| 59
|
2
КОНСТАНТИН КРЫЛОВ
КАК
Я
УЖЕ
СКАЗАЛ
ОБ
ОБУСТРОЙСТВЕ
РОССИИ
|
ДАО ПУТИНА?
Москва, 30 Марта 2000 г.
По прошествии
президентских выборов (заранее объявленных
“антидемократическими”,
“безальтернативными”, “фальсифицированными”,
и так далее и тому подобное) молодой Президент,
наконец, избавился от приставки “и.о.”, сильно
мешавшей не только ему, но и всем остальным, в том
числе и оппозиции (поскольку мешало предаться
сладостной резиньяции по поводу “ну всё, ничего
не поделаешь, эта страна и этот народ опять
выбрал хлев, стойло, и твёрдую руку”). Теперь
общество озаботилось следующим вопросом: ну
ладно, мы его выбрали; а теперь чего?
Хочется сразу сказать – а ничего.
Поводов покупать шампанское нет, равно как и
поводов сушить сухари. Ни в Париж на танке, ни на
Колыму в вагоне для скота, мы в ближайшее время не
поедем, это уже ясно. Просто потому, что поездки
за казённый счёт (куда бы то ни было) не
предусмотрены в бюджете.
Тем не менее какая-то линия у нового
правительства должна же всё-таки быть, да? Оно таки должно же вести нас куда-то
и к чему-то, правильно?
Так вот,
неправильно. Дело в том, что нас вводит в
заблуждение неверная пространственная метафора,
непонятно откуда взявшаяся, но уж точно не наша и
не родная. Власть, которая кого-то куда-то ведёт –
это что-то из номадического быта: сразу представляешь себе песок,
верблюдов, людей в тюрбанах, и впереди – вождь,
который ведёт племя по пустыне (возможно, сорок
лет, в случае, если эту вредную метафору
подсуропили нам сионские мудрецы). Отсюда,
очевидно, и “генеральная линия”, и всё такое
прочее. К оседлому народу весь этот номадизм
отношение имеет самое
отдалённое. Однако, за последний век мы как-то
привыкли именно к такому пониманию основной
функции власти. Соответственно, в линеечку
ложится и весь ряд подобающих метафор: если путь,
то он должен быть прямым (ибо прямая – кратчайшее
расстояние до цели), ровным (по ухабам идти
тяжеловато), и всё такое прочее. Применительно к
политике это подразумевает единство стиля: “курс” – это когда всё время
делается что-то одно, причём во всех областях. От
Путина (возможно, вдохновляясь его фамилией, как
нельзя более подходящей) ждут именно “линии” и
“курса”.
Предположения об этой самой линии
строятся самые разные, но главное, что их
отличает – это гипотеза стилистического
единства. Соответственно, возникают ходы мысли
типа: “Путин будет делать или
вот это, или прямо противоположное, если он будет
делать это – значит, всё
остальное пойдёт вот так, а если противоположное – эдак”. При этом
слово “противоположное” берётся здесь обычно в
смысле “противоположное по стилю”, а вывод о
том, как пойдёт всё остальное, делается опять же
по принципу подбора “подходящего по цвету”.
Например, очень
характерными является вот такие диалоги: “- Путин начнёт борьбу с коррупцией,
посадит несколько чиновников, после чего похерит
свободу слова, запретит НТВ,
поссорится с Западом, пересмотрит приватизацию,
всё нахрен национализирует, и объявит себя царём
и генсеком… — Да что вы! Он
совсем не такой. Он подпишет договор по ПРО,
подружится с Америкой, отменит половину налогов… — Ага, щаз! Держи карман шире. Он
начнёт отстрел бандюков, восстановит КГБ, и всё
будет через него контролировать, так что для
Запада у нас будет демократия, а на самом деле
диктатура… — Ни фига он не
сделает, только всё развалит…
— Да вообще ничего не будет интересного, что было,
то и будет…”
Неправильно в этих
разговорах то, что предлагаемые альтернативы
вовсе не являются противоположностями. Для того,
чтобы продемонстрировать это наглядно,
попробуем разложить хотя бы приведённые выше
рассуждения на составляющие. Мне это, впрочем, не
составит труда, поскольку это [http://polit.ru/board/board_ru.epl?date=2000-03-29&topic=&author=&count=212 уже
сделали] добрые люди из дискуссии на сервере
Полит.ру, уложившие всё вышеприведённое вот в
такую аккуратненькую табличку:
Что сделает Путин,
будучи у власти?
