|
Медитация о Бытии >>>
Единственным, первым и последним "свой"-ством Бытия выступает не-свойственность. Бытие ничему и никому не-"свой"-ственно, не-при-суще. Что же это за "свой"-ство, единственное "свой"-ство, содержащееся в бытии: быть не-"свой"-ственным, не-при-сущим? Что же это за бытие, чьим бытием является это самое "не", не-"свой"-ственность, не-при-сущесть: бытие как не-бытие? Что же это за странный предел: быть - значит быть никому и ничему не-"свой"-ственным, не-при-сущим? или иначе: быть - значит быть в качестве отсутствующего "свой"-ства, в качестве не-кого-то и не-чего-то?
Итак, перед нами три взаимосвязанные темы: "свой"-ство, бытие, предел или, что то же самое: не-"свой"-ственность, не-бытие, бес-предельность. Все они обращены к одному вопросу - к вопросу о "быть": "быть" как быть при-сущим, "быть" как быть обращенным к существованию, "быть" как быть предельным. Но бытие нашего "быть" ничему не при-суще, ни в ком не бытийствует, нигде не о-пределяется. Оно "содержится" лишь в тройном отрицании: в "логическом" отрицании логики (если бытие предикат, то без субъекта, если оно субъект, то без предикатов, иными словами, предикат в описания бытия не отличается от субъекта, и наоборот); в "онтологическом" отрицании онтологии (бытие и не-бытие суть одно и тоже, это "есть", которого "нет"); в "гносеологическом" отрицании гносеологии (познаваема в бытии лишь его непознаваемость, она и составляет "бытие" познания).
Чтобы исследовать бытие нашего "быть" приняв во внимание это тройное отрицание, следует рассмотреть чтойность как не-при-сущее, не-"свой"-ственное; ктойность - как не-существующее или чурающееся существования, гдейность - как не-о-пределенное или, точнее, как саму не-о-пределенность. Присутствие "не" в бытии нашего "быть" является, таким образом, средоточием любого "что", "кто" и "где". Это свидетельствует о следующем: именно "не" выступает эквивалентом Бытия, эквивалентом "быть". "Быть" чем-то, кем-то, где-то и значит быть не-чем-то, не-кем-то, не-где-то. Быть другим Другого. Возведенность Другого в ранг твоего - это все, что есть в бытии: твое-бытие, бытие того, что ты считаешь "своим", того, что входит в горизонт твоего "мы", представляет собой обнаружение другого в Другом.
Такова конструкция каждого человеческого Я: это ничто иное, как самораскрывающееся другое-в-Другом. Отношение, завязавшееся между Я как самораскрытием другого-в-Другом и "быть" или "есть", указывает, в конечном счете, и на определение бытия: бытие выступает различающим различием. Если принять, что "готовые", то есть пронизанные симметрией различия образуют структуру, а к различению сводится практика, оперирующая асимметрией различий, то бытие превращается в практическую структуру или структурированную практику.
Бытие, как мы видели, не являются ни вещью, ни субъектом, ни местом. Бытие является знаком, причем знаком совершенно особого рода. Это вторичный знак. Бытие нашего "быть" - ни что, иное, как коннотация. Коннотации предполагают конституирование дополнительных значений, средством или, наоборот, целью выражения которых служат денотативные, первичные знаки. "Быть", бытие вообще делается возможным только, когда становится дополнительным значением. Это свидетельствует о том, что оно полагается как особый семиотический процесс, в раках которого в ходе обозначения выделяются первичные знаки. Можно выделить три аспекта данного семиотического процесса: со-стояния
, со-знания и со-бытия. Описание со-стояния (со-стояний) имеет отношение исключительно к вещам, описание со-знания (сознаний) - исключительно к субъекту, описание со-бытия (со-бытий) - исключительно к местам."Иметь отношение" в данном случае совсем не значит, будто вещь, субъект или место пре-бывает или пред-существует, открывая себя тому, что к нему обращено. Это значит, что "вещь", "субъект", "место" и есть особое отношение, отношение, без которого они не могли бы "быть". Иначе говоря, любое "есть", запечатленное в "вещи", в "субъекте", в "месте" и есть отношение: "есть" только лишь отношение. Без этих трех отношений и вне этих трех отношений "бытие" нельзя описать ни как возможность, ни как необходимость, ни как случайность.
