Июльская монархия

From Традиция
Jump to navigation Jump to search
 Просмотр этого шаблона  История Франции
Портал Франция
Armoiries république française.svg
Доисторическая Франция
Античность

Римская Галлия (220 до н. э. — 481)

Средневековая Франция

Династии:
Меровинги (481—751)
Каролинги (751—987)
Капетинги (987—1328)
Валуа (1328—1589)
Бурбоны (1589—1792, 1814—1848)

Дореволюционная Франция

Сословная монархия (1302—1614)
Абсолютная монархия (1643—1789)

Современная Франция

Французская революция (1789—1799)
Первая республика (1792—1804)
Первая империя (1804—1814)
Реставрация Бурбонов (1814—1830)
Июльская монархия (1830—1848)
Вторая республика (1848—1852)
Вторая империя (1852—1870)
Парижская коммуна (1871)
Третья республика (1871—1940)
Режим Виши (1940—1944)
Временное правительство (1944—1946)
Четвёртая республика (1946—1958)
Пятая республика (с 1958)

Июльская монархия - период в истории Франции от Июльской революции 1830, покончившей с режимом Реставрации, до Февральской революции 1848, установившей Вторую республику.

Революция 1830 г. была собственно революцией консервативной: она произведена буржуазией, недовольной явно дворянскими тенденциями правительства, и отстаивавшей хартию 1814 г. Конечно, она одна не могла бы произвести революцию, а принявшие в ней деятельное участие рабочие стремились к демократической республике. Исход революции был, однако, благоприятен для буржуазии; Бурбоны пали, на трон был возведён Луи-Филипп, герцог Орлеанский (сперва, 30 июля 1830 г., в качестве «наместника королевства», потом, 7-го августа, в качестве короля); новая конституция (7 августа 1830 г.) была в сущности только видоизменением хартии 1830 г., с несколько более расширенной компетенцией парламента и лучшим обеспечением его господства, с ответственностью министерства, с судом присяжных для преступлений печати. Более важным нововведением было распространение избирательного права (совершённое, впрочем, не конституцией, а особым избирательным законом) на плательщиков 200 франков прямых налогов, что удвоило число избирателей (до 200000). Избиралась палата на 5 лет. Итак, главным результатом революции было обеспечение парламентаризма и прав личности и некоторое расширение господствующего класса. Однако, характер этого класса остался тот же; как монархия Бурбонов была господством крупной буржуазии, так им осталась и июльская монархия; но в первой буржуазии приходилось отстаивать свои права от посягательств феодального дворянства, во второй — последнее было сломлено и опасность появилась снизу, преимущественно со стороны мелкой буржуазии и рабочих, которые являлись республиканской оппозицией, имевшей лишь очень слабую возможность действовать через парламент. Это не значит, что парламент при Людовике-Филиппе был однороден; в нём были партии, переменявшиеся у кормила правления, боровшиеся друг с другом — но наиболее серьёзная и опасная оппозиция была вне палаты. Если главным требованием оппозиции в эпоху реставрации было соблюдение уже существующей (на бумаге) хартии, с её свободой слова и иными правами личности, то главные требования оппозиции в эпоху июльской монархии сводились к изменению конституции, всеобщему избирательному праву, республике. Среди этих общественных классов распространились в течение 1830-х и 1840-х гг. социалистически учения. Сенсимонисты обратились со своим манифестом к населению уже 30 июля 1830 г., но серьёзное значение приобрели лишь в следующие годы. В эпоху июльской монархии появились в свет главные социалистические произведения Л. Блана, Прудона и др. Волнения, наполняющие первую половину царствования Людовика-Филиппа, имели нередко характер социалистический. В министерство 11 августа 183 0 г. вошли члены как более радикальной (из правительственных) «партии движения» (Лаффитт, Дюпон, Жерар), так и более консервативной «партии сопротивления» (Казимир Перье, Гизо, Моле, Брольи, Луи); первая хотела вести борьбу с клерикализмом и поддерживать демократическое движение в стране, вторая считала революцию законченной и старалась положить предел республиканскому движению. Министерство опиралось на прежние палаты, из которых удалены были лица, не пожелавшие принести присягу новой конституции. 3 ноября 1830 г., вследствие выхода в отставку Гизо и его сторонников, формирование кабинета было поручено Лаффитту. Он должен был провести процесс министров Карла Χ (см. Полиньяк), обвиняемых в измене и преданных палатой депутатов суду пэров. Значительная часть населения Парижа требовала их казни, не раз угрожая взять приступом тюрьму, которую приходилось охранять военной силой. Четыре министра были приговорены в декабре 1830 г. к пожизненной тюрьме; их процесс не раз вызывал серьёзные уличные беспорядки, во время которых общественные элементы, не удовлетворённые исходом революции 1830 г., хотели вызвать новую. О перевороте мечтали и сторонники павшего режима, боровшиеся за белое знамя Бурбонов (знамя июльской монархии, как и первой республики и империи — трёхцветное) и выставлявшие кандидатом на трон малолетнего Генриха V, герцога Бордосского (сына герцога Беррийского), в пользу которого отрёкся от престола Карл X. 14 февраля 1831 г., в