Юрий Васильевич Риверов

Юрий Васильевич Риверов (26 июля 1944 - 19 декабря 2017) - деятель русского патриотического движения,кинорежиссер, общественный деятель. Окончил Ленинградский театральный институт (1980) и московские режиссерские курсы «Дебют» (1982).

Работал на киностудии «Ленфильм». В качестве режиссера участвовал в создании таких картин, как «Звезда пленительного счастья», «Блокада» и др. Собственные работы в кино – кинокомедия «В старых ритмах», художественно - документальный фильм «Репортаж из прошлого» , несколько серий сатирического киножурнала «Фитиль».

В 1987 вошел в Национально-патриотический фронт «Память», член совета Ленинградского отделения. В 1989 – один из лидеров Общественного комитета «Нева–Ладога–Онега».

В 1990 баллотировался в депутаты ВС РСФСР. В феврале 1990 руководил проведением фестиваля « Российские встречи » ( Ленинград ). Один из руководителей газеты "Отчизна".

В конце 1991 входил в совет движения «Наши».

В начале 2000-х вступает в народно - патриотическую партию «Родина». Являлся помощником депутата Государственной Думы четвертого созыва Савельева Ю.П. Входил в Попечительский Совет городского журнала «Адмиралтейство». В 2005 г. организовал народное шествие «Русский марш». В последние годы вернулся в кинемотографию . Учредитель кинокомпании»Родина». Работал над созданием картины «Святой Александр» ( многосерийный художественный фильм о святом Александре Невском).

Из воспоминаний Риверова

Существует замечательная публикация интервью, которое взято у Юрия Васильевича и напечатано в сборнике «Общественная жизнь Ленинграда в годы перестройки. 1985-1991» Сборник материалов. СПб, «Типография «Наука» ,2009г.

Воспоминания Риверова Юрия Васильевича...

"В середине 1980-х я стал искать «Память», потому что видел в людях из этого патриотического объединения – Д.Д.Васильеве и других – тех, кто говорит правду о нашей истории, о том, что случилось с нашей страной, начиная с 1917. Я пришел на заседание «Памяти», познакомился там с профессорами – литераторами – Марком Николаевичем Любомудровым, Петром Созонтовичем Выходцевым, с академиком Федором Григорьевичем Угловым, с художниками и поэтами. У меня было желание что – то делать, а не только рассказывать друг другу сказки о том, что с нами сотворили, и какое везде засилье пришлых с двойным гражданством, некоренного, враждебного России населения. «Давайте конкретными делами заниматься», - предложил я. И очень скоро меня ввели в Центральный совет «Памяти».

…..По моей инициативе состоялась первая голодовка «Памяти» в марте 1988г. В конце февраля у нас был митинг, на котором мы потребовали от обкома убрать Музей религии и атеизма из Казанского собора. И я предложил на митинге: если музей не уберут, то с завтрашнего дня мы – лидеры петербургской «Памяти» - объявляем голодовку и будем голодать до тех пор, пока храм не освободят от атеистического музея, и он не будет возвращен Епархии и верующим. Это было спонтанно, никто не ожидал, что я такое объявлю: «Пять руководителей приступают завтра к голодовке».

Начали голодать и голодали 23 дня. У меня сохранились телеграммы со всей страны в нашу поддержку. И каждый день к нам кто-то присоединялся, и вот уже нас 20 человек. Для Д.Д.Васильева это было неожиданно, и он вдруг сделал заявление, что мы голодаем, чтобы зарегистрировать «Память», чтобы власти ее признали официально. Чтобы прекратить эту голодовку, нас вызывают в обком партии ко второму секретарю по идеологии А.Я.Дектяреву. Все наши патриоты собираются идти на встречу, а меня брать не хотят. Н.А.Ширяев, руководитель «Памяти» в нашем городе , говорит мне: «Может не пойдешь? Ты такой резкий, только испортишь нам все». Я возмутился: «Я главный участник голодовки, инициировал ее, а теперь вы пойдете, а я нет? Нет, милый мой, я пойду, и еще назову тех, кто со мной пойдет, а кто – нет».

