Текст:Павел Крупкин:О власти

Материал из свободной русской энциклопедии «Традиция»
Перейти к навигации Перейти к поиску

Текст эссе[править | править код]

В настоящем эссе я рассмотрел современные обществоведческие наработки, связанные с социальными аспектами понятия «власть», и свел их в единый логически связанный текст. На мой взгляд, получилось интересно. Надеюсь, что и читателям он понравится. Начну с определения:

Власть[править | править код]

Власть – это способность человека или организации изменять поведение других людей или организаций в соответствии со своими желаниями. Желание, выраженное в рамках власти, называется волей. Коррекция своего поведения в соответствии с выраженной сторонней волей называется подчинением. Присвоение власти неким социальным актором (господство) неотделимо от признания данного отношения другими акторами сообщества (легитимация). Признанная власть является легитимной властью.

Общепринятой в настоящее время является классификация власти, разработанная М. Вебером]. Вебер выделил следующие три типа господства: легальный, харизматический, традиционный. «В основе легального типа господства (к которому относятся современные западные государства) лежит целерациональное действие и мотивом признания власти служит соображение интереса; для этого типа характерен примат формально-правового начала и развитие бюрократии. Харизматический тип господства (харизма - экстраординарные личные способности лидера - героя, полководца, основателя религии и т.п.) основан на аффективном типе социального действия. Базой традиционного типа господства, для которого характерны вера в священность существующих властных порядков и патриархальность внутригосударственных связей, является привычка к определенному поведению.» (- Выделение мое – ПК).

Еще одну классификацию, отражающую инструментальный взгляд на власть, можно получить при рассмотрении мотивов подчинения. В этом плане имеет смысл сразу же выделить бессознательное подчинение, подчинение «по умолчанию», когда человек просто не знает, что ему можно вести себя как-то иначе, не подчиняясь чему-либо или кому-либо. Будем называть власть, опирающуюся на такое подчинение, дефолтной властью (от от английского слова «on default», «по умолчанию»). Альтернативой бессознательному подчинению является подчинение в виде сознательного акта, когда люди / социальные структуры выбирают данную линию поведения по каким-то причинам. Например, из страха. В этом случае имеем насильственную власть. Затем, подчинение может быть следствием конформности человека, то есть его податливости реальному или воображаемому давлению группы и/или общественного мнения, что дает нам доксическую власть (от «докса» – общественное мнение). И, наконец, подчинение может быть добровольным, либо на основе договора, либо просто вследствие признания чужого авторитета (что, впрочем, тоже обычно подразумевает наличие договора в какой-то форме). Получаем делиберативную власть (от «делиберация» – обсуждение, согласование интересов), и харизматическую власть - при подчинении из любви и/или восхищения.

Исторически особое выделение имеет насильственная власть, поскольку она долгое время была основой социального структурообразования, и, к тому же, приносила наибольшие страдания людям. При этом насилием обычно называется действие (возможно неудачное) по установлению насильственного властного отношения (пусть даже временного).

Следующей по времени распознания обществоведами оказалась делиберация. Слово «делиберация» обычно обозначает класс социальных действий, в которых социальные агенты договариваются между собой о какой-то совместной активности, согласовывают свои интересы, распределяют между собой роли, и это фактически сопровождается заключением соответствующего соглашения / договора, которому они обязываются следовать впредь. Обычно в таком договоре также оговаривается форма и пределы властного отношения, устанавливаемого между ними.

В конце 20-го столетия под воздействием работ М. Фуко обществоведы стали выделять и рассматривать доксическую и дефолтную власти, хотя сила доксической власти (власти общественного мнения) была известна людям и ранее. В частности она активно использовалась правителями для своей легитимации. Именно на ней и на дефолтной власти основано то, что А. Грамши назвал гегемонией правящего класса, т.е. согласием подчиняющихся масс с порядками, установленными в государстве и обществе. Заметим, что гегемония является неотъемлемым свойством развитого государства в Современности.

Власть и социум[править | править код]

Власть – это достаточно сложное понятие, которое имеет свои проекции не только на предметное поле социологии, но и на то, чем обычно занимается психология, и даже биология. В принципе какой-то аналог понятия власти появляется уже в альфа-омега модели поведения социальных животных (см., например, здесь). Было установлено, что в сообществах таких животных и птиц устанавливается иерархия, основанная на механизме индивидуального доминирования в парных столкновениях. Другими словами, социальный статус особи в рамках иерархии доминирования является результатом «побед» в индивидуальных конфликтах, приводящим к установлению парных отношений доминирования одной особи над другой. «Иерархии доминирования возникают в группах живых организмов, чтобы минимизировать агрессию между конкурирующими за ограниченные ресурсы особями. Так как высокий социальный ранг автоматически дает доступ ко всем доступным ресурсам, естественный отбор благоприятствовал тенденциям борьбы за повышение социального статуса. А у приматов в ходе эволюции возник и высокий уровень социального интеллекта, способствующий этому продвижению вверх.»

