Текст:Сунь Ятсен:Три народных принципа и будущее Китая
Три народных принципа и будущее Китая
- Автор:
- Сунь Ятсен
孫逸仙
- Дата публикации:
- 21 декабря 1906
- Язык оригинала:
- китайский
- Язык перевода:
- русский
- Предмет:
- Три народных принципа
Ссылки на статью в «Традиции»:
О тексте:Господа!
Я думаю, что воодушевление, с которым вы сегодня пришли сюда, нельзя объяснить простой радостью; оно, несомненно, имеет чрезвычайно глубокий смысл. Сегодня на нашем собрании мы отмечаем годовщину «Минь бао». Этот журнал пропагандирует три народных принципа: национализм, народовластие и народное благосостояние.
Смысл термина «национализм» понятен без особых разъяснений. Например, человек всегда узнает своих родителей и не спутает их с прохожими, так же как и не примет прохожих за родителей. То же следует сказать и о чувстве национализма — оно у каждого в крови. Хотя с тех пор, как маньчжуры вторглись в Китай, прошло уже более 260 лет, любой ханец, даже ребенок, встретив маньчжура, сразу узнает его и никогда не примет за ханьца. В этом — суть национализма.
Следует, однако, понять один очень важный момент: принцип национализма отнюдь не предусматривает изгнания из нашей страны каждого иноплеменника, а предполагает лишь положить предел захвату иноплеменниками власти, принадлежащей нашей нации. Ведь мы, ханьцы, обретем свое государство лишь тогда, когда возьмем власть в наши руки, в противном случае государство, хотя и будет существовать, останется по-прежнему не нашим, не китайским, государством. Давайте подумаем: в чьих же руках наше государство? наша власть?
Мы стали народом без родины. На земле сейчас живет немногим более миллиарда человек, нас же, ханьцев, — 400 миллионов, то есть свыше четверти населения земного шара. Мы — нация самая большая в мире, самая древняя и самая культурная. Так не чудовищно ли, что ныне мы стали народом без родины? Вспомните Трансвааль, африканскую страну, население которой составляет немногим более 200 тысяч человек. Когда на Трансвааль напала Англия, он и то сопротивлялся целых три года. Или возьмите Филиппинские острова, где живет всего несколько миллионов человек. Когда на них напали США, то филиппинцы боролись в течение нескольких лет. Так неужели же нам, ханьцам, нравится быть народом без родины?
Обратитесь мысленно к тому времени, когда погибло наше государство, и вы увидите, что предки наши не хотели подчиниться маньчжурам. Закройте глаза и представьте себе картину ожесточенных битв, когда кровь лилась рекой и тела павших устилали поля, и вы поймете, что совесть наших предков чиста. Вот почему делается особенно больно за нас, их потомков. Когда же обращаешься ко временам, наступившим после гибели нашего государства, когда маньчжурское правительство всячески издевалось над ханьским народом, то видишь, что мы, ханьцы, лишь внешне подчинились пришельцам, в душе же мы не примирились со своими поработителями и не раз поднимали против них восстания.
Ныне, видя, что волна китайской национальной революции вот-вот хлынет на берег, маньчжуры начали проводить политику вытеснения ханьцев. Они постоянно повторяют, что их предки обладали сплоченностью и военной мощью и поэтому, мол, покорили ханьцев, что они всегда будут столь же сильны, чтобы вечно господствовать над другими. В основном эти слова правильны. Однако существует и еще одна, притом наиболее важная причина, по которой мы до сих пор терпим притеснения чужеземцев: у нас нет организации. Если же мы, ханьцы, обретем такую организацию, сила наша в миллионы раз превзойдет силу маньчжуров и тогда нам нечего бояться, что национальная революция кончится неудачей.
Мне приходилось, однако, слышать высказывания, будто целью национальной революции является уничтожение маньчжуров как нации. Это большая ошибка. Причины национальной революции в том, что мы не желаем, чтобы маньчжуры уничтожали нашу государственность и управляли нами. Мы стремимся свергнуть их правительство и возродить наше национальное государство. Таким образом, мы питаем ненависть не ко всем маньчжурам, а лишь к тем из них, кто чинит вред ханьцам. Если во время революции маньчжуры не будут мешать нам, то нам незачем враждовать с ними.
