Супрематизм

Супремати́зм (лат. supremus — наивысший) — направление в искусстве, основанное как метод выражения структуры мироздания в построении композиционной формы художественного произведения из комбинаций разноцветных плоскостей и простейших очертаний: прямой линии, квадрата, круга и прямоугольника, в наипростейших формах, которые лежат в основе всех других форм физического мира.

Термин, восходящий к латинскому корню «suprem», означает доминирование, превосходство цвета над всеми остальными свойствами живописи. В супрематических картинах отсутствует представление о верхе и низе, левом и правом. Все направления картины равноправны, как в космическом пространстве. Пространство картины больше неподвластно земному тяготению, ориентации верх-низ, оно перестало быть геоцентричным, то есть частным случаем Вселенной. Возникает самостоятельный мир, замкнутый в себе, и в то же время соотнесённый как равный с универсальной мировой гармонией.

Сочетание цветового мышления с разновеликими супрематическими фигурами образует пронизанные внутренним движением уравновешенные ассимметричные супрематические композиции, художественное произведение, прообраз архитектурно-скульптурных или пространственно-супрематических моделей архитектонов, в которых плоские элементы очертаний композиционного мотива художественного произведения предварительный набросок, фиксирующий замысел для построения объёмно-пространственных форм скульптурных и архитектурных сооружений.

Вертикальные и горизонтальные архитектонные макеты супрематических архитектурных моделей строятся на пространственной динамике, комбинаций объёмов из художественных плоскостных форм. В поиске четвёртого измерения и стремлении преодолеть земное притяжение архитектоны имеют различное применение в архитектуре и строительстве, дизайне интерьеров, в монументально-декоративных композициях, а также в качестве моделей объектов космически-динамической архитектуры. В литературе, музыке и кинематографе сюжетная беспредметность основа построения композиционного пространства произведения, направление беспредметного искусства.

Происхождение;

Первая половина 1911 года для художника Казимира Малевича была богата на публичные смотры: помимо выставок в старой столице, он выступил вместе с группой москвичей на третьей выставке петербургского «Союза молодёжи». Сближение с петербуржцами послужило для него прологом будущих существенных событий. На следующей московской выставке, собранной неутомимым художником Ларионовым и получившей шокирующее название «Ослиный хвост» в 1912 году, Малевич экспонировал более двух десятков работ, большинство из них сохранились. И действительно, для «Аргентинской польки», «Провинции» и прочих работ вдохновлявшими образцами были произведения фольклорного искусства — вывески, лубки, росписи подносов.

Все картины были сюжетно-бытовыми: так, устремляется к воде неуклюжий «Купальщик» с ластоподобными конечностями, оплывший книзу «Садовник» окаменел, как памятник самому себе, а «Полотёры», напротив, лихо изогнуты в трудовом раже. Неимоверная сила цвета, его красочная интенсивность словно деформируют своим брутальным напором рисунок и композицию. Не только с точки зрения академических канонов, но и с точки зрения здравого смысла не может быть таких анатомических аномалий в человеческих фигурах, каковые наблюдаются у «Купальщика» или «Полотёров». Однако Малевич напряжённо и трудно нащупывал ту истину, которую впоследствии будет считать единственно верной: картина должна представлять собой самостоятельный организм, который развивается и строится по своим собственным законам, законы же эти диктуются чисто живописными средствами, прежде всего цветом. Путеводными ориентирами на этом пути ему служили также и французские фовисты, прозванные так за пронзительную мощь цвета.

Под «подражанием иконе» Малевич имел в виду, прежде всего «Эскизы фресковой живописи». Однако золотистые темперы были прямолинейной и не слишком убедительной стилизацией иконописи, а по существу её традиции оказали влияние на тот жанр Малевича который он определял словом «трудовой». Взгляд Малевича на происхождение иконы отличался оригинальностью. Он считал её высшей ступенью «крестьянского искусства». Вместе с тем, какая-то правда была в его отношении к иконописи как подлинно народному виду творчества: без святых образов был немыслим крестьянский быт. На полотнах первой крестьянской серии — «Жница», «Плотник», «Крестьянка с вёдрами и ребёнком», «Уборка ржи», все 1912 года, хорошо виден решительный перелом в искусстве Малевича.

