Деятельность Верховного Главнокомандующего Сталина в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.

И.В. Сталин в годы Великой Отечественной войны. Справа - маршалы СССР Г.К. Жуков и К.К. Рокоссовский

Перед началом Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.

18 декабря 1940 г. фюрер Германии А. Гитлер утвердил план нападения на СССР, получивший название «Барбаросса». "Благодаря своему географическому положению и развитой системе железных и автомобильных дорог, Германия обладала уникальным ресурсом - ВРЕМЕНЕМ, которого не было у её противников. Германия могла значительно опередить при развертывании вооружённых сил и обеспечить временное превосходство в силах. Если германского солдата во время мобилизации в годы Первой мировой войны надо было перебросить в среднем всего-навсего на 250 км, то русского - на 1000 км.

На этом важном преимуществе германской армии и была основана идея блицкрига - молниеносной войны, рассчитанной на достижение решающей победы до того, как противник успеет мобилизовать и перебросить на театр военных действий свои стратегические резервы.

По самым скромным подсчётам, срок мобилизационного развертывания Красной Армии отставал от вермахта минимум на 15-18 суток из-за менее развитой системы железных и автомобильных дорог.

Важнейшим последствием пакта Молотова-Риббентропа стало то, что в 1939-1940 годах линия государственной границы Советского Союза была отодвинута на 200-300 км от Ленинграда, Киева, Москвы. Эти километры спасли страну. Как раскалённый нож входит в сливочное масло, так немецко-фашистская армия легко захватила бы жизненно важные центры СССР уже в первые недели Великой Отечественной войны. Арифметика простая. Прибавляем 17 дней к 22 июня. Получаем 9 июля. Это 18-й день войны. В этот день Красная Армия отошла на 350-600 км и оставила города: Псков, Витебск, Житомир. Немцы полностью оккупировали Литву, Латвию, Белоруссию, а также значительную часть Украины и Молдавии. Возникла реальная угроза прорыва немецко-фашистских войск к Ленинграду, Смоленску и Киеву. От Пскова до Ленинграда 262 км по прямой. От Витебска до Москвы 471 км по прямой. От Житомира до Киева 134 км по прямой.

Но к этому моменту Красная Армия уже успела подтянуть стратегические резервы, и нацистский блицкриг сначала стал пробуксовывать, а затем провалился. Наиболее яркий пример провала блицкрига - действия 1-й Московской мотострелковой дивизии полковника Якова Григорьевича Крейзера. В начале июля дивизия методом активной подвижной обороны 10 суток сдерживала в районе Борисова превосходящие силы гитлеровцев. За это время войска второго стратегического эшелона Красной Армии успели создать оборону по Днепру"..

Поэтому план "Барбаросса" предусматривал «блицкриг» (молниеносную войну) — разгром Советского Союза за несколько месяцев, прежде всего — в приграничном сражении. В первой половине 1941 г. шла переброска войск к границам СССР. На границе Советского Союза были скрытно сосредоточены 4,4 миллиона солдат и офицеров (против 3 миллионов советских). СССР также наращивал свои вооружённые силы вдоль государственных границ.

1 сентября 1939 г. в СССР был принят закон о всеобщей воинской обязанности, что позволило мобилизовать в армию миллионы людей. По завершении мобилизации вооружённые силы СССР должны были составить порядка 8,9 миллионов человек, что превосходило силы Германии.

"В 1940 и 1941 гг. Сталин много работал для того, чтобы сделать Красную Армию сильной, а страну – готовой к военным потрясениям. 1940-й был четвёртым годом подряд, когда Сталин не выезжал на юг в традиционный отпуск. Главной заботой была армия и военная промышленность. Форсированное развитие тяжёлой индустрии и её военных отраслей было приоритетом сталинской политики с конца 1920-х годов. Чрезвычайные методы, которыми проводилась сталинская индустриализация, делали её чрезвычайно затратной. Однако используя значительные ресурсы огромной страны, сталинское государство получило заметный военно-экономический эффект. Общие результаты военного строительства демонстрировали внушительные цифры. К началу войны с Германией в СССР насчитывалось более 25 тыс. танков и 18 тыс. боевых самолётов, что в 3–4 раза превосходило численность самолётов и танков в Германии..Опираясь на подобные данные, приверженцы теории «превентивной войны» утверждают, что СССР был вполне готов к схватке с Германией. Однако рекордные цифры часто обманчивы. За высокими количественными показателями в Советском Союзе очень часто скрывались плохое качество и приписки. Нехватка квалифицированных военных кадров и слабая военная инфраструктура довершали картину.

Во всяком случае, Сталин и военные руководители не считали, что высокие темпы развития военной промышленности, позволившие создать эти горы оружия, достаточны. Военная угроза на расстоянии вытянутой руки требовала особых мер. Из поверженной Европы приходили тревожные вести о силе германской армии и совершенстве её техники. В короткий предвоенный период в СССР предпринимались отчаянные усилия для того, чтобы одновременно увеличить численность и качественно модернизировать армию и военную технику. Уже в 1940 г. производство военной промышленности в 2,5 раза превзошло уровень 1937 г. Это были сверхвысокие темпы. Значительный упор делался на выпуск новых видов вооружений, прежде всего современных танков, самолётов и артиллерии. Для модернизации военного производства широко использовались закупки военных изделий и оборудования в Германии, путь которым открыли советско-германские соглашения.

Однако, несмотря на энергичную работу, перевооружение армии проходило с заметными трудностями. Обратимся к традиционным примерам – танковой и авиационной промышленности. Из 25 тыс. танков, имевшихся в СССР в июне 1941 г., танков новой конструкции насчитывалось менее 1,5 тыс. Новые самолёты составляли лишь четверть авиационного парка.. Это не означало, конечно, что все остальные танки и самолёты и другие устаревшие виды вооружений были исключительно плохими и не могли воевать. Но очевидно, что модернизация вооружений, к которой стремились советские лидеры, была ещё далека от завершения. И они об этом знали.

Важно отметить, что представления Сталина о проблемах военной экономики были, несомненно, шире, чем представления современных сторонников теории «превентивной войны», сосредоточенных исключительно на результатах военного производства. Сталин понимал, что армия и военная промышленность – это часть огромной социально-экономической машины, в которой взаимосвязаны и взаимозависимы многие звенья и механизмы. Для наращивания военных расходов в этой системе существовали свои пределы. В предвоенные годы советская экономика вступила в очередной кризис, связанный с избытком инвестиций. Темпы роста индустрии снизились. Промышленность столкнулась с нехваткой ресурсов, в том числе важнейших – металла и электроэнергии. Безостановочное вливание средств в военную индустрию ослабило и без того полуживую социальную сферу. Росли налоги и цены. Страну накрыла очередная волна кризиса снабжения. Большинство населения существовало на полуголодном пайке. В ряде сельских районов начался голод. В конце 1939 г. был введен запрет на продажу муки и печёного хлеба в деревне. Массы голодных крестьян устремились в городские магазины, которые не могли обеспечить и самих горожан. В Москву неслись многочисленные жалобы и отчаянные мольбы о помощи.

Высшее руководство страны было вполне осведомлено о том, что происходит. Политбюро неоднократно рассматривало вопросы снабжения населения. Из-за продовольственного кризиса обострились традиционные для советской экономики проблемы – высокая текучесть рабочей силы и массовые нарушения трудовой дисциплины. 26 июня 1940 г., в период падения Франции, в СССР был принят указ об удлинении рабочего дня и рабочей недели, а также о введении уголовных наказаний за опоздания и самовольный уход с предприятий. Советские крестьяне с начала 1930-х годов не имели свободы передвижения. Теперь её лишились рабочие и служащие. До начала войны, т. е. всего за год, по закону от 26 июня были осуждены более 3 млн человек.. Из них 480 тыс. попали в тюрьму на срок до 4 месяцев. Остальные направлялись на принудительные работы без лишения свободы на срок до 6 месяцев. Часто такие осужденные оставались на своих рабочих местах. Однако в пользу государства из их скудных заработков вычиталась значительная часть денег.

С 1937 по 1940 г. советский офицерский корпус увеличился более чем в 2,5 раза. Понятно, что подготовка новых кадров велась в страшной спешке. У значительной части командиров не было необходимых знаний и опыта...

Сосредоточившись на своей армии, Сталин не выпускал из вида армию противника. Военные успехи вермахта, его напор и безжалостность вызывали более чем беспокойство. Тревожными были сообщения советских военно-технических делегаций, выезжавших на германские военные предприятия в рамках сотрудничества между СССР и Германией. Они не могли скрыть своего восхищения, когда писали об огромных успехах германского военпрома. Словно оправдывая поговорку «у страха глаза велики», советская разведка, военные и хозяйственные руководители даже преувеличивали силу противника. Новый нарком авиационной промышленности А.И. Шахурин в 1940 г. сообщил Сталину, что мощности германской авиапромышленности вдвое превосходят советские. Доклады разведки Сталину существенно завышали как потенциал промышленности Германии, так и численность её вооружённых сил.. В результате противник казался ещё более могущественным, чем был на самом деле.

Сталинские тревоги и поводы для неуверенности были многочисленны. У Сталина имелись все основания опасаться войны с Германией. Он стремился, по мнению многих исследователей, оттянуть начало войны, дождаться более благоприятного поворота событий на международной арене и за это время укрепить собственные силы"..

Разведданные, поступавшие на стол Сталина, были противоречивы. Руководители разведки боялись проявлять самостоятельность и так или иначе подыгрывали настроениям вождя. И это далеко не исключительный случай в мировой истории..

Производство СССР, особенно ВПК, быстро развивалось. В строй вводились новые виды техники, значительно превосходившие по своим качествам не только старые советские образцы, но и всё, что к этому моменту смогла создать германская промышленность. Это были танки Т-34 и КВ, самолёты Як-3 и Ил-2, прозванный летающим танком. На 19810 исправных советских танков приходилось 5821 немецкий. На 24488 советских самолётов приходилось 6852 немецких.

После поражения Японии от советско-монгольских войск на Халхин-Голе в мае-сентябре 1939 г. СССР смог заключить с Японией 13 апреля 1941 г. пакт о нейтралитете и перебросить наиболее боеспособные части на запад.

Германия продолжала воевать в Африке и вынуждена была держать против англичан около трети своих вооружённых сил. Германии удалось создать на советско-германской границе перевес только в личном составе, и то незначительный — 1:1,3.

В июне 1941 г. советские войска значительно превосходили германские по количеству и качеству военной техники. Но эти колоссальные силы не были развёрнуты и должным образом подготовлены к войне.

И.В. Сталин несомненно был знаком с агентурными данными разведки о возможном и скором вторжении фашистской Германии, по мнению историков эти данные носили взаимоисключающий характер. Всего было получено более 130 разведовательных сообщения с осени 1940 г. по июнь 1941 г. Во многих из них указывались разные даты нападения Германии на Советский Союз. Назывались даты с указанием на март, апрель, май и июнь 1941 г., эти месяцы проходили, но военные действия вермахта не начинались и поэтому у И.В. Сталина были веские основания считать эти данные дезинформацией (некоторые историки, говоря о неожиданности вторжения немцев в СССР, ставят эти события в сравнение с атакой японцев на Пёрл-Харбор в декабре 1941 г.). Так или иначе, к моменту начала вторжения дислокация Красной Армии была уязвимой в результате смещения границы на запад, концентрации сил в приграничной полосе и полной неготовностью вести боевые действия в обороне.

22 июня 1941 г. Третий Рейх начал агрессию против Советского Союза (см. Великая Отечественная война).

Советское командование не было готово к обороне. Советская военная доктрина исходила из того, что Красная Армия должна только наступать. Части Красной Армии, сосредоточенные вдоль границы, ещё только развертывались для ведения наступления, что делало их уязвимыми. Многие части, особенно авиационные и танковые, ещё не были полностью укомплектованы, и техника стояла без движения. Сотни советских самолётов были скучены на приграничных аэродромах и более 1000 погибли при первом воздушном ударе Германии. Подобная участь постигла и другую технику.

Остаётся не ясным почему был не выполнены изданные ещё 19 июня 1941 г. приказы по ВВС, предписывающий рассредоточить авиацию, замаскировать объекты, обеспечить прикрытии аэродромов зенитными средствами. К 20 числу он попал в войска, но везде его выполнение отложили на потом. А то и отменили. В лучшем случае самолёты и объекты слегка обложили ветками. Как бы приказ выполнили, самолёты и объекты как бы замаскировали. Даже не позаботившись оценить, а как эта «маскировка», в виде стоящих ровными рядами пирамидок из веток деревьев, выглядит с воздуха. Сейчас многие в недостаточной подготовленности к войне винят одного И.В. Сталина, но мог ли один человек проверить все аэродромы - вопрос риторический.

"ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА № 1 НАЧАЛЬНИКА ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА РККА ГЕНЕРАЛА АРМИИ Г.К. ЖУКОВА. 10.00, 22 июня 1941 г.

В 4.00 22.06.1941 г. немцы без всякого повода совершили налёт на наши аэродромы и города и перешли границу наземными войсками…

1. Северный фронт: противник звеном самолётов типа бомбардировщик нарушил границу и вышел в район Ленинграда и Кронштадта…

2. Северо-Западный фронт. Противник в 4.00 открыл артогонь и одновременно начал бомбить аэродромы и города: Виндава, Либава, Ковно, Вильно и Шуляй…

З. Западный фронт. В 4.20 до 60 самолётов противника бомбардировали Гродно и Брест. Одновременно на всей границе Западного фронта противник открыл артиллерийский огонь…. Наземными силами противник развивает удар из района Сувалки в направлении Голынка, Домброва и из района Стоколув вдоль железной дороги на Волковыск. Наступающие силы противника уточняются.

4. Юго-Западный фронт. В 4.20 противник начал обстрел пулемётным огнём наших границ. С 4.30 самолёты противника ведут бомбардировку городов Любомль, Ковель, Луцк, Владимир-Волынский… В 4.35 после артогня по району Владимир-Волынский, Любомль наземные войска противника перешли границу развивая удар в направлении Владимир-Волынский, Любомль и Крыстынополь…

Командующие фронтами ввели в действие план прикрытия и активными действиями подвижных войск стремятся уничтожить перешедшую границу части противника…

Противник, упредив наши войска в развёртывании, вынудил части Красной Армии принять бой в процессе занятия исходного положения по плану прикрытия. Используя это преимущество, противнику удалось на отдельных направлениях достичь частного успеха.

Подпись: начальник Генерального штаба Красной армии Г.К. Жуков"..

Германская армия имела богатый опыт военных операций, подготовка советских войск была гораздо хуже. Расположение сил Красной Армии было наступательным, а не оборонительным, мощные укрепления на старой границе были брошены и демонтированы после вступления в Западную Украину и Белоруссию.