И мы пошли в обком. Там я говорю Дектяреву: «Мы будем продолжать голодовку, пока вы не уберете музей из храма». А он : «Но вы же голодаете, чтобы «Память» зарегистрировали?» -«Регистрация «Памяти» - дело второе, - сказал я, - мы де-факто существуем, а де-юре нам не надо. Поэтому давайте разговаривать о конкретном деле: вы должны убрать Музей религии и атеизма из Казанского собора». Дегтярев: «Это невозможно сразу, там экспонаты ….» - "Значит, мы будем продолжать голодовку", - сказал я. – «Юрий Васильевич, кроме вас голодают всего трое –Ширяев, Жербин и Антонов, а остальные под подушкой сырые макароны едят», -говорит Дектярев. Вот так я столкнулся в первый раз с «патриотизмом». После этого многие мне стали неинтересны.

После голодовки, в конце весны 1988, я решил рассказать народу, как меня, русского режиссера, на «Ленфильме» зажимают, не дают снимать свое национальное кино, и предложил Любомудрому , Выходцеву и другим участвовать в этих выступлениях. Так что в Румянцевском саду митинги организовал я, а «Память» ко мне присоединилась. Подал заявку в свой Василеостровский район, председателю райисполкома Дородчику. И райисполком дал разрешение – тогда давали разрешение всем , не имели права отказывать. Когда они попытались предложить мне какое – то другое место, где – нибудь подальше, я отказался. Тогда я жил на 2-ой линии Васильевского острова, 15, в историческом центре, и выбирал место поближе к Неве. Звукоусилители подключили , провод протянули, установили микрофоны. Позже у нас появился мощный громкоговоритель – теперь нас было слышно даже на другом берегу Невы. И позвал своих из «Памяти» - 15 человек. И с 9 июня 1988 по август мы вещали каждый четверг, провели семь митингов. Народ шел к нам толпами, многие приезжали с других городов.

Все выступления надо было отрежиссировать. Считалось, что они у нас отрепетированы , но это не так. Просто я знал, кто на что способен, и отбирал людей по их ораторским способностям. Хорошие выступления всегда были у Коли Лысенко. Виктор Антонов, как глубоко православный, тоже ярко выступал. Активными участниками были также: председатель местной «Памяти» Ширяев, а также Любомудров, Выходцев. А из-за угла выглядывали наши противники, члены «Дем-союза» Перин со своим другом Крыловым и другие, которые сегодня изображают из себя патриотов. Чередовал выступающих: теперь ты, потом ты, -складывалось впечатление отрепетированности. Я же выступал в заключение, потому что знал – последнее слово должно быть о сегодняшних ненавистниках России, и оно останется в памяти слушателей.

Вышел материал в газете «Смена» под названием «Это мое мнение», с фотографией, где мы раздаем листовки со списками первого советского правительства. Демократы хотели тогда судить компартию, до сих пор хотят. Хорошо, давайте будем судить, но с конкретными фамилиями, и скажем, кто захватил власть в стране и что за идеология у этих людей была. У каждого преступления есть имя, отчество, фамилия, поэтому не надо говорить «большевики». Кто такой Ленин? Я зачитывал списки: «Ульянов, кличка – Ленин, по матери – еврей, Бланк. Бронштейн, кличка - Троцкий, еврей….», и т.д. Давайте судить конкретных людей за их преступления, за геноцид, устроенный в России. Сколько они вреда принесли нашей стране, как грабили ее, сколько богатств вывезли отсюда, а сколько уничтожили национальных ценностей! Я проводил параллели: кто был в правительстве при Ленине, при Сталине, при Хрущеве, при Брежневе (назвал Дымшица и остальных) и кто сегодня окружает Горбачева. В списках - все те же ненавистники России. И какой развал они учинили, что творили, находясь у власти, - их преступления перечислялись тоже. Говорили и про Яковлева – это первый враг, который сидел тогда в Кремле. В то время назвать его врагом был смелый шаг.

У нас в Румянцевском саду никто не мог выйти и голословно кого – то обвинить, это не позволялось. Мы пользовались только документальными источниками и опубликованными текстами. С 1987 нам давали из Библиотеки Академии наук ксерокопии первых советских газет 1917, 1918 и 1919 годов, декретов и других материалов, в том числе и списков первого советского правительства. Уверен, что БАН в феврале 1988 подожгли, потому что мы получали оттуда материалы. Как только узнали, откуда мы получаем сведения, библиотеку спалили. Сейчас уже стали говорить, что это был поджог, но из -за чего – умалчивают.

