Текст:Три заколдованных князя
Жил когда-то король. Ничего не получал, только тратил, и был таким расточительным, что промотал бы все сокровища мира, если бы ими владел. Что тут говорить, коли на нём уже́ нитки собственной не осталось!
Но он не унывал. «Э, — утешал себя король, — как-нибудь проживём! Может что и наживём. Зверя в лесах много, начну охотиться.»
Как сказал, так и сделал. Уцелел у него от всех богатств один за́мок. Стал он с семьей в том за́мке жить и ходить в лес на охоту. Что поймает, тем и жив с женой и тремя дочерьми.
Однажды настрелял он множество дичи. На том бы ему успокоиться, но тут вдруг из кустов заяц выскакивает. «Ну, косой, и тебе сейчас придёт конец», — подумал король, прицелился и убил зайца.
Вдруг затрещало всё вокруг, стали деревья валиться. Обернулся король, видит, огромный медведь через чащобу ломится, шаг шагнёт — всё на своём пути рушит, ревет — горы ходуном ходят. Король от страха пнём стои́т, а медведь поднялся на задние лапы, передние королю на плечи опустил и зарычал:
— Я тебя сейчас на куски разорву! Как ты смеешь моих подданных трогать?
Ты только что прямо на моих глазах застрелил самого верного моего слугу! Теперь либо с жизнью прощайся, либо обещай мне старшую дочь в жёны. Через две недели я за ней приду.
Не выбраться королю живым из медвежьих когтей. Пришлось дочку пообещать. Отпустил его медведь.
Не стал король своим ничего говорить, только бродит по дому хмурый, чёрной ночи чернее. На охоту ходить не смеет, что-то теперь с дочерью будет.
Решил всё-таки не сдаваться, дочь медведю не отдавать. К концу второй недели выставил король вокруг за́мка надежную стражу. Приказал стрелять в каждого, кто к за́мку приблизится.
Две недели минуло, третья пошла. Вдруг ровно в полдень, в двенадцати каретах катят господа. Из первой кареты выходит молодой князь, из остальных — важные паны, вслед за ними слуги тащат в за́мок богатые дары для невесты и её родителей. Князь королю с королевой кланяется, кланяется и принцессам, вперёд сват выступает и просит старшую дочь князю в жёны отдать.
Ни дочь, ни родители не противятся, но несчастный отец говорит:
— Хорошо бы королевской дочери за князя пойти. Только как нам быть, коли пообещал я её косматому медведю? Сегодня время медведю за ней явиться.
— ещё чего, медведю! Зачем вам свою дочь зверю отдавать? А коли медведь явится, у вас на этот случай стража выставлена, — уговаривает короля князь.
Уговорил. И пошёл у них пир горой. Едят-пьют, благо жених с собой много снеди привез. Так и пировали до самого вечера. А вечером усадили молодую в карету, сел и князь, и все господа, что явились с ним, с ним же и уехали.
А король как загулял, так и перестать не может, ведь угощенье-то дармовое! Гости у него не переводятся. Долго ли коротко, король снова всё на ветер пустил. Что тут делать? Пришлось опять на охоту собираться. Только не стал он больше зверя бить, медведя встретить боялся, стал на птицу охотиться.
До поры до времени всё хорошо шло. Только видит однажды, кружат над ним два ястреба. Прицелился, выстрелил, и сраженные ястребы рухнули к его ногам. Зашумел тут лес, верхушки с деревьев как срезанные падают, а на плечи королю кидается могучий орёл и кричит:
— Не уйти тебе от моих когтей! Как ты смеешь губить моих подданных? На глазах убил двух лучших моих солдат. Либо с жизнью прощайся, либо обещай мне свою среднюю дочь в жёны. Жди меня через две недели! Я за ней явлюсь!
Королю деваться некуда. Из орлиных когтей не вырвётся, пришлось пообещать свою среднюю дочь орлу.