Фигуры крестьян, занятых насущными заботами, распространены на всё поле картины, они примитивистски упрощены, преднамеренно укрупнены и деформированы во имя большей выразительности, иконописны по звучанию цвета и строго выдержанной плоскостности. Сельские жители, их труд и быт возвеличены и героизированы. Крестьяне Малевича, словно составленные из выгнутых листов жёсткого, с металлическим отливом материала, при всей своей схематичности первоначально обладали узнаваемыми формами реальных мужских и женских фигур. Грубо вырубленные головы и мощные тела чаще всего размещались в профиль. Персонажи, изображённые в фас, впечатляли монументальной застылостью черт. Крестьянские физиономии явно хранили воспоминания о сумрачных ликах церковных образов.

Вместе с тем, «иконописные» головы крестьянок, молящихся в храме, или лицо деревенского косаря, торжественно предстоявшего на пылающем красном фоне, удивительным образом сочетали каноническую большеглазость и обобщённость внеиндивидуальных черт с трёхгранными носами и экзотической окраской лиц. В замыкавших крестьянскую серию полотнах — «Женщина с вёдрами» и «Утро после вьюги в деревне» 1912 года, «Голова крестьянской девушки» 1913 года — цилиндры и конусы, ещё напоминая о породивших их человеческих фигурах и бытовых сюжетах, всё более и более обособлялись, начинали вести самочинную жизнь. Формировался новый художественный строй картины: она была призвана воздействовать на зрителя уже не фабулой, темой, а прежде всего выразительной игрой живописных элементов. Они подчинялись собственной пульсации, собственной логике в пространственном расположении, рифмуясь или контрастируя друг с другом.

Композиция тяготела к сложной пластической партитуре, насыщенной ритмическими повторами, неожиданными столкновениями или мягкими созвучиями красок, оттенков и линий. Картина «Точильщик», написанная Малевичем в 1912 году, в перспективе времени превратилась в классическое полотно русского кубофутуризма. Вспомогательное название лучше всего говорило о том, чего добивался автор. И, действительно, в радостном повторе бесчисленно дробящихся контуров и силуэтов, в стальном серо-голубом колорите, контрастно оттенённом «ржавыми» пятнами цвета, почти что физически ощущается «принцип мелькания» ритмично натачиваемого ножа, в неуловимую долю времени оказывающегося в разных точках пространства.

Кубофутуристические портреты Малевича — уже упомянутый портрет Клюна, портрет Михаила Матюшина, воссоздавали человеческий облик, сконструированный из разнообразных зрительных переживаний, из ассоциативных цепочек, в которые выстраивались предметные и фактурные комбинации. Человеческое «лицо» представало на этих портретах как проекция внутренних ощущений, как совокупность впечатлений, в которых художник стремился выразить суть личности. Основные события биографии Малевича в 1913 году развертывались в Петербурге, где он оказался в эпицентре «бури и натиска» русского авангарда. Этот год, последний мирный год старой России, начался для художника официальным вступлением в «Союз молодёжи». Третьего января Малевич был принят в члены содружества вместе с Алексеем Моргуновым, Владимиром Татлиным и другими москвичами. Среди дружеских привязанностей Малевича одно из главных мест принадлежало музыканту, живописцу, композитору, издателю, теоретику искусства, скульптору, педагогу Михаилу Васильевичу Матюшину. Их знакомство состоялось в 1912 году, а год 1913 принёс теснейшее сотрудничество и упрочение дружбы, продолжавшейся до конца жизни обоих.