Наличие структур, подобных иерархиям доминирования было обнаружено и в человеческих сообществах, где они оказались свойственными детским и подростковым коллективам, а также коллективам с высокой степенью вмененного внутреннего насилия (силовые структуры, пенитенциарная система, криминальные группировки). Однако оказалось, что даже в примитивных социумах это не является единственной моделью социального устройства, и физическое насилие там в значительной степени скомпенсировано поведенческими паттернами, основанные на альтруизме и групповой солидарности. Одна группа решений возникающей в этом месте проблемы компенсации биологического механизма «свободы установления» отношений доминирования в сообществе, которая происходит по мере развития второй сигнальной системы основана на механизме группового отбора, и на той идее, что группы, организованные в соответствии с принципами биологического доминирования оказываются социально неэффективными (см., например, здесь). Опираясь на идею группового отбора можно предположить, что ограничение данной «свободы» произошло в результате развития чувства солидарности – для сообщества оказалось эффективной поведенческая практика, когда группа бета-особей совместно наказывает зарвавшуюся альфа-особь. Очевидно, что такой механизм возможен лишь на основе развития практик делиберативного согласования интересов в группе бет (солидарность), что и привело к эволюционному выигрышу сообществ, развивших в своих социальных практиках то, что обычно обобщается термином справедливость.

Мы видим, что развитие разума внесло существенные коррективы в поведение людей, в значительной степени компенсируя обусловленную биологией мотивацию. Человеческие иерархии можно считать иерархиями доминирования лишь условно, поскольку любой властитель ограничен в своих возможностях социальными механизмами компенсации его властных устремлений, имеющих обычно институциональную природу. Примеры таких ограничителей власти можно найти в традиции (король – лишь первый среди равных, подданные имеют право восстания против несправедливости власти), законодательстве (правила наследования титулов, Великая хартия вольностей), религии (король – лишь исполнитель Божьей воли, и должен править справедливо, следуя Божьим установлениям и законам королевства, уважая обычаи и привилегии подданных, защищая вдов и сирот, наказывая злодеев). Отмеченное ограничение власти тесно связано с ее легитимацией – подданные признают господство властителя, обусловив свое подчинение уважением последнего к имеющимся общественным институтам.

По мере развития общества произошел переход от доминирования персонализованного способа легитимации власти к доминированию институционального способа. В рамках персонализованной власти ставится и каким-то образом разрешается вопрос: «Кто должен править?». То есть властью наделяется конкретный человек или организация, и это обычно харизматический или традиционный тип власти. В рамках институционального подхода создаются властные структуры, уравновешивающие друг друга, и эти структуры заполняются людьми по каким-то конкретным правилам. В институциональной системе властью обладает не человек сам по себе, а человек, занимающий определенный пост, то есть фактически реализуется легальный тип господства. При создании такой системы правления обычно обращается особое внимание на то, чтобы ущерб от любой кадровой ошибки заполнения какого-либо поста был бы минимальным. Таким образом, развитие и усложнение социума привело к тому, что легальный тип господства, реализуемый через бюрократические структуры, занял главенствующее положение в человеческом обществе, вытеснив все остальные типы власти на периферию общественной жизни. Причем достигнутый уровень социальной сложности периода Модерна сделал рациональным «раскрытие» элиты/актива и переход к эгалитарным общественным практикам, целью которых является использование для общественного развития всех людей, обладающих управленческими способностями, чему очень поспособствовало наблюдаемое эмпирически достаточно быстрое вырождение элитарных социальных систем во времени.

В конечном итоге в поле власти общество всегда расслаивается. При этом происходит выделение слоя профессиональных управленцев – актива, тех, кем управляет актив, и кто в принципе удовлетворен своим социальным положением – массы, а также тех, кто принципиально не согласен со своим социальным положением, определяемым для них активом общества – коагулята. При этом верхний слой актива, где сосредоточено принятие основных стратегических для общества решений, будем называть элитой. Исследования современной российской стратификации дают для актива долю около 8% работающего населения страны. Различного рода дополнительные оценки показывают, что к элите можно отнести менее 1%, а доля коагулята составляет примерно 1-2%.

