Дело академика Лузина
«Де́ло Лу́зина» — кампания в СССР против академика Николая Николаевича Лузина, организованная в июле 1936 года, в которой участвовала пресса, Академия наук СССР, Московское математическое общество, ряд учеников Лузина, партийные органы. Закончилось порицанием Н. Н. Лузина и вынесением ему предупреждения. Уголовному преследованию и исключению из Академии наук он не подвергся.
Предыстория[править | править код]
После Октябрьской революции в России сформировалась сильная математическая школа. В Москве у её истоков стояли выдающиеся математики Дмитрий Фёдорович Егоров и Николай Николаевич Лузин, собравшие вокруг себя плеяду замечательных учеников (к их числу относятся, в частности, П. С. Александров, П. С. Урысон, Л. Г. Шнирельман, А. Н. Колмогоров, М. А. Лаврентьев, А. А. Ляпунов, М. В. Келдыш, П. С. Новиков, И. И. Привалов, Д. Е. Меньшов, А. Я. Хинчин и другие). В то же время оба основателя московской математической школы были православно верующими людьми, принадлежавшими к появившемуся незадолго до революции имяславию. Оба они были личными друзьями о. Павла Флоренского, а также философа А. Ф. Лосева (которые в свою очередь оба были имяславцами в богословии). Флоренский был учеником Егорова и учился вместе с Лузиным, однако после окончания Университета прекратил занятия математикой, переключившись на философию. Позднее о. Павел Флоренский издал труды, где утверждал существование параллелей между абстрактной математикой и религией, идеи Флоренского сильно повлияли на мировоззрение Лузина. Из-за своих религиозных взглядов Егоров и Лузин не вполне вписывались в советскую действительность, однако в начале и середине 1920-х годов их взгляды не мешали их математической и административной деятельности.
Рост школы Егорова-Лузина, превратившейся к концу 1920-х годов из небольшого математического кружка в крупный математический центр, неизбежно вёл к конфликтам. Вокруг некоторых учеников (Александрова и Хинчина) появились собственные школы, подчинённое положение их не устраивало. Ситуация осложнялась тем, что непростые личные качества Лузина получали много отрицательных оценок, особенно со стороны недоброжелателей: так ему приписывают театральность и даже фальшивость и неискренность в отношениях с другими людьми. В конце 1920-х годов ухудшились отношения и с Егоровым, особенно в период выборов в Академию наук в 1929 году, на которых Егоров был избран почётным академиком, а Лузин по предложению В.И. Вернадского стал академиком по разряду «философия».
В 1930 году Д. Ф. Егоров был арестован за принадлежность к катакомбной церкви (в 1931 году он умер в ссылке в Казани). А. Ф. Лосев, названный на XVI съезде партии Л. М. Кагановичем «мракобесом» и «черносотенцем», начал свою работу в заключении на строительстве Беломорско-Балтийского канала имени Сталина. Опасаясь преследований, вернувшийся из зарубежной командировки Н. Н. Лузин покинул пост вице-президента Московского математического общества и ушёл из Московского Университета, переехал в Ленинград и начал работу в ЦАГИ, а в Математическом институте им. В. А. Стеклова, находившемся тогда в Ленинграде, возглавил отдел теории функций. Он стал также председателем Математической группы Академии наук.
В 1931 году выдвинувшийся на руководящие посты в математике философ-марксист Эрнст Кольман написал тайный политический донос против Лузина (этот донос был найден в архивах и опубликован в 1990-е годы). Появились в 1930—1931 гг. и открытые выступления Кольмана и других в печати, направленные против Лузина, но последствий для Лузина они не имели.
В 1934 году происходит важное событие, серьёзно повлиявшее на научную жизнь страны: Академия наук СССР и Математический институт им. В. А. Стеклова переводятся в Москву. После восстановления учёных степеней и научных званий Лузин назначается председателем Математической квалификационной комиссии. Появление Лузина на первых ролях в Москве вызывает недовольство враждебно относившихся к Лузину его учеников.
Начало и ход кампании[править | править код]
Поводом для начала «дела» против академика Лузина стал написанный им и опубликованный 27 июня 1936 года в газете «Известия» положительный отзыв о выпускном экзамене по тригонометрии в 16-ой московской школе. 2 июля 1936 года в газете «Правда» публикуется ответная статья директора той самой школы Г. И. Шуляпина, в которой высказывается предположение, что целью выступления Лузина было скрыть недостатки и тем самым нанести школе вред.
3 июля 1936 года в газете «Правда» появляется редакционная статья без указания автора под названием «О врагах в советской маске» [1], в которой Лузин обвиняется во множестве преступлений, в частности во вредительстве, в незаслуженных положительных рецензиях, в плагиате, в том что он печатает лучшие свои труды за границей, и даже в черносотенстве и фашизме: «Мы знаем, откуда вырос академик Лузин: мы знаем, что он один из стаи бесславной царской „Московской математической школы“, философией которой было черносотенство и движущей идеей — киты российской реакции: православие и самодержавие. Мы знаем, что и сейчас он недалек от подобных взглядов, может быть, чуть-чуть фашистски модернизированных». Автором статьи предположительно является в то время заведующий Отделом науки МК ВКП(б) Э. Кольман.
В тот же день, 3 июля, собрание научных работников Математического института АН СССР по итогам публикации в «Правде» принимает резолюцию, в которой просит Академию наук рассмотреть вопрос о дальнейшем пребывании Лузина в числе действительных членов Академии (принятый в 1927 году Устав Академии позволял исключать академиков из её рядов).