годовщину смерти герцога Беррийского, они произвели демонстрацию в форме торжественной панихиды в Париже. Народная масса отвечала разгромом церкви и дома архиепископа. В 1832 г. вдова герцога Беррийского, назначенная Карлом Χ регентшей на время малолетства её сына, попыталась вызвать серьёзное восстание в Вандее и сама стала во главе инсургентов, выдержавших несколько сражений с правительственными войсками, но была арестована во время бегства. Революция во Ф. нашла отклик в Бельгии и Польше; радикальная партия во Ф. стремилась поддерживать движение в этих странах, но этого не желали ни король, ни партия сопротивления. Из-за столкновения с короной по этому вопросу Лаффитт вышел в отставку, в марте 1831 г., и был заменён К. Перье († 36 мая 1832 г.). При нём была распущена палата депутатов и избрана новая, на основании нового, пониженного избирательного ценза. После смерти К. Перье некоторое время заведовал делами его кабинет, пока не было сформировано министерство «11 октября» (1832), под номинальным председательством маршала Сульта; цвет ему придавали министр внутренних дел Тьер и министр народного просвещения Гизо. Оно продержалось до начала 1836 г. Торгово-промышленный кризис, разразившийся в 1830—31 гг. и создавший массу безработных, особенно в Париже, а также холера 1832 г. (от которой умер К. Перье) вызывали постоянные волнения в стране, действовали удручающим образом на биржу и ставили министерство в чрезвычайно затруднительное положение. Кроме уже названного легитимистского, особенное значение имели восстания в Париже и Лионе. Первое произошло 5 и 6 июня 1832 г., по поводу похорон генерала Ламарка. Оно было подготовлено тайным обществом «прав человека»; рабочие и безработные, подкреплённые польскими, итальянскими и немецкими эмигрантами, провозгласили республику и построили баррикады на некоторых улицах, но были рассеяны после упорного боя. Восстание в Лионе, 9—14 апреля 1834 г., вызвано было, с одной стороны, стачкой рабочих, с другой — суровыми полицейскими мерами против политических сообществ. Сопротивление рабочих длилось 5 дней, после чего баррикады были взяты, произошла резня и инсургенты частью погибли, частью были арестованы. Восстание имело отголосок в Париже, столь же неудачный. С марта 1835 по январь 1836 г. тянулся в палате пэров процесс 164 обвиняемых за участие в апрельском восстании (во время процесса 28 обвиняемых, в том числе Г. Кавеньяк и Арман Марраст, бежали из тюрьмы); он окончился обвинительными приговорами, которые были отменены амнистией в мае 1836 г. (см. Жюль Фавр). Последнее серьёзное восстание имело место в Париже в 1839 г. (Барбес, Бланки и др.) и было организовано тайным «Обществом времён года». Другим проявлением недовольства были многочисленные покушения на жизнь короля (не менее 7), хотя они совершались всегда отдельными лицами или небольшими группами на свой страх и ответственность, а не по мысли целой партии. Известнейшее из них — покушение Фиески, в 1835 г. Наконец, более планомерным и сознательным выражением недовольства была борьба с правительством в печати. Печать при Людовике-Филиппе стала гораздо свободнее, чем была раньше. «Tribune», «Nation a l» и др., а также юмористические газеты «Charivari» и «Caricature» вели систематическую кампанию против правительства, не стесняясь осмеивать самого Людовика-Филиппа. За 4 года «Tribune» подверглась 111 судебным преследованиям и её редакторы 20 раз были приговорены, в общей сложности, к 49 годам тюрьмы и 157 тыс. франкам штрафа. Для борьбы с этими проявлениями недовольства правительство, всегда находя опору в палатах, прибегало к репрессивным мерам. Ещё в 1830 г. был издан закон об оскорблении величества и палат и о возмутительных прокламациях, в 1831 г. — закон, запрещавший уличные сборища, в 1834 г. — закон, запрещавший держать у себя оружие без разрешения, и закон об ассоциациях, в силу коего все ассоциации из более чем 20 членов нуждались в предварительном правительственном разрешении, которое в любую минуту могло быть взято назад; принадлежность к неразрешённым ассоциациям каралась тюрьмой до 1 года и штрафом до 1000 франков. Покушением Фиески правительство воспользовалось, чтобы провести так называемые сентябрьские законы (1835) об изменении порядка судопроизводства в политических делах, об отмене требовавшегося до тех пор большинства 2/3 голосов для обвинительных приговоров присяжных, и наконец, закон о печати, признававший оскорбление короля в печати государственной изменой, подсудной палате пэров (штраф до 50000 франков и тюремное заключение); тот же закон о печати повышал залог с ежедневных газет до 100000 франков. Однако и он не мог убить оппозиционную прессу. С другой стороны, министерство 11 октября провело закон 1833 г. о местном самоуправлении, заменявший назначаемые генеральные и окружные советы выборными, на основе довольно высокого имущественного ценза. Таким образом, и этот по форме либеральный закон имел в виду интересы только богатых классов. В 1836 г. министерство 11 октября, несколько раз переменившее своего президента (Сульт, Жерар, Мортье, Брольи), но в сущности остававшееся тем же самым (был только трёхдневный перерыв, когда оно