Дома король ни словечка не сказал, только всё ходил взад-вперед, голову повесив, будто и жизнь ему не мила. Не стал король больше на птицу охотиться и решил свою вторую дочь орлу не отдавать, коли первая за медведя не пошла.
На четырнадцатый день выставил он вокруг за́мка боевую стражу. Стоя́т стражники, го́ловы задирают, глядят в небо, не летит ли к за́мку орёл.
Но в небе всё спокойно, ни одна птаха не показывается.
Вдруг ровно в полдень примчались к за́мку двенадцать карет. Из первой кареты вылезает красавец-князь, ещё краше того, первого, из остальных — важные господа, а за ними слуги тащат в за́мок богатые подарки для невесты и её родителей. Князь королю с королевой и принцессами кланяется, вперёд сват выходит и просит короля отдать князю в жёны свою среднюю дочь.
— Мы бы не против, — говорит отец, — но явились вы не в добрый час, вскорости за ней грозный орёл прилетит, так уж случилось, что пришлось мне ему свою дочь в жёны пообещать.
— С какой такой стати? Ведь вы свою дочь не для птицы растили. А коли орёл прилетит, у вас боевая стража наготове стои́т. Чуть что — его на тот свет спровадят, — уговаривают короля сваты.
Согласился король и пошёл тут пир горой! Князь всего навез, столы от яств ломятся, шумит веселье до самого вечера. А вечером усадили молодую вместе с князем в золотую карету, и все господа, что приехали, вслед за ними прочь покатили.
Король же, как начал кутить, так и не остановился. Гулял-гулял, пока всё не прогулял. Стал с семьей впроголодь жить. Бросили обнищавшего короля не только друзья, но и слуги. Остался он один с женой и с меньшей дочерью в опустевшем за́мке. Что делать, не с голоду же помирать? Приготовил король снасти, стал ходить к морю, рыбу удить.
Дело совсем было на лад пошло, да попался ему однажды на удочку голавль и препорядочный. Вскипело вдруг море, волны бушуют, о берег хлещут, а из волн рыба выскакивает громадная, хвостом что есть силы бьёт и кричит:
— Сейчас я тебя в море утащу, мелюзга ты несчастная! Как ты смеешь моих подданных губить! На моих глазах ты убил моего верного слугу и за это тебе придётся либо с жизнью проститься, либо отдать мне в жёны младшую дочь. Жди! Через две недели явлюсь за ней.
Что было королю делать? Пришлось пообещать.
Дома он ничего говорить не стал, только ходил, словно в воду опущенный. Трудно, конечно, представить, что рыба доберётся до высокого за́мка, но страх мучит и мучит короля.
Подошёл конец сроку. Всё вокруг тихо, спокойно, даже ветерок с моря не дует. Вдруг ровно в полдень въезжают во двор господа в двенадцати каретах. Из первой князь выходит. Да такой раскрасавец, ещё лучше тех двух. Из других паны повыскакивали, а за ними слуги в за́мок богатые подарки понесли, для невесты и для родителей.
Князь королю, королеве и принцессе кланяется низко. Возле него сват стои́т и просит, чтоб король отдал младшую дочь князю в жёны.
— Я не против, — отвечает король. — Да только вот какая беда: пришлось мне её рыбе морской в жёны пообещать, иначе бы та рыба меня в море утащила. Не в добрый час вы явились, время сейчас и рыбе здесь быть.
— Ещё чего! Не сумеет рыба сюда добраться да и без воды́ жить не сможет. Неужто вы отдадите своё дитя чудищу морскому ? Нет, мы сюда раньше пришли и не отступимся! — говорят сваты королю.
И пошло тут веселье, свадьбу гуляли до самого вечера.
А вечером усадили молодую рядом с прекрасным князем в карету, богатые паны в свои кареты сели, и один за другим умчались. Опустел за́мок, и остались король с королевой одни.
