Алтарь Александра Македонского

Алтарь Александра - античное святилище у верховий Танаиса (Дона) или в округе Рипейских гор, по данным Птолемея и других позднеантичных авторов (изображения на средневековых картах по данным Птолемея - www.trinitas.ru/rus/doc/0211/008a/02111047.htm; hbar.phys.msu.ru/gorm/almagest/geogr.htm http://images.google.ru/imgres?imgurl=http://www.newchrono.ru/staff/cp.gif&imgrefurl=http://www.newchrono.ru/staff/maps... ), "Александровы алтари" (данные Птолемея).Часть подробностей в северных походах Александра Македонского

Память на Руси и в Скифии об Александре Македонском

По русскому эпосу, Александр "золотым письмом" подтвердил права "храброго народа словенского" и русских князей Великосана, Авесхана и Асана на земли от Балтики до Каспия. Письмо хранилось в языческом храме Велеса (Власия, "медведя"). Ежегодно в память о событии проводился праздник, "в начальный день месяца примоса" (первого по календарю; вероятно, 1 марта или 1 сентября). Память о вероятных сражениях словено-русов с Македонским веками поддерживали среднеазиатские народы. Якобы "краснолицые русы" были в центре борьбы, а "замыкали все войско аланов ряды". Научные исследования зачастую не освещают подробностей северных походов Александра, его разнообразные связи со Скифией, контролировавшей земли от Дуная до среднеазиатских рек, иногда принимавших название Танаиса. От Танаиса, было общеизвестно в античности, и приходили основные силы скифов. На землях Скифии найдено немало монет Александра и его последователей, предметов эпохи эллинизма. Но скифы контролировали, например, и земли бывшего Вавилона. Александр и его соратники выявили основное население между Тигром и Евратом: "Равнинную и плодородную часть этого пространства захватили скифы, до сих пор опасные соседи. Они живут в Европе и в Азии. Те, что живут за Боспором (восточнее), считаются азиатами, а живущие в Европе распространились по области от левой границы Фракии до Борисфена (Днепра) и оттуда до другой реки - Танаиса... Нет сомнения в том, что скифы, от которых произошли парфяне, пришли не от Боспора (Приазовья), но из области Европы". Первым царем парфян, вышедших в III в. до н.э. н юг от низовий Дона, признавался Арсак (Аршак). Наукой признается замысел Александра пойти от Каспия на север. Македонский многократно принимал и послов из Скифии. По Арриану, с послами европейских скифов "Александр отправил кое-кого из "друзей" под предлогом заключения дружбы; настоящая же цель этого посольства была в том, чтобы познакомиться с природой скифской земли и узнать, велико ли народонаселение, каковы его обычаи и с каким вооружением выходит оно на войну. Сам он решил основать на реке Танаисе город, назвав и его своим именем". Возможно, этот город, как "Александровы алтари", известен Птолемею у верховий Танаиса (Дона). По Руфу, во главе македонского посольства шел приближенный царя Певда (Берда). Передать, чтобы скифы они не переходили без разрешения границу своей области - реку Танаис. Послам было поручено "ознакомиться с характером страны и посетить скифов, живущих на берегах Боспора (у Азовского моря). Царь же выбрал на берегу Танаиса место для основания города-крепости для удерживания как уже покоренной территории, как и той, куда он намеревался проникнуть". "Царь скифов, держава которого простиралась тогда по ту сторону Танаиса, считал, что город (обычно указывается в Средней Азии), основанный македонцами на берегу реки, для него ярмо на шее. Поэтому он послал брата по имени Картасис с большим отрядом всадников разрушить этот город и далеко отогнать македонское войско от реки. Танаис отделяет бактрийцев от скифов, называемых европейскими. Кроме того, он является рубежом Азии и Европы. Племя скифов, находясь недалеко от Фракии, распространяется на восток и на север, но не граничит с сарматами, как некоторые полагали, а составляет их часть. Они занимают еще и другую область, прямо лежащую из Истром (Дунаем), и в тоже время граничат с Бактрией, с крайними пределами Азии. Они населяют земли, находящиеся на севере; далее начинаются дремучие леса и обширные безлюдные края; те же, что располагаются вдоль Танаиса и Бактра, носят на себе следы одинаковой культуры". Арриан и Руф - античные историки, признанные наукой. Комплекс фактов подтверждает, что натиск Македонского на Великую Скифию в 336-335,331 (Зопирион), 330-327 гг. до н.