Текст:Морис Бардеш:Фашистская мечта
Фашистская мечта
- Автор:
- Морис Бардеш
- Переводчик:
- WotanJugend
- Язык перевода:
- русский
Ссылки на статью в «Традиции»:
Фашизм противопоставляет иной образ человека демократическому образу, особую концепцию свободы хвалёным демократическим свободам.
Демократия не накладывает никаких ограничений на свободу, не наносящей вреда прочим личностям. Однако сторонники демократии быстро обнаруживают, что можно нанести вред правительству, не причиняя вреда отдельным людям, а их программы наполнены призывами к беспорядку и политическим преступлениям. Но они никогда не согласяться признать, что, не нанося особого вреда каждому в отдельности, можно нанести вред всей нации в целом через злоупотребление свободой.
Фашизм выступает против этой анархической концепции свободы с позиции социальной свободы. Она ограничивает всё то, что может повредить нации, зато позволяет все остальное. Неправильно думать, что в духе фашизма ущемлять свободу личности или свободу мысли. Ничего не меняется в повседневной жизни страны, когда она становится фашистской: каждый молочник по-прежнему звонит в вашу дверь в семь часов утра.
Но фашизм не позволяет кому-то строить империи, завладевая вниманием кретинов. Общество — это не пруд, где можно ловить рыбу хоть круглый год, и где хорошо оборудованные браконьеры имеют право захватывать жизни людей в свои цепкие сети. Каждый может думать, что считает правильным, и вслух заявлять об этом. Но манипуляции сознанием народов должны наказываться в достойно управляемой стране, точно так же, как кража электричества. Совсем неразумно, что законы скоро будут защищать права кроликов, но никак не защищают наш разум.
Анархическая свобода демократии не только позволяет отвлечь волю национального сообщества от жизненно важных проблем в сторону частных интересов, но имеет куда более серьёзные последствия. Она распахивает нашу жизнь со всех сторон для всякой мерзости, каждого наводнения, каждого грязного ветра, и не имеет каких-либо барьеров против декаданса, порабощения и, прежде всего, против посредственности.
Это заставляет нас жить в голой степи, в которую каждому позволено вторгаться. Существует известное выражение для этого совершенного отрицательного порядка: защита свободы. Но эта свобода подобна наркотику, который вы когда-то пробовали, это — помазание, которое человек получает, а затем человек оказывается беззащитным в дикой степи. Разные твари гнездятся в этой степи: крысы, жабы, змеи, гадюки быстро превращают её в сточную канаву. Их стаи имеют право расти беспрепятственно, как сорняки и крапива.
Свобода дозволяется во всем. Вся грязь, от которой многие хотели бы избавиться, имеет абсолютное право поселиться в этой степи, заявить о себе, обратиться за защитой к закону, а также смешивать нашу кровь с негритянскими желаниями, эманациями колдовства, людоедскими кошмарами и прочими чудовищными растениями, произрастающими в непостижимых для нас диких мозгах иностранцев. Начало беспорядочного расового смешения наций — вот реальный современный геноцид, и современные демократические страны всё время отстаивают его и двигают дальше.
Что же касается посредственности, она поднимается как хитроумный яд в тех народах, которые получили образование, а не цели и идеалы. Это духовная проказа нашего времени. Никто никому не верит; все боятся быть обманутыми. Демократическое государство никого не обеспечивает миссией. Это только пустое слово, свобода без содержания, без лица, которое мы растрачиваем в бессмысленных, ветреных удовольствиях. Каждый теперь опутан собственным эгоизмом. Все испытывают отвращение к тому, чтобы увидеть свой жалкий образ и свое убогое процветание у соседа. И они испытывают ненависть к этим зеркалам их страданий.
Может ли фашизм быть верой? Это великое слово. Наши религии при смерти; они обескровлены; белое человечество жаждет новых богов. Ни одна материальная мечта или потребность не смогут заменить нам богов. Но наше предназначение всё ещё может быть основанием для жизни. Если мы действительно обречены на жизнь в сумерках, радость строительства, созидательного творчества, удовольствие от преданности и привязанности, радость высокого почитания и любви, а также чувство того, что мы добросовестно выполнили наши мужские обязанности, по-прежнему являются тем якорем, за который мы в состоянии уцепиться. Эти пути, которые мы обнаружили для себя, спасительны для тех людей нашего времени, которые не смирились с посредственностью и отвращением к нему.
Фашистская мечта рассматривает эти дороги к радости как доступные для всех без исключения людей. Нет настоящего фашизма без великой идеи, которая открывает величественные перспективы для грандиозного труда. И истинный фашизм состоит именно в том, чтобы вовлечь всю нацию в целом в эту масштабную работу, мобилизуя на дело, сделав каждого работника пионером и воином этой задачи и тем самым дать ему гордость за то, что он сражался в своем звании. Сущность фашизма и заключается в том, чтобы наделить каждого величием общей задачи, осуществлённой всеми, и тем самым дать внутреннюю радость, глубокую помолвку, жизненную цель, которая осветит и преобразит их жизни.
Неправильно было бы считать, что эта идея может выражена политикой завоевательных походов. Это лёгкая и вульгарная форма авантюр, которые больше не доступны для нашего времени. Развитие национальной инфраструктуры, построение справедливого общественного порядка и здорового человека, трансформация нашей жизни в соответствии с современным миром, распространение нашего влияния и положительного примера — это красивые и непростые задачи, в решение которых каждый мог бы внести свою лепту.
Когда всё вокруг становится приключением, оно захватывает нас духом первопроходцев. Обустройство родной земли может быть таким же захватывающим делом, как организация авиапочты, но необходимо донести идею о том, что это захватывающее предприятие. Фашизм признает за собой эту незаменимую мистику достижений. Это признак вырождения, когда суеверное «поклонение человеку» заменяет задачу, которая должна быть выполнена, и когда нация питается только словами, властью без программы, иллюзиями, замаскированными под принципы, следуя, словно осёл, за полицейским, который ведёт его.
Таким образом, фашизм приводит к новой общественной морали, по сравнению с демократией, и стремится к созданию человеческого типа, который демократия игнорирует или боится.
Демократы верят в естественную благость человека, в прогресс, который считается целью истории. Они уверены, что все части личности заслуживают одинакового развития. Для них государство не делает людей моральными, а просто учит их читать; образование — это панацея, способная творить чудеса. Демократия не вмешивается, чтобы установить свой собственный образ совершенного человека. Её прекрасный идеал никому неизвестен. Демократия распределяет награды за выдающиеся достижения. Она помещает своих лучших учеников в Пантеон. Но и спустя сотню лет она не произвела ни одного героя.
Фашисты не верят в естественную доброту человека; они не уверены, что прогресс является необратимым направлением истории. У них есть эта амбициозная идея, что у человека есть право творить, по крайней мере, частично, свою судьбу. Они полагают, что у великих революционных изменений прошлого, конечно, есть разные причины и объективные закономерности, но, в конечном итоге, они всегда определяются и управляются энергией человека или группы, без которой эти революции не произошли бы. Именно поэтому, они рассматривают победу и поражение как результаты комбинированного воздействия шансов, подаренных моментом и упрямой воли людей, которую невозможно отбросить, и они не оставляют ещё надежды на то, что человек может с помощью здравого смысла и данной ему при рождении энергии воздействовать на внешние события. В частности, они полагают, что ответственный курс заключается в том, чтобы развивать у представителей своего народа качества, позволяющие им выживать и не покоряться невзгодам.