В 1913 году в промежутках между наездами в Петербург Малевич обретался в Кунцево, неподалёку от Немчиновки, где вместе с семьёй снимал дачу, это было много дешевле, чем аренда квартиры в Москве. Нехватка денег была хронической. Иногда средств не хватало даже на холст, и тогда в ход шла мебель. Трём полкам обыкновенной этажерки суждено было обрести бессмертие, став тремя картинами Малевича. «Туалетная шкатулка», «Станция без остановки», «Корова и скрипка» имеют одни и те же размеры, а по углам их деревянных прямоугольников заметны заделанные круглые отверстия, через которые некогда проходили соединявшие их стойки. Две первых работы, имеющие нейтральные названия, были исполнены по всем кубофутуристическим канонам. В их вертикальных композициях, скомпонованных из фрагментов со строгими геометрическими очертаниями, явственно читались намёки на предлагаемые картиной образы-обстоятельства: в «Туалетной шкатулке» таковыми являются деревянная панель шкатулки, запиравший её крючочек и так далее.

В «Станции без остановки», в Кунцево поезда останавливались редко, пластическим камертоном служат клубы дыма, ассоциирующиеся с движением паровоза. Кардинальный сдвиг, скачок случился в третьей работе, родившейся из разломанной этажерки. По представлениям Малевича, основополагающим законом творчества был «закон контрастов», именуемый им также «момент борьбы». Кристаллизацию закона он относил к своему кубофутуристическому периоду. В столкновении контрастных изображений Малевич увидел инструментарий, с помощью которого можно взорвать, разрушить окостеневшие догмы старого искусства. Первой картиной, наглядно воплотившей парадоксальность открытого закона, и стала «Корова и скрипка». Примечательно, что автор счёл необходимым пояснить эпатажный смысл сюжета обстоятельной надписью на обороте: «Алогическое сопоставление двух форм — «корова и скрипка» — как момент борьбы с логизмом, естественностью, мещанским смыслом и предрассудками». Следует подчеркнуть, что в «Корове и скрипке» Малевич умышленно совместил две формы, две «цитаты» символизирующие различные сферы искусства. «Корова и скрипка» положила начало алогичным, заумным полотнам Малевича.

На выставке «Союза молодёжи», открывшейся в ноябре 1913 года в Петербурге, он объединил представленные работы в две группы: «Заумный реализм» и «Кубофутуристический реализм». Разделение было вполне условным: в первую группу попали не только полотна первой крестьянской серии «Крестьянка с вёдрами», «Утро после вьюги в деревне», но и хрестоматийно кубофутуристические «Точильщик», «Усовершенствованный портрет Ивана Васильевича Клюнкова» и другие. Во вторую — «Керосинка», «Стенные часы», «Лампа», «Портрет помещицы», «Самовар». Слово «реализм» в соединении с уточняющими прилагательными означало, что Малевич видел свою цель в прорыве к реальности, лежавшей за пределами предметной иллюзорности. С наступлением ХХ века в искусстве всё с большей интенсивностью вершились грандиозные процессы рождения новой эпохи, равной по значимости Ренессансу. Тогда произошло революционное открытие реальности. Идеи «соборного творчества», культивируемые символистами, специфически преломились в среде художников-реформаторов, отвергавших символизм.

Новая попытка широкого объединения левых живописцев была предпринята на «Первой футуристической выставке картин «Трамвай В»», открывшейся в марте 1915 года в Петрограде. На выставке «Трамвай В» Малевич представил шестнадцать работ: среди них кубофутуристические заумные холсты «Дама у афишного столба», «Дама в трамвае», «Швейная машина». В «Англичанине в Москве» и «Авиаторе» с их диковинными, загадочными изображениями, непонятными фразами, буквами, цифрами подспудно звучали отголоски декабрьских спектаклей, равно как и в «Портрете М.В. Матюшина», композитора оперы «Победа над Солнцем». Против же номеров 21-25, заканчивающих список работ Малевича в каталоге, было вызывающе проставлено: «Содержание картин автору неизвестно».

Быть может, среди них скрывалась картина современным названием «Композиция с Джокондой. Частичное затмение в Москве». Рождение супрематизма из алогичных полотен Малевича с наибольшей убедительностью проступило именно в ней. Здесь есть уже всё, что через секунду станет супрематизмом: белое пространство плоскость с непонятной глубиной, геометрические фигуры правильных очертаний и локальной окраски. Две ключевые фразы, подобно надписям-сигналам немого кино, выплывают в «Композиции с Моной Лизой» на первый план. Дважды выписано «Частичное затменiе», газетная вырезка с фрагментом «Передается квартира» дополнена коллажами с одним словом «въ Москвѣ» и зеркально перевёрнутым «Петроград».