э. окончательного успеха так и не принес. Александр смог разгромить дружины Бесса и Спитамена, Сатрака и части других войск, но полномасштабные силы Скифии даже в Среднюю Азию, вероятнее всего, не выводились. Запад Африки и Европы слал к царю и в Вавилон послов. В одном перечислении Аррианом упомянуты - "прислали посольство и карфагеняне; пришли послы от эфиопов и европейских скифов; пришли кельты и иберы просить дружбы". Часть скифов по многовековой традиции продолжала проявлять себя на Западе Европы и в Африке, как в VII-VI вв. до н.э. или V-VI вв. н.э., например, в "королевстве алан и вандалов". Македонский в походе к Персидскому морю намечал "плыть отсюда в Эвксинское море, к скифам и к Меотиде". Когда хотели гору Афон, святую для северян , превратить в статую Македонскому, царь-бог повелел: "Позвольте уж Афону остаться на своем месте... Обо мне напоминать будут Кавказ, Эмод (Меотида?), Танаис, Каспийское море - памятники моих деяний!". Оценивая свои завоевания, Македонский говорил: "Добыли Вавилон, Сузы, земли персов, мидян и те, которыми раньше управляли персы или мидяне и которыми теперь они не управляют, земли за Каспийскими Воротами (ими считали и Дербент: П.З.), по ту сторону Кавказа, Танаис, области по соседству с Танаисом, Бактрию, Гирканию и Гирканское море (Каспий)... Скифов мы загнали в пустыню". Позже (но до средних веков) доказывалось, что Александр завоевал всю Скифию до северных границ. Однако ранние источники этого не отмечают. Хотя немало скифов Македонскому все же служило, выполняя очень ответственные задания. В.Н. Татищев в «ИСТОРИИ РОССИЙСКОЙ…» (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. СКАЗАНИЕ КЛАВДИЯ ПТОЛОМЕЯ АЛЕКСАНДРИЙСКОГО) достаточно подробно анализировал сведения Птолемея, на что затем неоднократно обращала внимание и отечественная историография. Однако пока по отношению к Алтарю Александра побеждает скепсис не очень сведущих в проблематике методистов составления учебников для школ и вузов. Упоминание об Алтаре Александра признается как бы не обязательным.

Речь посла скифов к Македонскому

Замысел Александра пойти от Каспия на север наукой признается. После пленения Бесса к Македонскому через несколько дней пришли послы от скифов-абиев и европейских скифов самого большого народа в Европе. По Арриану, с «ними Александр отправил кое-кого из «друзей» под предлогом заключения дружбы; настоящая же цель этого посольства была в том, чтобы познакомиться с природой скифской земли и узнать, велико ли народонаселение, каковы его обычаи и с каким вооружением выходит оно на войну. Сам он решил основать на реке Танаисе город, назвав и его своим именем» (но это не тот город, где поселились тысячи ветеранов-македонцев, вероятно, из скифских юношей Атея: П.З.). Иной город, как «Александровы алтари», известен Птолемею у верховий Танаиса (Дона), о чем говорилось. По Руфу, пришли послы скифов-амбиев. «Царь беседовал с ними милостиво и послал к европейским скифам одного из друзей, по имени Пенда (у других: Берда), передать им, чтобы они не переходили без его разрешения границу своей области — реку Танаис. ему же было поручено ознакомиться с характером страны и посетить скифов, живущих на берегах Боспора (именно у Азовского моря: П.