В ту ночь не спал король, думу думал. Опротивело ему деньги на ветер бросать, нищенствовать да на подачки надеяться. Встал он утром совсем другим человеком, дочек, что выдал замуж неизвестно за кого, жалеет, у жены прощенья просит, ведь из-за его расточительства и безрассудства она столько мук приняла и дочерей лишилась.
Перестал король пить да гулять, долги роздал, нанял слуг, взял себе мудрых советников и начал править своим государством как положено и дела́ вести по-хозяйски. Вскорости родила ему королева чудесного сына.
Мальчик рос не по дням, а по часам. Настало время и он превратился в красивого юношу. Больше всего королевич любил играть в саду. Однажды подошёл он к цветочным клумбам посмотреть на цветы — все клумбы цветами покрылись, только три стоя́т в запустении. Стал он садовника расспрашивать. А тот и так и эдак выкручивается, но толком не отвечает. Велит ему королевич эти клумбы возделать и засеять. Приходит в сад на второй день, и на третий, а клумбы всё такие же пустые, как и прежде.
— Что такое? Ты что, меня не понял или ослушался? — рассердился королевич, и до тех пор его бранил, пока тот не выложил всё как есть: это, мол, клумбы его пропавших сестёр, и в знак траура цветы на клумбах не сажают. Таков приказ королевы.
Королевич к матери кинулся, просит, чтобы она сама ему рассказала и про клумбы и про сестёр, ведь до сих пор ему об этом никто не говорил. Бедная мать в слёзы:
— Да, сын мой, — сказала она. — Даже клумбы в саду печалятся, что мы столько времени не знаем, кому дочерей отдали и где они сейчас. Если бы не ты, я и сама бы с тоски засохла.
— Не плачьте, матушка, я сестёр разыщу! — отвечает ей королевич.
— Нет, нет, сын мой, только не это! — причитает мать. — Я всю жизнь боялась, что ты пойдёшь их искать и сам пропадёшь. Отцу даже виду не подавай, что про сестёр знаешь, не то нам от него достанется.
Но королевич лишился сна и покоя. Промучился три дня, пошёл к отцу и смело сказал, что незачем от него правду скрывать, всё равно он отправится искать сестёр. Отец на сына не разгневался и с его решением согласился. От него, от старика, дескать, какой теперь толк, пускай молодой за дело берётся. А бедной матери опять мука сына в дорогу провожать.
Уселся королевич в великолепную карету, следом за ним войско двинулось. Погнали лошадей прямо в тот лес, где отец когда-то медведя повстречал, ведь в ту же сторону князь старшую принцессу повез.
Все было хорошо, пока не добрались они до густых зарослей: выскакивает
вдруг из кустов огромный медведище, и не успел королевич опомниться, как он раскидал солдат во все стороны и вот уже́ в карету ломится.
Не стал королевич своей смерти ждать, выскочил из кареты и давай бог ноги — кинулся прочь, через чащобу пробирается, в густых зарослях себе путь прокладывает! Добежал до какой-то пещеры и внутрь вскочил, спасенья от медведя ищет.
А в пещере той — хотите верьте, хотите не верьте — красавица-принцесса на сухом хворосте сидит, с двумя медвежатами играет. Увидела она королевича, бросилась к нему навстречу, охает:
— Ох, человек, в недобрый час ты явился! Слышу я, мой муж-медведь уже́ домой возвращается: кто ты ни есть — разорвёт тебя на части, не помилует!
— А я — вот кто есть — я сестру ищу. её за медведя замуж отдали. Помоги мне, если можешь, — отвечает ей королевич.
Времени на долгие речи у них не было. Свирепый медведь уже́ рычал пред самой пещерой, да так, что скалы тряслись. Спрятала красавица королевича под вязанки хвороста. А тут и медведь ввалился, все углы обнюхал и заревел:
— Жена! Здесь человеком пахнет. Подавай его сюда! Я с целым войском расправился и его не помилую!