В первые годы завоевания ханьской нации маньчжуры в каждом занятом ими городе устраивали массовую резню ханьцев, которая продолжалась в течение десяти дней. Такие люди недостойны называться людьми. Мы не станем подражать им. Но если те или иные маньчжуры будут нам мешать, то мы не остановимся ни перед чем, чтобы сломить их. С такими маньчжурами мы .не сможем жить вместе. Судя по всему, цинское правительство намеревается осуществлять политику вытеснения ханьцев, собирается провести централизацию власти и использовать конституцию в качестве орудия для обмана нашего народа. Их замыслы становятся день ото дня все более коварными. Они отчаянно цепляются за власть, опасаясь, как бы мы, ханьцы, не уничтожили их. Поистине «оседлавшему тигра трудно слезть».
Итак, мы должны отчетливо представлять себе цели нашей национальной революции:
- если маньчжуры станут упорствовать, пытаться удержать власть и не прекратят терроризировать ханьцев, то мы не будем безучастно ожидать своей гибели.
Я думаю, что и вы придерживаетесь того же мнения. Такова суть национальной революции.
Переходя к принципу народовластия, надо сказать, что он составляет основу политической революции. В будущем, после осуществления национальной революции, нынешняя прогнившая система управления, конечно, может быть разрушена одним ударом. Однако сохранятся еще корни этой отвратительной системы, которые также необходимо вырвать. Несколько тысячелетий в Китае господствовал самодержавный строй. Свободные, равноправные граждане не могут терпеть в своей стране подобного режима. Чтобы его уничтожить, одной национальной революции недостаточно.
Вспомним, как обстояло дело, когда минский император Тайцзу изгнал монголов и возродил китайское государство. Национальная революция в то время была завершена, а система управления страной оставалась близкой к той, которая существовала при династиях Династия Хань, Династия Тан или Династия Сун. Причину того, что через триста лет Китай вновь подвергся чужеземному нашествию, следует искать в пороках политического строя. Поэтому-то политическая революция и является для нас абсолютно необходимой.
Изучение проблем политической революции требует много времени и труда. Что же касается ее практического осуществления, то она совершается одновременно с национальной революцией. Свержение маньчжурского правительства явится одновременно и национальной революцией, если иметь в виду изгнание маньчжуров, и революцией политической, если иметь в виду уничтожение монархии. Таким образом, обе эти революции мы совершим разом.
В результате политической революции будет установлен демократический конституционный режим. Следует подчеркнуть, что при существующем сейчас в Китае политическом режиме революция явилась бы необходимой даже в том случае, если бы монархом был ханец. В Великой французской революции и в русской революции национального вопроса не существовало, решались вопросы чисто политические. Во Франции демократический строй уже установлен, в России нигилисты стараются добиться этой же цели. Всем и каждому понятно, что такой же строй будет наиболее подходящим и для Китая.
Здесь необходимо сделать одно весьма важное замечание:
- если люди, участвующие в революции, разделяют какие-либо монархические идеи, они могут привести страну к гибели.
В Китае государство всегда рассматривалось как частное достояние одного лица. Поэтому, когда в роли сильных личностей выступали невежественные люди, они неизменно вели между собой борьбу за обладание государством; если же борьба не приносила успеха, они предпочитали удерживать за собой ту или иную часть страны, лишь бы не подчиниться противнику. Раскол страны, вызванный междоусобной войной, сохранялся на целый век, а то и на два. И если ныне, когда державы не спускают с Китая хищных взоров, среди революционеров начнутся междоусобицы и они станут делить страну между собой, они погубят Родину своими же руками.
В последнее время принципиальные и решительные люди высказывают опасения, что иностранные державы могут победить Китай. Я придерживаюсь другого мнения. Иностранцам такая задача не под силу. Вот если сами ханьцы разорвут на части свою страну, положение станет непоправимым! Поэтому мы и должны осуществлять революцию силами простого народа и создать национальное правительство. И это не только цель нашей революции, но и необходимое условие, чтобы ее совершить.
Перейдем теперь к принципу народного благосостояния. Это очень сложный вопрос, составляющий отдельный предмет исследования, вопрос, который нельзя объяснить, не изучив его досконально. Со всей остротой социальная проблема встанет перед нами лишь в будущем; сейчас она не является для нас столь острой, как национальный вопрос или вопрос народовластия. Поэтому очень немногие обращают на нее внимание. Тем не менее мы должны смотреть далеко вперед. Всегда легче заблаговременно принять меры против угрозы большого несчастья, чем устранять его, когда оно уже свершилось. Социальный вопрос в Европе и Америке — застарелая болезнь, в Китае же она еще в зародыше, однако в будущем этот вопрос непременно встанет перед нами во весь рост.