З.). Царь же выбрал на берегу Танаиса место для основания города-крепости для удерживания как уже покоренной территории, как и той, куда он намеревался проникнуть». Выполнение замысла отсрочило восстание нескольких тысяч всадников Спитамена и Катена. Они предали Бесса, но свирепость Александра тоже не могли переносить. Европейская Скифия (разгромившая фаланги Зопириона), безусловно, активно поддерживала сопротивление войскам Македонского и в Средней Азии. Скифы первоначально делали ставку на военные успехи Бесса, а он надеялся на их поддержку. Когда Бесса предал Коба (Кобар), перебежавший к Македонскому, и разбрелись по селам всадники, скифы вынуждены были менять политику, задабривать и устрашать Александра. После казни Бесса, они спровоцировали нападение 20 тыс. горцев, которые пращами и луками разгромили отборный отряд Македонского вместе с самим царем (тот был серьезно ранен в голень). По Арриану, царю насквозь пробило бедро, стрела отколола часть кости. Арриан и Руф упорно говорят, что послы от европейских скифов появились после казни Бесса и тяжелого ранения Александра. Против Македонского в Средней Азии активно воевали именно скифы, а не саки-казахи. В составе скифов отличались масса-геты и дахи, их поддерживали бактрийцы и согдиане. Эти группы были столь славны, что Александр вскоре включил их в свое войско и делал ставку на них. Последние дни жизни царь пировал с Медием, ставшим самым верным из приближенных. Вероятность северного происхождения Медия (с именем, созвучным Мадию и медам-фракийцам) не исключена. Активность европейских скифов вела к тому, что название Танаис иногда переносилось на азиатские реки. Скифия была против сооружения Александром крепостей на своих южных рубежах, примерно такую политику ныне продолжает и Россия. Вот подробности у Руфа: «Царь скифов, держава которого простиралась тогда по ту сторону Танаиса (пусть в верховьях якобы она называлась и Сыр-Дарья: П.З.), считал, что город, основанный македонцами на берегу реки, для него ярмо на шее. Поэтому он послал брата по имени Картасис с большим отрядом всадников разрушить этот город и далеко отогнать македонское войско от реки. Танаис отделяет бактрийцев от скифов, называемых европейскими. Кроме того, он является рубежом Азии и Европы. Племя скифов, находясь недалеко от Фракии, распространяется на восток и на север, но не граничит с сарматами, как некоторые полагали, а составляет их часть. Они занимают еще и другую область, прямо лежащую из Истром (Дунаем), и в то же время граничат с Бактрией, с крайними пределами Азии. Они населяют земли, находящиеся на севере; далее начинаются дремучие леса и обширные безлюдные края; те же, что располагаются вдоль Танаиса и Бактра, носят на себе следы одинаковой культуры». Это тоже официоз не приемлет, хотя на основе этого и гипертрофирует среднеазиатские привязки походов Александра. Скифия имела рубежи по Дунаю и среднеазиатским рекам, скифская культура от Танаиса (Дона) до Бактрии имела немало черт одинаковости, что все больше подтверждают и археологи. Александр сам мечтал начать войну с этой державой, но акция Картасия его явно опережала. Скифы стали теснить македонцев у среднеазиатских рек, а раненый Александр принимает окончательное решение о переходе Танаиса: «Если же мы перейдем Танаис и покажем кровавым избиением скифов, что мы повсюду непобедимы, кто будет медлить с выражением покорности победителям даже Европы?». Победа над Скифией символизировала для Македонского победу над Европой. Когда северянин Спитамен уничтожил у Танаиса отборные части Менедема (2 тысячи пехотинцев и 300 всадников), это «поражение Александр ловко скрыл, прибывшим с места сражения пригрозив казнью за распространение вести о случившемся». За три дня македонцы связали 12 тыс. плотов для переправы конницы и фаланги. Легко вооруженные воины готовились переправляться на мехах. На другом берегу горели вражеские костры, царь по ним угадывал численность скифов. Уже все было готово для переправы, «когда 20 скифских послов, проехав по своему обычаю через лагерь на лошадях, потребовали доложить царю об их желании лично передать ему свое поручение. Впустив в палатку, их пригласили