Феодализм

Феодализм — (нем. Ecudalismus, франц. feodalite, от позднелатинского feodum, feudum — феод), классово антагонистическая формация, представляющая — во всемирно-историческом развитии — этап, стадиально следующий за рабовладельческим строем и предшествующий капитализму, в истории многих народов Феодализм был первой классово антагонистической формацией (то есть непосредственно следовал за первобытнообщинным строем). При всём многообразии конкретно-исторических, региональных разновидностей Феодализм и его стадиальных особенностях ряд общих черт характеризует производственные отношения этого строя.

Феодальная средневековая Европа

«Средние века» и «средневековье» — этими расплывчатыми, но ёмкими общими терминами часто называют период европейской истории примерно 1000 до 1500 гг. н. э. Эта эпоха сыграла важнейшую роль в социальном и культурном развитии Старого Света. На ее заре лишь начиналось зарождение государств Западной и Центральной Европы. Ближе к ее закату выросшая и окрепшая после неоднократных подъемов и спадов Европа, зачастую используя энергию своих же прежних завоевателей, начала победное шествие, которому суждено было преобразовать весь мир.. Довольно долго Европа оставалась обделенным природными ресурсами краем, где между редкими и малолюдными поселениями почти не было дорог. В результате торговля едва дышала, а большинство городов и сел жило в изоляции, производя для себя всё необходимое. Главным средством обмена и распределения были не деньги, а натуральный обмен. Поэтому над людьми и целыми городами неотвратимо висела угроза неурожая, голода и набегов разбойничьих племён вроде свирепых викингов, которые на своих ладьях проникали по рекам далеко вглубь континента, повсюду сея смерть и разрушения. Чтобы выжить, приходилось постоянно отбиваться от врагов, но центральная власть была часто слишком слаба или слишком далека, чтобы прийти на помощь в беде.

Все эти обстоятельства в значительной мере определили пути формирования европейского общества к началу раннего средневековья. Результат потом назовут феодальной системой, хотя в ее развитии не было ничего систематического. Стремясь оградить себя от опасностей, люди искали защиты у сильных местных правителей, отдавая себя под их власть. Власть феодального сеньора закреплялась торжественным ритуалом, в ходе которого сюзерен давал клятву защищать своего вассала. В ответ вассал присягал своему сюзерену. Так местный феодал приобретал верных подданных. Впрочем, ради безопасности он и сам считал за благо стать вассалом более могущественного сюзерена, а тот, в свою очередь, искал защиты у еще более сильного владыки. Так возникала цепочка сеньориально — вассальных отношений. Верхним её звеном был король или иной государь, которому приносила присягу на верность вся высшая знать. Главной особенностью феодализма было то, что статус феодала был прочно связан с двумя другими общественными институтами — землевладением и военной службой. Взамен за клятву в верности и обязательство служить в войске вассал получал от сеньора земельное пожалование. Оно называлось фьефом или феодом (отсюда «феодал» и «феодализм»). Эта практика бытовала от верхов до самых низов социальной лестницы. Король теоретически владел всей землей в стране и жаловал земли своим высокородным вассалам или главным арендаторам, а те, в свою очередь, раздавали наделы собственным вассалам.

Арабский феодализм

При мамелюках порабощение крестьян сильным феодальным государством было еще более жестоким, чем в средневековой Европе, но отдельные члены правящего класса не имели никаких частных имущественных прав. Султан был единственным землевладельцем и обычно делил с различными знатными людьми (называемыми мультазимами) свое право на сбор ренты в стране. В то время как в Европе каждый феодальный сеньор был собственником определенного домена, который переходил от отца к сыну, на Арабском Востоке феодалы не имели своего постоянного домена, но были членами класса, сообща распоряжавшегося землей и имевшего право присваивать ренту. В Сирии и Палестине феодалы ежегодно получали новый район для сбора ренты. В Египте им предоставлялось пожизненное право собирать ренту в определенном районе, и их наследникам предоставлялось преимущество при назначении преемника умершего. В то время как в Европе феодал представлял собой силу, сравнительно независимую от короля, который являлся всего лишь первым феодальным сеньором, на Арабском Востоке лишь целая группа феодалов представляла собой фактор известного значения.

Представители арабской знати каждый в отдельности были слабы, потому что их положение зависело от государства. Слабое положение феодалов в государстве наглядно проявлялось в том, как распределялись домены: султан распределял их по жребию между эмирами и рыцарями, причем каждый получал владение разной величины и достоинства в соответствии с его чином. Таким путем арабское дворянство было разделено на группы с неодинаковыми доходами, причем разница между ними была очень значительной, например:

• «эмиры сотни» получали ежегодный доход от 80 тыс. до 200 тыс. динар,
• «эмиры-аль-табль» — от 23 тыс. до 30 тыс.,
• «эмиры десятка» — 9 тыс.,
• «эмиры пяти»—3 тыс. и т. д.

Форма присвоения у арабских феодалов была более близка форме присвоения у государственных чиновников, чем у европейского феодального сеньора. В результате зависимости дворян от государства на Арабском Востоке наблюдалось необычайное явление: время от времени производились «чистки» и полное истребление феодальной прослойки, а на ее место приходила новая. Арабских сеньоров заменяли вольноотпущенные рабы султана — мамелюки, которые не были арабами по происхождению и говорили не по-арабски, а по-турецки. В XIII и XIV вв. они были главным образом выходцами из монгольского государства, Золотой Орды, центр которого находился в низовьях Волги; в XV и XVI вв. это были в основном жители Кавказа. С течением времени русские цари все более и более протестовали против набора рекрутов на Кавказе, и среди мам люков стал преобладать балканский элемент (албанцы, боснийцы и др.).

Собственность государства на землю не только препятствовала развитию феодализма, основанного на частной собственности, но также развитию любом общественной группы, проявляющей какие бы то ни было индивидуалистические устремления. Город представлял собой военный лагерь; большинство ремесленников не были свободны. Даже когда гильдии (хи-реф) окрепли, они не играли почти никакой роли в городах и не стали сколько-нибудь значительной и независимой силой. Государство подчинило себе гильдии путем назначения многих старшин гильдий, превратив их в чиновников, а гильдии — в государственные организации.

То обстоятельство, что основное средство производства, земля, принадлежало не частным лицам, а государству и что арабские дворяне и мамелюки были лишены юридических прав, а значит, и права наследования, нисколько не улучшило положение крестьян. Плебейское происхождение мамелюков тоже не приводило ни к каким изменениям. Концентрация правящего класса Арабского Востока в городах давала ему огромный военный перевес над крестьянами и, кроме того, сильно разжигала его аппетиты. В этом он также отличался от европейских средневековых феодалов. Продукт, отдаваемый европейским рабом в виде ренты своему феодальному сеньору, обычно не уходил на сторону — на продажу: поэтому рабы не должны были давать своим сеньорам больше того, что требовалось для удовлетворения повседневных нужд сеньора, его семьи и его слуг. «Стенки его [феодального сеньора] желудка определяют предел эксплуатации крестьян» (Маркс). У арабских феодалов вкусы были другие, и их точка зрения выражена в словах Халифа Сулеймана о крестьянах: «Выдаивай им вымя досуха и спускай кровь до последней капли».

Способ производства, форма эксплуатации, отношение трудящихся к средствам производства на Арабском Востоке были те же, что и в средневековой Европе. Источники доходов правящего класса также были одни и те же. Единственная разница заключалась в способе правления и в юридическом выражении права на эксплуатацию.