Жена его уговаривает, а он уговоров не слушает, разгребает лапами хворост. Ухватил королевича за ногу, у того со страху память отшибло — не знает, где он и что с ним — потёрял сознание.
Когда же он пришёл в себя и протер глаза́ — никак понять не может, что с ним, куда он попал? А лежит он в великолепных покоях, на мягкой позолочённой постели.
Вскочил королевич на ноги, из окна выглянул, видит — княжеский за́мок, на небе солнышко ясное светит, по двору люди ходят, княжеские слуги туда-сюда снуют, совсем как у них до́ма. Он ещё одеться не успел, как вдруг распахиваются настежь двери, и входит князь с княжной и с двумя молодыми князьями, князь подаёт ему руку и говорит:
— Здравствуй, шурин, здравствуй! Ничему не удивляйся. Вчера я в медвежьем обличье готов был тебя на куски разорвать, а нынче приветствую, как человек человека! Мы тебя хорошо знаем, а вот ты ещё не знаешь, что был я когда-то проклят. Кроме твоей сестры, мы все здесь превращаемся в медведей и в разное другое зверье, покуда месяц на исходе, а когда месяц полный, снова становимся людьми. Вчера я тебя совсем было лапой закогтил, но тут пробил мой час, и я превратился в человека! Теперь ты наш желанный гость и останешься гостем целых две недели.
Стал королевич гостить у сестры и шурина. Рассказал их сыновьям про своих старых родителей и про то, как живут люди там, у них. Время бежало быстро,
вдруг из кустов огромный медведище, и не успел королевич опомниться, как он раскидал солдат во все стороны и вот уже́ в карету ломится.
Не стал королевич своей смерти ждать, выскочил из кареты и давай бог ноги — кинулся прочь, через чащобу пробирается, в густых зарослях себе путь прокладывает! Добежал до какой-то пещеры и внутрь вскочил, спасенья от медведя ищет.
А в пещере той — хотите верьте, хотите не верьте — красавица-принцесса на сухом хворосте сидит, с двумя медвежатами играет. Увидела она королевича, бросилась к нему навстречу, охает:
— Ох, человек, в недобрый час ты явился! Слышу я, мой муж-медведь уже́ домой возвращается: кто ты ни есть — разорвёт тебя на части, не помилует!
— А я — вот кто есть — я сестру ищу. её за медведя замуж отдали. Помоги мне, если можешь, — отвечает ей королевич.
Времени на долгие речи у них не было. Свирепый медведь уже́ рычал пред самой пещерой, да так, что скалы тряслись. Спрятала красавица королевича под вязанки хвороста. А тут и медведь ввалился, все углы обнюхал и заревел:
— Жена! Здесь человеком пахнет. Подавай его сюда! Я с целым войском расправился и его не помилую!
Жена его уговаривает, а он уговоров не слушает, разгребает лапами хворост. Ухватил королевича за ногу, у того со страху память отшибло — не знает, где он и что с ним — потёрял сознание.
Когда же он пришёл в себя и протер глаза́ — никак понять не может, что с ним, куда он попал? А лежит он в великолепных покоях, на мягкой позолочённой постели.
Вскочил королевич на ноги, из окна выглянул, видит — княжеский за́мок, на небе солнышко ясное светит, по двору люди ходят, княжеские слуги туда-сюда снуют, совсем как у них до́ма. Он ещё одеться не успел, как вдруг распахиваются настежь двери, и входит князь с княжной и с двумя молодыми князьями, князь подаёт ему руку и говорит:
— Здравствуй, шурин, здравствуй! Ничему не удивляйся. Вчера я в медвежьем обличье готов был тебя на куски разорвать, а нынче приветствую, как человек человека! Мы тебя хорошо знаем, а вот ты ещё не знаешь, что был я когда-то проклят. Кроме твоей сестры, мы все здесь превращаемся в медведей и в разное другое зверьё, покуда месяц на исходе, а когда месяц полный, снова становимся людьми. Вчера я тебя совсем было лапой закогтил, но тут пробил мой час, и я превратился в человека! Теперь ты наш желанный гость и останешься гостем целых две недели.
