Текст:Orso:Об одной псевдорецензии псевдоисторика

В Интернете появилась в двух частях «рецензия» считающего себя «историком» Ю. Бахурина на книгу действительно историка П. В. Мультатули «Николай II: Отречение, которого не было» (М., 2010).

Бахурин считает необъективным цитируемого П. В. Мультатули офицера Э. Н. Гиацинтова, не интересуясь причинами антипатии последнего к великому князю Николаю Николаевичу Младшему (дяде императора Николая II) и не понимая, что антипатия и необъективность не всегда связаны. Причина антипатии Э. Н. Гиацинтова лежала в следующем: «Великий князь Николай Николаевич, <…> как я считаю, был более французом, чем русским, — потому что он мог пожертвовать русскими войсками совершенно свободно только с той целью, чтобы помочь французам и англичанам».

Бахурин пишет: «Вместо приводимого Мультатули примера впадения А. А. Поливанова в немилость к царственной чете на данной странице перечисляются закуски, подававшиеся на завтрак императору. Г-н Мультатули явно читал мемуары Кондезровского очень невнимательно… если вообще читал». По замыслу Бахурина, здесь у читателя должно создаться впечатление, что в мемуарах П. К. Кондзеровского вообще нет приводимого П. В. Мультатули примера.

Следующий случай того же рода. Бахурин пишет: «Вместо описания того, как „А. И. Гучков и А. А. Поливанов работают дружно“ эта страница открывает главу о состоянии армии в 1905—1908 годах». По мысли Бахурина, здесь у читателя должно создаться впечатление, что П. В. Мультатули опять же выдумал утверждение из воспоминаний В. А. Сухомлинова.

Далее наглейший пример подлога. Бахурин иронично пишет: «Уж не на английском ли языке в государственном архиве составляются описи?» Но сам же раскрывает свой подлог, буквально приводя вызвавшее его вопрос словосочетание «ГА РФ. Ф. 601, оп. 1, л. 1 (перевод с английского)», из которого очевидно, что лист архивного дела содержит текст, переведённый с английского, а не составлена на английском опись.

Бахурин пишет: «Показательна характерная для Мультатули вольность в обращении с именами и фактами — у Конрада кроме имени была еще и фамилия Гетцендорф». Реально австрийского фельдмаршала звали Франц Конрад фон Хётцендорф, где Франц имя, а Конрад фон Хётцендорф — фамилия/фамилии. Бахурин же, похоже, делает вид, что П. В. Мультатули (а до него, получается, и любой другой автор, вроде А. А. Керсновского, автора классической «Истории русской армии») фамильярно называет австрийского фельдмаршала по имени.

Стоит сказать и об обращении Бахурина за биографическими данными к неавторитетным справочникам журналиста К. А. Залесского. Попытка создать, например, точную биографию того же великого князя Николая Николаевича Младшего на основе в том числе справочников К. А. Залесского выявляет противоречие с иными источниками.

За данными о положении с вооружением в русской армии на начало 1915 года Бахурин обращается к книге сына К. Ф. Шацилло. Сам К. Ф. Шацилло известен необъективными комментариями в адрес Николая II, а ещё более — фальсифицированной заметкой о Г. Е. Распутине в Большой Советской Энциклопедии третьего издания. Стоит ли говорить о том, что автором не менее фальсифицированной статьи о Николае II в той же БСЭ выступил опять же К. Ф. Шацилло.

Умиляет также и постоянное обращение Бахурина к журналу «Вопросы истории», который Л. Н. Гумилёв в своё время метко окрестил «Вопросами борьбы с историей». Об этом журнале ещё скажем ниже.

Бахурин негодует, что профессиональную непригодность дяди царя как Верховного Главнокомандующего П. В. Мультатули подтверждает цитатой из мемуаров председателя Государственной думы М. В. Родзянко, в которой тот доказывает бездарность начальника штаба при великом князе генерала Н. Н. Янушкевича. Между тем, Н. Н. Янушкевич всё-таки был вторым человеком в Ставке. Николай Николаевич Младший слушался советов Н. Н. Янушкевича в самых серьёзных делах.

Бахурин упрекает П. В. Мультатули в том, что он фирму «Виккерс» обозвал фирмой «Векерс», но разве такие ляпы удивительны, когда многие историки даже не знают о существовании французского имени Низье (между тем, так звали одного святого Единой Церкви) и французской фамилии Филипп? Не должно быть двойных стандартов: критикуешь — критикуй всех.

Бахурин утверждает, что у иудея Иосифа Зеевича Трумпельдора было отчество не Зеевич, а Вольфович, но это не удивительно: фигурирует ещё и третий вариант — Владимирович. То есть ошибка (если она вообще наличествует) здесь не у одного скромного П. В. Мультатули, а у целого гордого народца, который сам ногу сломит в собственных именах и фамилиях.