сесть, и они впились глазами в лицо царя; вероятно, им, привыкшим судить о силе духа по росту человека, невзрачный вид царя казался совсем не отвечающим его славе. Скифы, в отличие от остальных варваров, имеют разум не грубый и не чуждый культуре. Говорят, что некоторым из них доступна и мудрость, в какой мере она может быть у племени, не расстающегося с оружием». Таксарис и Анахарсис, Абарис и Замолксис, позже Сфер и Бион, другие скифские мыслители были хорошо известны в античном мире, без всяких скидок на скифское происхождение. Скифы противопоставлялись остальным варварам по уровню разума и культуре. «Память сохранила даже содержание речи, с которой они обратились к царю. Может быть, их красноречие отличается от привычного нам, которым досталось жить в просвещенное время, но если их речь и может вызвать презрение, наша правдивость требует, чтобы мы передали сообщенное нам, каково бы оно ни было, без изменений». Запись речи посла скифов могла быть сохранена в архиве македонцев. Это дипломатический акт отечественной истории (придонской Скифии) 329 года до нашей эры. Более древние акты есть в работах Геродота и других ранних авторов. Подобные акты известны и позже, вплоть до средневековья, где славились послы словено-русов. Речь посла скифов — выражение философских и политических позиций Скифии. Она произносилась на понятном македонцам языке, ибо отсутствует упоминание переводчиков. Речь перед Александром в 329 г. произнес самый старший из послов: «Если бы боги захотели величину твоего тела сделать равной твоей жадности, ты не уместился бы на всей земле; одной рукой ты касался бы востока, другой запада, и, достигнув таких пределов, ты захотел бы узнать, где очаг божественного света. Ты желаешь даже того, чего не можешь захватить. Из Европы устремляешься в Азию, из Азии в Европу; если тебе удастся покорить весь людской род, то ты поведешь войну с лесами, снегами, реками и дикими зверями. Что еще?». Посол этим указывал, что Скифия сталкивалась с устремлениями Македонского и в Европе и в Азии, ощущала его тягу захватить евразийское пространство с центром у Танаиса. Далее к северу лишь леса и снега, реки и дикие звери. Леса были богатством той Скифии, какую представлял посол. «Разве ты не знаешь, что большие деревья долго растут, а выкорчевываются за один час? Глуп тот, кто зарится на их плоды, не измеряя их вышины. Смотри, как бы стараясь взобраться на вершину, ты не упал вместе с сучьями, за которые ухватишься. Даже лев однажды послужил пищей для крошечных птиц; ржавчина поедает железо. Ничего нет столь крепкого, чему не угрожала бы опасность даже от слабого существа». Намеки здесь были и на сражения у низовий Дуная, где северяне умело использовали леса в боевых действиях, убивали — общим натиском — немало врагов. И первыми войн они не начинали. «Откуда у нас с тобой вражда? Никогда мы не ступали ногой на твою землю. Разве в наших обширных лесах нам не позволено быть в неведении, кто ты и откуда пришел? Мы не можем никому служить и не желаем повелевать». Это дипломатические формулы, отвлекающие от исторических реалий. Царь Скифии Атей воевал с Филиппом, отцом Македонского. Связи Скифии с Балканами были многовековые. Скифы о многом хорошо знали, а скифские наемники успешно служили в ряде стран, нередко и повелевая. Частью это подтверждал и следующий фрагмент речи: «Знай, нам, скифам, даны такие дары: упряжка быков, плуг, копье, стрела и чаша. Этим мы пользуемся в общении с друзьями и против врагов. Плоды, добытые трудом быков, мы подносим друзьям; из чаши вместе с ними мы возливаем вино богам; стрелой мы поражаем врагов издали, а копьем — вблизи. Так мы победили царя Сирии, а затем царя персов и мидийцев и благодаря этим победам перед нами открылся путь вплоть до Египта». Так посол указал на события VIII-VI вв. до н.