Если к тому времени мы не справимся с социальными проблемами, то произойдет новая великая революция. К революции же следует прибегать лишь в самых крайних случаях, чтобы не подрывать многократно здоровье нации. Осуществляя национальную и политическую революцию, мы в то же время должны найти способ улучшить нашу социально-экономическую систему и тем самым предотвратить социальную революцию, в будущем. В этом, поистине, и заключается наша величайшая задача.
Остановимся прежде всего на причинах, вызвавших к жизни принцип народного благосостояния. -Этот принцип получил широкое распространение лишь в первой половине XIX века. До этого он не имел большого значения в основном потому, что цивилизация не была еще достаточно развитой. По мере развития цивилизации социальный вопрос становился все острее.
Это положение, как мне кажется, очень трудно понять. Постараемся, однако, проиллюстрировать его несколькими простейшими примерами.
С прогрессом цивилизации человеку все меньше и меньше приходится применять свои физические силы, все чаще и чаще он использует силы природы. Ведь сила электричества и пара, например, в тысячи раз больше силы человека. Возьмем такой пример: в древности человек, как бы он ни напрягал свои физические и умственные силы, обрабатывая поле, мог собрать зерна для пропитания всего нескольких человек. Успехи современной сельскохозяйственной науки позволяют одному человеку вырастить такой урожай, что его не съесть и тысяче людей, ибо теперь человек использует не только свои руки, но и машины. Понятно, что при меньшей затрате труда он получает намного больше продукции. В древности уделяли внимание прежде всего земледелию и ремеслу именно потому, что человек едва мог обеспечить свое существование и был вынужден придавать производственной деятельности основное значение. Теперь положение совершенно изменилось. Ныне печалятся не о том, что сельское хозяйство и промышленность производя недостаточно продуктов, а о том, что их производится слишком много. Поэтому ныне особое значение придают торговле, чтобы выгодно продать скопившиеся товары в другие страны. В этом отношении положение в основном одинаково во всех странах Европы и Америки. Казалось бы, что население там должно жить в достатке и наслаждаться таким счастьем, о котором в древности нельзя было и мечтать. Однако если мы обратимся к реальной действительности, то увидим, что дело обстоит иначе.
Согласно статистическим данным, ныне Англия по сравнению с прежними эпохами стала богаче в тысячи раз, но и нищета населения за это время также стала острее в тысячи раз. К тому же число богатых ничтожно, а число бедных велико. Происходит это потому, что человек не может устоять перед силой капитала. В древности земледелие и ремесло основывались на силе человека. В наш век, когда мы покорили силы природы, человек, обладающий только физической силой, никак не может соперничать с человеком, имеющим машины. Поэтому как сельское- хозяйство, так и промышленность находятся в руках капиталистов. Чем крупнее капитал, тем в большем масштабе он может использовать силы природы. Как бедняку тягаться с ним? В результате бедняк теряет всякую возможность устоять.
Именно из-за значительного неравенства между бедными и богатыми социалисты пропагандируют принцип народного благосостояния, пытаясь найти средства, могущие исправить положение. Людей, разделяющих социалистические взгляды, становится все больше, и социалистические принципы уже сложились в самостоятельную науку. Существует множество течений, резко отличных друг от друга. Одни предлагают уничтожить капиталистов и национализировать имущество; другие стоят за равное распределение имущества между бедняками, а третьи — за его обобществление.
Люди сведущие понимают, что для Европы и Америки социальная революция теперь уже неизбежна. Для нас же это — наглядный урок: если Китай приступит к осуществлению принципа народного благосостояния лишь в будущем, когда он окажется в таком же положении, в каком ныне находятся страны Европы и Америки, то будет уже поздно. В Китае пока нет указанных выше явлений, и, может быть, мы на своем веку их и не увидим. Однако наши дети и внуки с ними обязательно столкнутся. Так лучше уж принять предупредительные меры сегодня, чем думать о новой разрушительной революции в будущем, когда мы окончательно зайдем в тупик.
Тем более что в Китае провести в жизнь принцип народного благосостояния гораздо легче, чем в Европе или Америке, ибо, если социальные проблемы рождены прогрессом цивилизации, то, пока цивилизация развита невысоко, решение их не представляет труда.