выходило в отставку), пало вследствие соперничества между Тьером и Гизо. К этому времени в палате депутатов образовалась новая группировка партий. Большинство делилось на правый центр (Гизо) и левый центр (Тьер); между ними стояла небольшая и довольно бесцветная третья партия (tiers parti, Дюпен). Оппозицию составляли немногочисленные легитимисты, сторонники Генриха V (Беррье), и династическая левая (Одилон Барро); позднее появилась ещё менее многочисленная радикальная левая (Ледрю-Роллен, Араго). Министерству 11 октября наследовало министерство Тьера (с февраля по август 1836 г.), затем Моле (1836—39), сперва с Гизо, потом без него, и Сульта (1839—40). Последние два министерства были личными министерствами короля, лишёнными собственной воли и стремлений. Моле пал вследствие неблагоприятного для него исхода общих выборов, Сульт — вследствие непринятия палатой потребованных им денежных назначений герцогу Немурскому (второму сыну короля) и его невесте. Следующее министерство, Тьера (март—октябрь 1840 г.), решило поддержать Мегемета Али египетского против Турции и четверного союза (Англии, России, Пруссии, Австрии) и стало готовиться к войне с последним; но миролюбивый король решительно отказался включить соответственное заявление в свою тронную речь, и Тьер вышел в отставку. Его место заняло министерство Гизо (сперва, до 1847 г., под фиктивным председательством Сульта), продержавшееся более семи лет и павшее лишь вследствие революции («министерство мира»). Положительная деятельность министерства Гизо была крайне ничтожна; «что сделано за 7 лет? — говорил в палате один депутат в 1847 г. — Ничего, ничего и ничего!» Это не совсем точно. В 1841 г. проведён первый во Ф. закон о детском труде на фабриках; во время министерства Гизо шла постройка железных дорог (к 1850 г. их сеть равнялась 2996 км, в 1840 г. — только 427), построены укрепления вокруг Парижа и т. д. Но главная задача Гизо состояла не в том, чтобы создавать что-либо новое, а в том, чтобы охранять существующее. Его политика, как и политика его предшественников в эпоху июльской монархии, только ещё в большей степени, была направлена к поддержанию и защите интересов плутократии. Биржевые спекуляции, поощряемые правительством, развились до небывалых ранее размеров. Продажность и подкупность проникли в высшие сферы, в степени, невиданной со времени старой монархии. Обнаружились грубейшие хищения в арсенале в Рошфоре, при поставках провианта для армии. Пэр Ф., бывший министр Тест, брал по 100000 франков за раздачу монополий, брал крупные взятки также другой пэр Ф., Кюбьер, дважды бывший военным министром. Эти факты были раскрыты и доказаны в суде; в печати и обществе возбуждались десятками обвинения такого же рода против других, столь же высокопоставленных лиц, и обвинения нередко убедительные, — но правительство старалось заминать подобные дела. Сам Гизо, лично человек бескорыстный, широко практиковал подкуп (в особенности раздачей мест депутатам и др. лицам) для своих политических целей, и однажды сознался в палате, что во Ф. иногда практикуется продажа должностей. Несмотря на это, общий экономический итог царствования Людовика-Филиппа есть подъем благосостояния. Обыкновенно рост благосостояния вызывает численный рост населения; Ф. составляет исключение: в ней рост населении слаб, и начало заметного замедления его относится именно к эпохе Людовика-Филиппа. Население Ф. (если считать только территорию нынешней Ф., т.е. без Эльзаса и Лотарингии) в 1821 г. равнялось 29,8 млн., и ежегодный прирост населения в это время был 0,87%, что не представляет ничего исключительного. В 1831 г. население = 31,7 млн., прирост 0,41%, т.е. медленный; в 1851 г. — 34,9 млн., прирост — 0,20%, т.е. весьма медленный (в 1895 г. — 38,5, прирост — 0,09%, т.е. его почти не существует). Итог этот создаётся не эмиграцией, ибо её из Ф. почти нет (во многие годы иммиграция даже превышает её), и не увеличением смертности (смертность сравнительно невелика), а уменьшением рождаемости. С 1830 г. начинается быстрый рост городов, который с излишком поглощает общий прирост населения, так что численность сельского населения уменьшается. В течение царствования Людовика-Филиппа число лиц, пользующихся правом голоса, увеличилось с 200 до 240 тысяч; ценз не изменился — следовательно, увеличилось число состоятельных людей. Вообще национальное богатство возросло значительно, так же как и производительность страны. Площадь обрабатываемой земли в 1815 г. — 23 млн. гектаров, в 1852 г. — 26 млн.; общая производительность земледелия в 1812 г. — 3000 млн. франков, в 1850 г. — 5000 млн. франков (при ценах, изменившихся мало). Обрабатывающая, в особенности фабричная промышленность выросла ещё гораздо более значительно. Обороты внешней торговли в 1827 г. составляли 818 млн. франков, в 1847 г. — 2437 млн. франков. Вместе с ростом обрабатывающей промышленности вырос численно рабочий класс, который играл крупную политическую роль уже при Людовике-Филиппе. Эти условия сначала содействовали устойчивости монархии Людовика-Филиппа, но они же, вызвав к жизни или усилив (численно и экономически) более мелкую буржуазию и рабочих, подготовили её падение.