э., отраженные и в книгах Геродота. Здесь был и намек на то, что путь до Египта, где осела часть македонцев, для Скифии оставался открытым. «Ты хвалишься, что пришел сюда преследовать грабителей, а сам грабишь все племена, до которых дошел. Лидию ты занял, Сирию захватил, Персию удерживаешь, бактрийцы под твоей властью, индов ты домогался; теперь протягиваешь жадные и ненасытные руки и к нашим стадам. Зачем тебе богатство? Оно вызывает только больший голод. Ты первый испытываешь его от пресыщения; чем больше ты имеешь, тем с большей жадностью стремишься к тому, чего у тебя нет. Неужели ты не помнишь, как долго ты задержался в Бактрии? Пока ты покорял бактрийцев, начали войну согдийцы. Война у тебя рождается из побед. На самом деле, хотя ты самый великий и могущественный человек, никто, однако, не хочет терпеть чужестранного господина». Так посол показал знание политической обстановки и усиливавшееся отношение народов к походу Александра против могущества Персии, которой служило немало скифских наемников, типа Мазея и Бесса. Завершением речи посол убеждал Александра не переходить рубежи Скифии, а искать дружбы с ее народами, всегда верными своему слову. «Перейди только Танаис, и ты узнаешь ширину наших просторов; скифов же ты никогда не настигнешь. Наша бедность будет быстрее твоего войска, везущего с собой добычу, награбленную у стольких народов. В другой раз, думая, что мы далеко, ты увидишь нас в своем лагере. Одинаково стремительно мы преследуем и бежим. Я слышал, что скифские пустыни даже вошли у греков в поговорки. А мы охотнее бродим по местам пустынным и не тронутым культурой, чем по городам и плодоносным полям, Здесь некоторое противоречие хотя бы с «плодами, добытыми трудом быков». Но дипломатия уже до нашей эры была дипломатией. Знай наше дикое могущество! «Поэтому крепче держись за свою судьбу. Она выскальзывает, и ее нельзя удержать насильно. Со временем ты лучше поймешь пользу этого совета, чем сейчас. Наложи узду на свое счастье: легче будешь им управлять. У нас говорят, что у счастья нет ног, а только руки и крылья: протягивая руки, оно не позволяет схватить себя также и за крылья (птица счастья: П.З.). Наконец, если ты бог, ты сам должен оказывать смертным благодеяния, а не отнимать у них добро, а если ты человек, то помни, что ты всегда им и останешься. Глупо думать о том, ради чего ты можешь забыть о себе. С кем ты не будешь воевать, в тех сможешь найти верных друзей. Самая крепкая дружба бывает между равными, а равными считаются только те, кто не угрожает друг другу силой. Не воображай, что побежденные тобой — твои друзья. Между господином и рабом не может быть дружбы; права войны сохраняются и в мирное время. Не думай, что скифы скрепляют дружбу клятвой: для них клятва в сохранении верности. Это греки из предосторожности подписывают договоры, призывают при этом богов; наша религия — в соблюдении верности. Кто не почитает людей, тот обманывает богов. Никому не нужен такой друг, в верности которого сомневаешься. Впрочем, ты будешь иметь в нас стражей Азии и Европы; если бы нас не отделял Танаис, мы соприкасались бы с Бактрией; за Танаисом мы населяем земли вплоть до Фракии; а с Фракией, говорят, граничит Македония. Мы соседи обеих твоих империй, подумай, кого ты хотел бы в нас иметь, врагов или друзей». Слова Старого Скифа IV в. до н.э. напоминают слова «царских скифов» V в. н.э. или посла Коха в конце VI в. Традиция скифо-греческих договоров находит продолжение в греко-русских договорах X в. Александр вежливо выслушал посла: «Царь ответил, что он воспользуется и своим счастьем, и их советами, последует велению судьбы, которой доверяет, и их совету — не поступать безрассудно и дерзко». А было царю всего 27 лет. И он форсировал Танаис, гнал конницу скифов около 80 стадиев, до двадцати километров. Счет потерь скифов шел на тысячи, македонцы потеряли 60 всадников и 100 пехотинцев убитыми, одну тысячу ранеными. Почему внимание россиян не акцентируется на ярчайшей речи скифского посла от Дона, на массе связей Македонского со Скифией?!