Таким образом, неготовность СССР к оборонительной войне и лучшая подготовка германской армии в первые месяцы войны обеспечили агрессору первоначальный успех. Уже 28 июня 1941 г. германская армия взяла Минск, весь советский Западный фронт попал в окружение и был разгромлен. Под Ровно 25 июня – 2 июля контрудар Юго-западного фронта задержал наступление немцев на 8 дней.

Относительно невысокий уровень обучения личного состава РККА в боевых условиях и качество управления войск, стали одной из причин коллапса управления фронтами (особенно на западном, минском направлении) СССР на начальном этапе войны и позволили германскому командованию внезапным ударом в кратчайшее время осуществить глубокое вклинивание в советскую оборону, окружить и уничтожить значительные силы Красной армии, а также занять к сентябрю всю Белоруссию, Прибалтику, почти всю Украину и ряд западных областей РСФСР.

Вскоре после нападения началась перестройка советского общества на военный лад. Вся жизнь советских людей отныне была подчинена задаче обеспечения победы над фашизмом.

"В нашей стране до Великой Отечественной войны не были приняты определённые решения по организации военно-политического руководства страной и вооружёнными силами в военное время. Предполагалось, что руководство будет осуществляться примерно при таком разделении функций, как во время гражданской войны, когда глава государства Ленин, возглавляя Совет Рабочей и Крестьянской обороны и правительство, не брал на себя, тем не менее, функции Наркома обороны и Главнокомандующего вооружёнными силами. Поэтому с началом Великой Отечественной войны Нарком обороны формально стал Главнокомандующим вооружёнными силами. Но поскольку без ведома Сталина ни одно важное решение всё равно не могло быть принято, он вскоре сам официально занял должность не только Председателя Комитета обороны, но и Наркома обороны и Верховного Главнокомандующего. Такая централизация власти имела положительные стороны, так как позволяла максимально концентрировать усилия государства в интересах фронта", - пишет генерал армии, Президент Академии военных наук М.А. Гареев.

"При этом стратегически Сталин был уверен в неизбежности войны с Германией, поэтому страна интенсивно готовилась к войне. Главным образом — в военно-техническом отношении, но, к сожалению, не политически и организационно. Главный просчёт был допущен именно здесь. Не было подготовлено никакой модели управления на случай начала военных действий, а руководители политических и государственных органов власти не имели никаких указаний, как действовать в такой ситуации.

Гитлер или Сталин лучше использовал выигранное время, чтобы подготовиться к войне, — требуется предварительно провести сравнительные исследования. Но, если судить по итогам военного противостояния, Сталину удалось это лучше.

Созданная им мобилизационная система управления, сделанные в довоенный период заделы (вспомним о втором угольно-металлургическом центре на востоке страны (Западная Сибирь, Урал), созданном в 1930-е годы) позволили быстро оправиться от шока катастрофы лета 1941 года. Потеряв к ноябрю 1941 года значительную часть территории, 40 процентов населения и важнейшую часть промышленного потенциала (а это свыше 60 процентов производства стали, чугуна, угля, алюминия, электроэнергии), наша страна уже к 1943 году нарастила такие объёмы военного производства, что превзошла аналогичные показатели гитлеровской Германии и её сателлитов. Это стало одним из важнейших слагаемых Великой Победы 1945 года.", - говорит кандидат исторических наук, директор Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) А.К. Сорокин.«Сталин был уверен в неизбежности войны» Кто на самом деле позволил Гитлеру развязать Вторую мировую.

Вместе с тем как свидетельствует В.М. Молотов: "Мы знали, что война не за горами, что мы слабей Германии, что нам придётся отступать. Весь вопрос был в том, докуда нам придётся отступать до Смоленска или до Москвы, и это перед войной мы обсуждали".

И.В. Сталин в первые недели войны

Уже в 5 часов 45 минут 22 июня 1941 г. И.В. Сталин в своём кабинете в Кремле принимает наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова, наркома внутренних дел Л.П. Берию, наркома обороны С.К. Тимошенко, заместителя Председателя СНК СССР Л.З. Мехлиса и Начальника Генерального штаба РККА Г.К. Жукова..

В ночь на 22 июня 1941 г. И.В. Сталин спал не более двух часов. В первый день войны прибыв в Кремль в 5.45 утра, он беспрерывно работал 11 часов, ничего не ел и выпил за день только стакан крепкого чая с сахаром..В таком режиме он работал все дни войны, иногда по 15 часов в сутки. Нередко охрана находила его спящим на диване, одетым и обутым. И так четыре интенсивных напряжённых года без выходных и отпуска.

"В последующие часы Сталин совещался с соратниками по разным вопросам. Важным было решение о способе оповещения страны о начале войны. Речь шла не просто о формальном правительственном сообщении, а о программе действий, об изложении основных политических лозунгов и перспектив. Соратники Сталина не сомневались, что с таким обращением к народу должен был выступить Сталин. Однако он отказался, и выступать пришлось Молотову. Конечно, Сталин хорошо осознавал политические минусы такого решения. Но дело в том, что он просто не знал, что сказать. Ситуация была непонятной. Сталин решил ждать. В своём обращении Молотов объявил о начале войны, подчеркнул, что речь идёт об агрессии Германии, и выразил уверенность в победе. Знаменитые заключительные слова «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!» стали лозунгами этой страшной войны.. "В архиве сохранился один из вариантов выступления Молотова, написанный и исправленный рукой самого Молотова.. По сравнению с первоначальным проектом выступление Молотова было дополнено несколькими фразами, в том числе упоминаниями о Сталине. Появилась вступительное разъяснение: «Советское правительство и его глава тов. Сталин поручили мне сделать следующее заявление». В заключительную часть был вписан абзац с призывом к народу «сплотить свои ряды» вокруг партии, правительства и «нашего великого вождя тов. Сталина». Привычные фразы о Сталине были призваны предупредить нежелательные сомнения и слухи, которые могло вызвать его молчание.

Выступление Молотова отражало один из важных политических вопросов, который волновал Сталина в первые часы войны. Значительное место в этой короткой речи занимало неоднократное повторение тезиса о том, что агрессия Германии не была спровоцирована и что СССР чётко соблюдал пакт о ненападении. «[…] Германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора», – говорил В.М. Молотов. Он подчёркивал, что именно Германия «является нападающей стороной», и даже назвал германских фашистов «предателями», из чего следовало, что они «предали» СССР"..

22 июня в 12.00 В.М. Молотов выступил по радио:«до последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к советскому правительству... Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, советским правительством дан нашим войскам приказ — отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей Родины». В.М. Молотов призвал советских людей ещё теснее сплотиться вокруг партии, правительства, «вокруг нашего великого вождя товарища Сталина. Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

В.М. Молотов спустя десятилетия объяснял почему именно он произнёс речь по радио о начале войны 22 июня 1941 года: «Почему я, а не Сталин? Он не хотел выступать первым. Нужно, чтобы была более ясная картина, какой тон и какой подход. Он сказал, что подождёт несколько дней и выступит, когда прояснится положение на фронтах»...

"Между тем в кабинет Сталина потоком шли советские руководители. Была объявлена мобилизация в армию. Поскольку обстановка оставалась непонятной, Сталин решил отправить на фронт высокопоставленных эмиссаров – Жукова, Шапошникова и Кулика. Рассылка различных уполномоченных с тех пор стала постоянным методом сталинского военного руководства. В 21 час 15 минут в войска ушла ещё одна директива...

Сталин действительно не имел объективной информации об итогах первого дня войны. Связь с войсками была нарушена. Командиры всех уровней, опасаясь наказаний, предоставляли приукрашенные рапорты. К всеобщему обману и неразберихе свою руку приложил и сам Сталин. 23 июня в газетах была опубликована первая сводка Главного командования Красной армии о боевых действиях. Над документом работал лично Сталин. «После ожесточённых боев противник был отбит с большими потерями», – говорилось в сводке. Только на двух направлениях немцам якобы удалось продвинуться на 10–15 км..

Сталин не мог не понимать, что ситуация более чем серьёзна. По свидетельствам очевидцев, Сталин тяжело воспринял начало войны. «Он в течение первого дня не мог по-настоящему взять себя в руки и твёрдо руководить событиями. Шок, произведённый на И. В. Сталина нападением врага, был настолько силён, что у него даже понизился звук голоса, а его распоряжения по организации вооружённой борьбы не всегда отвечали сложившейся обстановке», – утверждал Г.К. Жуков"..

«Ранним утром 22 июня мельком видел в коридоре Сталина. Он прибыл на работу после кратковременного сна. Вид у него был усталый, утомлённый, грустный. Его рябое лицо осунулось. В нём проглядывалось подавленное настроение», – вспоминал Я. Чадаев..

Сам И.В. Сталин в это время не сидел в прострации, как рассказывал после смерти Хозяина Н.С. Хрущёв, а принимал по 20-30 человек в день. Только 29 июня, отдав принципиальные распоряжения о переходе к стратегической обороне и побывав в Наркомате обороны, И.В. Сталин взял тайм-аут, чтобы обдумать принципиально новую ситуацию на фронтах.

"Всего через неделю после начала войны в Москву стали поступать тревожные известия о тяжелейшем положении Западного фронта и сдаче столицы Белоруссии Минска. Связь с войсками в значительной мере была утрачена. В Кремле наступила тяжёлая пауза. 29 июня впервые с начала войны в кремлёвском кабинете Сталина не было зафиксировано заседаний. По свидетельству Микояна, вечером у Сталина собрались Молотов, Маленков, Микоян и Берия. Скорее всего, встреча состоялась или в кремлёвской квартире Сталина, или на его даче. Сталин позвонил Тимошенко. Вновь безрезультатно. Военные не владели ситуацией. Встревоженный Сталин нарушил привычный распорядок и предложил членам Политбюро поехать в Наркомат обороны. Здесь он лишний раз убедился в том, что катастрофа приобрела огромные размеры. Сталин обрушился на генералов с упреками и обвинениями. Не выдержав напряжения, начальник Генерального штаба Жуков разрыдался и выбежал в соседнюю комнату. Успокаивать его отправился Молотов. Эта сцена, видимо, отрезвила Сталина. Он понял, что давить на военных бесполезно. Выходя из здания Наркомата обороны, Сталин, по свидетельству Микояна и Молотова, сказал: «Ленин оставил нам великое наследие, мы – его наследники – всё это просрали»...

Из Наркомата обороны Сталин, судя по всему, уехал на дачу.

На следующий день, 30 июня, Сталин не появился не только в своём кремлёвском кабинете, но вообще в Москве. В ситуации нараставшей катастрофы такая самоизоляция могла иметь критические последствия. Огромная управленческая машина, выстроенная под Сталина, в его отсутствие неизбежно давала сбой. Нужно было что-то делать. Инициативу взял на себя Молотов, старший в неформальной иерархии членов Политбюро...

Встревоженный Молотов решил действовать. Он вызвал на совещание Берию, Маленкова и Ворошилова... Заведённый порядок не предполагал визитов на сталинскую дачу без приглашения. В чрезвычайной ситуации такой несанкционированный визит мог восприниматься Сталиным особенно болезненно. Не менее сложно было сформулировать причину такой поездки. Однако поднаторевшие в политических интригах члены Политбюро придумали блестящий ход. Они решили все вместе (обязательно вместе!) поехать к Сталину и предложить ему проект создания высшего органа власти на военный период – Государственного комитета обороны во главе с самим Сталиным. Помимо Сталина, в ГКО предлагалось включить четвёрку разработчиков проекта. Молотов назначался первым заместителем председателя ГКО.

Теперь всё получалось гладко и убедительно. Для визита к Сталину существовала веская причина, никак не связанная с тем, что он не появлялся на рабочем месте. Предложение о создании ГКО во главе со Сталиным демонстрировало не только решимость продолжать борьбу, но и преданность соратников вождю. Коллективная поездка позволяла сгладить возможное негодование Сталина.

Когда план был согласован Молотовым, Маленковым, Ворошиловым и Берией, в кабинет Молотова позвали Микояна и Вознесенского. Они были двумя членами руководящей группы, которых «четвёрка» решила не включать в ГКО. Однако на дачу к Сталину Микоян и Вознесенский, демонстрируя единство рядов, должны были поехать... Выслушав предложение о создании ГКО, Сталин согласился. Небольшое препирательство вызвал проект «четвёрки» о персональном составе ГКО, озвученный Берией. Сталин предложил включить в ГКО также Микояна и Вознесенского. Однако Берия, уполномоченный «четвёркой», изложил аргументы «против» – кто-то должен остаться на руководстве в СНК. Сталин не стал возражать"..

30 июня к нему на Ближнюю дачу прибыли члены Политбюро, и там было решено создать верховный орган, сосредоточивший всю власть в стране — Государственный Комитет Обороны (ГКО) под председательством И.В. Сталина. В Комитет вошли В.М. Молотов, Л.П. Берия, Г.М. Маленков и К.Е. Ворошилов. Постановления ГКО имели силу законов военного времени. В прифронтовых городах создавались городские комитеты обороны (всего более 60). Были созданы и другие чрезвычайные органы, такие как Совет по эвакуации и Управление по эвакуации населения при СНК СССР.

Постановление о создании ГКО СССР. Автограф Г.М. Маленкова. Правка - автограф И.В. Сталина.

"Как трактовать совещание на даче 30 июня? Несомненно, это был кризисный момент в развитии сталинского единовластия. Как бы аккуратно ни вели себя сталинские соратники, они нарушили важные правила политического протокола диктатуры. Члены Политбюро приехали к Сталину, предварительно сговорившись между собой и по собственной инициативе. Они предложили принять важнейшее решение и настаивали на его принятии в том виде, в котором согласовали между собой. Принципиальное значение имело формальное подтверждение роли Молотова как второго лица в государстве и невключение в состав ГКО Вознесенского, которого Сталин в мае 1941 г. назначил вместо Молотова своим первым заместителем в СНК. Фактически соратники Сталина давали понять ему, что перед лицом смертельной угрозы необходима консолидация руководства, сложившегося после Большого террора, что новые перетряски в верхах, которые Сталин затеял накануне войны, должны прекратиться. Это был уникальный эпизод. Он знаменовал собой временное изменение характера диктатуры, появление военного политического компромисса, который был чем-то средним между предвоенной тиранией и сталинской лояльностью начала 1930-х годов. Вынужденный для Сталина принцип компромиссных отношений в Политбюро действовал на протяжении почти всей войны.

Решение о создании ГКО, согласованное на даче у Сталина, на следующий день было опубликовано в газетах. Включение в состав ГКО только Сталина, Молотова, Берии, Ворошилова и Маленкова вовсе не означало, что остальные высшие руководители Политбюро утратили своё административное влияние. Микоян и Вознесенский выполняли важнейшие функции хозяйственного характера. Жданов полностью сосредоточился на обороне Ленинграда. Каганович в качестве наркома путей сообщения занимался железными дорогами, значение которых в условиях войны и эвакуации было трудно переоценить. В феврале 1942 г. Микоян, Вознесенский и Каганович были введены в состав ГКО"..