Демократы не хотели такой «гласности» и писали на нас доносы, и как – то меня вызвали в прокуратуру Василеостровского района. Там все собрались: председатель исполкома Дородчик, прокурор района, начальник милиции района. А я с собой взял двоих журналистов с диктофоном, что бы были свидетели, если меня попытаются спровоцировать. И еще взял тележку, в которую положил книги - Лютостанского, Даля, «Еврейский вопрос» Достаевского из 25-го тома и др., - всю тележку заполнил, и вкатил ее в кабинет.

Мне говорят: «Вы разжигаете национальную рознь». – «Между кем и кем я ее разжигаю?» - спрашиваю. - «Вы что не понимаете?» - раздражается прокурор. – « Видите, вы даже боитесь слово произнести. Между евреями и русскими, так и говорите. Я не от себя говорю, а зачитываю то, что написано до меня. Владимир Даль, хоть и датчанин, но сделал для русского народа столько, что дай бог каждому, он опубликовал сведения о ритуальных убийствах». И зачитываю им, что такое ритуальное убийство по Далю. Говорю: «В 1919 Генри Форд опубликовал свою работу «Международное иудейство», а Лев Тихомиров свои исследования изложил в книге «Религиозно – философские основы истории». Как же вы можете меня обвинять? А, вы, по какой литературе судите обо мне, по журналу «Огонек»? Но Коротич сегодня здесь, а завтра его не будет». – Вы можете хотя бы слово «еврей» не произносить?» - говорят. Я спрашиваю: «Это что, оскорбление? Я русский, этого не стесняюсь, называйте меня русским». – «Потом вы говорите «Ленин – это кличка». Я отвечаю: «А что, это фамилия? Это кличка, они себе фамилии поменяли на клички. И первый их указ был вовсе не о земле, не о мире, - первым был указ о перемене фамилий. И на еврейском языке издавались указы. Я поднимаю историю, говорю о том, что происходило, кто и как у нас к власти пришел, почему вдруг начали уничтожать церкви, священников, крестьянство – все самое здоровое. Какой –то социализм – кибуц они мечтали построить...По делам судите их – а дела- то преступные. На митингах все это говорится по документам. Вот, пожалуйста, читайте и размышляйте». Я дал каждому список первого советского правительства, все получили нашу листовку. В результате митинги в Румянцевском саду разрешили и дальше.

Слухи распускали, будто КГБ нас контролирует. Либерал-демократы вопили на весь мир, что здесь скоро погромы начнутся, раз такие речи звучат. И что без участия КГБ тут не обошлось. А в КГБ сами не знали, как реагировать на наши выступления. Была история с Норинским, который писал и посылал от имени «Памяти» и от моего имени угрозы кинорежиссеру Хейфицу, редактору журнала «Знамя» Бакланову, английской королеве и другим. И мы сказали одному нашему слушателю из горкома, Коловангину : «Что же вы не можете дать задание подчиненному партии КГБ найти провокатора?». И он помог, в итоге выявили Норинского. Так демократы с ним перестали разговаривать, потому что он их опозорил, ведь они обвиняли в этом «Память».

Демократы тоже приходили нас послушать в Румянцевский сад, тот же Норинский, журналист Ежелев, писатель Чулаки и другие. Ежелев подошел и говорит: «Чем ты недоволен? Ты же образованный человек, режиссер, на «Ленфильме» работаешь…». И в газетах писали: «Как попал туда Риверов?». Этих ребят там полно было, визуально я их всех помню, они кучкой стояли, а когда осмелели, стали оппонировать, кричать. Однажды так надоели, что я предложил: «Выкинуть их из Румянцевского сада!». И толпа кинулась – народу уже было много, и их быстренько оттуда выперли. Милиция перепугалась, вдруг начнется драка.

У нас народ был еще генетически напуганный, хоть и дали свободу. Нам на сцену присылали записки: «Как вы не боитесь? Вас же могут…». Я говорил: «Слушайте, может вы уже сами прекратите бояться?».