Приведем пример. Известно, что в Китае до сих пор существуют бедняки, которые зарабатывают себе на пропитание тем, что рубят дрова и косят сено, а в Европе и Америке эта категория людей давно исчезла. Поскольку на Западе доходы, обеспечивающие существование, целиком поглощаются капиталистами, бедняк, обладая физической силой, не имеет возможности использовать ее в труде. А если бы ему и удалось получить мизерный доход, он все равно не смог бы существовать на него. В связи с этим социалисты часто говорят, что цивилизация невыгодна беднякам что лучше вернуться к древности. Это уже перегиб в другую сторону. Ведь прогресс цивилизации — процесс естественный, и избежать его невозможно. Цивилизация несет с собой и благо и зло, следует лишь уметь воспользоваться благом и избежать зла. В странах Европы и Америки все блага цивилизации достаются только богатым, на долю же бедных остается одно зло. Именно потому, что все блага цивилизации предоставляются меньшинству, в мире царит неравенство.
Совершая революцию, мы должны будем создать государство не просто национальное, но и социальное; В этом страны Европы и Америки не смогут нас догнать. Почему же Европа и Америка не в состоянии решить социальный вопрос? Да потому, что у них не решен вопрос аграрный. Общий прогресс цивилизации обусловливает и рост цены на землю. Так, в Англии сто лет назад население насчитывало более десяти миллионов человек и, чтобы прокормить его, достаточно было того количества продуктов, которое производилось в самой стране. В настоящее время, когда население Англии увеличилось всего в четыре раза, производимого ею зерна хватает всего на два месяца, и питание народа целиком зависит от ввоза зерна из-за границы. Поэтому Англия и придает особо важное значение своим военно-морским силам, защите своих прав на море и обеспечению бесперебойной доставки продуктов. Сельское хозяйство в Англии постепенно захирело вовсе не потому, что там не хватает земли, а потому, что английские богачи превратили пахотные земли в пастбища или в охотничьи угодья, с которых доход больше и получать его легче.
Бедняки не имеют своей земли, поэтому они вынуждены добывать себе пропитание работой в промышленности. Промышленность же целиком находится в руках капиталистов. Когда заводы почему-либо останавливаются, на бедняков обрушивается голод. Данные по одному только Лондону свидетельствуют, что там ежегодно в зимний сезон насчитывается 600—700 тысяч безработных. Можно себе представить, сколько их во всей стране.
Крупный английский землевладелец герцог Вестминстерский имел ленные владения в западных окрестностях Лондона. Впоследствии, когда Лондон разросся, земли герцога вошли в черту города. Сейчас он получает земельную ренту с четвертой части всей территории Лондона и по богатству может сравниться с государством. Ясно, что, когда неравенство между бедными и богатыми достигло такой степени, само слово «равенство» превратилось в пустой звук.
Социальные явления никогда нельзя предоставлять естественному течению. Они подобны дереву, которое разрастается хаотически, если не вмешиваться в его развитие. Так и с социальными вопросами. В Китае пока капиталистов нет, поэтому, в отличие от других стран, на протяжении нескольких тысячелетий цена земли там никогда не поднималась, однако после революции положение не сможет остаться прежним. Так, уже сейчас в Сянгане или Шанхае цена земли в сотни раз выше, чем во внутренних районах страны, что объясняется успешным развитием в этих городах цивилизации и совершенствованием путей сообщения. В будущем, с развитием страны в целом, цена земли наверняка будет быстро расти, и земля, за которую прежде давали десять тысяч лянов серебром, станет стоить сотни тысяч и даже миллионы лянов. Вот очевидное доказательство, сказанного: пятьдесят лет назад на набережной реки Хуанпу, в Шанхае, земля, собственно, не имела никакой ценности, в последнее же время цена ее превысила миллион юаней за му.
Нам представляется, что и в будущем богатый будет все больше богатеть, а бедный — все больше беднеть, и через десять лет социальный вопрос станет еще острее. Казалось бы, это известно каждому, но, пока оно незаметно, его легко проглядеть. Однако, если мы не увидим это зло теперь, впоследствии оно станет непоправимым. Вот почему уже сейчас нужно найти способ борьбы с ним. Наши единомышленники должны помнить об этом.