Исключения из Академии потребовали собрание профессоров и преподавателей механико-математического факультета, научных работников и аспирантов научно-исследовательских институтов математики, механики и астрономии МГУ, а также собрание научных сотрудников Энергетического института АН (которые в частности заклеймили «традицию раболепия»). Отчёты об этих собраниях были опубликованы в газете «Правда». Позднее (15 июля) к ним присоединилось собрание научных работников Академии БССР, а 16 июля потребовало исключить Лузина из Академии объединённое собрание секции научных работников (СНР) и Всесоюзной ассоциации работников науки и техники для содействия социалистическому строительству в СССР (ВАРНИСО).
Разбирательство в Академии наук[править | править код]
Президиум Академии наук СССР образовал специальную комиссию по делу академика Лузина. В комиссию вошли, как показали её последующие заседания, лояльно настроенные к Лузину академики А. Е. Ферсман, С. Н. Бернштейн, И. М. Виноградов, Н. П. Горбунов и А. Н. Бах, решительно настроенные "активисты" "красный профессор" и член партии О. Ю. Шмидт и комсомолец С. Л. Соболев, а также непримиримо настроенные против Лузина его ученики — члены-корреспонденты Л. Г. Шнирельман, П. С. Александров и А. Я. Хинчин. Руководил комиссией Г. М. Кржижановский. Комиссия провела несколько драматичных по накалу страстей заседаний, частично сохранившиеся стенограммы которых в настоящее время опубликованы, и постановила в итоге вынести Лузину предупреждение.
Протесты против преследования Лузина[править | править код]
Далеко не все учёные включились в кампанию осуждения академика Лузина. Более того, некоторые заявили протест в связи с начавшимися преследованиями учёного. 6 июля 1936 года П. Л. Капица написал довольно резкое письмо В. М. Молотову в защиту Н. Н. Лузина. Капица писал, что статья против Лузина в «Правде» — «вредный шаг для нашей науки и для Академии, так как это не перевоспитывает наших учёных и не подымает их престиж в стране». Письмо вскоре вернулось с резолюцией В. М. Молотова "За ненадобностью вернуть гр-ну Капице"), но, как стало известно из архивов, копии письма Капицы были разосланы всем членам Политбюро. Лузина поддержали также академики В. И. Вернадский, Н. С. Курнаков и Н. В. Насонов.
Завершение кампании[править | править код]
«Дело Лузина» завершилось примерно через месяц после его начала столь же неожиданно, как и началось. 6 августа в газете «Правда» было опубликовано «Постановление Президиума Академии наук об академике Н. Н. Лузине», в котором отмечалось, что «поведение акад. Н. Н. Лузина несовместимо с достоинством действительного члена Академии наук», но в то же время Президиум ограничивается вынесением предупреждения Лузину. В печати появляется термин «лузинщина», так 8 августа 1936 года в «Правде» публикуется статья «Покончить с „лузинщиной“ в сельскохозяйственной науке». Столь «мягкое» завершение «дела Лузина», предположительно, было санкционировано самим Сталиным.
Последствия дела Лузина[править | править код]
Дело Лузина показало, что советские учёные, заподозренные в нелояльности к советской власти или следованию последним установкам партии, могут быть подвергнуты политическому шельмованию в собственной среде. Советский учёный должен демонстрировать лояльность сталинскому режиму и воздерживаться от публикации своих трудов за границей, а не в СССР. Но следует заметить, что политические обвинения были лишь поводом для расправы с Лузиным, проведенной его собственными учениками, недовольными учителем, а также ненавидевшим его ультрамарксистом Кольманом.
Сам Лузин остался в Академии наук, но оказался без работы, к тому же произошедшее было стало для него психологической травмой, так как клеймо «врага в советской маске» он носил все последующие четырнадцать лет своей жизни.
В 1939 году Н. Н. Лузин поступил на работу в Институт автоматики и телемеханики АН СССР, где и работал до самой своей смерти в 1950 году. Один из активных участников дела Лузина, П. С. Александров, смог стать академиком только в 1953 году, уже после смерти своего учителя. На мех-мате МГУ висит «древо Лузина», на котором перечислены известные ученики Лузина, ученики учеников и т. д. О самом «деле» многие участники старались забыть, оно многие десятилетия не упоминалось в трудах по истории науки. Эрнст Кольман в 1976 году эмигрировал из СССР в Швецию. В своих воспоминаниях, изданных на Западе, о деле Лузина он не упоминает, что показывает малое значение, которое Кольман этому эпизоду придавал. В свою очередь, коллективное замалчивание обстоятельств дела Лузина его многочисленными учениками стало показательным уроком, демонстрирующим универсальное разлагающее действие методов нравственного и политического террора 1930-ых годов в СССР.
Примечания[править | править код]
Ссылки[править | править код]
- С. С. Демидов, В. Д. Есаков "Дело академика Н.Н.Лузина" в коллективной памяти научного сообщества
- С. С. Кутателадзе «Трагедия отечественной математики»
- Т. А. Токарева, А. И. Володарский “Дело академика Н.Н.Лузина” и советская пресса (июль-август, 1936 г.)
- Биография Н.Н. Лузина на сайте Института проблем управления РАН
Литература[править | править код]
- Дело академика Николая Николаевича Лузина / Отв. ред. С. С. Демидов и Б. В. Левшин. СПб.: РХГИ, 1999. ISBN 5-88812-103-7
- Боголюбов А.Н., Роженко Н.М. Опыт "внедрения" диалектики в математику в конце 20-х – начале 30-х гг. // «Вопросы философии». 1991. № 9, с.32-43.