Образование ГКО дало толчок дальнейшему сосредоточению в руках Сталина формальных атрибутов высшей власти. 10 июля 1941 г. Ставка Главного командования, которую возглавлял нарком обороны Тимошенко, была преобразована в Ставку Верховного командования под руководством Сталина. 19 июля решением Политбюро Сталин был назначен наркомом обороны, 8 августа – Верховным главнокомандующим..Всё становилось на свои места. Сталин возвращался к народу и армии в его привычном образе единовластного лидера, решительного и уверенного в победе. Важнейшую роль в этом «возвращении Сталина» сыграла его известная речь по радио 3 июля"..

Из лекции российского историка О.В. Хлевнюка в Ельцин-Центре 21 декабря 2018 г.: "30 июня 1941 года произошёл ключевой эпизод, свидетельствующий, что что-то изменилось в системе высшей государственной власти и теперь не только Сталин решает всё. Этот эпизод связан с образованием Государственного комитета обороны. Именно тогда соратники Сталина приобрели большее право голоса и свободу в принятии решений. В дальнейшем мы только наблюдаем развитие заданной тогда тенденции.

Что же случилось в этот день? Уже неделю как идёт война. Надо решать, как поступать. Молотов решает собрать членов Политбюро. Сталин с дачи не едет, не отвечает и на телефонные звонки. Что делать — ехать к нему самому Молотову? Это, вообще-то, не принято, а в случае со Сталиным ещё и опасно! Решили ехать все вместе. А что ему сказать? Товарищ Сталин, бросайте это дело и выходите на работу? Опасное заявление! Это значит — косвенно обвинить его в том, что растерялся.

И тогда они придумали, на мой взгляд, совершенно гениальный ход. А давайте мы приедем и предложим товарищу Сталину организовать Государственный комитет обороны во главе с товарищем Сталиным! Так и сделали. Все вместе Молотовым приехали в малую столовую на Ближнюю дачу Сталина в Кунцево. Он любил там работать, там же в камине он с охранниками часто жарил шашлыки. В общем, это такое его любимое место, и они его там как раз застали.

Насколько известно, Сталин спросил их, зачем они приехали. Ему ответили что-то вроде: «давайте создадим ГКО». В пример привели ленинские практики. Сталин поинтересовался, кто будет входить в этот орган. Они назвали ему кандидатуры. Он, конечно, выразил определённые сомнения. Но приехавшие проявили определённую твёрдость, и он согласился. В качестве доказательства происходившего тогда на Ближней даче у нас сохранился написанный рукой Маленкова протокол постановления Политбюро. На основании него можно даже представить, как все там у них происходило. Сталин согласился с их мнением, сказал Маленкову что-то вроде: «Садись, пиши». Маленков вырвал листок из блокнота и набросал текст. Потом в нём что-то поправили. Так документ и появился.

Как этот эпизод мы можем оценить? Под руководством Молотова они провели очень важное, но сепаратное совещание. Приняли на нём серьёзное решение, поехали без спросу к Сталину, и Сталин с ними согласился! А ведь они нарушили все мыслимые и немыслимые правила того времени взаимодействия вождя и подчинённых. Если бы это произошло в каких-то других условиях, не в военных, то не знаю, чем бы это могло закончиться.

Означает ли это, что Сталин утратит свою власть? Ни в коем случае. Он оставался вождём, которому все подчинялись. Но основание ГКО — это важный этап изменения взаимоотношений Сталина и его соратников. Они приобрели статус членов ГКО, и это была руководящая группа. Такие группы были и раньше, так называемые «пятёрки». Но они не были как-то формализованы. Этот орган был формализован и получил всю полноту власти.

Ещё одна важная тенденция. Перед войной Молотова стали задвигать, выдвигая на первый план Вознесенского. Сейчас Молотов, который и инициировал это решение, становится заместителем председателя ГКО. Он как бы возвращается, и неважно уже, что Молотов один из нескольких. Он снова сосредотачивает в своих руках определённое влияние. Таким образом, мы можем констатировать, что с началом войны Сталин возвращается к практике опоры на старых соратников с привлечением молодых выдвиженцев. Эта тенденция продолжается на протяжении всей войны.

В 1941 году в ГКО вошли Сталин, его заместитель Молотов, Маленков и Берия, а также Ворошилов. Последний тоже возвращается. То есть там два старых соратника и два молодых. Ворошилов, кстати, снова стал нужен как знаковая фигура, символизирующая Красную Армию. В 1942 году вводят Микояна, вводят Вознесенского и Кагановича, его возвращают как старого соратника. В 1944 году Ворошилова убирают, вместо него вводят Булганина. Опять ровно пополам: 50% — старая команда и 50% — молодые выдвиженцы.

Но дело не только в том, что они получили формальный статус членов ГКО. Дело в том, что свои полномочия они смогли на самом деле реализовывать. Обстановка в стране была такова, что каждый руководитель на своём посту довольно инициативно и самостоятельно смог выполнять свои полномочия. Не мог уже один Сталин, как это он пытался делать до войны, держать всё в своих руках и контролировать даже мелкие решения. Война заставила перейти к системе делегирования полномочий, причём заметного делегирования"..

"Высшая инстанция партийно-государственной власти в годы войны с институциональной точки зрения состояла из нескольких тесно взаимосвязанных органов. В состав ГКО входили И.В. Сталин (председатель), В.М. Молотов (заместитель председателя), К.Е. Ворошилов, Г.М. Маленков, Л.П. Берия..В дальнейшем состав ГКО менялся. В 1942 г. его членами стали Н.А. Вознесенский, А.И. Микоян, Л.М. Каганович. В 1944 г. из состава ГКО был выведен К.Е. Ворошилов и введён Н.А. Булганин.

Формально высшие органы партийно-государственной власти, прежде всего Политбюро ЦК ВКП (б) и СНК СССР, делегировали ГКО свои права. Однако фактически это не предполагало, что традиционные структуры власти прекратили своё существование. Многочисленные постановления принимались в годы войны от имени Политбюро. Насколько можно судить по журналам посещений кабинета Сталина, Политбюро в этот период продолжало довоенную традицию работы в узком составе так называемой руководящей группы. В неё входили Сталин, Молотов, Микоян, Маленков и Берия. Молотов, Микоян, Маленков, Берия, а также Вознесенский в качестве заместителей председателя СНК СССР (должность, которую занимал Сталин) руководили аппаратом советского правительства, а также курировали деятельность различных наркоматов.

К этой традиционной части высших руководящих структур в годы войны присоединился высший орган военной власти — Ставка Верховного Главнокомандования, образованная постановлением ГКО от 10 июля 1941 г. В её состав входили Сталин, Молотов, а также маршалы С.К. Тимошенко, С.М. Будённый, К.Е. Ворошилов, Б.М. Шапошников, начальник Генштаба генерала армии Г.К. Жуков. Несмотря на важные изменения в военном руководстве (например, отход от дел Шапошникова и назначение в мае 1942 г. начальником Генштаба А.М. Василевского, а затем А.И. Антонова), новый состав Ставки был утверждён только на последнем этапе войны, в феврале 1945 г. Членами Ставки, согласно этому решению, были Сталин, заместители народного комиссара обороны СССР Г.К. Жуков, А.М. Василевский, Н.А. Булганин, начальник Генштаба А.И. Антонов, народный комиссар Военно-Морского Флота СССР Н.Г. Кузнецов. Только в конце войны из Ставки были удалены члены Политбюро (кроме Сталина) и она по своему составу превратилась в сугубо военный орган.

В целом, как свидетельствует персональный состав высших органов партийно-государственной и военной власти, в годы войны наблюдалась их интеграция в единое целое. Раздельные заседания ГКО и Политбюро фактически не проводились. Это способствовало выработке особой процедуры работы высших органов власти и оформления их постановлений"..

"Как неоднократно отмечалось в литературе, в военный период Советский Союз достиг максимальной степени мобилизации ресурсов на нужды армии и максимальной степени концентрации высшей власти.. Именно благодаря этому, обладая сравнительно ограниченной ресурсной базой, СССР сумел обеспечить ведущие позиции в производстве основных видов военной техники и вооружений.

Вместе с тем имеющиеся документы позволяют уточнить преобладающие представления о системе высшего руководства в годы войны как исключительно централизованной и нацеленной на сосредоточение в руках единого лидера — Сталина — дополнительных функций и полномочий. Политическое развитие в этот период имело более сложный характер. Наращивание централизации сопровождалось относительной децентрализацией высшего руководства, связанной с изменением характера сталинской диктатуры и распространением практик коллективного руководства.

В предвоенный период Сталин сосредоточил в своих руках всю полноту власти, максимально ограничив делегирование административных, не говоря уже о политических, полномочий другим лидерам. Такая система несла в себе риск роковых политических ошибок и сбоев управления, что и произошло в начале войны. Под давлением этих реальностей и чрезвычайных обстоятельств наблюдалось широкое делегирование функций сверху вниз и обеспечение относительной кадровой устойчивости партийно-государственного аппарата, включая его военную и военно-промышленную составляющие.

Несколько важнейших тенденций свидетельствовали об изменении характера власти. Во-первых, высшее руководство в своей основе оставалось стабильным и не подвергалось репрессиям, как это было до войны. Во-вторых, произошло возвращение на первые роли старых соратников Сталина, прежде всего Молотова, назначенного заместителем председателя ГКО и вернувшего утраченный перед войной пост первого заместителя председателя СНК. Это означало восстановление прежнего баланса сил в высших эшелонах власти, который Сталин менял накануне войны, выдвигая молодых соратников. В-третьих, наблюдалось усиление административного влияния членов ГКО за счёт делегирования им важных функций оперативного управления. В-четвёртых, складывались новые институты и практики коллективного руководства.

Хотя высшей инстанцией в системе диктатуры оставался Сталин, значительная часть вопросов оперативного руководства страной, в том числе военной экономикой, решались без его непосредственного участия. Определённой степенью административной самостоятельности обладали Оперативное бюро ГКО СССР и Бюро СНК СССР. Собираясь на заседаниях этих органов без Сталина, высшие советские лидеры имели возможность быстро принимать решения. На утверждение Сталину посылали далеко не все постановления, согласованные на таких заседаниях. Помимо участия в работе коллективных органов высшей власти, каждый из сталинских соратников самостоятельно решал огромное число «своих» вопросов. Этот принцип лежал в основе системы кураторства – вручения соратникам Сталина полномочий оперативного управления ключевыми отраслями экономики.. Отказ от этой модели коллективного руководства, которая сложилась в чрезвычайных условиях, наметился на финальном этапе войны и окончательно произошёл вскоре после её завершения"..

Передовица газеты "Правда" с фотографиями членов Государственного Комитета Обороны. 1 июля 1941 г.

"С течением времени ГКО концентрирует всю власть в стране и не делит её с другими органами управления. Институциональный подход к анализу системы управления, однако не всё проясняет в достаточной мере. Следует иметь в виду, что институты управления были все собраны в один "мешок" и "бочонки" этого своеобразного "русского лото" вместе с их кадровым содержимым вынимала из мешка рука "Хозяина" - И.В. Сталина. ГКО - это точно найденный в чрезвычайных обстоятельствах не столько институт управления, сколько (особенно на первом этапе) легитимная форма репрезентации государственным органам и советскому обществу решений всё той же самой группы высших управляющих, и до этого момента сосредоточивших в своих руках все нити управления. Легитимность созданного Сталиным режима и форма его внешней репрезентации стала важнейшим фактором Победы",- пишет историк А.К. Сорокин.. Из лекции российского историка О.В. Хлевнюка в Ельцин Центре 21 декабря 2018 г.: "В конце 1942 года также были приняты определённые решения. Опять помогла общая ситуация на фронте. Всё-таки это уже благоприятный поворот в Сталинграде, где немцы потерпели серьёзное поражение. В этот период, в декабре 1942 года, с одной стороны создаётся Оперативное бюро ГКО, с другой стороны — Бюро СНК. Эти комиссии как раз должны были заниматься согласованием решений, и выработкой оптимального пути реализации. Разделение функционала между ними оказалось достаточно чётким. Оперативное бюро ГКО занималось всеми военными вопросами, в том числе военной промышленностью. А Бюро СНК занималось остальным — лёгкой промышленность, сельским хозяйством и т. п.

Состав эти двух органов, надо признаться, временно пересекался. Изначально Молотов председательствовал и там, и там. Затем в Оперативном бюро ГКО его сменил Берия.

Эти две комиссии выполняли две довольно важные функции. Во-первых, разбирались с потоком мелких, как их называли «вермишельных», вопросов. То есть с вопросами непосредственного оперативного управления. Во-вторых, они готовили наиболее важные фундаментальные постановления. Они обсуждали их с профильными ведомствами и выносили затем на утверждение Сталину. Такие решения были уже достаточно хорошо проработанными.

Сохранились, кстати, протоколы заседаний этих комиссий. Они свидетельствуют о том, что заседания шли очень долго и на них присутствовало огромное количество чиновников. Вплоть до руководителей предприятий. Следовательно, к этому этапу уже сформировались определённые бюрократические процедуры.

Надо отметить, что эти органы заседали часто и эта частота нарастала. Если в 1943 году они заседали раз в две недели, то 1944 году по два раза в неделю, а в 1945 году уже более чем 2 раза в неделю. И что ещё более важно — в этих заседаниях никогда не принимал участия Сталин. Соратники Сталина получили достаточно большие полномочия в рамках их компетенций. Теперь они имели право решать многие вопросы без участия Сталина. Это важно.

Что в это время происходит с лояльностью Сталина по отношению к своим соратникам — нравилась ему такая ситуация или он вынуждено всё это терпел? Судя по его поведению, он к этому относился лояльно. То ли понимал, что нельзя иначе, то ли потому, что не видел угрозы. Но это не значит, что он отказался от периодических атак на своих соратников. Иначе бы они зазнавались и не чувствовали бы в нём хозяина. Этих атак, благодаря архивам, мы знаем несколько"..

Выступление И.В. Сталина 3 июля 1941 года

3 июля 1941 г. И.В. Сталин выступил по радио и в газетах. Его обращение начиналось тепло: «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! ... К вам обращаюсь я, друзья мои». В своей речи И.В. Сталин пытался успокоить людей и оправдаться за провалы последних дней. Он старался вселить уверенность в победу, когда утверждал, что «лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разгромлены», но в принципе был прав, когда говорил о превосходстве ресурсов СССР над Германией, о возможности помощи союзников, о необходимости сплочения всех сил на отпор врагу. Отдельно И.В. Сталин пытался оправдаться за сотрудничество с Германией, представляя советско-германский пакт о ненападении результатом миролюбия Советского Союза.

Первые поражения Красной Армии И.В. Сталин объяснял внезапностью и вероломностью нападения Германии. Тех, кто критиковал советское руководство за плохую подготовку к войне и преуменьшение угрозы, можно было обвинить в паникёрстве и предавать суду военного трибунала. И.В. Сталин говорил о перестройке экономики на военный лад, призвал к созданию народного ополчения, развёртыванию партизанской войны, объявил о создании ГКО.