Приходилось слышать, будто осуществление принципа народного благосостояния сопряжено с уничтожением половины нашего 400-миллионного населения и экспроприацией земель богатых. Это безответственная болтовня людей, не уяснивших сути принципа, и на нее не стоит обращать внимание. Социологи по-разному представляют себе методы решения социального вопроса. Я же убежден, что его можно решить установлением твердой цены на землю. Предположим, у земледельца имеется участок ценой в тысячу юаней. На него устанавливается цена и тысячу или максимально в две тысячи юаней. Если вследствие развития путей сообщения цена на эту землю поднимется до десяти тысяч юаней, то землевладелец, получив за нее положенные две тысячи, не будет в убытке и даже окажется в выигрыше. Остальные же восемь тысяч должны поступить государству, что принесет большую пользу стране и поднимет благосостояние народа. Что касается такого зла, как монопольное право кучки богатых на эти доходы, то оно, разумеется, должно быть уничтожено навсегда. Предложенная мера является самой простой и наиболее легко осуществимой.
Во всех государствах Европы и Америки цены на землю поднялись уже до предела. Если бы там и пожелали установить твердые цены на землю, это было бы трудно сделать из-за отсутствия соответствующих критериев. В тех же районах, где цена на землю еще не поднялась столь высоко, европейцы сейчас успешно применяют этот метод.
Германия в заливе Цзяочжоу и Голландия на Яве уже добились реальных результатов. Во внутренних районах Китая цивилизация еще не получила должного развития, цены на землю невысоки, поэтому нам, конечно, легче установить твердые цены на землю. Вот что я имел в виду, говоря, что совершить социальную революцию в других странах значительно тяжелее, чем в Китае.
После установления твердых цен на землю, по мере развития цивилизации, государство будет становиться богаче и решение финансовых проблем не представит особой трудности. Нынешние непосильные налоги будут отменены, цены на товары — снижены, народ станет зажиточным, и политике злоупотреблений, царившей у нас в течение нескольких тысячелетий, придет конец. Такого никогда еще не бывало. Даже в странах Европы и Америки или, скажем, в Японии налоговое бремя сейчас слишком тяжело, несмотря на то что эти государства считаются богатыми и сильными. После осуществления социальной революции в Китае частным лицам не нужно будет платить налоги, а наше государство, собирая одну только земельную ренту, станет самым богатым в мире. Государство с таким общественным строем будет недосягаемым для других стран. А для этого нам надо идти впереди, а не плестись в хвосте. Такая социальная революция несомненно явится примером для всех цивилизованных стран.
Итак, цель нашей революции — добиться счастья для Китая.
- Поскольку мы против диктатуры кучки маньчжуров, мы стремимся к национальной революции;
- поскольку мы против самодержавной власти монарха, мы стремимся к политической революции;
- поскольку мы против диктатуры богачей, мы стремимся к социальной революции.
Если нам не удастся достичь хотя бы одной из этих целей, значит, мы не претворим в жизнь своих первоначальных намерений. После осуществления всех трех целей Китай станет самым совершенным государством.
Далее, предметом нашего изучения должна стать конституция Ищущей Китайской Республики.
Слово «конституция» сейчас у всех на устах. Даже маньчжурское правительство додумалось память своих лакеев за границу для ознакомления с делами управления и, пугая само себя, издало какие-то указы о подготовке конституции. Тем более необходимо изучать конституцию Китайской Республики нам.
Я знакомился с конституциями различных стран. Из писаных конституций лучшей является американская, из неписаных — английская. Английскую перенять невозможно, американскую же не стоит перенимать. В основе английской конституции лежит так называемое разделение на три власти — исполнительную, законодательную и судебную, — независимые одна от другой. Такое разделение складывалось постепенно на протяжении последних 600—700 лет и вошло теперь в обычай, однако провести четкие границы между этими властями все еще невозможно. Позднее француз Монтескьё, взяв за основу английскую систему и обогатив ее собственными идеями, создал свое оригинальное учение. Теория Монтескьё была, в свою очередь, положена в основу американской конституции, в которой разграничение трех властей приобрело более отчетливый характер. Сто лет эту конституцию можно было считать самой совершенной. И хотя в эту конституцию за 120 лет несколько раз вносились поправки, в основе она осталась неизменной. Между тем за эти сто с лишним лет развитие американской цивилизации непрерывно шло вперед, стало больше земли, выросли богатства страны, и конституция перестала соответствовать духу времени.
По моему мнению, конституция будущей Китайской Республики должна быть основана на новом принципе — принципе разделения на пять властей. Это значит, что, кроме исполнительной, законодательной и судебной власти, необходимо выделить еще две.