• 

  Казимир Малевич. Композиция с Джокондой, 1914 год. Масло, коллаж и графит на холсте, 62 × 49.5 см.

«Полное затмение» произошло в его историческом «Чёрном квадрате» на белом фоне 1915 года, где и была осуществлена настоящая «победа над Солнцем»: оно, как явление природы, было замещено, вытеснено соприродным ему явлением, суверенным и природоестественным — квадратная плоскость целиком затмила, заслонила собой все изображения. Откровение настигло Малевича во время работы над вторым, так и не осуществлённым, изданием брошюры «Победа над Солнцем». Готовя рисунки в мае 1915 года, он сделал последний шаг на пути к беспредметности. Весомость этого самого радикального в своей жизни перелома он осознал тотчас и в полной мере. В письме к Матюшину, говоря об одном из эскизов, художник написал: «Рисунок этот будет иметь большое значение в живописи. То, что было сделано бессознательно, теперь даёт необычайные плоды». Новорожденное направление некоторое время оставалось без названия, но уже к концу лета имя появилось. «Супрематизм» стал самым известным среди них.

Малевич написал первую брошюру «Отъ кубизма и футуризма къ супрематизму. Новый живописный реализмъ». Это книжечка манифест, изданная верным другом Матюшиным, распространялась на вернисаже «Последней футуристической выставки картин «0,10»», открывшейся в декабре 1915 года в помещении «Художественного бюро Надежды Добычиной». Малевич не совсем напрасно волновался по поводу своего изобретения. Сотоварищи его круто воспротивились тому, чтобы объявить супрематизм наследником футуризма и объединиться под его знаменем. Своё неприятие они объясняли тем, что ещё не готовы безоговорочно принять новое направление. Малевичу не разрешили назвать свои картины «супрематизмом» ни в каталоге, ни в экспозиции, и ему пришлось буквально за час до вернисажа написать от руки плакаты с названием супрематизм живописи и явочным порядком развесить их рядом со своими работами.

В «красном углу» зала он водрузил «Чёрный квадрат», осенявший экспозицию из 39 картин. Те из них, что сохранились до наших дней, стали высокой классикой XX века. «Чёрный квадрат» словно вобрал в себя все формы и все краски мира, сведя их к пластической формуле, где доминируют полюсность чёрного, полное отсутствие цвета и света, и белого, одновременное присутствие всех цветов и света. Подчёркнуто простая геометрическая форма-знак, не увязанная ни ассоциативно, ни пластически, ни идейно ни с каким образом, предметом, понятием, уже существовавшими в мире до неё, свидетельствовала об абсолютной свободе её создателя. «Чёрный квадрат» знаменовал чистый акт творения, осуществленный художником-демиургом.

«Новым реализмом» называл Малевич своё искусство, которое считал ступенью в истории всемирного художественного творчества. Фоном супрематических композиций является всегда некая белая среда, её глубина, её ёмкость неуловимы, неопределимы, но явственны. Необычное пространство живописного супрематизма, как говорил о том и сам художник, и многие исследователи его творчества, ближайшим аналогом имеет мистическое пространство русских икон, неподвластное обыденным физическим законам. Но супрематические композиции, в отличие от икон, никого и ничего не представляют, они — порождение свободной творческой воли, свидетельствуют только о собственном чуде. Малевич писал: «Повешенная же плоскость живописного цвета на простыне белого холста даёт непосредственно нашему сознанию сильное ощущение пространства. Меня переносит в бездонную пустыню, где ощущаешь творчески пункты вселенной кругом себя».

Бестелесные геометрические элементы парят в бесцветном, безвесном космическом измерении, представляя собой чистое умозрение, явленное воочию. Белый фон супрематических картин, выразитель пространственной относительности, одновременно и плоскостей, и бездонен, причём в обе стороны, и к зрителю, и от зрителя. Обратная перспектива икон бесконечность раскрывала лишь в одном направлении. Изобретённому направлению — регулярным геометрическим фигурам, написанным чистыми локальными цветами и погружённым в некую трансцендентную «белую бездну», где господствуют законы динамики и статики, Малевич дал наименование «супрематизм». Сочинённый им термин восходил к латинскому корню «супрем», образовавшему в родном языке художника, слово «супрематия», что в переводе означало «превосходство», «главенство», «доминирование».