На один из митингов в июле приехала «Память» из Москвы. Все остановились у меня, человек 20, а вечером должны были уехать. На митинге я как раз зачитывал списки первого советского правительства, сзади стояли Д.Васильев и его люди. После митинга Васильев со своей командой пришел ко мне и говорит: «Я как послушал тебя, у меня ноги затряслись…». – « А что такое?» - удивляюсь. – «Я думал, нас разорвут. Зачем ты так?» И в поезде на обратном пути в Москву они все разругались. «Память» раскололась после наших митингов, от Васильева ушел Баркашов и создал свое РНЕ (движение «Русское национальное единство»). Потом мне Баркашов рассказывал, что Васильев требовал исключить меня из Центрального совета, с чем Баркашов не был согласен. Ширяев и Жербин стали меня сторониться, потому что я якобы – единственный такой экстремист. Их не устраивали активные действия, которые я предлагал – собрания в Румянцевском саду, голодовка, разбрасывание листовок.

Листовки мы выпускали и распространяли по разным поводам. В Кировском театре шел в то время балет «Витязь в тигровой шкуре», к нам пришли артисты, возмущенные вульгарной постановкой спектакля, мы им помогли, листовки летали прямо во время спектакля. Конечно, это экстремизм. А как иначе назовешь? В поддержку Ельцина, тогда он «воевал» с Горбачевым, тогда мы еще думали, что он наш, - тоже листовку выпустили. Ночью разъезжали на моей машине и расклеивали листовки у проходных заводов, чтобы люди утром прочли, - конечно, это уголовно наказуемое деяние в то, советское время.

Ходил я с тех пор все время с газовым баллончиком, потому что после Румянцевского сада были нападения. Я даже написал в прокуратуру: «Прошу выдать мне оружие – пистолет». Потому что тогда только с оружием можно было как - то защитить себя. Однажды произошел такой случай. Я подходил к своему дому, а рядом с моей парадной стояла телефонная будка, и в ней - два парня. Только я стал подходить к моей парадной, как дверь будки резко распахнулась, и один из парней на меня наскакивает, в руке мелькнул нож. А у меня с собой была дубинка, хорошая такая, резиновая. Я нанес ему удар по руке и схватил за горло: «Еще раз увижу тебя здесь, грохну сразу». И машины мне жгли, даже дочку однажды чуть не украли.

Шла война, все это понимали. Для демократов это была борьба за власть с националистами, «красно – коричневыми», как они нас называли, хотя к «красным» они большее отношение имели: были коммунистами, комсомольцами, делали карьеру, уничтожая людей… И Дектяреву и другим в обкоме я тогда говорил: «Зря вы отдаете власть этим ненавистникам России. Опирайтесь на нас, на патриотические силы. Демократы вас выкинут, вы им не нужны». Тогда от обкома многое зависело – могли бы не мешать нам и дать пройти в депутаты, во власть. А они мешали, так как все русское, национальное их пугало.

Когда в августе закрыли для нас Румянцевский сад, я сразу создал организацию «Росвидеофильм» при Всероссийском фонде культуры. Никто меня из «Ленфильма не увольнял, у меня был оформлен перевод в «Росвидеофильм» на должность генерального директора. И тут же во Всероссийский фонд культуры поступил на меня донос с «Ленфильма». Семанов с Проскуриным в Москве его получили и дали мне почитать. Какие подписи стояли в письме от «Ленфильма»! Сокуров, Масленников, Герман… «Таланты» наши и «гении» писали, что готовы сами возглавить «Росвидеофильм», только денег им дайте. Они работали по -старинке и думали, что генеральных директоров и худруков назначают, как прежде. А у меня был хозрасчет, деньги мы зарабатывали самостоятельно.

В то время я боролся за свою национальную программу фильмов о русских писателях, русских поэтов, русских полководцах, которые снять на «Ленфильме» мне бы никогда не позволили. Я мечтал снять фильмы: «Александр Невский», «Адмирал Ушаков», «Баязет» в соавторстве с Пикулем. Учредил независимый художественный совет для поддержки своей программы, в него вошли: Валентин Пикуль, Юрий Бондарев, Валентин Распутин, Виктор Астафьев, Василий Белов.