Первая из них — экзаменационная власть. Равенство и свобода всегда были правом народа, чиновники должны быть слугами народа. В Америке часть чиновников выбирается, а часть назначается правительством. Первоначально здесь не существовало системы экзаменов, поэтому как при выборах чиновников, так и при их назначении всегда наблюдались большие злоупотребления.
Возьмем сначала выборы. Люди, обладающие хотя бы небольшим даром красноречия, втираются в доверие к народу и заправляют выборами. Люди же глубоко образованные, люди высоких идей, но не обладающие даром красноречия, оказываются незамеченными. Поэтому в Америке в состав палаты представителей зачастую умудряются пролезть и тупые, невежественные люда. Практика эта поистине смехотворна!
Перейдем теперь к назначению чиновников правительством. Чиновники этой категории смещаются и назначаются на должность в зависимости от того, какой президент вступает на пост. В Америке к власти поочередно приходят представители то республиканской, то демократической партии. И как только меняется президент, вместе с ним меняются 60-70 тысяч чиновников, начиная от членов кабинета и кончая начальниками почтовых контор. Поэтому в Америке процветает такая политическая коррупция, какой не встретишь ни в одной Другой стране. И все это потому, что здесь не развита система экзаменов. Раньше всех эта система была введена в Китае, но, к сожалению, она была крайне несовершенной. Позднее она была заимствована и улучшена иностранцами. Первой переняла экзаменационную систему Англия, после нее Америка. Только в результате экзаменов определяется, какой пост, высокий или низкий, займет чиновник. Введение экзаменационной системы заметно улучшило политическую структуру Америки. Однако система эта до сих пор .применяется там только для мелких чиновников, причем право на проведение экзаменов находится в руках все тех же исполнительных органов. Поэтому эффект от всей системы получается все же неполный. Конституция будущей Китайской Республики должна предусмотреть создание независимого органа, который бы специально ведал экзаменами чиновников. В ходе экзаменов выявляются способности чиновников. И мы добьемся успеха тогда, когда должности как выборные, так и по назначению будут замещать способные лица. При такой системе можно искоренить сразу два зла: выборы кого попало и назначение на должности «своих людей».
Поэтому единственный правильный выход — учредить независимый орган экзаменационной власти.
Вторая из них — контрольная власть. Она будет ведать контролем и наблюдением за исправным несением чиновниками их обязанностей.
Такой орган обязательно существует в каждом государстве, и назначение его понятно всем. Однако в конституции Китайской Республики следует предусмотреть, чтобы этот орган был независимым. В Китае с древнейших времен существовал институт императорских цензоров, следивших за нравами и соблюдением чиновниками законов. Но цензоры эти были всего лишь рабами монарха, а потому институт в целом не отвечал своему назначению. Даже теперь нет такой страны с конституционным строем, в которой законодательному органу не придавалась бы дополнительно и контрольная власть. Но хотя в одних странах права контроля шире; в других — уже, однако ни в одной стране контрольная власть не является независимой, а это порождает бесчисленные злоупотребления. Так, в Америке права контроля находятся в руках сената, который зачастую злоупотребляет этими правами, стесняя исполнительные органы в их действиях и вынуждая их подчиняться своей воле, что часто приводит к своеобразной диктатуре сената. И лишь наиболее талантливые и сильные президенты — вроде Линкольна, Мак-Кинли или Рузвельта — могли проводить независимую политику. К тому же, сказать по правде, существующий порядок не отвечает и самой простой логике: органы, исполняющие судебные функции среди населения, независимы, а органы, осуществляющие прокурорский надзор над чиновниками, все еще находятся в подчинении у других ведомств. Вот почему контрольные органы также должны быть независимыми.
Так приходим мы к идее о разделении на пять властей. Такого строя не существует еще ни в одной стране; более того, о нем редко встретишь упоминания и в теоретических трудах. Это политический строй, в подлинном смысле слова, доселе невиданный. Я пока разработал лишь самые основы этого строя. Что же касается подробностей, то здесь потребуется ваше общее согласие, настойчивое изучение вопросов и исправление того, что пока недоработано, что и приведет к созданию конституции будущей Китайской Республики.
Наше государство станет национальным, гражданским и социальным, в нем воцарится полный и идеальный порядок. И тогда 400-миллионный народ Китая обретет великое счастье. Я думаю, что вы согласитесь взять на себя эту задачу, чтобы общими силами завершить начатое. Таково мое самое большое желание.