Стал королевич гостить у сестры и шурина. Рассказал их сыновьям про своих старых родителей и про то, как живут люди там, у них. Время бежало быстро, вот уже́ тринадцатый день подошёл. Тут является к нему зять-медведь и говорит:
— Мы тебя здесь хоть навсегда оставить рады, но близится мой час! Надо тебе поскорей уходить, не то быть беде. Я велел карету закладывать. Пора, собирайся!
— Я и сам знаю, мой дорого́й шурин, — отвечает ему королевич. — Да только никуда с этого места не сдвинусь, пока не скажешь, как вас от злых чар избавить. Говори, не то я здесь у вас голову сложу!
— Ну, если хочешь нас спасти, то ступай да ищи, а коли будешь искать, то найдёшь! Возьми в дорогу клок моей медвежьей шерсти. Когда тебе туго придётся, потри её между пальцами, и я сразу явлюсь на помощь. Слуги довезут тебя до границы моих владений, оттуда ступай да ищи! На высоком дереве увидишь орлиное гнездо. Постарайся до него добраться. Там твоя вторая сестра с моим братом живут. Они тебе дальше путь укажут.
Кучер во дворе уже́ щёлкнул кнутом: время, мол, собираться. Королевич обнялся с шурином, с сестрой и племянниками, уселся в карету, и кони помчались.
Целый день мчались они по красивой стране, а к вечеру добрались до ручейка, и тут вдруг наш королевич увидал, что сидит он на бревне, а кони, кучер и слуги превратились в крыс, белок, мышей, зайцев и в других зверушек и разбежались кто куда. Так просидел он один целую ночь, не зная, куда путь держать.
Занялся рассвет, королевич поднялся и пошёл через горы, через долы, вдоль глубоких оврагов. идёт, а сам ищет на столетних деревьях орлиное гнездо.
Много времени прошло, и вдруг однажды под вечер видит королевич на высоком дереве гнездо. Вскарабкался он на дерево и в гнездо залез. А там красавица-принцесса играет с двумя орлятами, словно с родными детишками. Королевич сразу понял, что это и есть его средняя сестра. А та замерла от испуга и кричит:
— Человек, ты как сюда попал? С неба свалился, что ли?
Хотел он ей сказать, что он её брат, а она его перебивает, ещё пуще кричит:
— Что ты, что ты, нет у нас времени объясняться! Орел, мой муж, уже́ близко — слышишь, крылья шумят! Он тебя на куски разорвёт. Спрячься поскорее в гнезде под листьями.
И быстренько его листьями забросала.
Орел пулей влетел в гнездо и злобно закричал:
— Жена! Я человека чую! Подавай его сюда, как он посмел сюда явиться, я его сейчас на мелкие кусочки разорву!
И сбросил своей страшной лапой с королевича сухую листву.
Испугался королевич, сомлел, так и не понял, что с ним происходит. Но вот он пришёл в себя, открыл глаза́ и видит: на дворе белый день, а он лежит в великолепных покоях, на мягкой раззолочённой постели. И сразу сообразил, что да как. Умылся, привёл себя в порядок, а тут шурин-орел со своей женой, сестрой королевича, и с детьми пришли, приветствуют его: ведь они его сразу узнали!
Королевич передал им привет от родителей и от семьи брата-медведя. Стали они жить ладно. Чем лучше им было, тем быстрее бежали дни и на тринадцатый день шурин-орел встал в дверях и говорит:
— Ах, зять мой зятек, завтра я уже́ за себя не поручусь, может с тобой и беда стрястись. Садись-ка ты лучше в карету, да поезжай в другой дом.
