Чжан Цзолинь

Чжан Цзолинь (19.3.1875, Хай­чэн, пров. Фын­тянь, ны­не Ляо­нин — 4.6.1928, близ Шэнь­я­на) — китайский и маньчжурский во­ен­ный, государственный и по­ли­тический дея­тель.

Формально входившая в состав Китая, Маньчжурия с 1918 по 1928 г. фактически находилась под властью колоритного военного правителя по имени Чжан Цзолинь.

Человек темного происхождения, Чжан Цзолинь обладал хитростью и притягательной силой, и это помогло ему обрести могущество. Командуя конными отрядами головорезов, он шел на службу туда, где больше платили, воевал и против японцев (в китайско-японской войне 1894—95 гг.), и на стороне японцев (в русско-японской войне). Когда Китай после падения Маньчжурской династии в 1911 г. впал в состояние хронической анархии, Чжан сделал родную Маньчжурию своей вотчиной со столицей в Фыньтяне и присвоил себе титул маршала (впоследствии его называли в народе Старым Маршалом в противоположность Чжан Сюэляну, его сыну и преемнику, Молодому Маршалу).

Мастер политической интриги, прозванный Тигром Маньчжурии, Чжан умело использовал в своих целях вражду между алчными соседями. Он попеременно дрался и мирился с бэйпинским правительством, завлекал и оставлял с носом японцев, умиротворял и тревожил Советы. Как и ряд других военных правителей, Чжан был озабочен тем, как придать своей власти видимость законности. Хотя Старый Маршал содержал 250-тысячную армию на свои собственные средства, он требовал, чтобы его называли «военным губернатором», тем самым намекая на то, что он якобы был назначен неким центральным китайским правительством. Пользуясь привилегиями, соответствующими столь высокой должности, Чжан выстроил для себя близ Фыньтяна резиденцию в стиле французского шато и до отказа наполнил ее винами, женами и трудами Конфуция.

По внешнему виду Чжан меньше всего напоминал разбойника. Он выглядел как ученый, ведущий сидячий образ жизни — хрупкий, узкоплечий, с мягкими, чуть ли не до робости, повадками. Но под этой скромной внешностью гнездилась воля, способная к изощренной жестокости. Однажды он пригласил в свою штаб-квартиру девять китайских банкиров, заподозренных в финансовых махинациях. Прочитав им назидательную лекцию по этике, он приказал отрубить всем головы. Его чувство справедливости требовало, чтобы казни проводились с изобретательностью и блеском.

Щедрой рукой отмеряя смерть, Чжан тщательно заботился о самозащите. Он выписал из Детройта сработанный в 1921 г. по специальному заказу бронированный «паккард-седан» со стальными шторками на окнах, сиденьями для шести телохранителей и двумя 0,50-дюймовыми пулеметами с водяным охлаждением. Куда бы он ни ехал из своей штаб-квартиры в Фыньтяне, он, чтобы сбить с толку потенциальных убийц, садился в один из четырех бронированных автомобилей, которые пускались в путь в четырех разных направлениях.

С русскими беженцами, попавшими в его владения, Чжан Цзолинь вел себя по-джентльменски, проявляя к тем, кто волей судьбы оказался у него в руках, не только вежливость, но и сочувствие. Десять тысяч забайкальских казаков получили от него в подарок обширную территорию вдоль реки Аргунь в Северной Маньчжурии. Тысячи русских работали в его правительственных учреждениях, армии и полиции, причем им часто отдавалось предпочтение перед китайцами. Хороший доход от соляного налога, железной дороги и «платы за безопасность» позволял ему облагать русских эмигрантов лишь умеренной данью. Он, как правило, не вмешивался в деятельность их организаций, хотя у него и были серьезные трения с эмигрантами, входившими в администрацию КВЖД.

Многие из русских эмигрантов, проследовавших через Маньчжурию в Северный Китай, в конце концов оказались на службе у другого военного правителя — Чжан Цзучана, младшего по возрасту и пользовавшегося покровительством Старого Маршала. В 1922 г. Чжан Цзучан разоружил остатки белых частей, устремившиеся в Маньчжурию из Российского Приморья. Через два года генерал Константин Нечаев, известный военачальник Российской императорской армии, сформировал отряд из четырех тысяч русских добровольцев на службе у Чжана. «Нечаевский отряд» сражался, в частности, с генералами У Пэнфу и Фын Юйсяном и доказал свою боеспособность при захвате Шаньхайгуаня — стратегически важного пункта на юге Маньчжурии, у восточной оконечности Великой Стены. Передвигаясь на бронепоездах, войска Нечаева сеяли ужас всюду, где проходили. Дрались они отчаянно, зная, какая участь ждала не имеющих гражданства пленных. Их называли «джентльменами неудачи», и немного можно найти других примеров, когда люди столь храбро бились ради столь чуждых им целей.