Описание каждого такого отношения (отношение-место, отношение-субъект, отношение-вещь) к "есть" - не просто отношение между означающим и означаемым, не просто символическое отношение, предполагающее репрезентацию в смысле ментального представления, отображающего действительность, или в смысле самой действительности, играющей роль спектакля, разыгранного перед лицом мышления. Это социальное отношение. В случае с "вещью" (Материей) речь идет об отношении про-из-водства, в случае с "субъектом" (Мышлением) - об отношении по-треб-ления, в случае с "местом" (Пространством) - об отношении рас-пределения. Каждое из этих отношений утверждает конкретную модальность: пространство выступает как модальность не-обходимого, мышление - как модальность случайного, материя - как модальность возможного
."Есть", "быть" возникает как отношение, обращенное разом ко всем трем отношениям. Иначе говоря, данное отношение, предполагает их тройственность: это отношение, порожденное со-отношением. Тройственность со-стояний, со-знаний и со-бытий, выражаемая бытием, становится отношением, обозначающим
социальные отношения. Вместе с тем, сам процесс обозначения также социален. В силу того, что со-стояния, со-знания и со-бытия обозначаются только во взаимной отсылке друг к другу, социальное как форма такой взаимной отсылки, попросту как взаимо-связь или взаимо-отношение, оказывается уже присутствующим. Если принять, что нет ничего из-начального, то избежать вопроса о поиске начала или истока может именно социальное. Именно оно обозначает собой отсутствие из-начальности, представая способом утверждения этого "нет", позитивностью этого зияющего отсутствия. Отсюда вовсе не следует, будто само социальное было всегда, будто оно служит субститутом первоистока, первоначала или первоосновы, - ничего подобного, ибо социальное как раз и выступает становящимся-бытием или, по-другому, бытием-в-становлении.Бытие - это обозначающиеся со-стояния, со-знания и со-бытия
; социальное венчает их со-отношение или тройственность: со-стояния, со-знания, со-бытия сконцентрированы в социальном, в этом "со-", а значит - появляются вместе с ним и, благодаря ему, одновременно друг с другом. В со-отношении или тройственности со-бытий со-знаний и со-стояний бытие оказывается безоговорочно социальным - коль скоро, как мы видим, оно может быть обозначено только в-социальном и как-социальное. Модальности отношений: необходимое (инстанцией которого служит пространство), случайное (инстанцией которого служит Мысль) и возможное (инстанцией которого служит Вещь) одновременно являются формами социального, которые в ту или иную эпоху фиксируют соответственно необходимость, случайность и возможность Необходимость, случайность, возможность выступают контурами становящегося-бытия, бытия-в-становлении. Обозначение этих контуров представляет собой ни что иное, как обозначение социального в качестве выражения историчности бытия.Если становление социального приравнивается к историчности бытия, то бытие служит отсутствующим первоначалом, первоистоком или первоосновой, социальное же - способом присутствия несуществующих первооснов, первоистоков и первоначал (которые крушат и это присутствие собственным не-существованием). Социальное оказывается про-явленным негативом бытия, не-бытием во всей его позитивности. На долю бытия при этом выпадает вся тщетность, вся обездоленность, вся нищета позитивного. Позитивное как замедленная, бесконечно растянутая смерть, бытие как нескончаемое и безостановочное умирание.
* * *
Каждое описание (описание со-стояний, со-знаний, со-бытий) выступает способом обращения с вещами, с сознанием и с местами как со знаками, точнее, как с особыми процедурами обозначения. Общей характеристикой этого обращения служит то, что ни вещи (Материя), ни субъекты (Разум), ни места (Пространство) не являются референтами до того, как предстают перед нами в качестве знаков: любой референт выступает лишь значением, семантемой, любая объективность оказывается лишь способом организации значений, семантем. Бытие как образцовый референт метафизики оказывается, таким образом, всего-навсего знаком знаков, верховной семантемой.