Механизмы индивидуальной жажды власти[править | править код]

Интересный пласт знания поднимается вопросами – а кто, собственно говоря, стремится к участию в борьбе за место во властных структурах? Нет ли у этих людей каких-либо общих черт в психике? Откуда берется жажда власти у человека? Здесь я хочу рассмотреть именно персональный психический драйвер человека, который «бросает его» на борьбу за власть, за лидерство в социальной группе. Те люди, которых к власти выносит логика работы бюрократической машины, они данным разделом текста не затрагиваются.

Материал, представленный выше при описании иерархий доминирования, позволяет выделить первый – биологический – источник стремления к власти. Оказалось, что биохимические балансы в организмах высокостатусных и низкостатусных особей в иерархиях доминирования существенно различаются. Повышенное содержание в организме таких веществ, как серотонин и тестостерон, стимулируют активность особей в борьбе за повышение своего социального статуса.

Другой источник стремления людей к власти был предложен Г. Лассуэллом, который предложил рассматривать «жажду» власти с точки зрения психологической компенсации за низкую самооценку. «В порядке компенсации политический лидер старается найти себе сферу деятельности, в которой он может продемонстрировать свою компетенцию и достоинство. Важность таких процессов для лиц, страдающих от низкой самооценки, очевидна. Достижение компенсации в данной сфере деятельности, в ряде случаев, однако, узкой и специализированной, создает для личности «поле», в котором политический лидер функционирует достаточно продуктивно и автономно (это «поле» свободно от вмешательства других), возможно агрессивно и самонадеянно, для достижения личностного равновесия. // Процесс создания сферы компетентности отличается тенденцией к сдвигу от одного полюса субъективных чувств к другому – то есть, от отсутствия уверенности в себе к высокой самооценке и самоуверенности в своих действиях. <...>

А. Джордж в одной из своих работ продолжил линию рассуждения Г. Лассуэлла о стремлении к власти как компенсации низкой самооценки. Он детально рассмотрел возможную структуру низкой самооценки и считает, что низкую самооценку могут составлять пять субъективных негативных чувств в отношении себя в различных их комбинациях:

1) чувство собственной неважности, незначительности; 2) чувство моральной неполноценности; 3) чувство слабости; 4) чувство посредственности; 5) чувство интеллектуальной неадекватности.»

При этом реализация себя в своем поле компетенции позволяет скомпенсировать указанные негативные чувства через положительные чувство собственной уникальности (для 1), чувство превосходства над другими (для 2), чувство приобщения к высшим силам (для 3), чувство принадлежности высшему классу (для 4), чувство превосходства в своей зоне компетенции (для 5).

Еще один источник личностного стремления к власти предложил Д. Винтер, введя в рассмотрение потребность «...политического лидера в достижении. Потребность в достижении проявляется в заботе о совершенстве, мастерстве, поведении, направленном на достижение. Обычно потребность в достижении хорошо видна в предпринимательском поведении, когда бизнесмен склонен к умеренному риску, модифицирует свое поведение в зависимости от обстоятельств, использует советы экспертов. Это поведение предпринимателей является инструментальным для достижения успеха в мире бизнеса.» Потребность в достижении заставляет человека брать на себя ответственность за какое-то дело, и добиваться успеха, руководя процессом движения к поставленным целям. При этом приходится маневрировать, договариваться, мотивировать, инструктировать, наказывать, устрашать принимать решения, в общем делать всю ту работу, которую обычно исполняют лица, наделенные властью.

Заключение[править | править код]

Интересно, что из этих трех механизмов стремления к власти – биологического, психического, и социального – в общественном сознании России последних лет получила непомерно широкое признание именно биологическая трактовка с редуцированием всей полноты социальных отношений к примитивной альфа-омега модели, что создает очень интересные социальные последствия. И это с учетом того, что общепринятым в мировом контексте является другое – демонстрация лидером жажды свершений во благо управляемой им массы.

Другим интересным отличающим моментом для российского общественного сознания является высокая степень толерантности к социальному насилию. И это отличает ее от развитых стран Запада, где управление людьми через внушение им страха считается непрофессиональным – там гораздо выше ценится способность управлять другими через интерес, через вовлечение, через возбуждение их творческой активности.

Ссылки и комментарии[править | править код]

Источник — https://traditio.wiki/w/index.php?title=Текст:Павел_Крупкин:О_власти&oldid=863943