Ни копейки Всероссийский фонд культуры на открытие «Росвидеофильма» мне не дал. Зарабатывали сами. Начали с издания книг Пикуля, которые тогда нарасхват шли. Я подготовил к изданию собрание сочинений Пикуля, подписал с ним договор на 10 томов, получил добро на съемки фильма «Баязет». Все крупные заводы – Адмиралтейский, Балтийский, Ижорский – стали нашими подписчиками. Первый том был издан тиражом 250 тысяч экземпляров. Так в 1990 году «Росвидеофильм» первый в перестроечный период организовал подписку на печатное издание, ведь тогда еще была советская власть и не разрешалось самостоятельно печатать что- либо. Мне говорили, что я должен кино снимать, а не книги издавать, на что я отвечал: «Компания «Shell» тоже сначала нефть добывала, а потом стала кино снимать». Потом я под эгидой «Росвидеофильма» открыл туристическую фирму, принимал японцев на Дальнем Востоке. А наш «Эрмитажный оркестр», созданный из талантливых студентов - музыкантов , дал несколько концертов за рубежом, исполняя только произведения русских композиторов. «Росвидеофильм просуществовал до 1993 года. Обо мне писали – «удачливый бизнесмен». Действительно я смог, как тогда говорили, «раскрутиться». Когда мы начали зарабатывать деньги, я организовал «Российские встречи». И все деньги пустил туда. В феврале 1990 целую неделю эти встречи проходили в Ленинграде. Мы пригласили русских писателей, редакторов национально – патриотических газет и журналов, деятелей культуры из разных областей. Проводили конференции, митинги общественности в залах «Юбилейного» и «Октябрьского» и залы были полны.

В первом выпуске газеты «Час пик» есть материал об этом , где крупным планом моя фотография с подписью: «Юрий Васильевич Риверов хлопает. Через минуту он прикажет своим нукерам выкинуть журналистов из зала». Действительно кого- то выгнали. Тех, кто не прошел обязательной аккредитации. Например, газета «Смена» аккредитовалась, и Югин был там.

На первых выборах в Верховный Совет СССР я не выдвигался, поддерживал других. Потом, в 1990, на выборах в депутаты России уже выдвигался. Общественные организации тогда выдвигали кандидатов, и моя общественная организация «Нева – Ладога - Онега» меня выдвинула. Эта общественная организация была создана при общественном комитете «Спасение Волги» в Москве. Учредитель – газета «Советска Россия». А финансировал эту кампанию «Росвидеофильм». Мы тогда выдвинули нашего патриота, художника Жербина, его кандидатуру предложила «Память». В общей сложности организация « Нева - Ладога –Онега» выдвинула 53 человека, в том числе М.Н.Любомудрова и П.С.Выходцева.

1991 год – переворот, путч! Офис «Росвидеофильма» находился на Исаакиевской площади, в здании Института растениеводства имени Вавилова. «Молодцы» из Народного фронта – все эти Вдовины, вся эта братия дебильная, которая знает, от кого и за что деньги получает, - собирают людей на площадь. Милиция бездействует, все стоят, смотрят, как они запугивают народ, кричат: «По слухам, Александра Николаевича Яковлева арестовали!». Мы вчетвером сзади стояли и зааплодировали. Все оглянулись. Миллионер у меня потом спрашивает: «Не боялись, что вас растерзают?» - «А вы для чего здесь стоите?», - отвечаю.

Я не поддерживал ГКЧП, понимал, кто к власти рвется, я знал историю и видел, что творится. Во время путча, когда демократы устроили митинги против ГКЧП, я позвонил в КГБ. Сначала взял трубку Орлов, а потом Черкесов. Я говорю: «Чего сидите? Что вы не разгоните их палками? Разрешите нам – мы их разгоним. Поверьте, дрогнут». Он спросил: «Много вас?» - «Пятьсот человек». - «Нет, нет, не надо вмешиваться»,- сказал Черкесов.

После тех событий демократы кинулись в обком партии – Салье и вся эта братия. Почему – то нас с собой не взяли, не предложили: «Пойдемте обком брать, посмотрим там документы». На столе у Леонида Маркина (он курировал патриотические группы) лежала записка: «Звонил РЮВ и сказал, что надо арестовать Коротича как врага народа, потому что он разваливает страну». И Салье эту записку увидела. Ага, обком связан с патриотами! Стали писать в газетах про свои похождения : «Уж не Риверов ли это Юрий Васильевич?». А я и не скрывал: «да, это –я».Так демократы – ненавистники России, захватили власть в стране и стали уничтожать уже в который раз великое русское государство.!

Записала Т.Ф. Косинова (https://vk.com/@78928457-riverov-urii-vasilevich)