В трудный для страны час И.В. Сталин просил поддержки у своего народа, обращался к патриотическим чувствам людей: «Дело идёт, таким образом, о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР». Призыв лидера был услышан. Люди шли в бой за Родину и за Сталина, не щадили сил ради спасения Родины.

Первые оперативные меры

Уже 23 июня 1941 г. И. В. Сталин вошёл в состав Ставки Главного командования, высшего органа стратегического руководства вооружёнными силами страны в годы Великой Отечественной войны, 10 июля 1941 г. возглавил её. С 30 июня 1941 г. по 04 сентября 1945 г. председатель Государственного Комитета Обороны (ГКО), с 19 июля 1941 г. до марта 1947 г. нарком обороны, министр Вооружённых сил СССР, с 08 августа 1941 г. до сентября 1945 г. Верховный Главнокомандующий всеми Вооружёнными силами СССР.

В приказе Ставки Верховного Главнокомандования № 270 от 16 августа 1941 г. за подписями Председателя Государственного Комитета Обороны И.В. Сталина, Зам. Председателя Государственного Комитета Обороны В.М. Молотова, Маршала Советского Союза С.М. Будённого, Маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова, Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко, Маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова и генерала армии Г.К. Жукова было сказано:"Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров"..

Советские солдаты, вышедшие из окружения или вернувшиеся из плена, попадали в фильтрационные лагеря, после которых подавляющее большинство возвращалось на фронт. При этом на подразделения попавшие в плен в условиях ошибок и просчётов командования это правило не распространялось. Так если выяснялось, что боец бывший в плену был приписан, например, к подразделениям попавшим в окружение под Смоленском или Киевом, и сдача была вынужденной, никаких репрессий к нему не применялось. После войны все советские солдаты, освобождённые из немецких лагерей, прошли проверки в СМЕРШ, и те из них, кто сдался в плен «с позором» (например, части «власовской армии»), были арестованы и судимы в СССР.

К середине июля 1941 г. замедление темпов германского наступления показало, что «блицкриг» невозможен. СССР был готов к затяжной войне гораздо лучше, чем Германия. Это подтверждало, что решение А. Гитлера о нападении на СССР было самоубийственным.

Парад 7 ноября 1941 г.

19 октября 1941 г. Государственный Комитет Обороны принял постановление о введении с 20 октября 1941 г. в Москве и прилегающих к городу районах осадного положения.

И.В. Сталин не по­ки­нул Мо­ск­ву, объ­яв­лен­ную на осад­ном по­ло­же­нии. Он выступил на тор­же­ст­вен­ном за­се­да­нии 6 ноября 1941 г., по­свя­щён­ном 24-й го­дов­щи­не Октябрьской ре­во­лю­ции. По инициативе и указанию И.В. Сталина в дни битвы за Москву 7 ноября 1941 г. по традиции состоялся знаменитый военный парад на Красной площади в Москве, с которого бойцы и военная техника уходили прямо на передовую линию фронта. Сегодня это событие является днём воинской Славы России Дни воинской славы России (закреплено Федеральным законом от 13 марта 1995 г. N 32-ФЗ «О днях воинской славы и памятных датах России» (с изменениями и дополнениями{{тчк}) и ежегодно отмечается военным парадом на Красной площади Москвы.

Решение о проведении военного парада было принято не сразу — уж очень сложная обстановка была под Москвой. 28 октября состоялось военное совещание, проводимое И.В. Сталиным, на котором речь шла о проведении торжественных мероприятий, посвящённых 24-й годовщине революции. На совещании присутствовали члены Политбюро ЦК ВКП (б), командующий войсками Московского военного округа генерал-лейтенант П.А. Артемьев, командующий Военно-Воздушными Силами Красной Армии генерал-лейтенант авиации П.Ф. Жигарев, командующий Московской зоной противоздушной обороны (ПВО) генерал-лейтенант М.С. Громадин, командующий ВВС Московской зоны ПВО полковник Н.А. Сбытов. Среди прочих на совещании И.В. Сталин поставил вопрос о возможности проведения военного парада. Вопрос был настолько неожиданным для всех, что никто не мог ничего ответить. Военный парад в Москве проводился каждый год, но в 1941 г. обстановка была настолько исключительной, что никто и не думал о нём. Какой парад, когда уже минируются мосты через канал Москва — Волга, минируются заводы. И.В. Сталину пришлось трижды повторить свой вопрос. Только тогда все откликнулись и заговорили разом: «Да, конечно, это поднимет дух войск и тыла!»..[[1]]

"Воспользовавшись относительной передышкой первой половины ноября, Сталин приказал провести в Москве традиционные мероприятия в честь годовщины Октябрьской революции. Он понимал, что привычное проведение торжеств в условиях приближения немцев к столице даст огромный эффект. 6 ноября на станции метро «Маяковская» состоялось торжественное заседание в честь праздника. На одном из путей вдоль платформы поставили состав метро с гардеробами и буфетами для приглашённых активистов и военных. После официальной части провели концерт. Однако центральным событием мероприятия было, конечно, выступление Сталина, второе публичное выступление вождя после речи 3 июля. Сталин понимал, что от него ждут объяснения причин поражений и хотя бы намёков на возможные перспективы. Когда закончится война? – таким был вопрос вопросов для миллионов людей. Сталин признал, что опасность, нависшая над страной, «не только не ослабла, а, наоборот, ещё более усилилась». Однако в целом он был оптимистичен.

Для усиления эффекта праздника в осаждённой столице на следующий день, 7 ноября, решили провести военный парад. Это было рискованное мероприятие. Всего за несколько дней до того, 29 октября, немецкие самолёты сбросили на Кремль большую бомбу. Пострадали 146 человек, из них 41 был убит.. Возможность неблагоприятного развития событий принималась во внимание. Одновременно с московским парадом был запланирован парад-дублёр в Куйбышеве – в столице в эвакуации. В случае налёта немцев на Красную площадь в радиоэфир должна была выйти прямая трансляция из Куйбышева, а московский парад отменялся. Поскольку налёта немецкой авиации не случилось, прямой репортаж провели с Красной площади..

И.В. Сталин 7 ноября выступил с речью перед участниками сурового военного парада, которая давно стала исторической, в ней он апеллировал к мужественному образу великих предков Руси и напомнил о славных победах большевиков в годы гражданской войны: "Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощённые народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии! Война, которую вы ведёте, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!

За полный разгром немецких захватчиков!

Смерть немецким оккупантам!

Да здравствует наша славная Родина, её свобода, её независимость!

Под знаменем Ленина — вперёд к победе!"..

В газете «Правда» выступление И.В. Сталина вышло под "шапкой: «В Москве, на Красной площади, состоялся парад войск Красной Армии. С речью выступил Председатель Государственного Комитета Обороны, Народный Комиссар Обороны товарищ Сталин». Ниже помещена фотография руководителей СССР корреспондента газеты «Правда» А. Шайхета — на трибуне Мавзолея Берия, Каганович, Молотов, Будённый, Сталин, Щербаков, Маленков, Микоян.

Как пишет историк Ю.Н. Жуков: «Эти слова (Сталина) были произнесены в самую трагическую для судеб СССР минуту, когда враг стоял у порога Москвы, когда решался вопрос — быть или не быть стране свободной и независимой»...

Вот как описывала это событие газета «Вечерняя Москва» от 8 ноября 1941 г.: «Часы Спасской башни гулко бросили на площадь восемь ударов. — Парад, смирно! Из ворот Спасской башни на добром, горячем коне выезжает заместитель народного комиссара обороны СССР Маршал Советского Союза тов. Будённый. Навстречу ему скачет командующий парадом генерал-лейтенант тов. Артемьев.

С.М. Будённый во время военного парада 7 ноября 1941 г. на Красной площади Москвы. Фото

Приняв рапорт, тов. Будённый в сопровождении генерал-лейтенанта объехал войска, выстроенные к параду, и поздоровался с ними. Бодрым „ура“ отвечали бойцы на приветствие Маршала Советского Союза. Закончив объезд, товарищ Будённый подъехал к Мавзолею, легко соскочил с коня и поднялся на трибуну».

Оркестр подал сигнал «Слушайте все!» На Красной площади воцарилась полная тишина и с короткой речью, обращённой к войскам и народу страны, обратился Председатель ГКО, Верховный Главнокомандующий и нарком обороны СССР И. В. Сталин"...

Всего в параде участвовало 28 487 человек, в том числе: 19 044 пехотинцев (69 батальонов), 546 кавалеристов (6 сабельных эскадронов, 1 тачаночный эскадрон); 732 стрелка и пулемётчика (5 батальонов), 2165 артиллеристов, 450 танкистов, 5520 ополченцев (20 батальонов). В параде на Красной площади участвовало 16 тачанок, вооружение и военная техника были представлены 296 пулемётами, 18 миномётами, 12 зенитными пулемётами, 12 малокалиберными и 128 орудиями средней и большой мощности, 160 танками (70 БТ-7, 48 Т-60, 40 Т-34, 2 КВ). В воздушном параде планировалось и участие 300 самолётов. Однако из-за сильного снегопада и пурги воздушный парад был отменён.

С 5 часов утра 7 ноября на Красной площади безопасность проведения парада обеспечивало Управление коменданта Московского Кремля НКВД СССР и 1-й отдел НКВД СССР. Несмотря на сложные для авиации противника метеоусловия и предпринятые ПВО Московской зоны меры, все готовились к любому повороту событий. В случае бомбардировки Красной площади 35 медицинских постов были готовы оказать помощь. В их распоряжении находилось около 10 санитарных автомобилей. В готовности также находились 5 восстановительных бригад, 15 пожарных и других специальных автомашин для действий при разрушении зданий, газовых и электрических сетей, возникновении пожаров...

Военный парад в ознаменовании 24-й годовщины Октябрьской революции получил широкий международный резонанс и способствовал укреплению антигитлеровской коалиции. В то время, когда геббельсовской пропагандой было сообщено об уничтожении Красной Армии, скором падении Москвы и эвакуации Советского правительства за Урал, на Красной площади Москвы состоялся парад. Весь мир увидел бессилие гитлеровского командования. Это был колоссальной силы удар по престижу гитлеровской верхушки.

Военный парад вызвал восхищение и уважение к советскому народу и его армии, способствовал укреплению международного престижа СССР. Английская газета «Ньюс Кроникл» писала: «Организация в Москве обычного традиционного парада в момент, когда на подступах к городу идут жаркие бои, представляет собой великолепный пример мужества и отваги». Ей вторила газета «Дейли Мейл»: «Сталин организовал на знаменитой Красной площади одну из самых блестящих демонстраций мужества и уверенности, какая только имела место во время войны».

Одновременно военные парады состоялись в Воронеже и Куйбышеве, принимали их маршалы СССР Тимошенко (Воронеж) и Ворошилов (Куйбышев)...

"Торжественные мероприятия в Москве, и прежде всего речи Сталина, легли в основу пропагандистской кампании, проводившейся всеми доступными тогда средствами. Парад на Красной площади снимали кинооператоры. Однако речь Сталина снять не удалось. Тогда было принято решение повторить съёмку в импровизированной студии. В одном из залов Большого Кремлёвского дворца построили макет мавзолея Ленина, на котором 15 ноября состоялась запись выступления Сталина.. В декабре на экраны кинотеатров вышел фильм «Парад наших войск на Красной площади в Москве 7 ноября 1941 г.», включавший в себя и перезапись речи Сталина. За неделю с 4 по 11 декабря только в Москве фильм посмотрели 200 тыс. зрителей. Сотни копий фильма были разосланы по всей стране..

В трудные дни обороны Москвы И.В. Сталин выезжал на фронт, чтобы на месте ознакомиться с положением дел. В 1941‒1942 гг. он выезжал в прифронтовые полосы: на Можайский, Звенигородский, Солнечногорский оборонительные рубежи. На Волоколамском направлении Верховный Главнокомандующий заезжал в госпиталь, в 16-ю армию генерала К.К. Рокоссовского, где осмотрел на деле работу реактивных установок БМ-13 («Катюша»), побывал в 316-й дивизии генерал-майора И.В. Панфилова Через три дня после парада 7 ноября 1941 года на Красной площади И.В. Сталин выезжал на Волоколамское шоссе в одну из дивизий, прибывшую из Сибири, чтобы проверить её боевую готовность...

Итоги первых месяцев войны

В течение первого месяца войны фашистами было полностью разгромлено 28 дивизий Красной Армии, 76 дивизий потеряли свыше 50% состава. Основная часть построенных в 1930-е гг. промышленных объектов находилась в европейской части СССР. Из-за быстрого отступления значительную часть заводов и фабрик пришлось уничтожить. И.В. Сталин призвал уничтожать все запасы, которые нельзя вывести, включая хлеб. К концу 1941 г. экономический потенциал страны уменьшился наполовину.

Но благодаря самоотверженности тружеников и организаторским способностям руководителей Советского Союза значительную часть оборудования удалось вывезти на Урал, в Сибирь и в Среднюю Азию. Полторы тысячи предприятий были разобраны, погружены на поезда, перевезены на новые места и там снова запущены.

Через несколько месяцев, Красной Армии удалось наладить оборону и к зиме 1941 г. остановить немцев на подступах к Москве. В то же время была проведена эвакуация промышленности на восток.

За Уралом была создана новая промышленная база, которая уже в начале 1942 г. превысила уровень производства военной продукции 1941 г. Причём в 1942 г. СССР превзошёл Германию по выпуску танков в 3,9 раза, боевых самолётов в 1,9 раза, орудий всех видов в 3,1 раза. Во время войны советские люди жили по принципу «Всё для фронта! Всё для победы!». Рабочие трудились по 11-14 часов в сутки, и это позволило в 1942 г. превысить уровень военного производства нацистской Германии.

Проявили себя военачальники новой волны, пришедшие на смену жертвам «чисток» 1937 г. — Г.К Жуков, И.С. Конев, К.К. Рокоссовский, А.М. Василевский, А.И. Антонов, В.Ф. Ватутин, И.Д. Черняховский, В.И. Чуйков и многие другие.

С 3 июля 1941 г. И.В. Сталин — Председатель Государственного Комитета обороны СССР, нарком обороны и с 8 августа 1941 г. Верховный Главнокомандующий всеми Вооружёнными Силами СССР.

Военная кампания 1942 года

В конце 1941 г. все великие державы вступили во Вторую мировую войну, окончательно сложились две противоборствующие коалиции. Одновременно стало очевидно, что намерение Германии разгромить Советский Союз в ходе кратковременной кампании провалилось. Битва под Москвой и контрнаступление Красной армии зимой – весной 1942 г. стали началом коренного перелома в ходе войны.