Значение побед Македонского над частью Скифии

Поражение Скифии в 329 г. у Танаиса или Яксарта (Сыр-Дарьи) символизировало для Азии очень многое. Воины Александра «вышли уже за пределы странствий отца Либера (Диониса, Вакха: «отца бога-царя»: ), отмеченные камнями, положенными близко друг от друга и высокими деревьями, обвитыми плюшем» «Этот поход благодаря молве о столь удачной победе привел к умирению значительной части Азии. Ее население верило в непобедимость скифов; их поражение заставило признать, что никакое племя не сможет сопротивляться оружию македонцев. В связи с этим саки направили послов с обещанием, что их племя будет соблюдать покорность Александру. Побудила их это сделать не только доблесть царя, но и его снисходительность к побежденным скифам: всех пленников он отпустил без выкупа, чтобы тем самым усилить страх непокорных». После вторичного покорения согдианцев в 328 г. Александр возвратился в Самарканд. «Туда приехал к нему Берда, посланный им в свое время к скифам, живущим за Боспором. Он прибыл с послами этого народа. Фратаферн, стоявший во главе харасмиев, объединившись с соседними массагетами и дахами, также послал людей уверить царя в своей покорности. Скифы предлагали Александру взять в жены дочь их царя. Если же, говорили они, царь признает недостойным для себя подобное родство, то пусть позволит знатнейшим македонцам вступить в брак со знатными женщинами скифского народа; их царь сам прибудет к Александру. Александр благосклонно выслушал оба посольства и стал лагерем...». Фратаферн IV в. до н.э. напоминает гота Фритигерна IV в. н.э., игравшего яркую рель в политической и военной истории Скифии. Трудно пройти и мимо библейского Олоферна, служившего Навуходоносору и убитого красавицей Юдифь. Участие прагерманцев, как и пращуров десятков нынешних народов, в разнообразной жизни Скифии было очевидным. Германский эпос считает Скифию исходной родиной для ариев. Возможно, царь и женился бы на дочери скифского царя, да был ослеплен красотой Роксаны (Светланы) — «девушки совсем не знатной»: «Ведь Ахилл, от которого Александр ведет свое происхождение, тоже вступил в связь с пленницей. Пусть не думают, что он хочет опозорить Роксану: он намерен вступить с ней в законный брак... А царь в пылу страсти приказывают принести по обычаю предков хлеб: это было у македонцев священным залогом брака. Хлеб разрезали мечом пополам, и Александр с Роксаной его отведали... Таким образом, царь Азии и Европы взял себе в жены девушку, приведенную для увеселения на пиру, с тем, чтобы от нее родился тот, кто будет повелевать победителями». Цари Скифии считались властителями Азии и Европы еще до Геродота. Александр упорно стремился к этому титулу, но полным властителем самой Скифии так себя и не ощутил. Германарих (Яромир) и Аттила в IV-V вв. н.э. уже указывались королями Скифии и Германии, что было близко значению многовекового евразийского титула. Александр не раз показывал, что особо чтит Ахилла — властителя Скифии. Имя героя Трои созвучно будущим индоевропейским именам Аттал и Аттила. Македонский при вступлении в Азию почтил символические могилы Ахилла, Аянта и других героев уже под Троей. Ахиллом называл Александра в юности его воспитатель Лисимах, считавший себя Фениксом, а Филиппа — Пелеем. Плутарх так описал обряд царя под Троей: «Обильно смазавшись маслом, он, голый, как это было в обычае, обежал вместе со своими друзьями вокруг памятника Ахилла и возложил на него венок, называя Ахилла счастливцем, который нашел при жизни верного друга, а после смерти — великого певца. Когда он обходил город и осматривал его, кто-то спросил, не желает ли он посмотреть лиру Париса. Александр ответил, что она его вовсе не интересует и что он разыскивает лиру Ахилла, с которой тот воспевал славные подвиги доблестных мужей». Почти через тысячу лет участие в обрядах голых русов отметит Ибн-Фадлан (CHC,V, с.155). Арабы