— Знаю, знаю, — отвечал королевич, — но лучше я погибну, чем с места тронусь, пока не скажешь, как мне освободить вас от злых чар.
— Ну, коли взялся за это, ступай, ищи и найдёшь! Дам я тебе в дорогу орлиное перо; окажешься в беде, потри его между пальцами, и я тут же прилечу к тебе на помощь. А сейчас ступай к озеру, там живёт третий наш брат-рыба. Как увидишь посреди озера клубы дыма — прыгай туда, а там уж сам разбирайся, что дальше делать.
Кучер во дворе уже́ щёлкнул кнутом: пробил, дескать, час! Королевич распрощался со своей родней и сел в карету.
Мчались они без устали, а вдольдороги мелькали прекрасные края. Наш королевич не заметил, как они очутились возле какого-то ручейка. И вдруг видит он, что сидит в яичной скорлупе, а кучер, кони и слуги превратились в птиц и разлётелись в разные стороны.
У королевича в глазах потемнело, а утром, когда пришёл в себя, увидал, что вокруг него лишь голая равнина да пустынные края.
Шел он шёл по пустынным полям без конца без края и пришёл наконец к озеру. Видит возле берега из озера дым столбом валит. Не долго думая разбежался королевич, прыгнул в самую середину дымного столба и оказался в печной трубе, а в той печи его младшая сестра для мужа еду стряпала. Хотела было сестра его кочергой стукнуть за то, что напугал её, но когда он всё объяснил и передал привет от родителей да от сестёр и мужей их, обрадовалась.
— Ну, уж коли ты здесь, — сказала она, — то мужа моего не бойся, он хоть с виду свиреп, но и мухи не обидит. А вот и он.
Шурин-рыба бил хвостом, будто хотел всё на своём пути сокрушить, но вскоре угомонился, обернулся человеком и расцеловался со своим милым зятем.
Озера как ни бывало. На его месте дворец стои́т, шурин зятя обнял, и стали они вместе по великолепным покоям прохаживаться, а пото́м пошли в сад погулять. От злых чар и следа не осталось. Так бы оно и шло, если бы не
подоспел день тринадцатый. Забеспокоился шурин, места себе не находит. А королевич от него не отстает, спрашивает, как их всех от злых чар избавить, до тех пор просил, пока тот ему всё не рассказал:
— Далеко, — повёл он речь, — за морем стои́т дерево высокое и стройное, как ель, да только на его стволе ни единой веточки — всё оно голое, гладкое до самой макушки. А на самой макушке притулилась одна-разъединственная ветка. На той ветке — листочек, на листочке золотой ключик висит, его-то и надо добыть. Этим ключиком отпирается скала, в ней шесть комнат: первая — сени, во второй — такой мороз, что даже зубы стынут, в третьей — пламя бушует, в четвёртой — зме́и жалят, а в пятой — тишина. Кто не струсит и через все эти комнаты пройдёт, попадет в последнюю, в которой спит сам чёрт. Это он нас и нашу сестру заколдовал за то, что она не захотела за него замуж идти. Сестра же наша посреди комнаты в железном гробу лежит. Не спит и не бодрствует, не живёт и не умирает. чёрт время от времени просыпается, колет её острым мечом и спрашивает: «Ну, пойдеш за меня?» — «Ох, не пойду!» — кричит сестра от боли. А чёрт ей в ответ: «Ну, ладно, тогда хоть живи, да сгнивай!» И всё идёт, как шло. Если она скажет: «Пойду!» — чёрт на ней женится, а с нас проклятье снимет. А пока что все мы маемся! И так будет до тех пор, пока не найдётся смельчак, который подкрадется к чертовой постели и снимет золотую трубу, что у него в головах висит. Эта труба протрубит наше с тобой освобождение.
Теперь королевич знал, что ему дальше делать. Он простился с шурином и с родной сестрой и поспешил поскорее уехать, пока не пробил роковой час. И самое время. Едва успел ноги из заклятого царства унести, как за его спиной уже́ разлилось море.