Общее изменение международной ситуации вынуждало германское руководство предпринять ещё одну попытку разгрома СССР, чтобы освободить основные силы вермахта для противостояния Великобритании и США. Для достижения этой цели германское командование разработало план нового наступление на южном крыле советско-германского фронта, которое должно было лишить Советский Союз основных нефтяных месторождений, подорвать его экономику, позволить установить контакт с Ираном и склонить Турцию к вступлению в войну на стороне фашистского блока. Замысел нового наступления вермахта был изложен в директиве № 41 от 5 апреля 1942 г., согласно которой предполагалось нанести поражение советским войскам на южном участке фронта, прорваться к Сталинграду и захватить Кавказ. В дальнейшем планировалось захватить Ленинград и повернуть часть высвободившихся на юге войск от Сталинграда на север, чтобы совместно с группой армий «Центр» разгромить Красную армию в центральных районах СССР.

Со своей стороны советское военно-политическое руководство так же планировало продолжить наступательные операции с целью дальнейшего разгрома противника и освобождения территории СССР. C этой целью Ставка Верховного главнокомандования (ВГК) приняла решение провести ряд наступательных операций на разных направлениях, чтобы заставить противника распылить свои резервы, не дать ему создать сильную группировку для нового наступления. Планировалось деблокировать Ленинград, разгромить демянскую, ржевско-вяземскую, орловскую и харьковскую группировки врага, освободить Крым и затем выйти на линию Нарва – Даугавпилс – Гомель – Сумы – Днепропетровск – Запорожье – нижнее течение Днепра. Кроме того, было решено готовить оборонительные полосы в тылах своих войск. Однако Ставка ВГК полагала, что главный удар противник может нанести на Московском направлении, где и сосредотачивались основные резервы Красной армии.

Пользуясь отсутствием второго фронта в Европе, германское командование смогло к началу мая 1942 г. сосредоточить на советско-германском фронте 87% личного состава действующей армии, 76% дивизий, 75% орудий и миномётов, 62% танков и штурмовых орудий и 52% боевых самолётов. На фронте общей протяженностью 4820 км вместе с армиями своих союзников Германия имела 6 198 тыс. человек, 56 941 орудие и миномёт, 3 229 танков и штурмовых орудий и 3 395 боевых самолётов. В действующих войсках Красной армии насчитывалось 5 677,9 тыс. человек, 71 476 орудий и миномётов, 4 020 танков и 5 513 боевых самолётов..

Борьбу за стратегическую инициативу начали германские войска, разгромив 8–20 мая войска Крымского фронта на Керченском полуострове. Тем временем 12 мая войска Юго-Западного фронта перешли в наступление под Харьковом. Однако 17 мая вермахт нанёс контрудар во фланг и тыл наступавшей советской группировке, 23 мая окружил и к 29 мая разгромил войска Красной армии в Барвенковском выступе. Оставление Красной армией Керченского полуострова резко ухудшило обстановку для оборонявших Севастополь советских войск, которые были разгромлены в ходе последнего штурма 7 июня – 9 июля.

На северо-западном направлении в мае – июне 1942 г. продолжались тяжёлые бои войск 2-й ударной армии, глубоко вклинившихся в оборону противника южнее Любани, но обеспечить коммуникации армии не удавалось. 30 мая германским войскам удалось окончательно окружить войска 2-й ударной армии и к 10 июля разгромить их. 3–20 мая войска Северо-Западного фронта предприняли новое безуспешное наступление против демянской группировки немцев, сорвав замысел германского командования относительно наступления на Осташков. Тем временем 10–16 и 22–26 июня войска группы армий «Юг» перешли в наступление восточнее Харькова и отбросили войска Юго-Западного фронта за р. Оскол. Таким образом, в ходе боев мая – июня 1942 г. вермахт вновь захватил стратегическую инициативу и получил возможность реализовать свои оперативные замыслы.

28 июня германские войска начали генеральное наступление на южном участке советско-германского фронта. Прорвав оборону войск Брянского фронта и отразив контрудары его войск, противник 6 июля ворвался в западную часть Воронежа, охватив с севера войска Юго-Западного фронта. В этих условиях Ставка ВГК решила отвести войска Юго-Западного и Южного фронтов на восток. 7 июля германские войска начали наступление на юго-восток вдоль правого берега р. Дон и к 15 июля прорвались в большую излучину Дона, создав угрозу окружения войск Южного фронта. 23 июля немцы захватили Ростов-на-Дону, а также плацдармы на южном берегу Дона. Переоценив успехи наступления своих войск, А. Гитлер 23 июля подписал директиву № 45 о продолжении операции. Группа армий «А» должна была наступать на Кавказ, а группе армий «Б» предстояло захватить Сталинград. С этого момента наступление германских войск велось одновременно на двух стратегических направлениях: Сталинградском и Кавказском. При этом первоначально наступление на Сталинград считалось вспомогательной операцией, прикрывавшей действия войск в направлении Кавказа.

В июле 1942 г., когда немецкие намерения стали ясны советскому командованию, оно разработало планы по обороне Сталинграда. На подступах к городу строилось три оборонительных обвода. Однако в условиях отсутствия сплошного фронта, советским войскам, перебрасывавшимся на Сталинградское направление, приходилось с ходу занимать позиции на местности, где отсутствовали подготовленные оборонительные рубежи. Большинство соединений Сталинградского фронта, созданного 12 июля путём переименования Юго-Западного фронта, представляли собой новые формирования, которые ещё не были должным образом сколочены и, как правило, не имели боевого опыта. Ощущался острый недостаток в истребительной авиации, противотанковой и зенитной артиллерии. Во многих дивизиях не хватало боеприпасов и автотранспорта.

В этих очень трудных для СССР условиях важное значение имел вопрос об открытии Великобританией и США второго фронта в Западной Европе. По итогам визита В.М. Молотова в Лондон и Вашингтон в мае – июне 1942 г. в советско-американское и советско-английское коммюнике была включена фраза о том, что «достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 году». Однако реальная позиция британского, а за ним и американского правительства сводилась к тому, чтобы не торопиться с высадкой во Франции. В итоге 24 июля было решено готовить десантную операцию в Северо-Западной Африке, что исключало высадку в Западной Европе не только в 1942, но и в 1943 г. 31 июля У. Черчилль направил И.В. Сталину послание, в котором выразил готовность прибыть в Москву. Этим визитом он хотел в какой-то степени смягчить тот удар, который наносили Великобритания и США Советскому Союзу своим отказом открыть второй фронт в Европе в 1942 г., а заодно и выяснить, сможет ли Красная армия устоять перед новым наступлением германских войск. По указанию президента США Ф. Рузвельта вместе с британским премьером У. Черчиллем в Москву отправился также У. Гарриман.

12–16 августа в Москве состоялись переговоры У. Черчилля с И.В. Сталиным, в ходе которых британский премьер-министр доказывал, что Великобритания и США не в состоянии предпринять вторжение в Северную Францию в сентябре 1942 г., а «готовятся к большим операциям в 1943 году». Вместо этого они готовят высадку десантов во Французской Северной Африке (операция «Факел»). 13 августа И.В. Сталин вручил Черчиллю меморандум, в котором констатировалось, что в 1942 г. существуют наиболее благоприятные условия для создания второго фронта в Европе, пока основные силы германских войск скованы на советско-германском фронте. 14 августа Черчилль передал советской стороне памятную записку, в которой доказывал, что никаких обещаний об открытии второго фронта в 1942 г. Великобритания и США не давали, ссылаясь на свой меморандум от 10 июня 1942 г. Дальнейшие беседы проходили в более спокойном тоне. И.В. Сталин и У. Черчилль признали, что между ними имеются разногласия, но установленные персональные контакты означают, что создана основа для будущих соглашений. Таким образом, советско-английские переговоры показали, что хотя между участниками Антигитлеровской коалиции есть серьёзные противоречия, но их сотрудничество является единственным способом выиграть войну.

На рассвете 23 июля в наступление перешла северная, а 25 июля и южная ударные группировки противника. Используя превосходство в силах и господство авиации в воздухе, немцы прорвали оборону на правом фланге 62-й армии и к исходу дня 24 июля вышли к Дону в районе Голубинского. В результате до трёх советских дивизий попали в окружение. Противнику также удалось потеснить войска правого фланга 64-й армии. Для войск Сталинградского фронта сложилась критическая обстановка. Оба фланга 62-й армии оказались глубоко охваченными противником, а выход его к Дону создал реальную угрозу окружения войск армии и прорыва германских войск к Сталинграду. 25 июля войска 1-й и 4-й танковых армий нанесли контрудары по немцам, но слабое взаимодействие родов войск на поле боя привело к тому, что из 550 танков было потеряно 450, но прорвать оборону противника не удалось.

К концу июля 1942 г. немцы оттеснили советские войска за Дон. Для обеспечения обороны вдоль реки, германскому командованию пришлось использовать помимо 2-й армии, армии своих венгерских, итальянских и румынских союзников. Это позволяло перебрасывать германские дивизии 6-й армии для наступления в направлении Сталинграда. Кроме того, упорное сопротивление советских войск вынудило германское командование 31 июля повернуть с Кавказского направления на Сталинград 4-ю танковую армию. 2 августа ее передовые части подошли к Котельниковскому и попытались прорваться к городу с юго-запада. Для укрепления обороны Сталинграда по решению командующего фронтом на южном фасе внешнего оборонительного обвода была развернута 57-я армия. 30 июля в состав Сталинградского фронта была передана 51-я армия. Южнее войска группы армий «А» продолжали углубляться дальше на Кавказ, но ее наступление замедлилось. Между группами армий «А» и «Б» возникла всё более расширяющаяся брешь.

Продолжая наступление в полосе 62-й армии, германские войска 7–9 августа оттеснили советские части за реку Дон, а порядка 6 стрелковых дивизий были окружены на её западном берегу. Советские воины вели бои в окружении до 14 августа, а затем мелкими группами стали пробиваться к своим. Во второй половине августа 1942 г. войска Сталинградского фронта смогли расширить плацдармы на южном берегу Дона на северном фланге 6-й армии вермахта. Таким образом, план германского командования – стремительным ударом с ходу прорваться к Сталинграду – был сорван упорным сопротивлением советских войск в большой излучине Дона и их активной обороной на юго-западных подступах к городу. За три недели наступления противник смог продвинуться лишь на 60–80 км.

Тем временем 23 августа в 16 час. 18 мин. главные силы 4-го воздушного флота люфтваффе произвели разрушительную бомбардировку города. К этому времени из 400 тыс. жителей Сталинграда было эвакуировано около 100 тыс. В результате массированного удара германской авиации город подвергся страшным разрушениям – целые кварталы были превращены в руины. Использование фугасных и зажигательных бомб привело к тому, что в центральной части города образовался огромный огненный шторм, который затем перекинулся на остальные районы Сталинграда. Погибло более 90 тыс. человек, а город превратился в территорию, покрытую горящими руинами. Ожесточённые бомбардировки города продолжались и в последующие дни. 24 августа Городской комитет обороны Сталинграда принял запоздалое постановление об эвакуации женщин, детей и раненых на левый берег Волги. Все граждане, включая женщин и детей, работали над постройкой траншей и других фортификационных сооружений. К 14 сентября из города было эвакуировано до 300 тыс. человек и большое количество заводского оборудования.

13 сентября противник перешёл в наступление по всему фронту, пытаясь захватить Сталинград штурмом. Сдержать его мощный натиск советским войскам не удалось. Они были вынуждены отступить в город, на улицах которого завязались ожесточённые бои. К 26 сентября части вермахта потеснили войска 62-й армии и ворвались в центр города, а на стыке 62-й и 64-й армий прорвались к Волге, захватив почти всю южную часть Сталинграда. Посреди развалин города советская 62-я армия продолжала удерживать оборонительные позиции. Снайперы и штурмовые группы как могли сдерживали противника. Германские войска, продвигаясь вглубь Сталинграда, несли тяжёлые потери. Борьба за плацдармы у Волги, в особенности на Мамаевом кургане и на заводах в северной части города, продолжалась более двух месяцев. Сражения за завод «Красный Октябрь», тракторный завод и артиллерийский завод «Баррикады» стали широко известны. Пока советские солдаты продолжали защищать свои позиции, рабочие заводов и фабрик ремонтировали поврежденные танки и оружие в непосредственной близости от поля боя, а иногда и на самом поле боя.

С сентября 1942 г. Ставка ВГК и Генеральный штаб приступили к разработке плана контрнаступления в районе Сталинграда (операция «Уран»), успех которого позволил бы создать угрозу всему южному крылу германского фронта. Согласно утверждённому 13 ноября Ставкой ВГК плану, Юго-Западный фронт имел задачу нанести глубокие удары с плацдармов на правом берегу Дона из районов Серафимовича и Клетской (глубина наступления – около 120 км); ударная группировка Сталинградского фронта наступала из района Сарпинских озер на глубину 100 км. Ударные группировки обоих фронтов должны были встретиться в районе Калач-на-Дону и Советский и окружить основные силы противника под Сталинградом. Донской фронт наносил два вспомогательных удара – один из района Клетской на юго-восток, а другой из района Качалинской вдоль левого берега Дона на юг. Благодаря глубочайшей секретности разработки плана и скрытности сосредоточения сил была обеспечена стратегическая внезапность наступления.

Наступление войск Юго-Западного и правого крыла Донского фронтов началось утром 19 ноября после мощной артподготовки. Войска 5-й танковой армии прорвали оборону 3-й румынской армии. Германские части, располагавшиеся во втором эшелоне румынских войск, попытались остановить советские войска сильными контратаками, но успеха не достигли. Передовые части советских танковых корпусов вырвались на оперативный простор, продвигаясь в направлении Калача-на-Дону, который был освобождён утром 23 ноября. 20 ноября в наступление перешла ударная группировка Сталинградского фронта, прорвав оборону войск 4-й румынской армии. 23 ноября войска 4-го танкового корпуса Юго-Западного фронта и 4-го механизированного корпуса Сталинградского фронта встретились в районе хутора Советский, замкнув кольцо окружения сталинградской группировки противника в междуречье Волги и Дона. В окружении оказались 6-я и основные силы 4-й танковой армий – 22 дивизии и 160 отдельных частей общей численностью около 284 тыс. человек.

Важным фактором провала попыток деблокировать окружённую под Сталинградом германскую группировку стал переход в наступление 16 декабря войск 6-й армии Воронежского, Юго-Западного и правого крыла Сталинградского фронтов на Среднем Дону. Прорвав фронт 8-й итальянской армии и германской группы «Холлидт», советские войска создали угрозу северному флангу группы армий «Дон». К исходу 24 декабря советские войска вышли на рубеж Миллерово, Тацинская, Морозовск, продвинувшись на 100–200 км.