На первом этапе существования новой художественной системы Малевич этим словом стремился зафиксировать главенство, доминирование цвета надо всеми остальными компонентами живописи. В группу Малевича входили его единомышленники и ученики, однако общество «Супремус» так и не было создано, деятельность кружка Малевича, члены которого участвовали в различных выставках, оставалась на уровне течения. Представленные на выставке «0,10» полотна геометрического абстрактивизма носили сложные, развёрнутые названия, и не только потому, что Малевичу не разрешили назвать их «супрематизм». Часть из них: «Супрематизм. Живописный реализм футболиста. Красочные массы в четвёртом измерении», «Живописный реализм. Мальчик с ранцем. Красочные массы в четвёртом измерении», 1915 года. «Красный квадрат. Живописный реализм крестьянки в 2-х измерениях», так звучало первоначальное полное название «Красного квадрата», 1915 года. «Супрематизм. Автопортрет в 2-х измерениях», 1915 года. «Дама у афишного столба»», 1914 года. Настойчивые указания на пространственные измерения двух, четырёхмерные говорят о его пристальном интересе к идеям «четвёртого измерения».

Собственно супрематизм подразделялся на три этапа, три периода. Художник писал в книге «Супрематизм. 34 рисунка», изданной Уновисом в конце 1920 года в Витебске литографским способом: «Супрематизм делится на три стадии по числу квадратов — чёрного, красного и белого, чёрный период, цветной и белый». Чёрный период также начинается с трёх форм — квадрата, креста, круга. «Чёрный квадрат» Малевич определяет как «нуль форм», базисный элемент мира и бытия. «Чёрный квадрат» был первофигурой, первоначальным элементом нового «реалистического» творчества. Таким образом, «Чёрный квадрат», «Чёрный крест», «Чёрный круг» были «тремя китами», на которых зиждилась система супрематизма в живописи, присущий им метафизический смысл во многом превосходил их зримое материальное воплощение. В ряду супрематических работ чёрные первофигуры обладали программным значением, лёгшим в основу чётко выстроенной пластической системы. Эти три картины, возникшие не ранее 1915 года, Малевич всегда датировал 1913 годом постановки «Победы над Солнцем», который служил для него отправной точкой в возникновении супрематизма.

На пятой выставке «Бубнового валета», в ноябре 1916 года, в Москве художник показал шестьдесят супрематических картин, пронумерованных от первой до последней. Ныне восстановить последовательность всех шестидесяти работ довольно затруднительно и из-за утрат, и по техническим причинам, не всегда внимательному отношению в музеях к надписям на оборотах. Под номером первым экспонировался «Чёрный квадрат», затем «Чёрный крест», под третьим номером — «Чёрный круг». Все шестьдесят выставленных полотен принадлежали к первым двум этапам супрематизма. Цветной период начинался также с квадрата, его красный цвет служил, по мысли Малевича, знаком цветности вообще. Последние холсты цветной стадии отличались многофигурностью, прихотливой организацией, сложнейшими взаимоотношениями геометрических элементов, они словно скреплялись неведомым могучим притяжением. Своей последней стадии супрематизм достиг в 1917 году. Малевич был мужественным художником, идущим до конца по выбранной стезе: на третьей ступени супрематизма из него ушёл и цвет. В середине 1917 года появились полотно «Белое на белом», где в бездонной белизне словно таяли белые формы.

Направление в искусстве и со-течения;

Супрематизм в формах творческой деятельности: Супрематизм (архитектура) Супрематизм (декоративно-прикладное) Супрематизм (живопись) Супрематизм (кинематограф) Супрематизм (литература) Супрематизм (музыка) Супрематизм (скульптура) Супрематизм (театр) Супрематизм (фотография) Супрематизм (хореография)

Некоторые со-течения:

Некоторые со-течения:

Примечания.

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Супрематизм.