П. В. Мультатули также вовсе не имеет в виду на стр. 208-й своего труда, что англо-бурская война происходила лишь в 1899—1900 гг., но, как обычно, поверьте на слово Бахурину…

Из абзаца Бахурина о масонстве выясняется, что авторитетными для него в этом вопросе исследователями являются Л. Хасс (обвинявшийся в своё время в троцкизме и так и не разобравшийся, занимаются ли масоны политикой), В. И. Старцев (либерал-демократ, ополчившийся в своё время на своего коллегу В. С. Брачёва за публикации на «его тему» — о политическом масонстве) и О. Ф. Соловьёв (марксист, любыми средствами принижающий роль в масонстве евреев). От восторга Бахурин сообщает, что последний указывает на принадлежность к масонам ни кого-нибудь, а самого Николая II, якобы «входившего в состав ложи братства Креста и Звезды, созданного французским мартинистом Филиппом в 1895 г.». Бахурину, может быть, неизвестно, что ещё в 2008 г. вышла книга С. В. Фомина, один из разделов которой специально посвящён опровержению «мартинизма», «оккультизма» и «шарлатанства» честного французского христианина Низье-Антельма Филиппа и является, кстати, первым (!) исследованием биографии последнего в мировой историографии?

Бахурин пишет: «М. В. Алексеев — вплоть до вечера 28 февраля усердно трудился над планом усмирения питерских волнений». При этом даётся сноска на книгу Г. З. Иоффе «Революция и судьба Романовых» (М., 1992), 43-ю страницу. Проверяем эту и предыдущую страницу и обнаруживаем, что там говорится всё же не о лично М. В. Алексееве, а в целом о Ставке. Примерно такой же случай, как с Николаем Николаевичем Младшим и Н. Н. Янушкевичем, только диаметрально противоположный.

Цитируемые Бахуриным слова генерала-революционера Л. Г. Корнилова о том, что он монархист, были (якобы) сказаны в разговоре с гвардейским офицером П. П. Булыгиным, о котором известно, что он сам признавался в «открытии глаз» на Б. Н. Соловьёва («зятя» Г. Е. Распутина) в Берлине в 1921 году такому авторитетному монархисту, как Н. Е. Марков 2-й, который вскоре озвучил полученные сомнительные данные, не назвав, однако, своего информатора.

Полагаясь на справочник К. А. Залесского, Бахурин утверждает, что генерал от кавалерии, генерал-адъютант Гусейн Али Хан Нахичеванский не посылал Николаю II телеграмму в смутные дни 1917 года с выражением своей преданности и готовности прийти на помощь (мол, и здесь П. В. Мультатули проявил себя дилетантом). Однако это утверждение К. А. Залесского основано, вероятнее всего, на некритическом прочтении воспоминаний генерала Н. А. Епанчина, выдумавшего историю про то, как генерал-майор барон А. Г. Винекен послал телеграмму от имени генерала Хана Нахичеванского, но без его ведома, за что получил нагоняй, после чего застрелился. На самом деле А. Г. Винекен если и покончил с собой, то из-за неприятия им нового строя.

Хан Нахичеванский вполне мог послать телеграмму и А. И. Гучкову, которую цитирует Бахурин со ссылкой на Е. И. Чапкевича, поскольку лишь чуть ли не в 1986 г. стало известно, что А. И. Гучков был масоном — он числился всего лишь октябристом и врагом Г. Е. Распутина.

Бахурину «не совсем понятно» упоминание П. К. фон Ренненкампфа в книге П. В. Мультатули в числе верных престолу, но сам же «рецензент» не скрывает, что после начала февральского переворота П. К. фон Ренненкампф был арестован и водворён в Петропавловскую крепость. Кстати, февральский переворот Бахурин громко именует Великой русской революцией — видимо, за то, что, по его же данным, в эту революцию погибло лишь на флоте около 100 офицеров (слёзы по ним оказались крокодиловыми).

Каким представляется Бахурину процесс написания труда П. В. Мультатули? «Мультатули не проводит исследование с целью выявления истины, а конструирует из отрывочных сведений текст, содержание которого отвечает названию главы». Бахурина не смущает, что есть ещё вариант: историк сначала создал текст, а затем разбил его на главы.

О том, что «весьма неразборчив в подборе литературы и источников» сам Бахурин, а не автор «рецензируемой» им книги — автор этих строк уже указал выше. Воистину, «рядом со ссылками на работы вполне признанных и здравомыслящих специалистов можно обнаружить обращения к совершенно ненаучным изданиям». Последние слова весьма подходят к «академическому» журналу «Вопросы истории», позволяющему себе публиковать статьи с псевдонаучными названиями вроде «Статистика жертв сталинизма в 30-е годы».

Кстати, Бахурин поражён болезнью, которая коснулась многих исследователей: они ссылаются на иностранные публикации даже тогда, когда есть отечественные. Так, он ссылается на «Сценарии власти» Р. С. Уортмана, утверждая: «Еще в 1911 г. император отправил Распутина в качестве личного посланника в Нижний Новгород, дабы тот на месте решил — сможет ли тамошний губернатор А. Н. Хвостов сменить П. А. Столыпина на посту министра внутренних дел». А заимствована эта непроверенная информация Р. С. Уортманом наверняка из упоминавшегося здесь (в сносках) А. Я. Авреха, который широко пользовался сомнительным семитомником «Падение царского режима», редактировал который известный фальсификатор П. Е. Щёголев.