8 января 1943 г. советское командование предъявило командованию окружённых германских войск ультиматум о капитуляции, но оно отклонило его. 10 января войска Донского фронта перешли в наступление с целью ликвидации Сталинградского котла (операция «Кольцо»). Однако германские войска продолжали безнадёжное сопротивление. С 17 по 22 января наступление войск Донского фронта было приостановлено для перегруппировки, новые удары 22–26 января привели к расчленению 6-й армии на две группировки (советские войска соединились в районе Мамаева кургана). 31 января была ликвидирована южная группировка (пленено командование и штаб 6-й армии во главе с генерал-фельдмаршалом Ф. Паулюсом), а 2 февраля капитулировала северная группировка окружённых под командованием командира 11-го армейского корпуса генерал-полковника К. Штреккера. Всего в ходе операции «Кольцо» в плен было взято около 113 тыс. солдат и офицеров противника. Трофеями войск Донского фронта стали 5 762 орудия, 1 312 миномётов, 12 701 пулемёт, 156 987 винтовок, 10 722 автомата, 744 самолёта, 166 танков, 261 бронемашина, 80 438 автомобилей, 10 679 мотоциклов, 240 тракторов, 571 тягач, 3 бронепоезда и другое военное имущество. На этом Сталинградская битва завершилась.

В целом потери Красной Армии в Сталинградской стратегической наступательной операции составили 485 777 человек (из них 154 885 безвозвратно), 3 591 орудие и миномёт, 2 915 танков и 706 боевых самолётов. Противник потерял более 800 тыс. человек (из них 180 тыс. пленными), свыше 10 тыс. орудий и миномётов, около 2 тыс. танков, около 3 тыс. самолётов.Сталинградская битва – переломный момент Второй мировой войны.

Роспуск Коминтерна в 1943 году

Решение о роспуске Коминтерна принял И.В. Сталин. Для ак­ти­ви­за­ции со­труд­ни­че­ст­ва в рам­ках ан­ти­гит­ле­ров­ской коа­ли­ции и уст­ра­не­ния по­во­да для об­ви­не­ний СССР во вме­ша­тель­ст­ве во внутренние де­ла других стран че­рез ру­ко­во­ди­мые им ком­пар­тии Сталин под влия­ни­ем западных ли­де­ров коа­ли­ции при­шёл к вы­во­ду о не­об­хо­ди­мо­сти рас­пус­тить Ко­мин­терн, ко­то­рый по ре­ше­нию Пре­зи­диу­ма ИККИ (одоб­ре­но все­ми его сек­ция­ми) пре­кра­тил своё су­ще­ст­во­ва­ние 15 мая 1943 г. — после открытия несколькими днями ранее Вашингтонской конференции. На ней президент США Ф.Д. Рузвельт и премьер-министр Великобритании У. Черчилль обсуждали будущие военные операции антигитлеровской коалиции в целом и вопрос о создании Второго фронта в Европе в частности, что являлось крайне важным для Советского Союза. Распустив 3-й Интернационал, И.В. Сталин давал понять, что коминтерновские планы «большевизации» Европы ушли в прошлое.

Создание и утверждение нового Гимна СССР

В самом конце того же года в СССР появился новый гимн. Ле­том 1943 г. Пра­ви­тель­ст­во СССР от­ка­за­лось от об­су­ж­дав­шей­ся идеи сде­лать государственным гим­ном «Ин­тер­на­цио­нал». По­ста­нов­ле­ни­ем По­лит­бю­ро ВКП(б) от 14 декабря 1943 г. офи­ци­аль­но ут­вер­ждён Государственный гимн СССР (му­зы­ка А.В. Алек­сан­д­ро­ва, текст С.В. Ми­хал­ко­ва и Г.Г. Эль-Ре­ги­ста­на), ко­то­рый 1 января 1944 г. впер­вые про­зву­чал по Все­со­юз­но­му ра­дио.

Прежний большевистский «Интернационал», начинавшийся словами: «Вставай, проклятьем заклеймённый, / Весь мир голодных и рабов!», остался лишь партийным гимном. А новый государственный гимн получил более патриотичные первые строчки: «Союз нерушимый республик свободных/Сплотила навеки Великая Русь».

Выставка трофейного немецкого вооружения

22 июня 1943 г. в московском Центральном парке имени Горького открылась выставка. У её входа на стенде огромными буквами было написано: «Выставка образцов трофейного вооружения, захваченного Красной Армией у немцев». Вскоре выставку посетил И.В. Сталин, а на экраны кинотеатров страны вышел цветной документальный фильм «Трофеи великих побед», посвящённый открывшейся экспозиции. Во вторую годовщину нападения Германии на нашу страну советское государство демонстрировало успехи Красной Армии в Великой Отечественной войне и уверенность в новых победах.

«К этому времени российское военное руководство, советское военное руководство действительно достигло определённых высот, и выучка солдат стала совсем другой по сравнению с началом Великой Отечественной войны. Мобилизованы были все виды и роды войск, это касается не только бронетехники, это касается и авиации, это касается связи, это касается разведки, которая изначально и своевременно дала необходимую информацию о готовящихся нацистами планах. Это касается других видов войск. И всё это в комплексе, конечно, привело к тому результату, о котором мы знаем.

Безусловно, сыграл свою роль талант и наших полководцев (в организации этого сражения принимали участие выдающиеся люди), разумеется, и самих бойцов прямо на поле сражения». (В.В. Путин о Курской битве. 12 июля 2013 г.).[2].

И.В. Сталин о причинах отступления и потерь Красной Армии в годы Великой Отечественной войны

"В ноябре 1945 г. Сталину было доложено письмо пропагандиста из Бурят-Монгольской АССР, которого на лекциях спрашивали, в чём конкретно выражались ошибки советского правительства, упомянутые Сталиным. «Я, разумеется, не смог разъяснить этот вопрос… Убедительно прошу, тов. Сталин, Вашего разъяснения, каким должен быть ответ по этому вопросу».. Продолжало эту тему письмо Н.М. Хмелькова из села Малый Узень Саратовской области, доложенное Сталину в марте 1946 г. «Как мы могли допустить до того, что к моменту возникновения войны германская армия оказалась вооруженной лучше нашей армии?» – спрашивал автор, напоминая о предвоенных обещаниях «воевать на той территории, откуда враг придет». В конечном счете Хмельков задавал Сталину самый главный вопрос, саму правомерность которого многие отвергают до сих пор:

Победителей не судят. Но народ-победитель обязан разобраться в том, была ли достигнута победа с наименьшей затратой сил и средств и с наименьшими жертвами и если нет, то почему: времени ли нам на подготовку к войне было отпущено мало, маленькие ли винтики сложной машины работали плоховато […] подкачали ли более сложные части машины?.

Письмо Хмелькова по распоряжению Сталина было списано в архив. Отвечать на подобные вопросы и разбираться с «ошибками правительства» вождь не собирался. Предупреждая нежелательные размышления о компетентности высшего военного руководства, пресекая надежды на послевоенную либерализацию и ослабление напряжения, Сталин начал ряд идеологических и историографических контратак.

Первой среди них можно считать своеобразную переоценку результатов войны и причин поражений. Явно стремясь уменьшить цену победы, Сталин 13 марта 1946 г. официально объявил, что «в результате немецкого вторжения Советский Союз безвозвратно потерял в боях с немцами, а также благодаря немецкой оккупации и угону советских людей на немецкую каторгу около семи миллионов человек»..Это была странная и далекая от действительности цифра, однако не целиком взятая с потолка. Скорее всего, Сталин решил воспользоваться данными Генштаба, согласно которым около 7 млн человек составляли убитые и умершие от ран и болезней в армии.. Несомненно, Сталин сознательно солгал, когда включил в эти армейские потери также жертв оккупации и депортаций на работу в Германию. Потери войны выглядели теперь не такими ужасными. Тему закрыли на многие годы.

Однако если количество погибших нетрудно было скрыть, то общеизвестный факт катастрофических отступлений Красной армии и продвижения нацистов вплоть до Волги можно было в лучшем случае замалчивать. Поражения первых полутора лет войны бросали тень на репутацию режима и самого Сталина как полководца и организатора победы. В арсенале официальной советской пропаганды было несколько аргументов по поводу причин поражений: мощь нацистской военной машины, поработившей Европу, незавершённость перевооружения Красной армии, вероломная внезапность гитлеровского удара. Судя по всему, Сталину казалось этого недостаточно. Осторожно и постепенно он постарался внедрить в пропагандистский обиход ещё один тезис – об организованном и рассчитанном отступлении Красной армии с целью изматывания врага. Исторической аналогией для этой версии, делавшей её понятной и внешне обоснованной, служил исторический прецедент: тактика Кутузова в 1812 г., приведшая к потере Москвы, но сохранившая армию и страну.

Поводом для продвижения новой концепции послужило письмо преподавателя военной академии Е.А. Разина, полученное Сталиным в начале февраля 1946 г. Разин, как это часто бывало, ставил перед вождем общие вопросы. Однако это дало Сталину предлог для формулировки вполне конкретных и далеко идущих руководящих положений для советской военной истории. Два тезиса имели принципиальное значение. Во-первых, Сталин заявил, что Ленин «не считал себя знатоком военного дела не только в прошлом до Октябрьской революции, но и впоследствии, после Октябрьской революции вплоть до окончания гражданской войны». Ленин "обязывал нас, тогда ещё молодых товарищей из Цека - "досконально изучать военное дело". Таким образом, Сталин оставался единственным советским вождём-полководцем, исключительным авторитетом в военной области. Второй тезис открывал дорогу для более благоприятных трактовок начального этапа войны с Германией. «Отступление при известных неблагоприятных условиях является такой же законной формой борьбы, как и наступление», – писал Сталин. В связи с этим он поставил вопрос о необходимости внимательнее изучать контрнаступления «Я говорю о контрнаступлении после успешного наступления противника, давшего, однако, решающих результатов, в течение которого обороняющийся собирает силы, переходит в контрнаступление и наносит противнику решительное поражение». Подкрепляя эти положения историческими параллелями, Сталин сослался на пример "старых парфян знали от ком контрнаступлении, когда они завлекли римского полководца Красса и его войска «вглубь своей страны, а потом ударили в контрнаступление и загубили их». Примером такой стратегии Сталин называл также действия Кутузова в 1812 г. "Очень хорошо знал об этом также наш гениальный полководец Кутузов, который загубил Наполеона и его армию при помощи хорошо подготовленного контрнаступления" Кутузов как полководец получил в сталинском письме самую высокую оценку – «гениальный» полководец.

Конечно, Сталин напрямую не сопоставлял эти исторические прецеденты с событиями 1941–1942 гг. Однако необходимый намёк был сделан. Поражения начального этапа Великой Отечественной войны фактически представлялись как вполне управляемая фаза подготовки контрнаступления, как «законная форма борьбы», а не как катастрофа, вызванная ошибками верховного командования и утратой управления войсками. Видимо, осознавая сомнительность таких намёков, Сталин отсрочил широкое опубликование своего письма. Оно было написано в конце февраля 1946 г., а напечатано год спустя..

Письмо Разину содержало еще одну важную мысль, которая серьёзно занимала Сталина в послевоенные месяцы. Это были призывы покончить с «низкопоклонством» перед Западом, в данном случае с «незаслуженным уважением» к «военным авторитетам Германии». "Всякому известно, с каким уважением относились военные всего мира, в том числе и наши русские военные, к военным авторитетам Германии. Нужно ли покончить с этим незаслуженным уважением? Нужно покончить. Ну, а для этого нужна критика, особенно с нашей стороны, со стороны победителей Германии.".

Оценки политиков и учёных. Некоторые итоги войны

«Мы помним, что в годы Великой Отечественной именно обращение к своей истории, национальным ценностям, воинским традициям вдохновляло армию и народ на борьбу с врагом. Именно тогда была вновь возрождена гвардия, учреждены награды, которые носили имена легендарных полководцев: Суворова, Кутузова, Нахимова, Ушакова», — из выступления В.В. Путина на приёме выпускников военных академий и университетов 26 июня 2013 г. в Кремле...

Руководитель Федерального архивного агентства А.Н. Артизов: "Нужны были какие-то экстраординарные меры. В СССР власть была сосредоточена в руках узкого круга советской и партийной элиты. Но чтобы выжить в тот момент, этот круг нужно было ещё сузить.

Первым постановлением ГКО под № 1 было подписанное Сталиным решение от 1 июля 1941 года «Об организации производства танков Т-34 на заводе „Красное Сормово.“

К войне, вне всякого сомнения, готовились. Существовали различные алгоритмы возможного развития событий, в том числе стратегического развертывания войск. Были составлены мобилизационные задания, планы эвакуации промышленности и так далее. Но, как известно, мы предполагаем, а жизнь располагает. И уже первая неделя Великой Отечественной развивалась по сценарию, который и в страшном сне не мог присниться советским руководителям. Поэтому и понадобилась такая экстраординарная мера, как создание ГКО.

Вопрос: Сталин подписывал все постановления ГКО или только самые важные?

Андрей Артизов: Его автограф — на большинстве и, конечно, на всех наиболее важных. К примеру, о добровольной мобилизации трудящихся Москвы, Московской области в дивизии народного ополчения. Или об эвакуации столицы СССР, об образовании Главного управления оборонительного строительства, о создании при ставке Верховного Главнокомандования Центрального штаба партизанского движения… А вот постановление от апреля 1944 г. о работе лаборатории № 2 Академии наук СССР по производству урана, которую возглавлял Курчатов (она занималась созданием атомной бомбы), подписал Молотов.»..

Д. Боффа, итальянский историк: "Более чем любой другой правитель в любой из воюющих стран, Сталин действительно держал в своих руках управление войной во всех её аспектах: политических и дипломатических, экономических и военных. Он реально был Верховным Главнокомандующим, ибо своим военачальникам он оставлял лишь ограниченную самостоятельность. Его эмиссары на фронтах должны были отчитываться перед ним каждый день: достаточно было малейшего опоздания, чтобы последовал жёсткий выговор. Дважды в день — в полдень и вечером — Генеральный штаб докладывал ему об изменениях, происшедших в обстановке за последние часы: оперативная ситуация наносилась на большие стратегические карты. Лишь Сталин знал точную численность резервов и был единственным, кто мог разрешить ввести их в действие. Он сам подбирал кодовые обозначения для военных операций и псевдонимы — для командующих фронтами и армиями. С той же дотошностью он следил за тем, чтобы и во всех других областях последнее слово принадлежало ему. Такая предельная концентрация власти давала некоторые преимущества, но она же создавала препятствия и была причиной задержек: зачастую командующие достаточно высокого ранга оказывались лишёнными информации, которая была им абсолютно необходима..