При сформировании министерства Гизо крайняя оппозиция в стране была сломлена; восстания прекратились. В парламенте Гизо умело балансировал между партиями; тем не менее прежняя династическая оппозиция, чувствуя поддержку в крайней левой, отчасти уже проникшей в парламент, говорила очень смелым языком и многократно вносила в парламент требование двух существенных реформ — парламентской и избирательной. Первая имела в виду добиться независимости депутатов (несовместимости, за некоторыми исключениями, депутатских полномочий с должностями на государственной службе); вторая клонилась к расширению избирательного права на определённые категории лиц (capacités, т.е. имеющие дипломы высших учебных заведений, и т. д.) и к понижению имущественного ценза до 150, 100 или 50 франков. Династическая оппозиция не шла дальше; радикалы требовали всеобщего избирательного права. Гизо отвергал все подобные предложения, доказывая, что «число лиц, способных со смыслом и независимостью пользоваться политической властью, не превышает во Φ. 200000», и требовал от палаты, чтобы она «занималась насущными задачами, которые ставит время, и отвергала вопросы, предлагаемые легкомысленно и без нужды». Располагая послушным большинством, он в палате легко добивался своей цели. Не так легко было справиться с оппозицией в стране, где быстро росло республиканское и социалистическое настроение. Появилась католически-демократическая партия (см. Ламеннэ); приходилось считаться и с возрождением Наполеоновской легенды. Для последней работали и такие люди, как Тьер, и истинные демократы, как Беранже, Ж. Санд и др. Само правительство содействовало её распространению (на Вандомской колонне была поставлена статуя Наполеона, в Париж был торжественно перевезён прах Наполеона; и то, и другое — дело Тьера). Правительство не придавало серьёзного значения Луи Наполеону, который после смерти герцога Рейхштадтского (Наполеон II, † в 1832 г.), был главой семьи и подготовлял себе дорогу к трону; к двум его попыткам государственного переворота (Страсбургская 1836 и Булонская 1840; см. Наполеон III Бонапарт) оно отнеслось снисходительно. Между тем, вокруг имени Наполеона сгруппировалась значительная, хотя и разнородная партия. В усилении недовольства существующим режимом довольно значительную роль сыграла неудачная иностранная политика Гизо, в частности — испанские браки, рассорившие Ф. с Англией (см. Людовик-Филипп и Испания). Оппозиционное движение в 1847 г. вылилось в форму банкетной кампании, инициатором которой был Одилон Барро, «стремившийся к реформе для избежания революции». Банкетная кампания (см. Революция 1848 г.) окончилась взрывом 23—24 февраля 1848 г., низвергшим Людовика-Филиппа и восстановившим во Ф. республиканский строй.