отмечали и значение ритуальных песен северян, идущих из глубин каменного века и имеющих отголоски в эпосе. Известен праславянам и обряд разрезания брачного хлеба. По данным Арриана, у Танаиса в борьбе с Македонским погиб князь скифов Сатрак. Скифы потеряли полторы тысячи убитыми и полтораста пленными. Скифия продолжала поддерживать Спитамена, но активизировала и переговоры. «В скором времени к Александру явились послы от скифского царя с извинениями о том, что произошло: действовал ведь не скифский народ в целом, а шайки разбойников и грабителей; царь же готов исполнить все, что прикажет Александр. Александр ответил ему любезными словами: он доверяет ему, но ему кажется, что лучше не прекращать движения на врага и несвоевременно было бы его в данное время прекратить» (Арриан, 1993, с. 144). Скифы вместе с воинами Спитамена одерживали немало побед в локальных стычках с македонцами, что в целом и направляло движение Македонского на юг. Посольство от европейских скифов показало, что вместо недавно умершего царя Скифией правит его брат. Подтверждалась готовность Скифии сделать все, что скажет послам Александр. Подносились самые драгоценные дары. И новый царь «готов выдать за Александра свою дочь ради укрепления дружественного союза». «Если Александр не удостоит скифскую царевну своей руки, то царь готов выдать за самых верны друзей Александра дочерей скифских сатрапов и прочих могущественных людей скифской земли». Царь обещал приехать сам, если Александр прикажет, чтобы лично подтвердить предложения. Арриан —добротный историк II в. н.э. И он считал, что Великая Скифия делилась на сатрапии (земли – во времена Геродота: царства и архонства), уже имела «прочих могущественных людей», напоминающих влиянием новгородских бояр позднего средневековья. Александр с послами был ласков, но от скифских невест отказался. Мысли его тяготели к Индии... Эти и другие имена и факты, что могут составить целые книги, подтверждают многообразие связей Александра Великого и народов Великой Скифии. До средневековья считалось, что «царь-бог» заклепал огромными железными воротами в ледяных горах могучих северян. И когда народы Скифии стали крушить Рим, вновь неотвратимо выходить на Запад Европы, в Африку и Азию, в начале средневековья верили — ворота открылись... Это была зона «Александрова алтаря» у гор Рип, ныне частью Валдайских. Среднеазиатские авторы в «Александриях» первыми противниками Македонского указывали «краснолицых русов», объединявших всех северян для борьбы.

Всех сил Скифии Македонский не ощутил

Комплекс фактов подтверждает, что натиск Македонского на Великую Скифию в 336-335,331 (Зопирион), 330-327 гг. до н.э. окончательного успеха так и не принес. Александр смог разгромить дружины Бесса и Спитамена, Сатрака и ряд других частей войск Скифии, но полномасштабные силы Скифии и Средней Азии, вероятнее всего, не выводились. Отвращение усилий Македонского на юг в немалой степени достигалось дипломатическим путем, переходом части скифских отрядов на его сторону. Это было проявлением умелой многовековой политики могучей северной державы, способной сдерживать любых Мегасов — от Дария I до Наполеона и Гитлера. Скифия нанесла поражение Дарию I, хотя азиатские землячества Скифии персов и поддерживали. В войне с Македонским погиб Дарий III, искавший спасения у Каспия и убитый сподвижниками Бесса, ставшего главой Персии. Александр окружил себя персидскими наемниками, принял роскошь персидского двора и жестоко казнил Бесса. Но Скифия царя-бога, шедшего по путям Диониса, продолжала волновать и в Индии, и в Вавилоне. Запад Африки и Европы слал к нему в Вавилон послов. В одном перечислении Аррианом упомянуты — «прислали посольство и карфагеняне; пришли послы от эфиопов и европейских скифов; пришли кельты и иберы просить дружбы» (Арриан, 1993, с.23). Часть скифов по многовековой традиции продолжала проявлять себя на Западе Европы и в Африке, как в VII-VI вв. до н.