Лично на себя Сталин взвалил во время войны гигантский труд. По прошествии многих лет его ближайшими сотрудниками были высказаны противоречивые оценки его руководства в тот период: негативные у одних (Хрущёва, Воронова), хвалебные у других (Микояна, Штеменко), умеренно позитивные у третьих (Жукова, Василевского).. Оценивать деятельность Сталина надо дифференцированно. В первой фазе войны, как мы видели, последствия его решений не раз были отрицательными: как бы ни объяснялось его стремление поскорее перейти в наступление, оно принесло неудачи. Сталин не был военным специалистом. Подозрительный ко всем, он долго медлил, прежде чем проникнуться доверием к генералам. Но он осознал свою ошибку. Его отношение к военным руководителям переменилось в лето Сталинградской битвы: с этого момента он внимательно прислушивался к их предложениям, хотя всегда оставлял за собой окончательное решение. Он никогда не был на фронте, но со временем приобрёл солидную компетенцию в военных вопросах и, как правило, высказывался не наобум. Те качества его ума, которые объясняли его политическую фортуну, были ему полезны и во время войны: интуиция, позволявшая точно нащупывать слабое место любого партнера, будь то союзник или противник; способность сразу улавливать существенный аспект каждого вопроса; крепкие нервы, превосходная память, упорство. Отрицательную роль во время войны, как и в мирное время, играли его подозрительность, вспышки ярости, абсолютная самоуверенность. В своих отношениях с подчинёнными «он был неумолимо настойчив и до жестокости строг». Результаты, которых он добивался таким образом, не всегда бывали удачными, в некоторых же случаях, однако, «он добивался, можно сказать, почти невозможного».. При всех отрицательных сторонах он был в общем и целом самым деятельным из военных руководителей военных лет: самым деятельным из трех лидеров антифашистской коалиции, сказал позже американец Гарриман, который близко знал всех трёх.

Но его самая крупная заслуга состояла в другом. Он понял, что без упорства, терпения и мужества советских людей было бы бесполезно и его руководство. Этому народу, которому в час беды требовался в первую очередь сильный предводитель, Сталин сумел явиться в роли вождя. Он был достаточно осмотрителен, чтобы не допускать ненужных восхвалений своей персоны в самые мрачные месяцы отступления. В своих немногочисленных речах он умел найти слова, внушавшие надежду. Его решение не оставлять Москву в октябре 1941 г. было ключевым в психологическом отношении актом, предпринятым точно в нужный момент: всем тогда нужно было проявление уверенности. С этого момента и сложился народный образ «сурового отца». То был условный образ, но солдаты слепо верили в него. Это не преувеличение, что они шли в атаку с возгласом: «За Родину! За Сталина!» Позже писатель Некрасов без всякой риторики рассказал, с какой неподдельной теплотой говорили о нём — «воплощении всего хорошего и справедливого» — солдаты в окопах Сталинграда. Именно в силу такого восприятия бойцов критические оценки деятельности Сталина во время войны, какими бы обоснованными они ни были, всегда имели в СССР довольно слабый отклик.

Победа не могла не остаться связанной с его именем. Сталин не замедлил воспользоваться этим глубоким народным чувством, чтобы выстроить ещё более прочную опору тому «культу», которым он окружил себя уже в предвоенные годы. Как только в операциях на фронте произошёл решительный перелом после Сталинграда и в ещё большей степени после Курска, печать вновь принялась ежедневно превозносить его имя как синоним победы. «Правда» вновь стала писать: «Все наши победы связаны с именем Сталина». Потом появилось выражение: «Сталинская наука побеждать».. Партийные организации или производственные коллективы уже не просто принимали резолюции, а посылали «рапорты» Сталину, которые начинались словами: «Великому вождю народов». Когда они успешно справлялись со своими делами, Сталин их «благодарил». Всё более частые сообщения о победоносных наступлениях и освобождении ранее отданных немцам городов появлялись в газетах за его подписью. После войны печать, называя Сталина, всегда будет добавлять «творец нашей победы». Самый авторитетный из партийных журналов дойдёт даже до того, что напишет: «Сталинская военная наука превзошла всё то, что давала предшествующая история военной мысли»...

Научный директор Российского военно-исторического общества, доктор исторических наук М.Ю. Мягков: "Мы знаем о том, что Сталин якобы находился в прострации, по мемуарам Анастаса Микояна и заявлениям Никиты Хрущёва на ХХ съезде КПСС. Хотя Вячеслав Молотов, с 1939 по 1949 год занимавший пост наркома иностранных дел, утверждал, что это не так. 22 июня Сталин не выступил по радио по политическим соображениям. Требовалось время, чтобы понять, что происходит. Лидер государства не должен выступать в такой момент, когда многое ещё непонятно. Поэтому 22 июня обращение к народу сделал Молотов. Текст они со Сталиным готовили вместе. Если бы у Сталина была паника, то она передалась бы его ближайшему окружению, а потом и всей стране. Да, Сталин был подавлен, но он не был в ступоре. Нити управления государством он прочно держал в своих руках. Его твёрдость передалась и другим руководителям страны.

В создавшейся в начале войны ситуации Сталин избрал верную стратегию. Его иногда упрекают в том, что он требовал до последней возможности удерживать оборону городов, которые были обречены. Говорят, что следовало беречь силы, отступать и не бросать в бой спешно сформированные и плохо обученные части, в том числе дивизии народного ополчения. Но что тогда произошло бы? У нас не хватило бы времени, чтобы эвакуировать промышленность на восток.

Защищая города до последней возможности, наши войска обеспечивали тем самым эвакуацию тысяч предприятий и миллионов людей. Благодаря этому была сформирована военно-промышленная база на востоке страны, позволившая вести и выиграть затяжную войну с сильным противником, на которого работала вся Европа.

Большая заслуга Сталина состоит в том, что до войны и в первые её дни он заложил основы для создания антигитлеровской коалиции. Несмотря на подписанный с Германией 23 августа 1939 года договор о ненападении, СССР продолжал вести переговоры с Великобританией и США. Не случайно 22 июня 1941 года премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль заявил о поддержке Советского Союза в войне с Германией. Обращаясь 3 июля по радио к советскому народу, Сталин имел все основания сказать, что мы не одиноки в борьбе с немецкими захватчиками. Нашим людям было очень важно знать, что они сражаются с Германией и ее сателлитами в союзе с западными демократиями.

Так что после внезапного нападения немецко-фашистских захватчиков на нашу землю гигантских стратегических просчётов советским руководством допущено не было. Сталин твёрдо держал управление страной в своих руках. И в этом заключается самая главная его заслуга перед советским народом"..

"Несмотря на негативные последствия шпиономании, к началу войны Советская страна пришла в значительной степени очищенной от заговоров и морального разложения. В ней не было места ни финансовым спекулянтам, вроде Мануса и Рубинштейна, ни шпионам вроде Мясоедова, ни влиятельным шарлатанам вроде Григория Распутина. Сталин не повторил многих фатальных ошибок царского правительства 1914-1917 гг.",- пишет к.и.н. Ю.В. Емельянов.

По словам польского профессора Э. Дурачинского, сосредоточив в своих руках всю абсолютную полноту власти (с момента создания ГКО) И.В. Сталин превратился в архидиктатора, который контролировал все важные институты государства..

«Главным итогом деятельности Сталина на посту Верховного Главнокомандующего во время Великой Отечественной войны стал разгром гитлеровской Германии, империалистической Японии и избавление своей страны и всего человечества от угрозы фашистского порабощения. На совести Сталина серьёзные ошибки и просчёты, особенно перед войной, которые, как он сам признал в 1945 г., довели страну до моментов отчаянного положения. Но невозможно отрицать и того, во многом благодаря его мобилизующей роли, организаторским способностям, его усилиям, поддержанным большинством народа, нашей стране удалось выстоять в неимоверно трудной, ожесточённой борьбе с очень сильным и опасным противником и прийти к Великой Победе 1945 г. Этим свои главным делом, свершённым во благо своего народа и всего человечества, Сталин вошёл в историю как выдающийся государственный и военный деятель».(М.А. Гареев, Генерал армии, Президент Академии военных наук).

По оценке к.ф.н. В.В. Суходеева: «За время Великой Отечественной войны действующая армия провела 51 стратегическую, более 250 фронтовых и около 1000 армейских операций, из них почти две трети наступательных. Да, не все из них были удачными, не все увенчались победой. И на то были причины. Но главное — в другом. Советский Союз выстоял под страшным ударом германских фашистов и многонациональной своры их пособников, советский общественный строй на деле прошёл жёсткую проверку на прочность. Великая Отечественная Война показала, что только социализм может обеспечить нерушимое единство братских советских народов. Великая Отечественная война ярко раскрыла талант И.В. Сталина и как великого полководца, и как блестящего дипломата и как политика».

«За рубежом должны помнить о том, что на территории Европы погибло больше миллиона советских военнослужащих. Они отдали свою жизнь за освобождение мира от нацистской оккупации. Свободу получили девять европейских стран.

К сожалению, не все из них готовы сегодня помнить о подвиге советских солдат. Мы должны ­понимать, что раздел Европы на зоны влияния был солидарным решением союзных держав, а не односторонним решением советского руководства. Затянувшаяся т. н. „советская оккупация“ ­некоторых из этих стран стала во многом результатом развязанной „холодной войны“. Причём становления политических режимов советского типа не состоялось там, где для них не было социальной базы, как, например, в Австрии, из которой советские войска были выведены не в последнюю очередь именно потому, что даже в советской зоне оккупации советский опыт был отвергнут гражданами этой страны», — пишет научный руководитель Российского государственного архива социально-политической истории, к.и.н. А.К. Сорокин...

Ставка перед штурмом Берлина. Художник Н. Овечкин. 1981 г.

Введение погон как знаков различия в Красной (Советской) Армии

Война заставила также чаще вспоминать о славном прошлом России и её армии. В рус­ле вне­се­ния кор­рек­тив в советскую идео­ло­гию и вос­ста­нов­ле­ния зна­че­ния ис­то­рических сим­во­лов бы­ли уч­ре­ж­де­ны ор­де­на Су­во­ро­ва, Ку­ту­зо­ва, Алек­сан­д­ра Нев­ско­го (все 1942), Бо­гда­на Хмель­ниц­ко­го (1943), На­хи­мо­ва, Уша­ко­ва (оба 1944), в Крас­ной Ар­мии и ВМФ вве­де­ны по­го­ны (январь – февраль 1943). Оно ободряло, пробуждало желание "не посрамить".

Сложно сказать, у кого зародилась идея ввести погоны - у И.В. Сталина или у тех интендантов, что с начала 1942 г. разрабатывали по его распоряжению внешние отличия для гвардейских частей. Но зародилась идея не позже весны 1942-го: уже в мае И.В. Сталин ознакомил с ней Главное политическое управление Красной Армии. А в конце сентября или начале октября говорил о введении погон как о деле решённом.. Но надо было, чтобы они ассоциировались с переломом, с очистительной грозой. С новой, победоносной армией! А конец сентября - начало октября 1942 г. - это время, когда никто не знал, удастся ли удержать Сталинград...

Тем не менее соответствующий указ подготовили лишь к 23 ноября.

И это понятно. Что толку вводить погоны в армии, которая отступает?

19 ноября грянула очистительная гроза - операция "Уран". 23-го штурмовавшая Сталинград армия немцев оказалась окружена.

Эта дата - 23 ноября 1942 года - и была проставлена в проект указа Президиума Верховного Совета СССР о введении погон. Наложив резолюцию "за", Сталин всё-таки выждал ещё - но к 6 января 1943 г. стало ясно, что враг из кольца не вырвется..

По свидетельству начальника Тыла Красной Армии А.В. Хрулёва, разрабатывая первые образцы погон, интенданты кое-что скопировали у других армий, "кое-что сами смастерили".

Но затем Сталин приказал: "Покажите погоны, что были у царя"..

В итоге по конструктивному типу советские погоны повторили русские.

Пяти- или шестиугольные. У солдат - из цветного сукна.

У сержантов - тоже, с поперечными или продольными нашивками.

У офицеров - из металлического галуна в два или три ряда, с цветными просветами между рядами и со звёздочками.

У генералов - из широкого галуна с зигзагообразным рисунком.

Полевые погоны - из сукна защитного цвета.

Вместе с погонами ввели новую форму одежды - покроем и деталями напоминавшую русскую 1910-х гг.

Гимнастёрки со стоячим (вместо отложного) воротником, офицерские кителя, парадные мундиры со стоячим воротником и галунными петлицами на обшлагах. Шинельные петлицы в форме параллелограмма (вместо ромбовидных).

(Правда, прежнюю форму разрешили донашивать. До конца 1943-го многие носили погоны на старых гимнастёрках с отложным воротником)..

Правя 6 января 1943 г. передовицу "Красной звезды", Сталин подчеркнул: "Надо сказать, что погоны не нами придуманы. Мы наследники русской воинской славы. От неё не отказываемся...".

Ещё один аспект проблемы И.В. Сталину раскрыли, по-видимому, те командующие фронтами и армиями, которые поддержали идею ввести погоны. Они отметили, что "это не только украшение, а и порядок и дисциплина"..

Декрет Совнаркома от 15 декабря 1917 г. отмену чинов и знаков различия объяснял тем, что нельзя подчёркивать превосходство одного "гражданина Российской Республики" над другим.

После Сталинградской битвы, закончившейся великой победой советского оружия, народный комиссар обороны И.В. Сталин обратился с ходатайством в Президиум Верховного Совета СССР о введении новых знаков различия для личного состава Красной Армии — погон. По замыслу Верховного Главнокомандующего, погоны генералитета, офицерского и рядового состава должны были отличаться формой, способом и материалом изготовления, но самое главное, они должны были символизировать преемственность воинских традиций армии России.

И.В. Сталин. Худ. Ф. Решетников

В образцах, предложенных Главным интендантским управлением, размеры и рисунок галуна на погонах генералитета полностью повторял образцы погон генералов Русской императорской армии. Более того, пробные экземпляры погон были изготовлены из сохранившихся старых запасов галуна. После просмотра многих вариантов, И.В. Сталин предложил принять наиболее простые и понятные образцы погон. Это решение было утверждено Указом Президиума ВС СССР от 6 января 1943 г., а 15 января 1943 г. Приказом Народного комиссара обороны И.В. Сталина за № 25 для действующей армии были введены новые знаки различия.

Новая форма практически ничем не отличалась от формы офицеров и солдат императорской армии до 1917 г.

Дипломатические и военные разногласия накануне штурма Берлина

"С помощью всё той же зарубежной агентуры советские руководители были введены в курс дискуссий, развернувшихся в англо-американском командовании по вопросу о стратегических задачах последних недель войны. В центре споров стояло завоевание Берлина. Город находился далеко в глубине будущей Советской зоны оккупации Германии. Поэтому генерал Эйзенхауэр решил, что после форсирования Рейна англо-американские войска продолжат наступление не на столицу, а на Лейпциг, с тем чтобы соединиться с Красной Армией на Эльбе и рассечь Германию на две части. Об этом своём решении он информировал непосредственно Сталина. Черчилль же и британские генералы стремились любой ценой достичь Берлина прежде, чем туда придут русские, и не соглашались с планом американского верховного главнокомандующего. В начале апреля, таким образом, в руках у Сталина оказались два взаимно исключающих документа: послание Эйзенхауэра и донесение советской разведки, утверждавшее, что войска Монтгомери готовятся нанести удар по Берлину. Сталин высоко оценил лояльность Эйзенхауэра, но всё же решил прибегнуть к хитрости. В ответе американскому генералу он одобрил его планы и одновременно заверил его, что Берлин утратил своё «прежнее стратегическое значение» и что советские войска в связи с этим направят для взятия города лишь второстепенную группировку сил. В действительности же он только что подписал директиву о проведении последнего крупного наступления в этой войне — на столицу Германии.