Наиболее объективной точкой зрения на степень политического влияния Г. Е. Распутина представляется Бахурину мнение И. В. Лукоянова, «прославившегося» не так давно участием в циничном издании в Москве столь примитивной фальшивки как «Дневник Распутина».

Бахурин, ложно обвиняющий П. В. Мультатули в недобросовестном цитировании мнения специалистов по истории дореволюционных спецслужб, сам же занимается избирательным цитированием его книги. П. В. Мультатули прямо цитирует сообщение З. И. Перегудовой, что в ГА РФ хранятся лишь машинописные копии филёрских наблюдений за Г. Е. Распутиным (рукописных оригиналов же обнаружить не удалось), а Бахурин делает вид, что П. В. Мультатули сделал вывод о том, что в ГА РФ не имеется подлинников дневников наружного наблюдения за Г. Е. Распутиным, из совсем других слов З. И. Перегудовой.

По вопросу о пьяном дебоше, якобы устроенном Г. Е. Распутиным в московском ресторане «Яр» 26 марта 1915 г., Бахурин ссылается на автореферат диссертации А. Ю. Дунаевой (автора нескольких недавних апологетических публикаций о масоне В. Ф. Джунковском, «раскручивавшем» это дело), хотя в этом 25-страничном автореферате никаких доказательств «дебоширства» Г. Е. Распутина по определению нет и вряд ли они могли быть в нём отражены. А есть там буйная гиперконспирологическая теория о том, что полковник А. П. Мартынов, чьё имя значится под донесениями В. Ф. Джунковскому о дебоше, якобы устроенном Г. Е. Распутиным в ресторане «Яр», был врагом В. Ф. Джунковского и именно поэтому «оговорил» его в своих мемуарах.

Когда П. В. Мультатули справедливо замечает, что «сведения» полицейского генерала К. И. Глобачёва о Г. Е. Распутине больше похожи на «повторение слухов, а то и просто фантазии», Бахурин упрекает исследователя в «наивной аргументации». Между тем, стиль К. И. Глобачёва, на ровном месте рассуждавшего о «похотливости» и «развратности» Г. Е. Распутина, ничем не отличается от стиля ещё одного «профессионала» — колчаковского следователя Н. А. Соколова, оклеветавшего Г. Е. Распутина (а возможно, и его «зятя» Б. Н. Соловьёва) в своей книге «Убийство царской семьи». Так, Н. А. Соколов утверждал, что старшая дочь Г. Е. Распутина Матрёна в своём дневнике ласково называла афериста А. С. Симановича «Симочкой», намекая, что Г. Е. Распутиным вертели евреи, однако сверка с текстом дневника его дочери разбивает эту ложь вдребезги. Кстати, не удивительно, что В. Ф. Джунковский называет в своих воспоминаниях К. И. Глобачёва «отличным во всех отношениях офицером» и «честным».

При проверке того, что Бахурин называет «документированными примерами» «похотливости» и «развратности» Г. Е. Распутина, оказывается, что он ссылается на книгу азербайджанца А. А. Искендерова «Закат империи» (М., 2001), изданную — только не смейтесь — журналом «Вопросы истории», в котором этот самый А. А. Искендеров уже много лет является главным редактором и который он использует для публикации своей «исторической публицистики» (под это было выделено уже около девяти номеров журнала). Приведённые Бахуриным цитаты из А. А. Искендерова читатели не найдут практически ни в единой иной современной публикации, что свидетельствует о недоверии исследователей к этим «фактам».

Вопреки мнению Бахурина, вряд ли является совершенно справедливым бывший долгое время общепринятым такой взгляд на Жамсарана (Петра Александровича) Бадмаева: «Какой-то подозрительный тибетский врач, шарлатан, опаивавший царя каким-то зельем, авантюрист, проходимец, друг Распутина». На самом деле царская семья услугами П. А. Бадмаева не пользовалась. О П. А. Бадмаеве известно, что он состоял в парамасонском обществе «Маяк» и даже одно время поддерживал врагов Г. Е. Распутина — будущего расстригу иеромонаха Илиодора (Труфанова) и епископа Гермогена (Долганёва). Лишь в дальнейшем число их встреч составило, по данным полиции, более пятидесяти, причём их личные отношения не выходили за рамки отдельных услуг со стороны Г. Е. Распутина по проведению очень немногочисленных ходатайств П. А. Бадмаева, который, будучи бурятом, составил несколько брошюр о своём крае и по этому поводу имел несколько аудиенций у императора.

Не упустил Бахурин возможность и вставить про «участие британских спецслужб в убийстве Распутина», якобы имевшее место и набившее уже оскомину. Но здесь автор этих строк выходит за рамки ответной рецензии.

Вот лишь ряд замечаний к «рецензии» Бахурина. Остальные его сочинения также ждут своего критика.