0. Ничего
драматического не сделает, дела будут идти
примерно как сейчас.
1. Начнет масштабную компанию
борьбы с бандитизмом. (Несколько известных
бандитов-братков будет арестовано, убито и т.д.)
2. Начнет компанию борьбы с
олигархией. (Несколько крупных олигархов будут
арестовано по обвинению в расхищении и
присвоении.)
3. Начнет компанию борьбы с
коррупцией. (Показательные процессы некоторых
зарвавшихся чиновников и генералов.)
4. Начнет компанию борьбы с
сепаратизмом/развалом государства. (Например у
некоторых громких крикунов будут неприятности.
Программу "Куклы" запретят.)
5. Начнет компанию
ренационализации. (Например некоторые отрасли
вернутся в государственные руки)
6. Начнет компанию либерализации
экономики. (Например отменит половину налогов).
7. Окончательно поссорится с
Западом. (Например продаст атомную бомбу
Милошевичу.)
8. Окончательно помирится с
Западом. (Например разрешит отменить договор
ПРО.)
9. Усилит контроль над СМИ.
(Например приберет к рукам НТВ)
10. Усилит централизацию
государства. (прижмет к ногтю губеров, урежет их
полномочия, кого-то сместит.)
11. Внезапно перетасует Кремлевскую
элиту (Сделает премьером Примакова или
Явлинского).
Разумеется, табличку
можно было бы и продолжить, но вот что интересно.
Как-то неявно предполагается, что пункты 5 и 6, или
7 и 8, совершенно несовместимы. Между тем это
ниоткуда не следует. Почему бы, в самом деле, не
вернуть в государственные руки некоторые
отрасли народного хозяйства, и при этом отменить
для оставшихся половину налогов? Почему бы не продать какую-нибудь
“бомбу” Милошевичу, при этом
подписав-таки договор по ПРО? И
так далее, и тому подобное.
В принципе, действия по
принципу “и то, и другое”
могут быть вполне рациональны и логичны. В самом
деле, может же так получиться, что каким-то
отраслям народного хозяйства лучше побыть в
руках государства, чем у некоторых
особо отличившихся собственников? И почему бы не отменить половину
налогов для тех, к кому это не относится? Или: более чем
естественно, что независимая политика в одном
вопросе (какую-нибудь очередную “бомбу” продали кому-то неправильному)
может быть компенсирована уступками в других (“договор хороший подписали”). Всё
это – нормальные
компромиссы, “искусство возможного”, на котором всё и строится.
Единственный недостаток — такие финты
воспринимаются как нарушение единства стиля,
искривление генеральной линии. Путин, впрочем, уже был замечен в таковых – например, своим
“почему бы и нет?” о
вступлении в НАТО на фоне достаточно откровенной
“антизападной” риторики. Между
тем ход был вполне естественный и даже ожидаемый;
другое дело, несколько он был в
данной конкретной ситуации, особенно если учесть
искреннее недоумение отечественной публики…
Между тем ситуация в
России требует именно такого рода решений.
Например, с Западом придётся и “ссориться” (то
есть совершать действия, вызывающие заведомое
неудовольствие в Вашингтоне, округ Колумбия), и в то же время “дружить”
(причём не столько идти на
уступки, сколько искать, находить, а то и
изобретать некую общность интересов в тех или
иных областях). То же самое и в
экономике: вряд ли успешная
реанимация таковой обойдётся и без
ренационализации (или, как минимум, усиления
госвмешательства), и без налоговой реформы. Если
не задаваться вопросами, что
же мы тут такое строим и куда идём, то нужны
решения будут находиться без сверхчеловеческих
усилий, просто на уровне здравого смысла.
Надо сказать, что
известное количество бед и несчастий у нас
случаются именно от желания во что бы то не стало
соответствовать некоторому стилистически
единому образу, не вникая при том в детали. Очень
часто этот образ, именно в силу его неясности,
называют “идеей”. Между тем,
вполне может оказаться, что именно “чувство идеи”
(все вопросы решать в одном ключе) сильно
затормозит процесс принятия этих самых решений,
и уж точно ухудшит их качество. Dixi.
|