э. или V-VI вв. н.э., включая «королевство алан и вандалов». Речные и морские суда за Македонским иногда перетаскивались в разобранном виде, сколачивались по мере надобности. Из Вавилона Гераклид, сын Аргея, с кораблестроителями был послан к Каспию. Александр велел рубить лес на окрестных горах и строить военные корабли с палубами и без палуб по эллинскому образцу. Царю очень хотелось узнать, с каким морем соединяется Каспий (Гиркания) — с Эвсксинским (Черным) или Великим, окружающим всю землю. Это можно было сделать, только пройдя через землю скифов. Македонский сам не смог реализовать замысел. Дело продолжил его соратник Селевк I Никатор (358-280). Наварх (флотоводец) Патрокл установил, что Каспий связан с Северным океаном (Скифским, Балтикой) «через узкий перешеек, за который принимали Ра (Волгу)». Селевк намечал прорыть канал в 150 тыс. шагов для связи Волги и Дона, Каспия и Азова, Черного моря. Войны помешали проекту. Потомок Диониса восстанавливал в Вавилоне храм Бела (Ваала, дьявола), который уничтожил Ксеркс, сын Дария I. Александра сравнивали с Миносом, Эаком, Радамантом — наследником Зевса, которыми считали себя и скифы. Софист Дандамий индийского царя Таксила заметил, что если Александр — сын Зевса, «то и он сын Зевса». Сыновей богов в Азии всегда хватало. По обычаю царей персов и мидян Александр тяготел к титулу «великий царь» (Ме-гас). Это особо проявилось в походе по Персидскому морю: «(Говорили), что он хотел плыть отсюда в Эвксинское море, к скифам и к Меотиде, некоторые — что в Сицилию и к берегам Япигии...». Тяга к северу была явно в генах. Когда хотели гору Афон, святую для северян (включая и русов), превратить в статую Македонскому, царь-бог удивился дерзости замысла и похвалил художника, но повелел: «Позвольте уж Афону остаться на своем месте... Обо мне напоминать будут Кавказ, Эмод (Меотида?), Танаис, Каспийское море — памятники моих деяний!». Это свидетельство Плутарха, посвященное философии Александра может вызывать споры. Но символично, что ориентиры Скифии и округи царь признавал главными памятниками своих деяний. Александр назвал поэмы Гомера — «Илиаду» и «Одиссею» — «снаряжением, которое следует за ним во всех походах». Индоевропейский эпос в целом многое определял в его жизни. Видели его «одиссейские» замыслы и соратники. Полемократ, требуя отставки для уставших ветеранов, сказал: «(Вновь снаряди поход)..., если пожелаешь, к Эвксинскому морю или же против Карфагена и ливийских земель... Твое дело будет — вести людей. Другие македонцы и другие эллины пойдут за тобой» (Арриан, с. 193) Ранее, оценивая завоевания, сам Македонский говорил: «Добыли Вавилон, Сузы, земли персов, мидян и те, которыми раньше управляли персы или мидяне и которыми теперь они не управляют, земли за Каспийскими Воротами (ими считали и Дербент: П.З.), по ту сторону Кавказа, Танаис, области по соседству с Танаисом, Бактрию, Гирканию и Гирканское море (Каспий)... Скифов мы загнали в пустыню». Позже доказывалось, что Александр завоевал всю Скифию до северных границ. Однако ранние источники этого не отмечают. Хотя немало скифов Македонскому все же служило, выполняя очень ответственные задания. Они составляли ближайшие царю отборные войска при переправе через Гидасп (Джелум, приток Инда). Но сама Скифия гордо стояла могучей державой на севере, за Кавказом и Каспием. Была страной Гога и Магога, неподвластной Мегасу (Великому Александру).

Золин П.М. Александр Мегас и Скифия Великая // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.11204, 10.05.2004 // http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/002a/02110033.htm Золин П.М. Скифы времен Македонского // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.11219, 18.05.2004 // http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/002a/02110036.htm Поисковые системы Интернета (включая картинки)