В глазах советских людей взятие Берлина должно было служить необходимым увенчанием их победы. Дело было не только в престиже. Берлин в их руках означал гарантию того, что СССР сможет заставить других считаться со своим мнением при решении вопроса о судьбах Германии. Лишь «при взятии Берлина, — писал потом Жуков, — получили окончательное решение важнейшие военно-политические вопросы, от которых во многом зависело послевоенное устройство Германии и её место в политической жизни Европы».

Участь германской столицы, по мнению того же маршала, с которым соглашаются и западные мемуаристы, была окончательно решена в тот момент, когда советские армии пошли в наступление с плацдарма на Одере. Пожалуй, опасения, что союзники придут в Берлин раньше советских войск, были тогда чрезмерными; причём примечательно, что среди военных они были распространены больше, чем среди политических деятелей. Однако в нагромождении слухов, сопровождавших крах гитлеровского рейха, то были не совсем безосновательные опасения.

Упорство, с каким немцы продолжали сражаться против русских, одновременно прекращая сопротивление на Западе, объяснялось не только политическими расчетами их предводителей. Действовал и владеющий населением страх, который частично был следствием многолетней антикоммунистической пропаганды, но в ещё большей мере был продиктован ожиданием возмездия за содеянные немцами преступления в России. С другой стороны, у советских бойцов было объяснимое желание мести: многие из них по собственному опыту знали, что такое немецкая оккупация. «Да, смерть — за смерть, да, кровь — за кровь; за горе — горе...» — писал незадолго до того поэт Твардовский. Эренбург заявлял: «Возмездие началось. Оно будет доведено до конца... А для меня — для советского гражданина, для русского писателя, для человека, который видел Мадрид, Париж, Орёл, Смоленск, — для меня величайшее счастье топтать эту землю злодеев и знать: не случай, не фортуна, не речи и не статьи спасли мир от фашизма, а наш народ, наша армия, наше сердце, наш Сталин».

Однако же именно Эренбург был избран Сталиным мишенью для критики, косвенной целью которой было дать знать немцам, что, одержав победу, СССР сумеет проявить великодушие и что его политика по отношению к ним будет продиктована не одним лишь стремлением к расплате за всё. Это было в тот момент, когда Москва только что отказалась от планов расчленения Германии. Накануне наступления на Берлин, 14 апреля, «Правда» опубликовала пространную статью одного из новых партийных деятелей, Александрова, который обвинял Эренбурга в «упрощениях». Обвинений, по сути дела, было два. Первое — что немцы изображались им как «единая колоссальная шайка»; этот тезис помогал гитлеровцам удерживать соотечественников под своим влиянием и побуждать их к отчаянному сопротивлению. Второе же заключалось в том, что, по словам Эренбурга, немцы оголяли Западный фронт и усиливали Восточный именно из страха расплаты за свои преступления: этому факту, утверждал Александров, «нужно дать совсем другое объяснение».

Целью статьи было дать понять не только врагу, но и советским солдатам, что теперь, несмотря на всё прошлое, необходимо проводить различие между немцами и нацистами. В этом же направлении была развернута и пропагандистская работа в армии. Но газетная полемика выглядела малосущественной деталью на фоне действительности военного времени"..

Документы

Выступление по радио Председателя Государственного Комитета Обороны Иосифа Виссарионовича Сталина 3 июля 1941 года.

Товарищи! Граждане!

Братья и сёстры! Бойцы нашей армии и флота!

К вам обращаюсь я, друзья мои!

Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу родину, начатое 22 июня, — продолжается. Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, несмотря на то, что лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражения, враг продолжает лезть вперёд, бросая на фронт новые силы. Гитлеровским войскам удалось захватить Литву, значительную часть Латвии, западную часть Белоруссии, часть Западной Украины. Фашистская авиация расширяет районы действия своих бомбардировщиков, подвергая бомбардировкам Мурманск, Оршу, Могилёв, Смоленск, Киев, Одессу, Севастополь. Над нашей родиной нависла серьёзная опасность.

Как могло случиться, что наша славная Красная Армия сдала фашистским войскам ряд наших городов и районов? Неужели немецко-фашистские войска в самом деле являются непобедимыми войсками, как об этом трубят неустанно фашистские хвастливые пропагандисты?

Конечно, нет! История показывает, что непобедимых армий нет и не бывало. Армию Наполеона считали непобедимой, но она была разбита попеременно русскими, английскими, немецкими войсками. Немецкую армию Вильгельма в период первой империалистической войны тоже считали непобедимой армией, но она несколько раз терпела поражения от русских и англо-французских войск и наконец была разбита англо-французскими войсками. То же самое нужно сказать о нынешней немецко-фашистской армии Гитлера. Эта армия не встречала ещё серьёзного сопротивления на континенте Европы. Только на нашей территории встретила она серьёзное сопротивление. И если в результате этого сопротивления лучшие дивизии немецко-фашистской армии оказались разбитыми нашей Красной Армией, то это значит, что гитлеровская фашистская армия также может быть разбита и будет разбита, как были разбиты армии Наполеона и Вильгельма.

Что касается того, что часть нашей территории оказалась всё же захваченной немецко-фашистскими войсками, то это объясняется главным образом тем, что война фашистской Германии против СССР началась при выгодных условиях для немецких войск и невыгодных для советских войск. Дело в том, что войска Германии, как страны, ведущей войну, были уже целиком отмобилизованы, и 170 дивизий, брошенных Германией против СССР и придвинутых к границам СССР, находились в состоянии полной готовности, ожидая лишь сигнала для выступления, тогда как советским войскам нужно было ещё отмобилизоваться и придвинуться к границам. Немалое значение имело здесь и то обстоятельство, что фашистская Германия неожиданно и вероломно нарушила пакт о ненападении, заключённый в 1939 г. между ней и СССР, не считаясь с тем, что она будет признана всем миром стороной нападающей. Понятно, что наша миролюбивая страна, не желая брать на себя инициативу нарушения пакта, не могла стать на путь вероломства.

Могут спросить: как могло случиться, что Советское Правительство пошло на заключение пакта о ненападении с такими вероломными людьми и извергами, как Гитлер и Риббентроп? Не была ли здесь допущена со стороны Советского Правительства ошибка? Конечно, нет! Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами. Именно такой пакт предложила нам Германия в 1939 году. Могло ли Советское Правительство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, если во главе этой державы стоят даже такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп. И это, конечно, при одном непременном условии — если мирное соглашение не задевает ни прямо, ни косвенно территориальной целостности, независимости и чести миролюбивого государства. Как известно, пакт о ненападении между Германией и СССР является именно таким пактом.

Что выиграли мы, заключив с Германией пакт о ненападении? Мы обеспечили нашей стране мир в течение полутора годов и возможность подготовки своих сил для отпора, если фашистская Германия рискнула бы напасть на нашу страну вопреки пакту. Это определённый выигрыш для нас и проигрыш для фашистской Германии.

Что выиграла и что проиграла фашистская Германия, вероломно разорвав пакт и совершив нападение на СССР? Она добилась этим некоторого выигрышного положения для своих войск в течение короткого срока, но она проиграла политически, разоблачив себя в глазах всего мира, как кровавого агрессора. Не может быть сомнения, что этот непродолжительный военный выигрыш для Германии является лишь эпизодом, а громадный политический выигрыш для СССР является серьёзным и длительным фактором, на основе которого должны развернуться решительные военные успехи Красной Армии в войне с фашистской Германией.

Вот почему вся наша доблестная Армия, весь наш доблестный военно-морской флот, все наши лётчики-соколы, все народы нашей страны, все лучшие люди Европы, Америки и Азии, наконец, все лучшие люди Германии — клеймят вероломные действия германских фашистов и сочувственно относятся к Советскому правительству, одобряют поведение Советского правительства и видят, что наше дело правое, что враг будет разбит, что мы должны победить.

В силу навязанной нам войны наша страна вступила в смертельную схватку со своим злейшим и коварным врагом — германским фашизмом. Наши войска героически сражаются с врагом, вооружённым до зубов танками и авиацией. Красная Армия и Красный Флот, преодолевая многочисленные трудности, самоотверженно бьются за каждую пядь Советской земли. В бой вступают главные силы Красной Армии, вооружённые тысячами танков и самолётов. Храбрость воинов Красной Армии — беспримерна. Наш отпор врагу крепнет и растёт. Вместе с Красной Армией на защиту Родины подымается весь советский народ.

Что требуется для того, чтобы ликвидировать опасность, нависшую над нашей Родиной, и какие меры нужно принять для того, чтобы разгромить врага?

Прежде всего необходимо, чтобы наши люди, советские люди поняли всю глубину опасности, которая угрожает нашей стране, и отрешились от благодушия, от беспечности, от настроений мирного строительства, вполне понятных в довоенное время, но пагубных в настоящее время, когда война коренным образом изменила положение. Враг жесток и неумолим. Он ставит своей целью захват наших земель, политых нашим потом, захват нашего хлеба и нашей нефти, добытых нашим трудом. Он ставит своей целью восстановление власти помещиков, восстановление царизма, разрушение национальной культуры и национальной государственности русских, украинцев, белоруссов, литовцев, латышей, эстонцев, узбеков, татар, молдаван, грузин, армян, азербайджанцев и других свободных народов Советского Союза, их онемечение, их превращение в рабов немецких князей и баронов. Дело идёт, таким образом, о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР, о том — быть народам Советского Союза свободными, или впасть в порабощение. Нужно, чтобы советские люди поняли это и перестали быть беззаботными, чтобы они мобилизовали себя и перестроили всю свою работу на новый, военный лад, не знающий пощады врагу.

Необходимо, далее, чтобы в наших рядах не было места нытикам и трусам, паникёрам и дезертирам, чтобы наши люди не знали страха в борьбе и самоотверженно шли на нашу отечественную освободительную войну против фашистских поработителей. Великий Ленин, создавший наше Государство, говорил, что основным качеством советских людей должно быть храбрость, отвага, незнание страха в борьбе, готовность биться вместе с народом против врагов нашей родины. Необходимо, чтобы это великолепное качество большевика стало достоянием миллионов и миллионов Красной Армии, нашего Красного Флота и всех народов Советского Союза.

Мы должны немедленно перестроить всю нашу работу на военный лад, всё подчинив интересам фронта и задачам организации разгрома врага. Народы Советского Союза видят теперь, что германский фашизм неукротим в своей бешеной злобе и ненависти к нашей Родине, обеспечившей всем трудящимся свободный труд и благосостояние. Народы Советского Союза должны подняться на защиту своих прав, своей земли против врага.

Красная Армия, Красный Флот и все граждане Советского Союза должны отстаивать каждую пядь советской земли, драться до последней капли крови за наши города и сёла, проявлять смелость, инициативу и смётку, свойственные нашему народу.

Мы должны организовать всестороннюю помощь Красной Армии, обеспечить усиленное пополнение её рядов, обеспечить её снабжение всем необходимым, организовать быстрое продвижение транспортов с войсками и военными грузами, широкую помощь раненым.

Мы должны укрепить тыл Красной Армии, подчинив интересам этого дела всю свою работу, обеспечить усиленную работу всех предприятий, производить больше винтовок, пулемётов, орудий, патронов, снарядов, самолётов, организовать охрану заводов, электростанций, телефонной и телеграфной связи, наладить местную противовоздушную оборону.

Мы должны организовать беспощадную борьбу со всякими дезорганизаторами тыла, дезертирами, паникёрами, распространителями слухов, уничтожать шпионов, диверсантов, вражеских парашютистов, оказывая во всём этом быстрое содействие нашим истребительным батальонам. Нужно иметь ввиду, что враг коварен, хитёр, опытен в обмане и распространении ложных слухов. Нужно учитывать всё это и не поддаваться на провокации. Нужно немедленно предавать суду Военного Трибунала всех тех, кто своим паникёрством и трусостью мешают делу обороны, не взирая на лица.

При вынужденном отходе частей Красной Армии нужно угонять весь подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозники должны угонять весь скот, хлеб сдавать под сохранность государственным органам для вывозки его в тыловые районы. Всё ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено, должно безусловно уничтожаться.

В занятых врагом районах нужно создавать партизанские отряды, конные и пешие, создавать диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога лесов, складов, обозов. В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия.

Войну с фашистской Германией нельзя считать войной обычной. Она является не только войной между двумя армиями. Она является вместе с тем великой войной всего советского народа против немецко-фашистских войск. Целью этой всенародной отечественной войны против фашистских угнетателей является не только ликвидация опасности, нависшей над нашей страной, но и помощь всем народам Европы, стонущим под игом германского фашизма. В этой освободительной войне мы не будем одинокими. В этой великой войне мы будем иметь верных союзников в лице народов Европы и Америки, в том числе в лице германского на» рода, порабощенного гитлеровскими заправилами. Наша война за свободу нашего отечества сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы. Это будет единый фронт народов, стоящих за свободу против порабощения и угрозы порабощения со стороны фашистских армий Гитлера. В этой связи историческое выступление премьера Великобритании г. Черчилля о помощи Советскому Союзу и декларация правительства США о готовности оказать помощь нашей стране, которые могут вызвать лишь чувство благодарности в сердцах народов Советского Союза, — являются вполне понятными и показательными.

Товарищи! Наши силы неисчислимы. Зазнавшийся враг должен будет скоро убедиться в этом. Вместе с Красной Армией поднимаются многие тысячи рабочих, колхозников, интеллигенции на войну с напавшим врагом. Поднимутся миллионные массы нашего народа. Трудящиеся Москвы и Ленинграда уже приступили, к созданию многотысячного народного ополчения на поддержку Красной Армии. В каждом городе, которому угрожает опасность нашествия врага, мы должны создать такое народное ополчение, поднять на борьбу всех трудящихся, чтобы своей грудью защищать свою свободу, свою честь, свою Родину — в нашей отечественной войне с германским фашизмом.

В целях быстрой мобилизации всех сил народов СССР, для проведения отпора врагу, вероломно напавшему на нашу родину, — создан Государственный Комитет Обороны, в руках которого теперь сосредоточена вся полнота власти в государстве. Государственный Комитет Обороны приступил к своей работе и призывает весь народ сплотиться вокруг партии Ленина—Сталина, вокруг Советского правительства для самоотверженной поддержки Красной Армии и Красного Флота, для разгрома врага, для победы.

Все наши силы — на поддержку нашей героической Красной Армии, нашего славного Красного Флота!

Все силы народа — на разгром врага!

Вперёд, за нашу победу!..

Обложка книни

Обложка книги