в основном родственники и друзья тех, кого чеченцы собирались убить – пришли с плакатами и мегафонами.

Сначала митинг проходил в мёртвой тишине: начинать подобное никому не хотелось. Телеоператоры растерянно снимали мрачные лица собравшихся. Потребовалось специально раскочегаривать людей, напоминая им, что от их хорошего поведения зависит жизнь заложников. В конце концов люди начали выкрикивать лозунги и как-то втянулись в происходящее. Появились люди с мегафонами. В эти мегафоны они кричали свои требования – прекратить войну в Чечне, отпустить боевую группу (то ли террористы повелели величать себя таким образом, то ли бедолаги сами додумались) куда она пожелает, и всё такое. Требовали, по указке террористов, перенести демонстрацию на Красную Площадь, бросались на линии милиции… Для журналистов было устроено особенное действие: размахивая флагами с символикой злосчастного «Норд-Оста», актёры второго состава исполняли песни из мюзикла.

Второй митинг был устроен на Васильевском спуске. Это был перенесённый «митинг на Красной Площади», на которую митингующих не пустили. Распиарило митинг «Эхо Москвы». Участников было немного – на каждого пришедшего приходилось по журналисту. Зато «идейных» на митинге было больше. Роль ведущего взял на себя Марк Розовский (у которого в ДК осталась дочка). Однако, когда он попытался сказать речь, и произнёс фразу «неизвестно, кто начал войну», «идейные» тут же закричали – «известно, Ельцин!» Потом начались антипутинские речи…

Уникальность ситуации состоит в том, что на «митинги протеста» людей привели, угрожая жизни их близких. Однако, выглядело всё именно как классический митинг – «с виду и не скажешь». При этом к происходящему присоединилось какое-то количество пришедших добровольно: замелькали «правозащитники», какие-то мелкие деятели неизвестно чего, и просто любопытные. Всё это показывали по телевизору – все каналы (особенно РенТВ), в деталях и подробностях.

Зачем всё это делалось? Причина проста. Первая же демонстрация привлекла внимание обычного «митингового» контингента – «митинговых сумасшедших» (которые любят покричать о чём угодно), политизированных граждан (обожающих участие в «политике»), зевак. Далее журналисты поощряют пришедших на митинг – хотя бы тем, что показывают их по телевизору и хвалят (а для части публики попасть в объектив телекамеры – это настоящее счастье). На первый же митинг успели прискакать студенты МАТИ – причём не какие-нибудь, а руководители студенческого профкома. С заявлением, что «весь институт солидарен с гражданской позицией» выступающих.

Если бы состоялись следующие митинги, то число добровольно пришедших было бы больше, чем родственников заложников. Дальше «движение за мир в Чечне» росло бы как снежный ком – благо, все руководящие кадры давно готовы, дело за пехотой. Пехоту предоставили бы сами граждане, благо раскочегарить их на очередной припадок острого «недоверия властям» нетрудно.

Надо сказать, что определённые результаты такая политика принесла. Вот, например, газета «Новые Известия» от 26 октября с удовольствием констатирует: «Выбор, который делают террористы, говорит о многом. Они соглашаются говорить с Аслахановым, Кобзоном, Немцовым, Явлинским, приглашают к себе представителей Красного Креста, журналиста из Великобритании, репортёра с РенТВ… К этим же людям с особым доверием относятся и родственники заложников, да и сами заложники, разочарованные официальными структурами власти… Недоверие официальной власти тем самым демонстрируют все.» И дальше – рассуждения о том, что «официальный Путин на люди не выходит», а «общается с бессильными силовиками, и теряет, теряет, теряет уважение в глазах этих людей, что днюют и ночуюют рядом со зловещим ДК…» Кончается статья пассажами на тему того, что «государственная партия войны» ничем не лучше террористов (а может быть, и хуже, так как слабее их). Видимо, этот самый лозунг – «власть не лучше террористов» – и собирались сделать главным в разворачивающемся на глазах движении, начатом под дулами автоматов.

Выводы

Что из всего этого следует?

Во-первых, то, что давно ожидаемая атака на Путина началась.

Во-вторых, что против Путина выступает не какая-то одна сила, а несколько, причём имеющих мощную поддержку за границей.

И, в-третьих, этот альянс готов на всё.

Что делать? Прежде всего, начать расследование случившегося. Не только самого теракта, но и всех обстоятельство, с ним связанных. Надо выявить ниточки, ведущие к политикам, к прессе, к «лидерам диаспор», к разного рода теневым фигурам – в общем, необходимо всероссийское расследование, которое должно завершиться рядом громких судебных процессов над теми, кого судить можно и нужно.

Параллельно этому следует начать и конструктивную работу. Создать, наконец, нормальные (то есть прогосударственные) СМИ. Провести работу с журналистским корпусом. Организовать чистку рядов прочего «активного контингента».

Но сначала – расследование. И пусть никто из отметившихся не останется без внимания.