Выпрыгнул королевич на берег, глядит: до самых облаков тянется высоченное дерево. На дереве ни зарубки, ни сучочка, ухватиться не за что. Поплевал королевич в ладони, обхватил ногами ствол и полез. Вот-вот до макушки доберётся; эх, не удержался, вниз полетел, да как шмякнется оземь! Но не отчаялся, а опять полез на дерево. Вдруг нащупал в кармане что-то твердое, поглядел, а это нож. Хотел был его выкинуть, а пото́м передумал. Воткнул нож в дерево, ухватился и стал вверх подниматься: воткнет нож, подтянется и всё выше лезет. Вот уже́ до половины добрался. Вдруг кабаны примчались! Хрюкают, корни у дерева подкапывают! Вспомнил он про шурина-медведя. Помял медвежью шерсть между пальцами, тотчас явились двенадцать медведей. Тут кабанам и конец пришёл.
Добрался королевич до самой верхушки. Вот он уже́ тянется к ветке за золотым ключиком. Но вдруг налетели на него ястребы, крыльями бьют, норовят глаза́ выклевать, никак королевичу не отбиться, вспомнил он про шури-
на-орла, потёр пальцами орлиное перо, накинулись орлы на ястребов, только пух полетел. Схватил королевич ключик и вниз спустился.
Стал думать — голову ломать, какую же дверь этим ключиком отворить надо? Так бы и ходил он, ничего не выходил, если бы не задел тем ключиком за утес. Раздвинулся утес, и королевич попал в сени. Сени миновал, во вторую комнату прошёл. Из второй на него могильным холодом тянет, из третьей — жаром пышет.
«Была—не была, — подумал королевич, — где наша не пропадала!» Разбежался и единым духом проскочил все четыре комнаты, лишь в пятой остановился! Один бок у него замерз, второй — обгорел, а грудь и спину зме́и изжалили. Но вот попал он в пятую комнату — и всё у него зажило. В пятой комнате стояла такая тишина, что и не расскажешь. Заглянул королевич в шестую, а там и в самом деле возле дверей на кровати чёрт растянулся, а в головах у него золотая труба висит. Посреди комнаты, в железном гробу лежит бледная красавица, ни живая, ни мёртвая. Тут двенадцать часов пробило. чёрт поднялся, колет де́вицу острым мечом и рычит:
— Ну, что, теперь пойдёшь за меня?
— Нет, не пойду! — отвечает та.
— Ну, ладно, тогда...
Не успел чёрт своё проклятье повторить, как храбрый королевич кинулся к золотой трубе. чёрт острым мечом машет, вот-вот ему руку отрубит, но королевич половчей оказался и успел на золотой трубе заиграть.
И тут, словно сто громов загремело. Скалы обрушились, а чёрт сквозь землю провалился.
Глядит наш королевич, а на месте скалы уже́ огромный за́мок стои́т, а вместо пустынь да дремучих лесов — большой город да прекрасные веселые долины. В за́мке рядом с ним красавица-де́вица сидит, прекрасная и румяная, словно роза, быстрая как серна, кроткая как голу́бка. Ласкается она к юноше и нежно говорит: — Я только за тебя замуж пойду, ты меня от смерти спас.
Взялись они за руки и вышли во двор — и что увидали? Перед за́мком полным-полно карет, в тех каретах важные господа сидят, а в самых богатых каретах впереди всех — шурин-медведь, да шурин-орел с жёнами и детьми, да шурин-рыба со своей молоденькой женушкой. Все королевича благодарят за освобождение. Братья отдают ему в жёны свою сестру да четыре королевства в придачу.
Ну, что вам ещё сказать? Собралась вместе вся родня и отправились они к старикам-родителям. А те уже́ ждут — не дождутся своих детей.
Сыграли наши молодые такую свадьбу, какой никогда не было и не будет, пока этот мир стои́т.